Белая лилия в саду Божией Матери

На прошлой неделе в Горнем монастыре Иерусалима и во всем православном мире отметили 40 дней преставления ко Господу почетной настоятельницы обители игумении Георгии (Щукиной). Матушку так почитает и любит церковный народ, что в свое время благословивший ее на игуменство Святейший Патриарх Алексий II смеялся, говоря: «Матушка Георгия известнее Патриарха». Своими воспоминаниями о матушке Георгии поделилась одна из паломниц – Валерия Святкина.

Игумения Георгия (Щукина)

Кусочек рая на земле

С матушкой Георгией мы познакомились в пасхальные дни 2004 года, во время нашей паломнической поездки на Святую Землю. Схождение Благодатного Огня, величайшие святыни христианского мира, да и сама Горненская обитель, напоминающая кусочек рая на земле, вдохновили нас вернуться сюда на следующий год уже в качестве трудниц.

Горненский монастырь – довольно большой, расположенный на обширной территории в гористой местности. В нем сейчас подвизаются около 90 монахинь, выполняющих самые разнообразные послушания, которых всегда много. Поэтому вначале нами, не подготовленными к укладу монашеской жизни, трудничество воспринималось от слова «трудно». А приехали мы поработать не на неделю, а на целых три месяца.

Адаптироваться к напряженной жизни в монастыре, где золотое правило – молись и трудись, – нам и помогла поддержка матушки Георгии, в том числе и молитвенная, а также дружелюбное отношение со стороны Горненских клириков и сестер. Действительно, матушка Георгия сделала все, чтобы наше пребывание на Святой Земле было плодотворным, радостным, заполненным не только работами, но и двух-трехдневными паломническими поездками в такие места, куда редко пролегают паломнические маршруты.

До сих пор вспоминаются многолюдный праздник Крещения Господня на Иордане, Рождество Христово в Вифлееме, 8-часовая литургия в монастыре святого Георгия Хозевита в Иудейской пустыне, когда по афонской традиции в разгар службы монахи вращают паникадило, и, конечно, ночные литургии у Гроба Господня.

«За святое послушание»

Во время нашего проживания в Горнем, мы осознали, что свои «хотелки» здесь не уместны, их надо уметь отключать и бодро выполнять порученную работу во славу Божию, на благо монастыря и для своей же душевной пользы. В общем, надо крепиться и нести посильные труды за святое послушание, как говорила матушка Георгия.

И все же фронт работы можно было поменять по согласованию с игуменией, если казалось, что уж совсем невмоготу. Никто силком на послушание тащить нас не собирался. Вот и мы с одной трудницей, Юлией, поменялись местами: она отправилась на кухню вместо меня резать салаты, что я, откровенно говоря, недолюбливаю, а я, благословившись у матушки Георгии, осталась вместо Юлии работать в трапезной, о чем ни разу потом не пожалела. К такой службе у меня лежала душа, и, с Божией помощью, все получилось. Работа в трапезной имела свои преимущества: например, можно было пообщаться с духовенством и паломниками из разных городов и весей. В воскресные дни в трапезную на обед приглашались прихожане с детьми, и матушка их щедро одаривала конфетами, а трапезарки помогали их раздавать. Также очень радостно было наряжать «всем миром» елку перед Рождеством…

Любимое послушание

Собор Всех святых, в земле Российской просиявших, в Горнем     

Пока мы знакомились с традициями обители, монахини знакомились с нами, изучая наши способности и немощи. До того, как назначить нам постоянное послушание, матушка Георгия давала нам пробные, разовые задания – кому вымыть полы, кому подмести дорожки на территории, а кому убраться на кухне или помочь испечь торт.

Но самым любимым послушанием у всех сестер и трудниц было изготовление сувениров для паломников. Собирались красивые наборы из иконок, засушенных цветов, камешков и освященного маслица в склянках, либо пузырьков с Иорданской водицей. Рабочий процесс протекал в Игуменском корпусе, что было особенно приятно. Трудницы чинно рассаживались по периметру длинного стола, у каждого места зажигалась настольная лампочка, а игуменские сестры, по благословению матушки Георгии, разносили питьевую воду и тарелки с печением, которое исчезало прямо на глазах. Включали также запись какой-нибудь душеполезной беседы – в нашу смену, помню, это были поучения старца Силуана Афонского.

В конце рабочего дня, который обязательно имел 2-часовой обеденный перерыв, согласно Горненской традиции, матушка Георгия благословляла одну или двух монахинь, а иногда и трудниц, пройти с Казанской иконой Пресвятой Богородицы малым Крестным ходом вокруг обители. В ту пору на территории монастыря Богослужения совершались только в Казанском храме, а верхний Собор Всех святых, в земле Российской просиявших, который начали строить до революции, в 1910 году, на средства Императорской Семьи и благотворителей, еще ремонтировался.

«Одни приходят в монастырь пожить, а другие спасаться»

У Матушки Георгии не было обыкновения, да и времени, для того, чтобы контролировать весь ход выполнения монастырских послушаний. При этом она полагалась, в основном, на совесть каждой монахини или трудницы. Но результаты она проверяла тщательно, во все вникала и порой делала замечания. Матушка любила повторять: «Одни приходят в монастырь для того, чтобы пожить в нем, а другие для того, чтобы спасаться».

Помню, когда я одно время роптала на изобилие трудов, игумения Георгия спокойно сказала: «Матери, у нас ведь даже коровника нет!» То есть нет по-настоящему обременительных работ. Сама она, когда в послевоенные годы была принята монахиней в Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь, не гнушалась никакими трудами. А времена тогда были тяжелые – монахиням приходилось заниматься не только обычными послушаниями, включая уход за коровами, но и сугубо мужскими работами – боронить землю, косить траву, класть кирпичи и даже валить лес…

А матушка тогда еще совсем девчонка да слабенькая, так как пережила блокаду, с Божией помощью как-то со всем справлялась, начиная от самых простых, черновых работ, и кончая такими ответственными послушаниями, как труды регента и казначеи.

С протоиереем Николаем Гурьяновым

Работоспособности матушки Георгии и в ее уже преклонные годы приходилось только удивляться. Конечно, ей помогали молитвы многих духовных лиц, в том числе и старца Николая Гурьянова с острова Талабск. За год до назначения матушки Георгии в Горний, прозревая ее будущее игуменство, батюшка повел ее в алтарь и, пока она крестилась, возложил ей на спину тяжелый металлический крест, говоря при этом: «Георгиюшка, это твой крест, иерусалимский. Неси его, Господь тебе поможет». Но такой, как вспоминают, она была всегда.

Сбывшееся пророчество

От того-то в 1991 году, после проведения ею за кратчайший двухнедельный срок восстановительных работ в Иоанновском монастыре на Карповке, она и получила от Патриарха Алексия II новое назначение – игуменией в Горненский монастырь Иерусалима. Игуменское место в обители пустовало уже целых пять лет, и руководством монастыря занимались, в основном, сестры-благочинные, да и те часто менялись.

По скромности своей, матушка вначале отказывалась от такой высокой ответственности – ведь главная миссия Горненской обители в том, чтобы быть своего рода «визитной карточкой» присутствия РПЦ на Святой Земле, принимать огромный поток паломников из России и зарубежных стран. Именно это и подчеркивал в беседе с матушкой Георгией Патриарх Алексий II. Святейший говорил, что у него имеется только одна кандидатура на такое ответственное назначение – это она. И, видя матушкины колебания, Святейший попросил, чтобы она хотя бы 3 или 4 года, 5 лет там продержалась...

Но протоиерей Николай Гурьянов перед отъездом матушки Георгии на Святую Землю так ее напутствовал: «Не бойся, всё у тебя будет хорошо. А я хочу, чтобы ты там всегда была, чтобы ты там и померла». Сбылось и это пророчество старца Николая – матушка отошла ко Господу именно в Горнем монастыре, уже будучи его почетной настоятельницей.

На кого матушка Георгия однажды к его удивлению пожаловалась Святейшему?

В Горненской обители нас поражало то, насколько всё в ней благоустроено, хорошо организовано и тщательно продумано. Казанский храм уже был приведен в надлежащий вид, а верхний Собор в честь Всех святых, в земле Российской просиявших, только достраивался, и при нас освящали его золотые купола и кресты. Монашеские келии и паломнические гостиницы почти все уже были отремонтированы. Строились и новые, с более современными удобствами. На монастырской кухне использовалась «продвинутая» техника, включая рельсы для передвижения тяжелых ящиков с продуктами из кладовой (чтобы монахини не поднимали тяжести). Даже дорожки на монастырской территории имели встроенную подсветку, и, благодаря этому, паломники легко находили дорогу в темноте, после возвращения с ночной литургии у Гроба Господня.

За почти 30-летие игуменства матушки Георгии Горний превратился в процветающую обитель, но все-таки работ в нем предстоит еще очень много, и он ждет новых трудников и трудниц, готовых потрудиться во славу Божию. Но когда матушка Георгия приехала сюда в 1991 году, работы было просто непочатый край. Вокруг запущенной территории отсутствовали монастырские стены, внутри верхнего Собора разрослись деревья и кусты. У 50 монахинь, которые в то время подвизались в обители, не было ни электрического освещения, ни водопровода, ни телефонов. Дождевую воду они собирали в большие цистерны...

С этими цистернами, кстати, связан один интересный случай. Святейший Алексий II всегда радостно изумлялся, что матушка Георгия ни на кого никогда не жалуется, а тут вдруг однажды еще больше удивился: вдруг жалуется на кого-то! Вслушивается в ее тоненький высокий голос, раздающийся из трубки телефона, и всё никак не может понять, на кого это она жалуется?! Матушка Георгия и вдруг жалуется! А оказалось, на… кипарисы: «Да-да, Ваше Святейшество, они выпили у нас всю воду!» Каким-то образом они смогли пустить корни в те самые цистерны, в которых сестры собирали для своих вообще-то нужд дождевую воду. Как-то потом эту проблему удалось решить.

Грех? Да!

Молитва после трапезы в Горнем     

Поначалу у сестер даже с едой сложности были. Очень скудно питались. Хотя ко времени нашего трудничества – с декабря 2005 по март 2006 года – в Горнем уже построили прекрасную, просторную трапезную с красивым иконостасом и росписями внутри. Качество еды намного улучшилось. И все это устроилось своевременно, потому что паломников стало приезжать все больше и больше – не только из России, но из Финляндии.

Матушка очень бережливо относилась ко всем ресурсам, которые Господь посылал для монастыря. Помню, еще не зная о том, какие проблемы с водоснабжением испытывал Горний в былые времена, я сливала всю оставшуюся после завтрака кипяченую воду из чайников в раковину. До тех пор, пока игумения Георгия меня буквально не поймала за руку.

– Грех? – догадалась я.

– Да! – подтвердила матушка Георгия.

Потом я уже старалась расходовать оставшуюся воду с пользой, – на мытье посуды, например.

Удивительно, как матушка Георгия со всеми приветливо общалась. Пафосных речей она не любила, говорила всегда просто, душевно, по существу; словно реченька лилась из звуков ее голоса. Любила употреблять уменьшительно-ласкательные слова и имена: «Святейшенький», «владыченька», «посылочка», «кроватка», «деточки» и так далее. Сердце у нее было милующее, доброе, но, когда требовалось, она становилась строгой. Вот и мне однажды довелось это на себе испытать.

Спасенная послужила спасению многих

Есть люди, которые от скорбей и напастей внутренне ломаются или даже озлобляются. Но матушка Георгия к их числу не принадлежала. А ведь ей еще в детстве пришлось испытать ужасы войны, голод во время блокады Ленинграда, потерю матери, отчима и сестренки Ниночки. Когда ее, 11-летнюю девочку, вывезли из блокадного города, она была настолько истощена, что ее сочли за умершую. Но жизнь продолжала в ней теплиться, и врачам удалось ее вызволить буквально уже из морга. Пальчики на руках и ногах были еще до морга обморожены, но чудом на ручках и на левой ножке отошли, а вот на правой ножке пришлось ампутировать.

Валентина, как тогда звали будущую матушку Георгию, некоторое время передвигалась в инвалидной коляске. Уже будучи Горненской игуменией, матушка Георгия заказала себе специальную обувь, поскольку местность там гористая, и ей не один раз в день приходилось неутомимо подниматься и опускаться по длинным лестницам и тропам.

Ее служение Матери Божией провидел еще преподобный Серафим Вырицкий, сказавший несовершеннолетней Валентине, что Матерь Божия ее Сама избрала. Девушка и в самом деле горячо молилась, мечтала о монашестве и думала, как ей послужить Богородице, как принести в жертву Господу самою себя. Сбылось и это – Горненская обитель в Эйн-Кареме посвящена Казанской иконе Богородицы, так как с ней было связано чудесное спасение монахинь в 1915 году от холерного поветрия. Здесь-то спасенная милостью Господа и Божией Матери она и послужила спасению многих.

Воспитательные меры

Меня всегда поражало матушкино ангельское терпение. За время нашего пребывания в Горнем она ни разу ни на кого не повысила голоса. Таким вот человеком высокой духовной организации, самодисциплины, культуры и нравственных принципов была она.

Но наказать за проступки могла довольно ощутимо. Однажды мы видели, как за общей трапезой матушка Георгия поставила на земные поклоны трех провинившихся в чем-то монахинь. И они положили не меньше 30 поклонов на глазах у всех. А еще, помнится, одна монахиня с зычным голосом и бойким характером несла в Горнем послушание повара. Ответственное и нелегкое послушание. Кормила она монахинь и паломников вкусно, готовила разносолы и выпечку, но ее громогласные замечания и выкрики на всю трапезную, в которой великолепная акустика, не давали никому покоя. И вот однажды незаметно входит матушка Георгия и спрашивает:

– Матери, кто это у вас так кричит?

На следующий день обладательница звучного голоса была уже на пути в Иерихон, где у Русской Духовной Миссии находится подворье. То ли так просто совпало, что громкоголосых туда отправляли, может быть, именно там нехватка кадров была… – но известно, что у древних иерихонских труб тоже было мощное звучание. Правда, спустя некоторое, «воспитательное» время, эту повара-монахиню вернули все-таки в Горний – в готовке она была лучшая.

Дары любви и рассуждения

Мы все были очень признательны матушке Георгии за те утешения и маленькие подарки, которые она нам присылала по праздникам: шоколадки, сувениры, иконки и даже колготки – простые, но прекрасного качества, а с этим у трудниц всегда наблюдался дефицит.

Была у нас и радость взаимного общения с матушкой – во время послушаний, когда она давала разнообразные советы, и во время праздников, когда накрывали столы и приглашали вкусить вкусные снеди всех – и монахинь, и трудниц. Мы с удовольствием слушали, когда матушка в трапезной пела своим чистым голосом прощальную песнь Иерусалиму:

Сердцу милый, вожделенный,
Иерусалим святейший Град!
Ты прощай, мой незабвенный,
мой поклон Тебе у врат!

Сестры и паломницы тоже подпевали своей игумении и плакали.

Даром любви матушка Георгия наделена была с избытком, но и венцом всех добродетелей – рассуждением – она, несомненно, тоже обладала. Как игумения, она должна была принимать решения осторожно, ведь на нее возлагалась ответственность за душу каждой из монастырских сестер. Поэтому, матушка Георгия старалась раздавать послушания сообразно с состоянием здоровья и способностями каждой.

«Искушение!»

Ежедневно игумении приходилось разбираться не с одной «внештатной» ситуацией, и она прежде всего молилась, обдумывала, как поступить, приглашала на совещание благочинную или кого-либо из монахинь. Иногда и нас, трудниц, спрашивала о том, в чем мы неплохо разбирались. Конечно, основные вопросы решались по благословению начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме, так как Горненская игумения во всем ему подчиняется. Но текущими проблемами матушка всегда занималась сама.

Сколько раз мы наблюдали, когда что-то экстраординарное случалось в монастыре, и матушка Георгия не гневалась, а говорила только: «Искушение!», – и начинала разматывать этот очередной клубок проблем.

Монахини любили матушку Георгию, хотя немного и побаивались, – все-таки ей приходилось принимать и административные решения, возвращая кого-то в монастыри в России. Там сестры трудятся, как на передовой. Хотя те, кто уже долго жили в Горнем, знали, что матушка Георгия всегда выслушает, поможет и утешит. Да и молодые инокини порою тоже считали, что матушка Георгия – не столько начальница, сколько такая родная всем «бабушка».

«Всякое дыхание да хвалит Господа» (Пс. 150, 6)

Матушка Георгия поливает лилии Матушка очень любила природу, а в окрестностях Горнего флора и фауна прекрасна и разнообразна. Из деревьев на монастырской территории растут кипарисы, пинии, миндаль и оливковые деревья. Часто прилетали во время Богослужений и садились на крышу Казанского храма желто-зеленые вьюрки, похожие на домашних канареек. Во время малого Крестного хода монахини как-то видели семейку дикобразов – несколько маленьких детенышей во главе с их «колючей» мамой. А по ночам, как в фильмах ужасов, под окнами келий порой раздавались дикие вопли шакалов, что мешало подчас не только сну, но и молитве.

Много было на территории обители и кошек всех мастей, чувствовавших себя там совершенно вольготно. Однажды матушке Георгии на день рождения от Русской духовной миссии преподнесли в качестве подарка еще одного кота с повязанным на шее бантом. «Подарок» хорошо освоился в игуменском корпусе и жил в нем какое-то время, до тех пор, пока не изодрал когтями часть ковра в приемном покое. После чего был уволен из игуменских котов «за штат» и пополнил число дворовых усатых-хвостатых, которых сердобольные монахини регулярно кормили досыта, ласкали, а те в благодарность сопровождали их на послушания.

Ориентир для всех, кто ищет истинный узкий монашеский путь

Деятельность игумении предполагает практически постоянное общение с людьми, что само по себе тяжело, в особенности, когда досужие приезжие отвлекают пустыми разговорами или жалуются на все на свете. От этого, как говорила матушка Георгия, духовное внимание очень рассеивается.

Но был у нее свой маленький игуменский оазис для уединения – небольшой уголок садика, где она в свободные минуты заботилась о садовых цветах. Особенно великолепными вырастали у нее лилии. И сама Матушка Георгия, когда орошала водой из лейки свои любимые цветы, в белом апостольнике, напоминала чистую белую лилию.

Несомненно, матушка Георгия – человек светлой души, современная подвижница и духовный ориентир для всех, кто ищет истинный узкий монашеский путь, на котором подвизаются в труде и молитве во спасение души. Помню, как молилась она в храме, узнав 5 февраля 2006 года, что именно в тот день, на Праздник Собора Новомучеников и Исповедников Российских, почил о Бозе архимандрит Иоанн (Крестьянкин). И вот, спустя 16 лет, также на Собор Новомучеников и Исповедников Российских, который пришелся в этом году на другой день, – 6 февраля – отошла ко Господу и сама матушка Георгия.

Вечная ей память и вечный покой! И да простит Господь нам согрешения ее святыми молитвами.