Византия и мы

8 февраля 2008 г.

А выдающийся русский консерватор Константин Леонтьев предлагал отвоевать Царьград и передать его, вместе с другими византийскими землями, в личное владение русского императора. Из них он предлагал создать самостоятельное государство – центр «вселенского византизма», который должен «вылечить» излишне эмансипированную Россию. Леонтьев предсказывал, что это приведет к важным геополитическим подвижкам – центр России переместится в древний Киев, а Петербург станет чем-то вроде «балтийского Севастополя».

О стремлении отвоевать Царьград и установить крест над Святой Софией даже и говорить нечего – оно был общим и для консерваторов, и для либералов. Сталин и тот, в конце своего правления, всерьез хотел заполучить проливы в Средиземное море.

Отдельная тема – Третий Рим, предполагающий преемство России от Византии. Она поднимается и сегодня, причем не только в писаниях традиционалистов. Имя «Третий Рим» в наши дни дается даже и казино. Некоторые строгие ригористы сильно возмущаются этим – и, во многом, оправданно. Однако, в то же время, совершенно очевидно, что такая вот популярность свидетельствует об актуальности самого «третьеримства».

Положение о том, что Москва, точнее Россия, есть Третий Рим, является предметом весьма напряженное дискуссии – историософской и политической. Апелляцию к двум Римам критикуют с разных позиций. Некоторые радикальные националисты считают, что она принижает значение собственно России и русского народа, заставляя их равняться на какие-то внешние образцы. Свои претензии к «Третьему Риму» есть и у некоторых православных фундаменталистов. Так, П. Паламарчук возражал против того, чтобы обращаться к Риму, который был языческим государством. И по этому поводу с ним полемизировал В. Кожинов: «А ведь в сочинениях старца Филофея, во-первых, с полной ясностью утверждается, что речь идет именно и только о христианском Риме – о Риме апостола Петра, а не Юлия Цезаря или Августа Октавиана. Это неоспоримо явствует уже из датировки начала того Первого Рима, о котором говорит Филофей. Одно из его первых посланий было написано в 1527 году, и в нем утверждалось, что Первый Рим начал свою историю 1505 лет назад, то есть тогда, когда, по мысли Филофея, была создана христианская Церковь, а ведь возникновение «языческого Рима» произошло почти на 800 лет ранее!»

Вообще, из виду многих наблюдателей скрывается тот факт, что в концепции старца Филофея Рим выступает, скорее, как некое незримое, трансцендентное «Ромейское царство». Историк Н. Синицина характеризует его как «неразрушимое Ромейское царство, где Христос записался в «римскую власть»… Ромейское царство - трансцендентная империя… это функция духовного характера, лишенная постоянной пространственно-временной прикрепленности. Носителями ее были и древняя Римская империя (в качестве «слуги Христова строения») и Восточная Римская империя - Византия («Греческое царство»), а теперь она переходит к России».        

Таким образом, третьеримская историософия подчеркивает аспект проявления высшего начала в истории трех Римов. Что же до аспекта преемства от государства к государству, то он находится как бы на втором плане. Тем не менее, это преемство присутствует. И в этом плане очень показательно то любопытство, которое у нас испытывают к Византии. Так,  недавно показанный по каналу Россия документальный фильм «Гибель империи. Византийский урок», был обсужден едва ли не всеми хоть сколько-нибудь влиятельными СМИ. И почти все увидели в нем прозрачный намек на современную историю России. Кое-кому это показалось натяжкой и даже пропагандистским фокусом. Однако факт есть факт – многое, очень многое в византийской истории прямо перекликается с нашей историей, причем даже и с уже и не такой современной и новейшей. Так, Византия прошла через процесс капитализации – подобно СССР. «В поздней Византии… росли латифундии, владельцы которых чувствовали себя независимыми государями на своей территории, - пишет Г. Шиманов, который в СССР стоял на позициях националистического диссидентства. -  До империи им уже не было дела. В такой атмосфере иностранные коммерсанты без труда захватывали ключевые позиции в хозяйстве страны и высасывали из нее богатства. Возмущение местного населения господством итальянских купцов было, похоже, не меньшим, чем возмущение ограбленных россиян… Сами императоры не знали, что делать. Они оказались в плену у окружавших их сановников, способных сменить любого неугодного им императора».

Нельзя не согласиться с основной концепцией фильма - исторический опыт Византии учит нас о том, как важно быть сильной и самобытной державой, независимой: вовне - от Запада, а внутри – от олигархии. Хотя со многим можно и поспорить. Например, вызывает серьезные возражения тезис о том, что Византию ослабил национализм – в том числе, и эллинский. На самом деле эллинизация только сплотила империю, во многом очистив ее от того загрязнения космополитизмом, которое имело место быть в поздней Римской империи. И произошла эллинизация достаточно рано, став практически свершившимся процессом уже к VIIIв. Это согласно утверждают многие, весьма разные авторы.

И здесь достаточно  сравнить капитальный труд Ф. Успенского «История Византийской империи», исследование архимандрита Киприана Керна «Антропология в трудах Св. Отцов», книгу о. Александра Шмемана «Исторический путь православия» и курс лекций Р.. Виппера «Средние века». Во всех указанных трудах говорится об этнической унификации Византии - при диаметрально противоположных этических оценках. Уже к VIII в. прежде разноплеменной конгломерат из греков (они все же доминировали), сирийцев, славян, армян и т. д. превращается в область сплошной греческой речи, которая окончательно вытесняет латинский язык. Империя становится эллинской, причем осуществляется это не столько за счет ассимиляции других этносов, сколько благодаря укреплению самой эллинской народности. Эллины в Византии были этническим ядром империи - так, в Сирии и Египте именно греческие общины отстаивали «имперское» православие, противостоя местным уклонениям в несторианство и монофизитство. Архимандрит Керн сделал тончайшее наблюдение - именно «инородные» области (в основном, те же Сирия и Египет) были питательной средой различных ересей. И чем дольше существовала империя, тем больше в ней укреплялось эллинское начало. Да, порой, уже в поздний период, дело доходило до рецидивов древнегреческого язычества, о которых говорилось в рассматриваемом фильме. Но значение этих «уклонов» было невелико.

Политическая актуальность Византии - еще и в плане той полемики, которая ведется между «почвенниками» и «западниками». К мощному лагерю последних не так давно присоединились «националисты демократического обряда» (они же – «национал-демократы»), пытающиеся осуществить «ревизию» всей русской истории. Одной из технологий этой ревизии является разоблачение той, якобы «вредоносной» роли, которую Византия сыграла в истории нашего народа. Саму Византию при этом выставляют этакой «мракобесной» махиной, погрязшей в «реакционной азиатчине». А всему этому, понятное дело, противопоставляется «просвещенный» Запад.

Приводить сторонникам этой «точки зрения» какие-то аргументы почти бессмысленно. Они, наверное, просто не хотят видеть очевидное для всех: замечательные византийские архитектуру и искусство, высокоразвитое ее городское хозяйство, ее огромный интерес к античному философскому наследию (долгое время вообще отсутствующий в средневековой Европе) и т. д. Но, может быть, их в чем-то убедят слова одного из авторитетнейших деятелей современного Запада? «В отличие от неграмотной и невежественной Западной Европы в (Византийской) империи, как и прежде, процветали наука и культура, - пишет Айзек Азимов. - Ее военная мощь была настолько значительной, что в течении целой тысячи лет ей удавалось отбивать нападения все более многочисленных завоевателей с Востока. А Западная Европа, прикрываясь мощным соседом, могла спокойно развиваться и в результате сформировать собственную развитую цивилизацию. Именно восточной части империи Западная Европа обязана распространением римского права и знаний греческого мира. Она поделилась с Западом своими достижениями в области искусства и архитектуры, научила хорошим манерам. Но вот, наконец, Западная Европа окрепла и стала способной защитить себя. К этому времени силы империи истощились, и она медленно умирала. Чем же отплатила ей за добро Западная Европа? Презрением и ненавистью. Запад всеми возможными способами стремился навредить несчастному осколку бывшей великой империи, а когда наступил час предсмертной агонии, хладнокровно отказал в помощи. Империя погибла, но неблагодарное отношение к ее памяти сохраняется и по сей день – об истории империи практически ничего не рассказывают в наших школах, а когда все же говорят о ней, то делают это без малейшей симпатии и сочувствия».

Вряд ли можно говорить и о какой-то особой враждебности Византии к русским, к славянам, как это делают многие «неоязычники» и национал-демократы. Славяне и впрямь очень много воевали с Византией. Но вражда с византийцами сменялась миром, и многие славяне поступали на службу к ромейскому императору, порой занимая ведущие посты в греческой военной иерархии. Византийские источники донесли до нас их имена: Хильбудий, Дабрагаст и т. д. А в 545 году восточные славяне – анты – заключили мир с Византией, по которому она передавала им в распоряжении горд Туррис и земли вокруг него. После этого сообщения о нашествии антов на Византию в письменных источниках не встречаются.

Все помнят о том, что в результате победоносного похода языческий князь Олег Вещий прибил свой щит на вратах Царьграда, но немногие знают, что в древности это означало переход города под покровительство самого прибившего. Весьма возможно следующая интерпретация такого «странного», на первый взгляд, поступка – князь, как и многие другие мудрые язычники, знал или догадывался о величии христианства и его империи. Поэтому он и выразил свое искреннее уважение мощной христианской империей, но сделал это не как льстивый раб, а как князь и воин - с позиции силы. (Позже князь Владимир Святой подкрепит свой судьбоносный выбор в пользу христианства победоносным походом на византийскую Корсунь.) Именно таков был византизм древних русов - искреннее почитание здесь соединялось с твердым отстаиванием своих национально-государственных интересов. (Характерно - в походе Игоря на Царьград в 945 г. принимали участие русские воины-христиане.)

Нельзя не коснуться и такого момента как совместная борьба еще языческой Руси и Византии против «южной» угрозы. Практически сразу после подписания Олегом Вещим мирного договора с Византией русские отряды приняли активное участие в военной акции ромеев против арабов на Крите. И еще чуть позже в 909-910 гг. и в 912-913 гг. русы нанесли мощный удар по арабам Закавказья. В 954 г. русы сражались на стороне Византии с воинами сирийского эмира. Где-то в 60-х гг. X в. (дата точно не установлена) русские воины приняли участие в византийской военно-морской экспедиции к берегам Сицилии и Крита. Вряд ли нужно забывать и о поддержке, оказанной Византией в русской борьбе против Хазарского каганата.

Как бы то ни было, но Византия от нас никуда не ушла и никуда не уйдет. Положительно ли, отрицательно ли, но говорить о ней будут всегда. Что ж, Второй Рим и в самом деле продолжил свою жизнь в Риме Третьем.