«Нести свет во тьму, но самим не становиться тьмой…»

Миссионеры – особые люди. Быть миссионером – значит последовать апостолам – ученикам Христовым, которым Сам Господь дал право учить других вере. «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28: 19–20). В то же время в Евангелие сказано: «Не многие делайтесь учителями» (Иак. 3: 1).

Вот почему быть миссионером – огромная ответственность перед Богом и людьми. О назначении миссии и ее приемлемых формах наша беседа с уважаемым священником и опытным духовником, благочинным церквей Балашихинского округа Московской епархии протоиереем Николаем Погребняком.

– Сейчас в нашей Церкви период расцвета миссионерства. Формы миссии самые разнообразные: от оригинальных до откровенно смущающих. Руководствуются же миссионеры и катехизаторы словами апостола Павла: «Для иудеев я был как иудей… для немощных был как немощный… Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9: 20, 22). Батюшка, поясните: как же все-таки следует понимать слова апостола и насколько миссионер должен погружаться в ту среду, в которой проповедует?

– Насколько глубоко можно погружаться в ту среду, в которой проповедуем, нам отвечает православный образ воскресшего Христа. Этот иконографический тип называется «Сошествие во ад». На нем Господь – воскресший Христос – спускается в преисподнюю, для того чтобы возвестить пребывающим там людям весть о спасении, о том, что Его Воскресением побеждена смерть. Подумайте: Спаситель, Сын Божий – в аду! Но это Воскресение Христа. Он в сияющих одеждах, Он несет туда, в преисподнюю, свет Воскресения. Никогда не ошибемся мы, глядя на эту икону, кто здесь Главное Действующее Лицо.

Господь и нас учит входить в самые тяжкие обстоятельства, в которых могут оказаться люди; быть снисходительным к немощам человеческим и уметь прощать грех, в котором кается грешник, но самим не становиться причастным этому греху. Нести свет во тьму, но самим не становиться тьмой (см.: Ин. 1: 5).

Миссионер может нести слово Божие в любую среду – от детского сада до колонии строгого режима, но оставаясь при этом пастырем исправным. Это значит, что и в детском саду, и в ИТУ (исправительном трудовом учреждении) православного пастыря узнают и по «одежке», и по той духовной высоте, по тому «верному слову» (1 Тим. 4: 9), которое миссионер туда принесет.

– Недавно по телевидению было показано интервью со священнослужителем – бывшим актером. На пальце у батюшки красовался перстень, характерный для среды металлистов, – череп и скрещенные кости. На вопрос корреспондента об этом странном для православного священника атрибуте он ответил, что это подарок – ему нравится, вот он и носит. Еще один сюжет был о батюшке-байкере, который в свободное от богослужений время одевает кожанку-косуху и лихо носится на мотоцикле со своими подопечными-байкерами. Проповеди на рок-концертах выглядят «классикой» на фоне сайта «Иерей-рок», созданного священником-рокером. Отцы-рокеры, отцы-байкеры, отцы-актеры… Как они, на Ваш взгляд, воспринимаются паствой? Это действительно то, чего так не хватает нашей молодежи?

– Думаю, что популизм в миссионерстве, безусловно, заведет в тупик и миссионера, и тех, кому он пытается нести слово Божие, не только не помогая преодолеть страсти, владеющие его потенциальной паствой, но и сам уступая этим страстям. Если мы собираемся проповедовать среди наркоманов, категорически не согласен, что проповедник для того, чтобы показаться «своим среди своих», должен дозу принять.

Что касается использования атрибутики, характерной для молодежной субкультуры… А что затем? Фашистская свастика, а потом и сатанинская символика? Считаю, что этого делать не следует. Да и носиться по дорогам с безумной скоростью на мотоцикле, подвергая опасности свою и, что еще страшнее, чужую жизнь – дар Божий – дело для священнослужителя не просто ненужное, но и недопустимое. Если священник – сельский батюшка – на мотоцикле, на лошади, на снегоходе отправляется к младенцу, которого нужно крестить, страждущему больному, которого нужно соборовать и причастить, никаких ограничений на способ передвижения нет и быть не может. А вот если священник – страстный байкер (рокер и т.п.), то возникает вопрос: правилен ли его выбор?

– Один из известнейших старцев нашего времени архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в одном из писем-наставлений предупреждает: «От рок-музыки не рукополагать». Поскольку это опубликовано в письмах к духовным чадам, то можно предположить, что совет давался относительно конкретного случая. Как же следует понимать слова старца: как частное наставление или все-таки предостережение всем? Или, может, это все страхи на пустом месте? Ведь миссия, она сама по себе неординарна и, наверное, здесь как на войне: все средства хороши. Или все-таки не все?

– Прежде всего, для православного человека и на войне не все средства хороши. Вот предательство, измена, подлость – эти явления на войне, увы, не редкие. Но никогда не победит человек, если он подл, жесток и бесчеловечен.

Что касается упомянутого Вами совета батюшки Иоанна, думаю, что значение его шире, нежели совет конкретному лицу. Я бы сравнил увлечение рок-музыкой – не только, впрочем, ей одной, но и любыми другими музыкальными направлениями-однодневками – рэп, хип-хоп, транс и т.п. – с детской болезнью. Действительно, своего рода детская болезнь: доступна, заразительна, довольно примитивна. Но главное, овладевает сознанием человека полностью. Можно этим переболеть, можно быть знакомым с этими течениями, но чтобы идти дальше, возрастать духовно, все эти увлечения необходимо преодолеть. Согласитесь, если человек во взрослом возрасте болеет детской болезнью, ему противопоказана работа с детьми – и заразить ведь может! Если человек сам еще не преодолел страстного увлечения рок-музыкой и подобными явлениями, сумеет ли он, став пастырем, найти убедительные слова, чтобы воспитывать свою паству, помогать людям бороться с греховными страстями?

– Отец Николай, храм, настоятелем которого Вы являетесь, центральный храм Балашихинского благочиния. На приходе много молодых людей. Но немало и тех самых «старушек в платочках». В последнее время частенько в миссионерской среде стали говорить о том, что «старушки в платочках» якобы мешают воцерковляться молодежи, приходить в храм людям, далеким от веры… Насколько велика эта проблема: молодежь и бабушки?

– Не вижу в этом никакой проблемы. По одной простой причине: большинство из тех, кого именуют «бабушками в платочках», и в самом деле бабушки в прямом смысле этого слова, которые своих внуков привели в храм. За что честь им и хвала. Но нередко бывает так, что дети или внуки начинают ходить в воскресную школу, а за ними приходят и воцерковляются и бабушки, и дедушки. Так что все эти возрастные категории прекрасно уживаются и помогают друг другу. А свирепая «старушка в платочке», гонящая молодежь за брюки, «без платка» и прочее, погоды в храме не делает.

– В последнее время много говорят о необходимости перевода богослужения с церковно-славянского на русский, богослужебной реформы. Сторонники реформ и упрощенного, более, как они говорят, доступного современному человеку богослужения считают, что сложно постичь церковно-славянский язык. Хотя, если вдуматься, здесь присутствует некий парадокс. По словам протоиерея Димитрия Смирнова, люди довольно быстро и с интересом овладевают сложнейшими иностранными языками, а изучить и понять язык наших предков (славянский), который по определению буквально «в крови» у русских, то ли не хотят, то ли не могут. Насколько, по Вашим наблюдениям, людям нецерковным тяжело встроиться в литургическую жизнь? Насколько часто жалуются на непонятность языка?

– Как только человек начинает воцерковляться, проблема решается сама собой. Молитвенное правило, участие в богослужении – вот тот «ключ разумения», которым можно и должно воспользоваться любому приходящему в Церковь человеку. В Евангелии есть замечательные слова, по-русски они звучат так: «Царство Небесное силою берется» (Мф. 11: 12). Но на церковно-славянском языке смысл их глубже: «Царство Небесное нудится». Не понуждая себя, не усердствуя, в Царство Небесное не попадешь. И если человек желает, чтобы ему в Церкви спасение подавалось «на блюдечке», в виде легко усвояемой пищи, вроде йогурта какого-нибудь, то вместо «хлеба животного» он рискует получить суррогат.

Церковно-славянский язык – одна из тех фундаментальных ценностей Православия, которые мы должны, конечно, хранить. Ведь это не просто язык, но это язык общения с сонмом святых, пребывающих в Царствии Божием.

– Форумы информационного агентства «Русская линия» уже несколько месяцев заняты темой нео-обновленчества. Статьи, написанные различными людьми, активно обсуждаются как священниками, так и мирянами. Интерес к ним не затухает, что говорит о неравнодушии людей. Но вот что вызывает скорбь. С одной стороны, либеральной, никакого стремления к позитивному диалогу, лишь нагромождение витиеватых речей о том, что «миссию душат», и угроз отдать всех несогласных под церковный суд. С другой, консервативной, в пылу эмоций доходят до обвинений отдельных священников в ереси и прямого осуждения. Понять по-человечески можно и тех и других. Но ин дело суд человеческий и ин дело суд Божий. А что же делать простым верующим, не обладающим богословскими знаниями и не понимающим, что происходит между братьями и сестрами? Действительно ли существует угроза нео-обновленчества и должны ли об этом говорить миряне?

– Во-первых, «блюдите убо, како опасно ходите» – поступайте осторожно, «не как неразумные, но как мудрые», говорит апостол Павел (Еф. 5: 15). Любая попытка обновления, идущего вразрез с опытом Церкви, конечно, рано или поздно обречена на провал. Но вспомним нашу недавнюю историю. Как много вреда принесли в годы гонений так называемые обновленцы! Из новейшей истории нашей Церкви мы знаем, что обновленцами люди становились по большей части из корыстных, честолюбивых побуждений, из желания властвовать. Либо в обновленцы шли те, кто запутался в своих грехах и пытался не исполнять закон Божий, а реформировать этот закон в соответствии со своим греховным состоянием. Так бывает. Если в нашей церковной истории обновленчество было подлинной трагедией, то сегодня это просто фарс.

Церковь – богозданный институт нашего спасения. То, что сохраняется как традиции, – выстрадано, за это кровью новомучеников заплачено. Это та драгоценность, которой поступаться нельзя!

Обсуждать же эти темы можно и мирянам, но обсуждать, не осуждая и, главное, не отступая от учения Церкви и ее живой практики ради каких-то модных увлечений, ради «частного мнения» (зачастую ошибочного!) тех «младостарцев», которых сейчас немало как среди «суперортодоксов», так и среди «неообновленцев».

Вообще, реформирование Церкви – это то, чем Запад давно переболел. Почитайте историю западных конфессий, и станет ясно, что эти идеи – запоздалые перепевы того, что привело в довольно плачевное состояние христианство на Западе. Робкие попытки Католической Церкви вернуться к традиционализму, увы, уже не в состоянии спасти западный мир от того, что сейчас там называется «постхристианским обществом». От чего Господь да спасет Россию.

Беседовала Анна Журавлева