Знамение

Царскосельская икона Божией Матери «Знамение» Он заходит в пономарскую, здесь его встречают алтарники – молодые, все, как на подбор, рослые, крепкие – вчерашние и сегодняшние семинаристы, уже твердо знающие службу и дорогу, по которой идти в жизни.

Молодежи у него всегда много: псаломщики, чтецы, алтарники. Сколько помню, всегда были здесь и семинаристы, и те из молодых прихожан, которые решили встать на путь служения Богу. Многих уже здесь нет – рукоположены в священники, диаконы, служат в храмах города и области, а некоторые и за ее пределами. Помню, каким было прощание с некоторыми из его воспитанников – радостным и грустным с одними, печальным, и даже драматичным с другими. Но на все воля Божия, и в дорогу служения Господу и людям отсюда, из храма Предтечи и Крестителя Господня Иоанна в Самаре, его ученики выходили с сердцем, открытым Богу. Как когда-то уходил и он: жаль было расставаться с Ярославлем, городом, который по праву считается одной из главных святынь православной России и мира. Не хотелось ему расставаться и с Самарским кафедральным Покровским собором, в котором прослужил пять лет. Но жизнь предлагает иные повороты, о которых и не думалось даже. Лишь потом понимаешь, что так было угодно Богу и поворот дроги был лишь продолжением твоего пути к миру горнему, Небесному.

У престола протоиерей Олег Булыгин, духовник Самарской митрополии

Недавно праздновали юбилей батюшки – ему исполнилось 85 лет. И главным событием, которое он решил встретить с самыми близкими ему людьми, стало «путешествие в обратно», по выражению поэта. То есть путешествие к своему истоку, к тому драгоценному, что всегда хранит сердце. И я испытываю особую душевную теплоту, когда сокровенным делятся с тобой и тебе доверяют рассказать об этом.

В этом храме, который стал для него родным домом, он прослужил уже 30 с лишним лет. Недавно в храм пришел новый настоятель – отец Димитрий.

Что ж, так бывает всегда: приходит день, час, когда надо давать дорогу молодым, а тебе уходить на покой.

Но разве закончится его молитва?

Нет, она закончится только когда остановится его сердце.

Протоиерей Олег Булыгин

По праву давней дружбы нахожусь здесь, в пономарской. Сквозь раскрытые двери вижу, как там, в ризничной, он облачается. Потом, уже в алтаре, подходит к престолу. Меняется его лицо, становясь уже другим, устремленным в глубину своей души, в созерцание того, что не видно нам, мирянам.

И громким, хорошо слышимым во всем храме голосом он возглашает:

– Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков.

Гул в храме смолкает, и с правого клироса доносится мощное и проникновенное:

– Аминь!

Служба началась.

***

В храме на особом почетном месте висит икона Божией Матери «Знамение». Икона дивной красоты, пред которой висит лампада.

Всякий раз, когда отец Олег идет по храму в алтарь, он подходит к этой иконе, прикладывается к ней и шепчет молитвенные слова.

Да, икона – одна из святынь храма, но только теперь я узнал, что еще и личная история связывает батюшку с этим образом.

В юности, когда он еще был студентом Петербургской духовной академии (в то время Ленинградской), его, как музыкально одаренного юношу, поставили руководить хором в семинарии. И еще ездил он служить в храм Рождества Богородицы, что в 70 километрах от города.

Однажды он должен был ехать туда, как вдруг почувствовал сильную боль в животе. Обратился к врачу, его осмотрели, посоветовали поставить грелку. Но от грелки стало еще хуже. Вместо уроков пришлось лечь в изолятор. Там врач определил: дизентерия. Положили в инфекционную больницу, благо она находилась недалеко от духовных школ. Ночью ему стало совсем плохо. Дежурная, бабушка, узнала юношу-регента. Сказала врачу, тот вызвал хирурга. Приехала пожилая женщина, прошедшая войну. Она тщательно осмотрела юношу, поняла, что пациент в критическом состоянии. Вызвала, несмотря на ночное время, для консилиума еще двух врачей. Врачи совещались в комнате, соседней с палатой больного. Он ясно слышал, как они сказали, что перевозить его в другую больницу опасно: может умереть.

У него никакая не дизентерия, а гнойное воспаление аппендикса. Вот-вот может произойти прободение. А если это случится, наступит смерть.

– Ему осталось жить минут 20–30, – ясно услышал пациент.

«Ему осталось жить минут 20–30», –услышал пациент приговор врачей

Студент понимал, что жизнь его может закончиться сейчас. И усердно обращался к Богородице, прося Ее защиты пред Господом.

Операция закончилась успешно.

Когда вернулся в академию, пришел в храм Иоанна Богослова, что при академии.

С трудом сдержал вскрик: первое, что он увидел, была икона Божией Матери «Знамение» Царскосельская.

И вот тут подошла к нему бабушка, которая в ту ночь дежурила у постели умирающего студента.

– А ведь мы молились за тебя, сынок. Все прихожане храма нашего. Как раз пред иконой Богородицы, вот этой самой.

Богоматерь словно смотрела на него.

И он, может быть впервые, так усердно молился.

И плакал.

Но и на этом история его чудесного спасения по молитве к Богоматери не закончилась.

Протоиерей Олег Булыгин и новый настоятель храма во имя Иоанна Предтечи в Самаре протоиерей Димитрий Мартыненко

Служить его направили в город Рыбинск Ярославской области. Это было время, когда вновь усилились гонения на Церковь. И вот по окраинной улице мимо дома, в котором молодой батюшка поселился, шел какой-то человек, громко крича:

– Кому нужна икона?! Кому нужна икона?!

Человек побоялся держать икону у себя дома и решил от нее избавиться. Но выкинуть ее или сжечь испугался, решив кому-нибудь отдать.

И вот он остановился как раз у того дома, где снимал комнатку выпускник духовной академии.

Юноша вышел из дома, подошел к человеку и принял икону. Снял тряпицу с нее.

Пред ним предстал образ иконы Божией Матери «Знамение» Царскосельской.

С той поры икона неразлучно была с ним, куда бы он ни переезжал. А когда стал настоятелем храма во имя Предтечи и Крестителя Господня Иоанна в Самаре, то принес этот образ в храм для общего поклонения.

Сейчас икона в новом окладе, но свет исцеления и святости от нее исходит все тот же, что и более полувека назад, когда будущий протоиерей лежал на больничной койке, а жить ему оставалось минут 20–30.