«В его лице я увидела настоящего христианина»

2 декабря исполняется 100 лет со дня рождения протоиерея Глеба Александровича Каледы. Доктор геолого-минералогических наук, профессор, он был в 1972 году тайно рукоположен во священники митрополитом Ярославским и Ростовским Иоанном (Вендландом). И в течение многих лет тайно служил литургию у себя дома. В начале 1990-х годов отец Глеб вышел на открытое служение. Был первым ректором Катехизаторских курсов, впоследствии преобразованных в Православный Свято-Тихоновский богословский институт. Он стал первым священником, служившим в тюрьме. Отец Глеб – автор замечательных книг о Православии. Дети отца Глеба по сей день служат Богу и Церкви.

Предлагаем вашему вниманию воспоминания о нем ярославской журналистки Эльвиры Меженной.

Протоиерей Глеб Каледа С Глебом Александровичем Каледой мы с мужем познакомились в 1988 году у митрополита Иоанна (Вендланда) в Ярославле. С владыкой мы жили по соседству, через дорогу. Квартиру в многоэтажном кирпичном доме ушедшему на покой архиерею предоставил горисполком, поскольку собственного жилья у него не было.

Оказавшись у него случайно, мы были поражены масштабом личности этого человека, в течение года чуть ли не каждый день приходили к нему и стали своими в архиерейском доме на улице Доронина. Рядом с владыкой всегда находилась его личный врач, преданный друг Елизавета Александровна Александрина.

Ни я, ни мой муж Анатолий тогда не были воцерковлены, а я и не крещена. Но как оказалось, это не имело никакого значения. Мы даже пользовались здесь какой-то особой любовью, как бывает с маленькими неразумными детьми во взрослом мире. Длилась эта прекрасная жизнь чуть больше года. 8 февраля 1989 года скоропостижно скончался мой муж, а 25 марта предстал пред Господом владыка.

В 1972 году Глеб Александрович был тайно рукоположен во священники и в течение многих лет служил литургию у себя дома

Навестить митрополита Иоанна в последний год его жизни приезжало очень много людей: священники, архиереи, бывшие коллеги-геологи, духовные чада, священнослужители, которых митрополит рукополагал, почитатели из разных городов и стран. Архимандрит Павел (Груздев) привозил судаков с Рыбинского водохранилища, гости из Узбекистана присылали восточные сладости. Памятно, как поздним осенним вечером после торжеств в честь преподобного Сергия Радонежского из Троице-Сергиевой лавры с корзиной гостинцев прибыл архиепископ Максим (Кроха). С ним были монахини Евгения и Евпраксия. Митрополит Иоанн дружил с матушками много лет. Из Москвы наведывалась внучатая племянница владыки Иоанна Катя Фок. В праздничные дни мешками приносили из соседнего почтового отделения поздравительные письма и телеграммы.

Елизавета Александровна каждый день ходила на почту – получала письма и бандероли с книгами и журналами из Европы и США. Владыку Иоанна знали за границей, где он прослужил десять лет. Иногда на конверте значился адрес, написанный по-немецки или по-английски: «Город Ярославль, митрополиту Иоанну Вендланду». Как-то Елизавета Александровна с трудом притащила увесистую коробку килограммов на восемь, в которой оказались все тома «Добротолюбия». Это было первое современное издание бесценного труда, вышедшее в свет на русском языке после революции.

Митрополит Иоанн (Вендланд)

***

В стране шла радикальная реформа общества. В жизнь вошли такие слова, как «перестройка», «демократизация», «гласность». Я работала в газете, муж был военным судьей. Понятно, что мы, как и все, были захвачены этими событиями. Молодой партийный лидер, сменив плеяду старцев во власти, вызывал симпатию, давал надежду на перемены. В Ярославле образовался Народный фронт. На стадионе под улюлюканье толпы засвистывали партийных функционеров.

Когда еще и намека не было на распад страны, владыка сказал переезжать из Латвии в Ярославль, чтобы не остаться жить «в чужой стране»

Эти события везде обсуждались. Везде, но не у митрополита Иоанна. Хоть владыка все знал и понимал, что происходит. Когда и намека не было на распад страны, он сказал Елизавете Александровне, чтоб она перевозила своих сестер из Латвии в Ярославль, потому что «как же они будут жить в чужой стране?». Три сестры-инокини жили в Елгаве под Ригой, куда много лет назад уехали помогать архимандриту Тавриону (Батозскому).

Дух протеста не проникал сквозь стены небольшой архиерейской квартирки. Она походила на тихий остров в бушующем океане. Везде висели иконы, горели лампадки, поблескивали позолоченными переплетами книги. Долгими вечерами мы слушали пластинки с записями «Литургии» Чайковского и «Всенощной» Рахманинова. Читали вместе новинки духовной литературы, публикации о праздновании в Москве 1000-летия Крещения Руси. Все это было в новинку и крайне интересно. Через какое-то время нас начали оставлять на молитву.

***

Чаще других из Москвы к митрополиту Иоанну приезжали два близких ему человека: протоиерей Леонид Кузьминов и геолог, профессор Глеб Александрович Каледа. Оба они знали владыку Иоанна еще с Ташкента. Отец Леонид мальчишкой вошел в духовную семью епископа Ташкентского и Среднеазиатского Гурия (Егорова).

Глеб Александрович познакомился с архимандритом Гурием (Егоровым) после войны, вернувшись с фронта. Патриарх Алексий I (Симанский) призвал отца Гурия готовить к открытию Троице-Сергиевую лавру и назначил наместником. Познакомившись, отец Гурий отправил Глеба Каледу под духовное водительство к отцу Иоанну (Вендланду): типа, вы оба геологи, вот и разбирайтесь. Так будущий митрополит стал духовником Глеба Каледы.

С митрополитом Иоанном (Вендландом), 14.01.1989 Глеб Александрович приезжал к владыке часто. Всегда он был в костюме, с большим портфелем, набитым бумагами. Для нас ничего удивительного не было, что один геолог ездит в гости к другому геологу, хоть и бывшему. О том, что профессор – тайный священник, мы, естественно, даже не догадывались.

Толя, мой муж, вел небольшие записи о том, что происходило в доме владыки Иоанна. И сегодня, по истечении более тридцати лет, можно восстановить все события тех прекрасных дней.

Первый раз мы увидели Глеба Александровича, только что вернувшись из поездки в поселок Борок на берегу Рыбинского водохранилища. Там находился институт внутренних вод Академии Наук СССР. И там же располагался музей революционера-народовольца Николая Морозова. Экскурсовод, рассказывая о нем, употребляла такие образные выражения, как «русский граф Монте-Кристо», «шлиссельбургский узник», «последний энциклопедист ХХ века». Мы сразу заприметили написанную им книгу «Христос» (кажется, в 7-ми томах).

В ответ на наш воодушевленный рассказ Глеб Александрович сказал одно слово: «Ересь». Толя сразу остыл к Морозову. Больше мы его никогда не вспоминали…

Общался профессор с нами весело, по-свойски. Запомнились его рассказы о Великой Отечественной войне. Как он чудом оставался жив в самых невероятных обстоятельствах. Происходило это по молитвам матери и благодаря иконке, которой она благословила сына на ратный подвиг.

***

Глеб Александрович прошел всю войну. Был связистом, участником Сталинградской битвы. Воевал под Волховом, Курском, в Восточной Пруссии. Именно его воспоминаниями я воспользовалась, когда писала книгу об архиепископе Ярославском и Ростовском Михее (Хархарове). Владыка тоже был на фронте связистом. Но об этом периоде его жизни мало что известно.

Глеб Александрович прошел всю войну. Был связистом, участником Сталинградской битвы

А отец Глеб досконально описал в своей книге «Записки рядового» труд фронтового связиста. Особенно запомнился эпизод, как он во время боя соединял концы оборванного провода. На один конец провода ставил неразорвавшийся снаряд и прикреплял к нему немецкую листовку (читать листовки было запрещено под угрозой военного трибунала). В темноте это белое пятнышко было легче заметить. А другой конец искал губами. Как писал отец Глеб, у них в дивизионе были английские провода, ткань их рубашки отличалась от наших. Но почувствовать это можно было лишь внутренней стороной нижней губы.

Когда недавно я оказалась в Волгограде, местный краевед вызвался показать мне место, описанное Глебом Каледой в книге «Записки рядового», даже не подозревая, что автора я знала лично. Он собирал материал о служителях Церкви – участниках войны. Протоиерей Глеб Каледа был одним из героев очерка.

Глеб Александрович был одним из первых, кто разбил советские штампы об изолированности служителей Церкви от народа

А для нас с мужем важно было узнать, что архиереи и священники Русской Православной Церкви – плоть от плоти своего народа. В голове еще сохранились обрывки представлений об их мнимой изолированности. И Глеб Александрович Каледа был одним из первых, кто разбил эти унылые штампы советской пропаганды.

***

Глеб Александрович Каледа В священнической рясе я впервые увидела отца Глеба уже после кончины митрополита Иоанна, в 1990 году, в Москве, когда приходила к нему сначала в церковь Илии Обыденного, а позже в его кабинет в Высоко-Петровском монастыре. Тогда перестало быть тайной, что в священники его рукоположил митрополит Иоанн в 1972 году.

Глеб Александрович Каледа повторил таким образом тот особый путь служения Церкви Христовой, по которому шел и сам митрополит Иоанн. Путь этот, скрытый от глаз гонителей, был проложен отцами Александро-Невского братства.

Все годы тайного служения отец Глеб совершал Божественную литургию в своей домовой церкви, освященной в память Всех святых, в земле Российской просиявших.

Не знаем, кто дал название домовому храму: сам ли отец Глеб или благословил митрополит Иоанн. Но то, что русских святых особо почитали в духовной семье митрополита Гурия (Егорова), известно достоверно. В честь Всех святых, в земле Российской просиявших, в 1930-е годы архимандритом Гурием была устроена тайная церковь в поселке Беш-Бала под Ферганой. В земляном полу узбекского домика вырыли нишу. В ней и разместили алтарь тайного храма.

Уже при открытом служении в Ташкенте у Владыки Гурия в доме также был храм, освященный в честь Святых Российской земли. Все, жившие с ним, а это были будущий митрополит Иоанна (Вендланд), будущий архиепископ Михей (Хархаров), Елизавета Николаевна Вендланд, игумения Серафима (Яковлева) и многие другие, ежедневно пели им тропарь и кондак в конце и утренних, и вечерних молитв.

Последнюю в своей жизни службу протоиерей Глеб Каледа отслужил Всем святым, в земле Российской просиявшим

Может быть, и молодому геологу Глебу Каледе тоже довелось стоять на молитве в этом доме. Первый раз он приехал в Ташкент в 1951 году, после свадьбы с Лидией Владимировной Амбарцумовой. А затем ежегодно участвовал в экспедициях в Среднюю Азию и пользовался любой возможностью встретиться со своим духовным отцом.

Известно, что последнюю в своей жизни службу протоиерей Глеб Каледа отслужил Всем святым, в земле Российской просиявшим. Говорят, что вдохновенной была его проповедь о подвиге известных и безвестных миллионах свидетелей, исповедников, мучеников и страстотерпцев – о его народе.

С митрополитом Иоанном (Вендландом)

***

После кончины митрополита Иоанна я часто бывала в Москве, заходила к отцу Глебу, отцу Леониду Кузьминову, к геологу Марии Николаевне Соловьевой. Она была ученицей Константина Николаевича Вендланда в Ташкенте. Рассказывала, как в экспедиции в Средней Азии сломала ногу. И Глеб Александрович Каледа, Глебушка, спускал ее с гор на своих плечах: «Глеб был бесстрашный геолог».

Я выполняла какие-то их мелкие поручения: привезти, передать, позвонить. Была этаким курьером между москвичами и ярославцами. Объединяла всех после кончины митрополита Иоанна Елизавета Александровна Александрина. Она писала письма, собирала воспоминания о владыке, расшифровывала его проповеди последних лет, набирала тексты, готовила к изданию книги. Передавала в Москву опубликованные в газетах и журналах материалы о митрополите Иоанне. Я объезжала всех с ее дарами…

…40-й день памяти митрополита Иоанна выпал на пасхальную неделю. Пасху 30 апреля я встречала в Москве и неожиданно, возвращаясь в Ярославль, оказалась в одном вагоне с Глебом Александровичем и Лидией Владимировной. Они ехали поминать владыку Иоанна. Были первые дни мая. Кое-где в лесу еще лежал снег, но деревья и кустарники уже были покрыты зеленым пухом. Лидия Владимировна показывала пасхальные яйца. Они расписывали их всей семьей для подарков. Мне тоже досталось одно.

Совсем немного времени прошло со дня кончины моего мужа. Глеб Александрович успел узнать его и, конечно, понимал, что я переживала. Кроме того, они с женой ехали на могилу духовного отца, тоже только почившего. Но от них не исходило никакой скорби, никакой грусти. Была пасхальная радость. Хорошо помню доброе участливое лицо Лидии Владимировны. Молитвами и любовью всех, с кем я познакомилась у митрополита Иоанна, и я пребывала в этой радости…

И в дальнейшем отец Глеб, уже вышедший на открытое служение, продолжал бывать в Ярославле. Он навещал могилу владыки Иоанна, приезжал к Елизавете Александровне, где мы и встречались. В ее дневнике есть такая запись:

«За несколько дней до дня Ангела владыки я вдруг в Феодоровском соборе (рядом с ним митрополит Иоанн похоронен) увидела отца Глеба. Оказалось, что в Ярославль они с Лидией Владимировной прибыли из Москвы на теплоходе всего на несколько часов. С речного вокзала вместе с православными священниками и мирянами приехали в собор на автобусе. Приложились к мощам ярославских чудотворцев – благоверных князей Феодора и чад его Давида и Константина. Конечно же, отец Глеб отслужил литию на могиле владыки. На нем были епитрахиль и поручи митрополита Иоанна: блестящие, светло-сиреневые. Я зашла в оградку и поцеловала епитрахиль. Отец Глеб, улыбаясь, спросил: “Узнали?”».

***

Однажды – кажется, это было в 1993 году – отец Глеб рассказал нам с Елизаветой Александровной, что ему удалось ознакомиться с делом своего тестя, отца Лидии Владимировны, протоиерея Владимира Амбарцумова.

Мы одними из первых узнали о мученической кончине отца Владимира Амбарцумова, позже прославленного в лике святых

Все прошедшие со времени исчезновения отца Владимира годы на запросы о нем семья получала один ответ: осужден на 10 лет без права переписки. И только в начале 1990-х годов стало известно, что 5 ноября 1937 года по приговору «тройки» он был расстрелян на полигоне Бутово под Москвой. И погребен там же в безвестной общей могиле.

Глеб Александрович был взволнован этими событиями. И даже, показалось, подавлен. Он делился, как нелегко было читать материалы допроса своего первого духовного отца и тестя, показывал его фотографию. Сегодня эти материалы может прочесть каждый в житии Владимира Амбарцумова. В 2000 году он был канонизирован Русской Православной Церковью в чине священномученика. А тогда мы об этом узнали одними из первых.

Дивен и тесен православный мир! В 2007 году довелось мне побывать в греческом женском монастыре Параскевы Пятницы на Корфу, расположенном высоко в горах на севере острова. Обитель в то время была глухой и бедной (сейчас по-другому). Восстанавливала ее по благословению старца Ефрема (Мораитиса) из Аризоны игумения Фотиния (Маршал). Мы расположились на ночь в единственной на тот момент обустроенной комнатке, где матушка размещала таких, как мы, приехавших из России паломников.

Одна икона висела как бы в стороне от всех остальных. Она и привлекла мое внимание. Где я видела изображенного на иконе святого?!

– Матушка, а это не отец Владимир Амбурцумов?!

– Да, а вы откуда знаете его?

Оказалось, что игумения Фотиния в дружбе с настоятельницей московского Зачатьевского женского монастыря игуменией Иулианией, внучкой отца Владимира и дочерью Глеба Александровича. Она подарила эту икону. Вот такая была встреча со священномучеником протоиереем Владимиром через 15 лет после того, как я узнала о нем.

***

Ярославские священники, кто служил в 1970–1980-е годы, хорошо помнят Глеба Александровича Каледу. Епископ Рыбинский и Романово-Борисоглебский Вениамин (Лихоманов) рассказывал, как в 1978 году митрополит Иоанн рукополагал его, недавнего выпускника мехмата МГУ:

«Хиротония во дьякона состоялась в Никольской церкви Федоровского кафедрального собора в день преподобного Сергия Радонежского. Исповедовал отец Борис Старк. Служили архимандрит Михей (Хархаров), протоиерей Игорь Мальцев. На службе присутствовал Глеб Александрович Каледа. Помню это хорошо, потому что мы с Каледой до этого встречались в Москве. Я был удивлен, что вокруг все знакомые люди».

Разбирая архив митрополита Иоанна, я встречаю письма и телеграммы от Глеба Александровича Каледы. В основном это поздравления или небольшие сообщения о предстоящем приезде в Ярославль. Писать большие и подробные тексты не было необходимости, потому что автор часто приезжал в Ярославль и все вопросы решал на месте.

Супруга Глеба Александровича, Лидия Владимировна, писала письма Елизавете Александровне Александриной. Сохранились два из них. Первое датировано 28 июня 1989 года (спустя всего три месяца после смерти митрополита Иоанна). Второе без даты. Скорее всего, это 1990 год. Глеб Александрович только что вышел на открытое церковное служение. Публикуем их (с согласия семьи) с небольшими сокращениями.

В письмах упоминаются имена детей Глеба Александровича и Лидии Владимировны. Кира – это протоиерей Кирилл Каледа, настоятель храма Новомучеников и Исповедников Российских, построенного на месте Бутовского полигона. Окончил геологический факультет МГУ и на момент написания письма работал научным сотрудником в Геологическом институте Российской Академии наук. Дочь Маша в настоящее время – настоятельница Зачатьевского женского монастыря города Москвы игумения Иулиания. Вася – врач–психиатр, доктор медицинских наук, профессор Василий Каледа. Ваня – так же, как и отец Кирилл, стал священником. Он настоятель храма Троицы Живоначальной на Грязях, у Покровских ворот в Москве.

***

«Дорогая Елизавета Александровна!

Как Вы себя чувствуете? Как побыли у своих сестриц? У нас все благополучно, слава Богу, только все очень заняты. У ГА (Глеба Александровича – Э.М.) отчет. Кира собирается в Вашингтон (США) на конгресс, на 10 дней с 9 по 20 июля. А там, в «поле» – август-сентябрь в Казахстан.

Маша сдает экзамены. Два на 4. Сейчас на несколько дней уехала в Ленинград. В июле работает, а в августе отдыхает.

Молодые тоже сдают экзамены.

“А…” (неразборч.) напечатали. Сколько Вам надо в Ярославль? Может быть, Эльвире Леонидовне и Татьяне Львовне надо? До 15/VII ГА вряд ли вырвется к вам. А может быть Эльвира Леонидовна будет в Москве и заедет к нам или встретится с нами?

ГА написал подробный некролог (на смерть митрополита Иоанна – Э.М.), отец Леонид должен был его сократить. Сегодня они встречаются.

Как Вы себя чувствуете? Хоть немного пришли в себя?

Говорят, что о. Михей в отпуске? Когда он вернется?

Всех приветствуем.

Храни Вас Бог. С любовью Л.К.

28/VI-89 г.»

***

«Дорогая Елизавета Александровна!

Как Вы себя чувствуете?

Спешу сообщить вам, что о. Глеб получил назначение на временное служение в храме Ильи Обыденного…

Он подал в августе Святейшему (Патриарх Московский и всея Руси Алексий II – Э.М.) ходатайство о разрешении служения. Потом его вызвал владыка Арсений (Епифанов, на тот момент епископ Истринский, викарий Московской епархии – Э.М.), которому было подано свидетельство о. Бориса Балашова (протоиерей, настоятель церкви “Всех скорбящих Радость” в Клину, рукоположен митрополитом Иоанном – Э.М.), и о. Александра (из Обыденного) – о священстве о. Глеба.

Патриарх отнесся очень благосклонно и его принял. В пятницу о. Глеб служил акафист “Нечаянной Радости” перед Ее чудотворным образом и этим начал свое служение (в открытую) Церкви. С работы он еще не ушел – что-то заканчивает там и, думаю, через месяц уйдет.

У Владыки Арсения о. Глеб был в день Ярославских святых князей Федора, Давида и Константина.

Все чудесно и промыслительно. Когда он отчаялся в своих попытках выйти на открытое служение, они служили панихиду о нашем владыке и сразу же нашлись пути доступа к патриарху. Те ему лично подали с устной характеристикой прошение о. Глеба.

О. Михею о. Глеб написал письмо. У нас, кроме о. Александра, которого положили в больницу с ишемией, в остальном все благополучно.

Вася с женой учатся – я сижу с их Варенькой. Кирилл был на Кипре (50 дней) и сейчас работает.

Ваня к концу года должен получить кооперативную квартиру. Пока подвизается в новом храме Преображения Господня у о. Феодора Соколова. Помогал с открытием храма, а сейчас пономарит. Видимо уйдет с работы и останется в Церкви – те пойдут дальше.

Наша Маша работает, ездит по святым местам, шьет облачения в открывающиеся храмы, помогает в церкви Ильи Обыденного.

Сережа собирается в Гвинею.

Внуки в основном благополучно, конечно, кто-то когда-то побаливает.

Мы все за о. Глеба очень рады. Еще он участвует в катехизаторских лекциях в доме железнодорожника, организованных московским духовенством (человек 500–700 аудитория). Читал по 1 главе Бытия очень успешно.

Приветствую Вас и всех, кто нас знает. Вас и Ваших сестер помним и молимся.

Целую вас.

Л.К.

Наши все Вас приветствуют.

Саша летом с детьми жила в Тутаеве и на обратном пути Кирилл возил их к собору на могилу Владыки. И Сережа с детьми там был».

***

Говорят, что трудно стать христианином, если ты в своей жизни не встретил настоящих христиан. Господь дал нам увидеть их в доме митрополита Иоанна на улице Доронина.

Те, кого мы встречали у владыки – он сам, Елизавета Александровна, Глеб Александрович Каледа, – никогда не пытались в чем-то убедить, одернуть, укорить. В своей вере они всегда были спокойны и немногословны. Они действовали на нас примером своей жизни.

Говорят, что трудно стать христианином, если ты в своей жизни не встретил настоящих христиан. Господь дал нам увидеть их

Конечно, у меня не было такого опыта общения с Глебом Александровичем, как у многих, кто сегодня его вспоминает. Я никогда не была на его службах, не слушала его проповедей, не работала под его руководством, как другие. Но в его лице я увидела настоящего христианина. Это было дороже всего.

Отец Глеб умел зажигать. Когда мы познакомились, он был захвачен темой Туринской плащаницы и ее значения для христианского сознания и духовной жизни. Он очень хорошо писал, образно, увлеченно. Впоследствии я перечитала все его замечательные книги.

Писал и говорил он очень веско и, как я теперь понимаю, владел всеми навыками ученого доносить свою позицию. Он цитировал слова Михаила Ломоносова:

«Правда и вера… – дщери одного Всевышнего Родителя, никогда между собой в распри прийти не могут, если только кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду всклеплет».

В 1992 году московский православный журнал опубликовал его статью о волхвах. Елизавета Александровна давала читать статью «особенно умным» представителям интеллигенции. Тем, кто уже сделал первые шаги к Богу, но искал подтверждения Его существования из уст общепризнанных авторитетов.

В статье отец Глеб как бы обращался к трем волхвам – Мельхиору, Бальтазару и Гаспару, – чтобы они помолились об ученых, которые верили в Бога и познавали его: об Александре Ферсмане, который видел гармонию в природе, о восхищенном великой книгой мироздания Альберте Эйнштейне, о Владимире Вернадском, дошедшем до признания, что в мире существует некая Разумная Сила, об Исааке Ньютоне, который при слове «Бог» снимал шляпу, о Блезе Паскале, который говорил о Всевышнем как в своих научных, так и в своих духовных творениях:

«Думая о волхвах, хочется помолиться о геологе и апологете митрополите Иоанне (Вендланде), об упокоении души священника-мученика, физика, искусствоведа, математика и изобретателя Павла Флоренского и о многих, многих других… Верится, что сейчас они у Престола Божия».

Протоиерей Глеб Каледа, без сомнения, пополнил этот прекрасный список.

У меня есть и личная благодарность Глебу Александровичу. После кончины митрополита Иоанна всем друзьям было предложено взять из его квартиры, кто что пожелает. Сложив книги и бумаги в увесистый рюкзак, отец Глеб попросил оставить его у меня, чтобы потом забрать в Москву. Но так и не забрал. Когда уже после его кончины я открыла рюкзак, то обнаружила кроме книг по геологии, которые отдала в библиотеку, бесценное сокровище: письма владыки Иоанна своему духовному отцу – митрополиту Гурию (Егорову) с Ближнего Востока, Европы, Америки. На сегодняшний день почти все они мною опубликованы.

Спасибо, Глеб Александрович, за доверие!