Садовник Христов

I

Вьется в невысоких берегах через леса и поля, мимо деревенек и малых городов древнего русского края река Жиздра. Клонятся ивы над водой, смотрятся в нее, словно в голубое зеркало, облака. В течение веков сколько раз пылали пожары по берегам реки, сколько жестокости проявили люди друг к другу!.. Но каждую весну река начинала мирный труд свой, разливаясь по лугам, неся влагу пробуждающейся природе. «Жиз… дра… Жиз… дра…» – журчала вода, как бы говоря: «Жизнь драгоценна… Жизнь драгоценна… Да, жизнь – дар Божий!»

А вот и паром через реку: паломники переправляются на монастырский берег. Странники с котомками, женщины, дети, монахини… Вот убогий в тележке. Летят с высокой колокольни звуки благовеста. Это козельский Введенский монастырь или, по-иному, Оптина пустынь. Белые стены, золотые кресты на куполах храмов, трубящий ангел на башне… За обителью могучий бор горит на солнце золотом и медью. Там, неподалеку, находится Иоанно-Предтеченский скит, место особенно уединенной монашеской жизни. У святых врат скита белеет домик под зеленой крышей, – это «хибарка», где живет известный всей России прозорливый старец Амвросий. Он в свое время был учеником жившего здесь же старца Макария, как тот – старца Льва, начавшего череду оптинских старцев, не прерывавшуюся целое столетие.

Старец Амвросий, еще задолго до преклонного возраста, после тяжелой простуды сделался болен, да так и не вылечился до самой кончины. Даже днем он вынужден был подолгу лежать на своем жестком иноческом ложе, – часто вот так, лежа, но в мантии и клобуке, принимал он людей на беседу и исповедь. Когда было ему получше, он выходил с посохом в приемную, примыкавшую к его келлии, или на крыльцо. К его домику постоянно сходилось множество народу – кто исповедоваться, кто с жалобой, кто за советом или благословением, а кто и в надежде получить исцеление от болезни. Старец всех благословлял, выслушивал, в наиболее важных случаях приглашал к себе в домик.

Преподобный Амвросий Оптинский     

Каждый получал от него что-нибудь полезное, а иногда и чудесное. За свою чистую, молитвенную жизнь старец был наделен от Господа многими дарами. Он называл по именам незнакомых ему людей, напоминал забытые грехи, предсказывал грядущие события их жизни, предостерегал от надвигающихся несчастий, наставлял на путь жизни во Христе, нередко пробуждая пребывающие во тьме души, исцелял телесные болезни. Господь открывал ему будущую жизнь детей. Так, увидев будущего митрополита Трифона еще маленьким мальчиком, он во всеуслышание сказал: «Дайте дорогу! Архиерей идет!» К нему шли люди всех сословий – от бедного крестьянина до родовитого дворянина. Находил он время и вести постоянную переписку с духовными чадами. А еще он руководил изданием духовных книг – делом, начатым в Оптиной старцем Макарием.

Преподобный Амвросий был истинный садовник Христов, так как насаждал в душах людей самые благоуханные цветы – любовь к Богу, смирение, терпение скорбей, память о смерти – все то, чем должна жить душа христианская, жаждущая вечного спасения.

II

В двенадцати верстах от Оптиной пустыни находится женский Шамординский монастырь, основанный старцем Амвросием. Уже при жизни старца в обители собралось несколько сот сестер. Там все делалось по его благословению и по его указаниям. Он же направлял туда и новеньких. Часто это были самые обездоленные женщины – слепые, хромые, чахоточные, то есть такие, которые не могли прокормиться в миру. В этом монастыре устроил старец и дом для девочек-сирот, за которыми ухаживали монахини. Сюда приносили младенцев, брошенных матерями или осиротевших, нередко больных, покрытых сыпью и язвами. Их лечили, потом обучали чтению и письму, рукоделиям, и они возрастали здесь в твердой вере и доброй нравственности.

Преподобный Амвросий, Оптинский старец     

Однажды приходит к старцу Амвросию его духовная дочь, заведовавшая сиротским приютом, и говорит со скорбью:

– Батюшка, вот приехала ко мне родственница мирская и все говорит и думает о Боге и душевном спасении, а у меня Таньки да Машки из головы не выходят…

– Ну, мать, мы с тобой, видимо, – улыбнулся старец, – и на том свете с Машками и Таньками покажемся!

Старец Амвросий не мог без слез видеть несчастных детей. Вот раз выходит он в приемную своей кельи, где ждет его народ, через минуту возвращается и выдвигает ящик стола, говоря при этом сидевшему за работой монаху-писарю:

– Там пришла вдова с сиротами мал-мала меньше, их пятеро, есть нечего, она плачет, а самый маленький ничего не говорит, только смотрит мне в глаза, подняв ручки грабельками… О! да как же не дать-то ему?..

Как рассказывал писарь, «старец тотчас полез за деньгами. Руки от волнения трясутся, лицо подергивается, слезы против воли просятся из глаз».

Приезжая летом в Шамордино, старец навещал сиротский приют, бывал и в его «больничке» – каждого болящего ребеночка приласкает, даст то конфетку, то пряник, пошутит, стараясь развеселить, никого не забудет. Дети чувствовали, как он их нежно любит, жались к нему, как к отцу. Каждый раз они встречали его сочиненной ими бесхитростной песенкой, которая начиналась так:

Отец родной, отец святой,

Как благодарить тебя, не знаем…

Нередко люди приезжали в скит к старцу с детьми. Один отрок говорил: «Он такой добрый, как никто… Мы в год раза два к нему бываем. И всякий раз он поведет к себе в келлию и ласкает, ласкает меня и всегда мне даст гостинцев. И веселый он превеселый, постоянно шутит и смеется, мне же позволяет все делать у себя, и я у него как дома».

Монах Лазарь (Афанасьев)     

В житии преподобного Амвросия описан очень трогательный случай: «Приехала к нему одна богатая помещица с трехлетней дочкой. Пока мать говорила со старцем, умненькая девочка, предоставленная себе, осмотрела батюшкину комнатку, побывала во всех ее углах и наконец, наскучив своим одиночеством, стала среди кельи, сложила на груди ручки и, жалостливо глядя на старца, повела такую речь: «Бедный старичок! Такой он старенький, все на постельке лежит, комнатка у него маленькая, игрушек у него нет, ножки у него болят, бегать не может… У меня игрушки есть: хочешь, старичок, я их привезу поиграть тебе?» На эту детскую речь последовал и сообразный ответ старца: «Привези, привези, девочка, – сказал он, – вот какая ты хорошая, спасибо тебе, что старика пожалела».

Однажды по молитвам старца Амвросия родители нашли заблудившегося в лесу годовалого младенца. В другом случае сильно страдавший от воспаления уха отрок получил исцеление в то время, когда он был дома, а его родители в келлии старца. «Господь вас утешит, – сказал он им. – Веруйте в Его милосердие. Молитесь! Вы будете обрадованы». Вернувшись домой, они нашли сына выздоровевшим.

Некий сельский священник приехал в Оптинский скит вместе с женой – они привезли своего маленького сына, у которого давно болел и не заживал глаз. Старец благословил мальчика и несколько раз пальцем слегка постучал по больному глазу. «У меня волосы дыбом встали из опасения, что старец повредит мальчику глаз, – вспоминал этот батюшка, – мать заплакала. И что же оказалось? Приходим мы от старца в гостиницу, и мальчик заявляет нам, что глазу его лучше и боль в нем утишилась. А затем она и совсем прошла… Мы возвратились домой, славя и благодаря Бога».

Вот так и многие, покидая Оптину пустынь, радовались о Господе, увозя бесценные дары, данные им через прозорливца и чудотворца иеросхимонаха Амвросия от Него.

III

Скончался преподобный Амвросий во время своего пребывания в Шамординском монастыре осенью 1891 года в возрасте семидесяти девяти лет. Этот большой многолюдный монастырь, красиво расположившийся на скате покрытого лесом холма, был некогда основан при чудесных обстоятельствах. В его начальной истории лежат судьбы двух отроковиц – Веры и Любови.

В 1871 году старец Амвросий, как будто предчувствуя что-то, уговорил одного бедного помещика продать свое имение, находившееся на месте будущей обители. Этот человек, уже старый, был духовным чадом преподобного. По его благословению он поселился в монастырской гостинице. Имение же его по просьбе старца Амвросия купила соименная старцу монахиня Амвросия, бывшая богатая помещица. У нее были две внучки Вера и Люба, близнецы, оставшиеся без отца и матери (мать умерла, а отец снова женился и уехал, оставив девочек бабушке).

Старец Амвросий предложил монахине поселить девочек с прислугой в купленном доме, а самой жить в гостинице при Оптиной пустыни. Старец осмотрел постройки и землю имения и сказал, что здесь будет монастырь. Как и когда – не уточнил. Но монахиня Амвросия написала по его совету завещание, что поместье после ее смерти переходит во владение к внучкам, а в случае их кончины – к женской общине. Написав это, она все же думала, что внучки вырастут, выйдут замуж и наследство это им пригодится. Старец Амвросий, когда перестраивали большой дом, велел устроить в нем большой зал, так что комнаты внучек сильно потеснились и оказались очень небольшими. Никому тогда и в голову не пришло, что дом в будущем станет храмом, потому и понадобился зал.

Вера и Люба часто бывали в Оптиной – на службах, в скиту у старца, который принимал их с любовью и отечески наставлял их. Монастырская жизнь с каждым днем нравилась им все больше и больше. И вот они начали подвижничать – спать на жестком, не есть мяса, не заниматься игрушками, много молиться. Несколько девушек-служанок, живших при них, также склонны были к монашескому образу жизни, и вот, как бы сама собой, возникла община, к которой понемногу прибавлялись новые члены. Девочки никогда не разлучались и не раз говорили, что не хотят жить долее двенадцати лет. «Думается, – пишет автор жития преподобного Амвросия, – что о своей близкой кончине они были предупреждены старцем и через духовные наставления заранее подготовлены были к сему».

Осенью 1882 года вдруг объявился долго отсутствовавший и не подававший о себе вестей отец отроковиц. Он предъявил на них свои права, увез из имения и поместил в женский пансион в городе Орле. Весной следующего года он собирался отправить дочерей куда-то на летнее время. Вера и Люба не могли возражать, но очень горевали о своей прежней строгой жизни, скучали по монастырю и еще более – о старце Амвросии. И вот по дороге к отцу они заехали в Оптину пустынь, чтобы помолиться и пожить в гостинице хотя бы несколько дней.

31 мая Вера и Люба заболели дифтеритом, их положили в разных комнатах и пригласили врачей. Отроковицы, пока были в силах, писали отцу Амвросию записочки, прося его молитв и благословения. Они уже знали, что эта болезнь к смерти… 4 июня скончалась Вера. Ухаживавшие за больными шамординские послушницы хотели скрыть это от Любы, чтобы не обеспокоить ее, но та, очнувшись, спросила: «Вера умерла?» Ее стали уверять, что нет, но она возразила: «Как нет? Мне сейчас няня сказала, что умерла». А никакой няни тут не было. 8 июня умерла и Люба. Отроковицы нескольких недель не дожили до двенадцатилетнего возраста. Господь взял их чистые и смиренные души к Себе.

Шамординское поместье со всею землей отошло по завещанию к общине, духовным отцом которой уже был преподобный Амвросий. Она стала быстро увеличиваться. Строили корпус за корпусом, которые немедленно заселялись новоприбывшими послушницами. Недолгое время спустя воздвигнут был великолепный храм Казанской иконы Божией Матери. И ничего в этой обители не делалось без благословения старца Амвросия, доброго и заботливого отца шамординских инокинь, которые никогда не забывали в своих молитвах двух подвижниц-отроковиц, Любу и Веру, как бы первых монахинь, основательниц обители. Души этих отроковиц, как два райских цветка, взрастил с Божией помощью старец Амвросий.

IV

Одна шамординская монахиня рассказывала:

– Незадолго до кончины батюшки Амвросия видела я сон. Будто стою в прекрасном саду. На деревьях трепещут листки, и каждый из них повторяет молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного»… И стоит здесь белый храм. Вхожу я в него и вижу, что там купол еще не достроен. Только подумала я, почему это так, как послышался голос: «Это жилище для старца Амвросия, и скоро оно будет окончено». А как батюшка уже умер, видела я во сне, что будто стоит его гроб. И вот спускаются с неба четыре ангела в белых ризах, а в руках у них свечи и кадила. Я спросила, для чего это они, такие светлые, спустились ко гробу старца, и они ответили: «Ради того, что он был такой чистый». Потом сошли еще четыре ангела, в красных ризах, красивее прежних, и на мой вопрос сказали: «Ради того, что он был такой милостивый». И еще явились четыре ангела, в голубых ризах, невыразимой красоты, и я спросила, за что такая великая честь старцу. «За то, – отвечали они, – что он так много скорбей имел в своей жизни и терпеливо нес свой крест».

Слушавшие этот дивный рассказ перекрестились и воскликнули: «Слава Тебе, Господи!»