Русская Православная Церковь ХХ век
6 марта

1922 год – Митрополит Петроградский Вениамин (Казанский) заявил о своей готовности отдать церковные ценности.

Святитель Вениамин вместе с юрисконсультом Александро-Невской Лавры И. М. Ковшаровым явился в Помгол в Смольный и оставил там заявление, в котором было сказано, что Церковь готова пожертвовать все, но что верующие должны жертвовать добровольно. Митрополит требовал, чтобы во избежание кровавых столкновений в комиссию по изъятию введены были верующие люди, представители духовенства и мирян. Если же власти все-таки решат провести насильственное изъятие, то он, митрополит, благословить насилия не может.

Петроград. Процесс по делу об изъятии церковных ценностей. Подсудимые в зале суда. В центре в первом ряду - митрополит Вениамин. Июнь 1922 г.

Заместитель наркома юстиции Н. В. Крыленко поручил наблюдение за производством дознания и предварительного следствия по делу патриарха помощнику прокурора Судебной коллегии Верховного суда РСФСР Яковлеву.

В тот же день состоялось заседание Коллегии ГПУ, на котором было решено передать дела патриарха, архиепископа Никандра (Феноменова), П. В. Гурьева, архиепископа Серафима (Александрова) в Верховный суд РСФСР.

В марте 1958 года – Молодой священник Псковской епархии Сергий Желудков написал открытое письмо бывшему священнику-ренегату Павлу Дарманскому «Почему Вы порвали с религией?».

К началу 1958 г. можно отнести новую активизацию церковного самиздата, связанную с хрущевскими гонениями.

Распространение так называемого религиозного самиздата имело давние традиции. Самиздат как таковой зародился еще до Великой Отечественной войны и как раз в среде людей верующих, которые очень рано были лишены советской властью возможности легально печатать и распространять религиозную литературу. Именно она и получила хождение в самиздате, в рукописях и машинописи расходясь среди верующих. Здесь были сборники проповедей и религиозно-философские трактаты, творения святых отцов и новых подвижников, прежде всего — новомучеников, здесь были художественная проза и стихи, и, наконец, целые рукописные (машинописные) журналы.

Протоиерей Валентин Свенцицкий

И в 1960-е гг. среди основных произведений религиозного самиздата был сборник проповедей этого видного церковного деятеля «Монастырь в миру». Большой комплекс самиздатовской литературы хранится в следственном деле 1928 г. ленинградской нелегальной организации «Воскресенье». Его просмотр позволил обнаружить некоторые произведения, известные ранее только по послевоенным спискам. Например, приписываемый Сергею Есенину «Ответ Демьяну Бедному на его стихи “12 Евангелий”»:

Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,

ты не задел Его своим пером нимало.

Разбойник был, Иуда был —

тебя лишь не хватало.

Ты сгустки крови из Христа копнул ногой,

как толстый боров.

Ты только хрюкнул на Христа,

Ефим Лакеевич Придворов.

1940-е гг. обогатили самиздат религиозно-философской книгой архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) «Дух, душа, тело».

С конца 1950-х гг. объем самиздата начал быстро расти. Уже в сентябре 1959 г. в «Комсомольской правде» отмечалось, что анонимные богословы составляют трактаты о вере, подбирают религиозную литературу и высказывания известных деятелей Церкви (в том числе праведного Иоанна Кронштадтского) для распространения их в рукописях среди советских людей. Религиозный самиздат 1960—1980-х гг. был явлением исключительно многообразным. Это не только статьи, брошюры, книги оригинальных авторов, огромное количество переводов с иностранных языков и рефератов, но и журналы, и информационные бюллетени с констатацией фактов гонений за веру, многочисленные обращения, петиции, открытые письма, заявления верующих. В этом смысле самиздат служил зеркалом напряженной религиозной жизни в СССР.

В марте 1958 г. молодой священник Псковской епархии Сергий Желудков написал открытое письмо бывшему священнику-ренегату Павлу Дарманскому «Почему Вы порвали с религией?». В письме говорилось:

«Можно потерять веру, иногда это бывает нужно по ходу нашего духовного развития, но никогда, никогда не станет человек оплевывать и публично поносить то, что действительно было его святыней. А Вы это сделали, черта заведомой безнаказанности в Вашей ругани против безмолвствующей Церкви была особенно отвратительна. Конечно, неверующие осудят эту, извините, пропаганду подлости, с которой Вы выступили от имени атеизма: как же мы будем строить лучшее общество, если каждый из нас будет так низок...»

27 мая 1958 г. ленинградский уполномоченный А. Чернов писал в Совет по делам Русской Православной Церкви и секретарю обкома КПСС, что письмо о. Сергия Желудкова и анонимное стихотворение «Новый Иуда» получили широкое распространение среди учащихся духовной академии и семинарии. Чернов сообщал, что выясняет вопросы, как они попали туда и по чьей инициативе размножены. В Совете по делам Русской Православной Церкви по этому факту завели специальное дело. Стихотворение «Новый Иуда» было направлено против другого ренегата — бывшего преподавателя Саратовской Духовной семинарии Е. Дулумана, также выступавшего в печати с резкими антицерковными заявлениями:

Первый Иуда, предавший Христа,

чувствовал — совесть его нечиста.

Мучился, точно в кипящем котле,

и успокоился только в петле.

У Дулумана иная сноровка.

Совести нет, не нужна и веревка —

был бы лишь туго набитый карман...

Умер духовно Евграф Дулуман.

К началу 1970-х гг. о. Сергий Желудков написал книгу «Почему и я – христианин?», в которой разбирался вопрос, почему люди сознательно приходят к вере в Бога и христианству. В 1970—1971 гг. в самиздатовском варианте она уже широко распространялась по стране, а в 1975 г. была издана в ФРГ.

Н. Е. Пестов. 1960-е гг.

Активным автором самиздата в конце 1950-х гг. был А. Э. Краснов-Левитин, в прошлом обновленческий диакон, друг и почитатель Александра Введенского, в послевоенные годы отбывавший лагерный срок. После освобождения он становится одним из авторов «Журнала Московской Патриархии» (правда, статьи его печатались под вымышленными фамилиями). В начале 1960-х гг. он вместе с В. М. Шавровым написал «Очерки по истории русской церковной смуты» — книгу, посвященную главным образом обновленчеству. Тогда же Краснов-Левитин писал и апологетические статьи, распространявшиеся в машинописных копиях, часто это были полемические ответы на антирелигиозные публикации советской прессы. В 1965 г., таким образом, появилась его статья «Больная Церковь», в которой он особенно резко отзывался о состоянии Московских духовных школ. Статья вызвала возмущение в среде преподавателей и студентов, многие из которых были близко знакомы с автором. Статьей «Час суда Божия» Краснов-Левитин поддержал выступление священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина.

В 1960-х гг. на Западе было опубликовано несколько писем Б. В. Талантова, преподавателя математики в высших учебных заведениях г. Кирова, сына священника, расстрелянного в 1937 г.; в этих письмах он рассказывал о гонениях на Церковь, о закрытии храмов и репрессиях против верующих в Кировской епархии.

Он был автором «Открытого письма верующих Кировской (Вятской) епархии патриарху Алексию и всем верующим Русской Православной Церкви» от 10 ноября 1966 г., которое подписали 12 человек. В послании содержалось требование предать духовному суду епископа Кировского как нарушившего церковные каноны и способствовавшего закрытию храмов. В местной печати была развязана травля лиц, подписавших одно из этих писем. Несколько человек, в том числе жена Талантова, не выдержав травли, скончались.

30 марта 1967 г. Талантов написал статью «Тайное участие Московской Патриархии в борьбе КПСС с Православной Христианской Церковью», а затем еще несколько. В провинции репрессивные органы действовали более решительно, чем в столице. 12 июня 1969 г. Талантов был арестован и осужден на два года лагерей. В последнем слове на суде он подтвердил свою верность Христу и простился с близкими, так как предчувствовал, что уже никогда не выйдет на свободу. Его содержали в таких условиях, что он тяжело заболел; актированный по болезни, он скончался в неволе за несколько часов до освобождения 4 января 1971 г.

Выступления священнослужителей и мирян-публицистов отчасти затрудняли проведение антицерковных мероприятий, хотя их протесты появились с некоторым опозданием, когда хрущевская кампания закончилась и положение Церкви несколько стабилизировалось. Эти протесты пусть в малой степени, но все же ослабляли давление государства на Церковь. В то же время нападки церковных оппозиционеров на Патриархию подрывали ее авторитет, вносили смущение в умы церковных людей, особенно из новообращенных, служили для них соблазном.

Совсем иную роль играли распространявшиеся в самиздате труды по апологетике, богословию, гомилетике. Эти произведения церковного самиздата свидетельствовали о том, что творческая жизнь Церкви не прекращалась и в страшные годы гонений.