В поисках живого Предания

Несмотря на то, что сегодня у русских монахов есть возможность паломничества на Святую Гору, общения с опытными афонитами, а также чтения многих произведений святогорских подвижников (как на русском, так и на греческом языке), каждая серьезная публикация, посвященная афонскому духовному опыту, становится важнейшим событием для ищущих спасения вдали от мира.

Особенно востребован в монашеской среде запрос на книги о подвижниках, с одной стороны, близких к нам по времени жизни (то есть заставших искушения современного мира), а с другой – чтобы их опыт уже был "очищен" временем от скоротечных суждений и оценок современников. Именно таким произведением является впервые опубликованное на русском языке жизнеописание известного афонского старца Иерофея Дидаскала.

Благодаря двум его ближайшим ученикам – братьям-монахам Евфимию и Филофею, составившим в начале XIX века воспоминания о старце, и современному русскому переводчику иеромонаху Серафиму (Захарову), перед нами приоткрывается путь великого подвижника, который сумел стяжать дар непрестанной молитвы.

Дневниковые записи монахов Евфимия и Филофея – списки жития старца Иерофея – сохранились в кодексах монастыря Ланговарда, находящегося на острове Парос, и монастыря Пророка Илии острова Идра. Две рукописи стали основой для рассматриваемой нами книги. Это критическое издание, соединяющее в себе оба кодекса.

«Учебник» молитвы

Особенно ценным «Житие старца Иерофея Дидаскала» представляется для монашеской аудитории: оно целиком посвящено опыту главного монашеского делания – молитве. Написанная живым, непосредственным языком, полная эпизодов сердечной искренней молитвы, книга трогает душу, заставляя увлечься описанием трудов монаха Иерофея и побуждая искать подобных подвигов и в своей жизни.

Вместе с тем, это серьезная научная работа, безупречная по стилю, который следует византийскому агиографическому канону и перекликается с житием преподобного Симеона Нового Богослова. Интересно, что целые лексические конструкции заимствованы из древнегреческого текста без изменений. Таким образом, произведение сочетает в себе два подхода: житийный канон и дневниковые записи исихастов.

Подобно одному из ярчайших представителей традиции исихазма преподобному Симеону, старец Иерофей ревностно выступал против тех, кто считали святость возможной лишь в древности, а евангельские заповеди – неисполнимыми.

Как и во времена византийских исихастов, монах Иерофей сталкивался с непониманием братии, интригами и клеветой. Монашеская жизнь старца открывается перед нами как постоянное страдание, восхождение на крест. Не случайно описание жизненного пути главного героя начинается с размышлений о мученичестве: еще совсем юным будущий монах сначала страстно желает стать мучеником ради Христа, но затем по благодати Божией перед ним открывается необходимость жить повседневным постоянным подвигом, и он, постигнув умом славу "бескровного мученичества", отправляется в монастырь учиться послушанию.

Сам Господь скрыл внутреннюю жизнь старца Иерофея от человеческой славы. В книге перед читателем со всей откровенностью предстает внутренняя духовная брань, монашеские ошибки и победы. Так, приоткрывается одна из тайн монашеской жизни, на которую указал апостол Павел: "Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные".

Интересно, что рассматриваемое нами издание о жизни старца изучалось только на Афоне и как чтение сугубо монашеское. Причем, использовалось как текст "для служебного пользования", то есть для того, чтобы на практике учиться молитве.

Время духовного обновления

Не только на русском языке, но во всем мире не так много литературы, посвященной этому историческому и духовному феномену. На греческом языке научная полемика по этому вопросу обобщена в трудах Стилианоса Пападопулоса – ученого, бывшего духовным чадом афонского старца Иакова Цаликиса и, в конце концов, принявшего монашество.

В богословии афонских старцев тех времен исследователь выделяет, с одной стороны, приверженность к точному и буквальному пониманию канонов, а в практическом плане – к обновлению жизни через частое Причащение.

Как известно, на протяжении нескольких столетий турецкого ига культура и образованность греческого народа постепенно приходили в упадок, что не могло не отразиться и на монашеской жизни Афона. Но во второй половине XVIII – начале XIX века на Святой Горе начинается духовное возрождение. Его истоки – в возрождении внимания аскетически настроенных умов к традиции исихазма.

Такие великие святые, как преподобный Никодим Святогорец и святитель Макарий Коринфский, вдохновляемые идеалами древнего монашества, стремились вновь обрести утерянную нить, связывающую современную им церковную и аскетическую практику с православным преданием. Плодом их трудов стало, например, издание таких основополагающих сочинений, как "Добротолюбие", "Евергетин", "Собрание творений Симеона Нового Богослова" и "Книга о постоянном приобщении Святых Христовых Таин".

Духовный опыт исихастов явился отправной точкой для духовного движения по возвращению к древней церковной традиции – филокатического (святоотеческого) возрождения. За короткий срок удалось сделать, казалось бы, невозможное: возродить чистоту христианской жизни в монастырях, остановить духовный распад в миру, вернуть отошедших от православия людей в лоно Церкви и укрепить единство народа. Возникнув в монашеской среде, это движение распространилось по всем Балканам, а затем и в России благодаря переводческим трудам святого Паисия (Величковского).

На русском языке осмыслению традиции исихазма были посвящены издания Оптиной пустыни в середине XIX века. Жизнеописание духовного наставника святого Никодима Святогорца – Иерофея Дидаскала (в переводе с греческого это прозвище означает "учитель"), без сомнения, будет интересно русскому читателю, вдохновленному временем великих Оптинских старцев. Здесь, как и в описанных выше книгах, он найдет много свидетельств живой традиции исихии – уединения от мира для стяжания умной (непрестанной) молитвы.

В жизнеописании старца Иерофея с силой и ревностью отражен этот поиск живого предания, которое открывает радость соединения со Христом. Сегодня на Афоне старца Иерофея почитают через преемство его духовных детей: на Святой Горе живет уже четвертое поколение его учеников, передающих друг другу его духовный опыт – на практике, через духовного отца к чадам.

Обращение к опыту великого исихаста, коим был и афонский старец Иерофей Дидаскал, позволяет глубже осмыслить святоотеческое наследие и единство церковного предания наших православных народов и выявляет исторические связи, благодаря которым это единство сохранилось, несмотря на исторические перипетии разных эпох.

Монах с пеленок

Повествование о монашеском пути афонского старца начинается с удивительной истории о материнской молитве. Увидев, как маленький Иоанн (такое имя получил в крещении будущий монах) падает с крутого обрыва прямо на камни, его мать обращает слезную мольбу к Богородице. Ребенок чудом остался цел и невредим, хотя его принесли домой всего окровавленного. С тех пор благочестивая мать решила посвятить своего сына Богу и в возрасте 9 лет отдала его в монастырь.

Моменты жизни ребенка, а затем юноши-Иоанна в книге схожи с эпизодами житий святых: в его семье царил мир и благочестие, а пример богобоязненной матери научил его любить Христа всем сердцем. С ранних лет Иоанн желает оставить мир и уйти в монастырь, а затем чувствует и непреодолимую тягу к отшельнической жизни.

Сначала он даже пытается тайно убежать на Афон, но его возвращают в монастырь, и молодой послушник внимает благословению игумена остаться и учиться монашеской жизни. Лишь спустя 16 лет труднейших послушаний и аскезы, после смерти духовного наставника, Иоанн наконец может исполнить свою мечту: начать подвизаться в уделе Самой Пресвятой Богородицы. Там он принимает монашеский постриг.

И вот, постепенное духовное восхождение сменяется некоторым смущением. Достигнув высоких ступеней в деле физиологического обуздания себя (пост, воздержание), молодой монах понял, что попал в тупик. Он говорит себе: "Я с детства в монастыре испытал различные виды воздержания: в пище, в словах, в помыслах. Но во мне не произошло никакого принципиального изменения! Так я привык к аскетизму… А где же благодать? Почему я ее не чувствую в себе?"

Он знал слова святого апостола Павла, что "помышления духовные – жизнь и мир" (Рим 8:6). Но что такое "помышления духовные"? Что такое "страх Божий"? "Может быть, – думал он, – это какая-то совершенно иная реакция на все окружающее?" Стало ясно, "что книги дальше не могут ему помочь. Нужен был человек, способный научить". Ему приходит мысль пойти путем послушания, чтобы с помощью него "попрать все свои гордые представления о жизни".

Монах выбирает себе в наставники скромного молитвенника отца Дионисия, который живет отшельником в безмолвии и не берет учеников, считая себя недостойным. Но юноша своей ревностью о Господе смог уговорить молчальника взять его в скит и после долгих молитв учитель все же признает, что на это есть воля Божия.

Иерофей же задается вопросом, как он может стяжать страх Божий. Он читал в книгах, что страх Божий очищает ум "от дебелости". Из книги же он узнал и о том, как достичь этой добродетели. "Прилепись, – прочитал он в «Евергетине» (сборнике святоотеческих поучений), – к человеку, который боится Бога, и через него ты научишься, как это – бояться Бога".

Впоследствии духовный наставник объяснил Иерофею, что "аскетические упражнения – это только ступень". Когда человек ее проходит, ему тяжело двигаться дальше. Потому что на следующих этапах книги уже не дают отчетливых ориентиров. Постижение "духовных вещей" – "это всегда очень личный путь, который может тебе показать только тот, кто уже прошел этим путем".

В житии старца Иерофея сказано, что "прежде всего, он научился не видеть зла и искать добро в окружающих". И хотя его постоянное молчание и кротость вызывали пересуды и даже вражду среди других монахов, эти же добродетели, в конце концов, помогли ему стать духовным наставником. Даже те, кто враждовали с ним, в итоге получали для себя большую духовную пользу, покаявшись. И чем больше Иерофея пытались заставить покинуть уединение и вернуться к "нормальному" общению с братией, тем усерднее он следовал по избранному "царскому пути".

Кроме отшельнической жизни старец Иерофей познал и священство, а также взял на себя трудное послушание духовника всей Святой Горы. Перед читателем его жития открывается путь не только самого Дидаскала, но и его многочисленных учеников: как молодых монахов, так и опытных священников.

Удивительное жизнеописание старца Иерофея Дидаскала, полное поучений (как святоотеческих, так и принадлежащих самому старцу) дает возможность приоткрыть сокровищницу афонского благочестия и приобщиться к ценному духовному опыту.

Из поучений старца Иерофея:

- Тому человеку, кто поистине подчиняется Богу, воздерживается от всего, что не угодно Владыке Христу и запрещается Его Божественными заповедями, не только дикие звери подчиняются, но, более того, ему подчиняются все бессловесные устремления и страсти души и тела. Как? Гнев подчиняется ему через смирение, которое рождается от подчинения воле. А желание, в свою очередь, подчиняются ему через его воздержание - хранение чрева, глаз, ушей, языка, рук и всех членов.

- У тебя нет желания читать Писание? Ну вот представь себе какого-либо тяжело больного. Со временем он уже не может вставать от боли. Разве может он есть с аппетитом и желанием? Конечно, нет! Но так он умрет. Тогда он понуждает себя жевать мало-помалу и постепенно начинает чувствовать аппетит. Проходит время, и он уже ест с удовольствием. Так и ты поступай, брате!

- Насколько можешь, убегай умом любых воспоминаний о мире. Раз уж Господь открыл тебе нечто, дал почувствовать небольшое действие благодати, используй это и подвизайся по силе. Делай то, что тебе будет помогать, сам найди это и почувствуй основные направления: прежде всего послушание, потом воздержание, дальше смирение и самоукорение во всем. Для этого научись, как видеть себя худшим из всех в мире.

- Мы думаем, что уже оставили мир и вступили в монашескую жизнь. И вот мы постимся, совершаем бдения, молимся и много других подвигов несем, но все это делаем по привычке. Думаем, что вступили в монашескую жизнь и все – мы теперь получили что-то, чего у мирян нет. А на самом деле, мы просто вступили на мост, ведущий на небо, но по мосту нужно еще и идти вперед. Если просто на нем стоять, разве принесет это пользу? Все, что мы делаем, – это поистине ложь и самообман, если мы не можем вырвать страсти из нашего сердца! И тогда нами управляет всякое желание земных чувственных вещей, что самое худшее, потому что это устремление имеет противоположное духовное направление.

Тайна послушания заключается в исполнении пяти добродетелей:

1. Чистая вера и чуткое наблюдение за движениями своего сердца

2. Истинность, то есть верность и в слове, и в деле

3. Не исполнять свою волю ни в чем, но внимательно отсекать все движения воли

4. Никогда не возражать, не спорить ни с кем и избегать духа соревнования

5. Истинное и точное исповедание всех движений сердца перед духовником. При исповеди надо настроиться так, как будто ты предстоишь на Страшном суде перед Богом.

Журнал «Монастырский вестник», № 7 (31)