Духовность – главная потребность человека

Владимир Симич, руководитель группы «Белый холст»

– Группа «Белый холст» стала известна благодаря игре ее участников на редких музыкальных инструментах. Как появилась идея играть на кавале – старинном сербском инструменте?

– Мы считаем годом основания нашей группы 1997 год. Тогда я познакомился с иеромонахом Лазарем (Стойковичем) – в то время он был еще мирянином, – который и научил меня делать кавал и играть на нем. Мы стали собираться, чтобы играть и петь просто так, для души. Что это было рождением нашей музыкальной группы, мы поняли уже гораздо позже. В первый состав входили отец Лазарь, Елена Йованович, Наташа Симич – моя жена, Василий Секулич и я. Мы все пели в Византийском церковном хоре святого Иоанна Дамаскина. Наш интерес к византийской духовной музыке дал толчок и занятиям народной музыкой. Потом состав группы поменялся, пришла Анастасия Остоич – еще одна солистка, кто-то покидал группу.

Наше первое выступление состоялось в 1998 году, когда диакон Ненад Илич, организатор празднования 800-летия монастыря Хиландар, пригласил нас сыграть на нем. Тогда у группы еще не было названия, и мы приняли то, которое предложил отец диакон, – «Исконные» (так назывался журнал, который он тогда издавал). А через полгода появилось название «Белый холст». Конечно, новое имя благословил основатель группы отец Лазарь, «окрестив» нас им.

– Расскажите что-нибудь об инструментах, которые вы используете.

– Мой самый любимый инструмент – кавал. Кавал – духовой инструмент, с древней историей, может быть даже один из древнейших. Это длинная деревянная трубка без мундштука. Звук кавала удивительный. Его звучание сразу же создает атмосферу церковную, настраивает на молитву, даже когда на нем играют мирскую, нецерковную музыку. Техника игры на кавале особая, во многом близка той, которую использовала и византийская духовная музыка.

Наша музыка сначала строилась только на звучании кавала и голоса. Потом мы добавили тамбурин и барабан и стали настоящим маленьким оркестром.

– Как появилась идея концертов группы «Белый холст» в поддержку обновления монастырей Косово и Метохии?

– У людей, связанных с Церковью, – и мирян, и клириков – огромный интерес к традиционной музыке. Где-то с 1998 года нас стали приглашать выступать в епархиальных организациях, церковных общинах и просто у отдельных людей, близких к Церкви. Сначала приглашения поступали от друзей и знакомых. Со временем традиционная музыка, или этно, как это сейчас называется, стала непременной частью церковных праздников. Это говорит о том, что такая музыка ощущается людьми как духовная потребность, она имеет огромное значение для духовного пробуждения людей. И, конечно же, это свидетельство того, что традиционная музыка снова в моде, то есть она распространяется и становится массовой.

– Что побудило вас заняться традиционной музыкой?

– Потребность в такой музыке я испытывал еще когда я играл на гитаре и интересовался роком. Уже тогда я искал музыкальную выразительность, которую, как я понял позже, дает кавал. Когда я впервые услышал кавал, я сразу почувствовал: это та самая эстетика, что я искал.

Традиционная культура – это корни каждого человека. Традиция всегда воздействует исцеляюще. У каждого человека есть потребность в выражении. Люди имеют глубокую потребность в музыке, в том, чтобы ее слушать и создавать. Я реализовал эту свою потребность, играя на кавале и струнных инструментах. Конкретный способ общения с музыкой – это дело выбора. Когда ко мне пришло желание познакомиться со всем тем, что составляет нашу традицию, я стал собирать полевые записи и ноты народных песен. Чем больше народных песен я слушал и учил, тем более притягательными для меня они становились. Я понял, что мне нужно как следует узнать традицию, чтобы полюбить ее и перестать думать о собственной оригинальности. Сначала мы занимались копированием, усваивая то, что уже существовало до нас. Постепенно, усвоив дух традиции, мы овладели практическим языком народной музыки. Оригинальность приходит тогда, когда человек, полюбивший традицию, перестает просто повторять песни, перестанет копировать и начнет говорить своим языком. «Говорить своим языком» – значит вкладывать собственные переживания в рассказ или песню. При этом рассказ может быть уже известным, а может быть и совершенно новым. Если исполнитель поет уже известную песню всем своим естеством, песня каждый раз звучит по новому, актуально и аутентично, а если он просто копирует исполнение или «холодно» интерпретирует песню, в этом нет души и это скучно. Когда речь идет о новом произведении, исполнитель языком народной музыки выражает собственное переживание, личное восприятие какой-либо новой темы, и так складываются новые народные песни. Если они наполнены новым выражением, они действуют на слушателя как народные песни. Так возникает новая традиция. Только если существует творчество, вдохновленное языком традиционной музыки и преданием, традиция живет и развивается. В противном случае попытки законсервировать традицию, не меняя ее, приводят к постепенному устареванию и отмиранию. То, что мы делаем как группа, – это постоянный поиск и выражение глубочайшего личного переживания традиции.

– В чем заключается аутентичность музыканта при исполнении традиционной музыки?

– Понятие «аутентичность» используется часто и не всегда правильно. Например, подлинным считается исполнитель, который родился в деревне, косил и пахал, поэтому он может правильно исполнять народную музыку. А человек, рожденный в городе, не может. Как будто бы у людей в деревнях нет сегодня телевизоров, радио, компьютеров, а городские люди будто бы никогда в жизни не слышали народной песни! Мне кажется, что аутентичным можно назвать того музыканта, который и публично занимается той музыкой, которую он играет дома, даже если речь идет о поп- или рок-музыке (тогда бы это был «аутентичный» рокер, какие у нас действительно встречаются). С другой стороны, воображаемый подлинный народный исполнитель – это человек, выросший в деревне, живший когда-то давно, который не видел ни радио, ни телевизора, ни интернета и набирался опыта везде, где только мог: от отца, матери, родных и соседей, учась у лучших в своем селе. Его аудитория была местной, локальной. У тех, кто занимается музыкой сегодня, – другая аудитория, и это может быть целый свет: сейчас легко найти диск с музыкой с Тибета, из Австралии, Южной Америки, Сибири… Что касается группы «Белый холст» и того, чем занимаюсь лично я, то наша аудитория – вся Сербия, все Балканы и еще шире – все Средиземноморье (как зона культурного наследия Византии: царская Сербия ощущала себя «третьей Византией»). Однако центром интересов наших и моих лично остаются Косово и Метохия.

– Что для вас духовное самоопределение?

– Я спрашивал себя: «Кто я? Что есть жизнь? Откуда она?». Когда человек начинает задавать себе серьезные вопросы, они следуют один за другим. Духовная потребность привела меня в Церковь, в Церкви я нашел себя, когда понял, что Иисус воистину Христос. Духовное самоопределение – главная потребность человека. Логическим продолжением поиска духовного самоопределения является поиск культурной идентичности.