Святитель Феодор Абу Курра, епископ Харранский, о почитании икон

Торжество Православия

Имя этого богослова известно в основном только специалистам и потому нуждается в представлении.

Большинство сведений о биографии православного (мелькитского) богослова святителя Феодора (ок. 750 – ок. 830) носят вероятностный характер. Считается, что он родился в г. Эдесса; в молодости был монахом лавры Саввы Освященного в Палестине; примерно с 795 года (с перерывом) был епископом в Харране. Родным языком его был сирийский, но свои богословские трактаты он писал на арабском и греческом языках. Участвовал в полемике с мусульманскими богословами и христианами-монофизитами (армяне, сирояковиты). При жизни и после смерти он пользовался огромным авторитетом на Ближнем Востоке как выдающийся богослов, полемист и православный апологет, в том числе в среде своих идейных противников. Парадоксальным образом в мелькитской общине и вообще в православной среде его имя было почти забыто, но трактаты сохранились.

При жизни и после смерти он пользовался огромным авторитетом на Ближнем Востоке как выдающийся богослов и православный апологет

Благодаря трудам выдающегося современного ученого-богослова протоиерея Олега Давыденкова все изданные на сегодня арабские трактаты Абу Курры были переведены на русский язык и опубликованы^[1]. Отец Олег, в частности, пишет:

«Абу Курра был одним из первых христианских богословов, начавших составлять богословские сочинения на арабском языке. С полным правом он может быть назван основателем арабоязычной мелькитской традиции. Его труды, отличающиеся высоким богословским уровнем и охватывающие широчайший круг богословской проблематики (основное богословие, тринитарное учение, христология, сотериология, экклезиология, антропология, защита иконопочитания, полемика с иудейством и манихейством, противо-мусульманская апологетика), стали своего рода мостом, связавшим мелькитское богословие с традицией греко-византийской богословской мысли»^[2].

Сочинение Феодора Абу Курры. Арабская рукопись 9-го века. Написана в палестинском монастыре святого Харитона. Баварская государственная библиотека. Для нашей темы святитель Феодор интересен как автор трактата «О почитании икон»^[3], который был написан после 799 года.^[4] Возможно, Абу Курра даже пострадал за иконопочитание, поскольку был изгнан иконоборцем Антиохийским патриархом Феодоритом со своей Харранской кафедры ^[5] и вернулся на нее только после смерти патриарха. Многие исследователи отмечают зависимость богословия Абу Курры от преподобного Иоанна Дамаскина, в том числе и в защите иконопочитания. Так, священник Андрей Лаут считает, что «Феодор воспроизводит большинство аргументов Дамаскина в защиту иконопочитания (см.: Louth A. St. John Damascene: Tradition and Originality in Byzantine Theology. Oxford, 2002. P. 220–221)»^[6].

Однако мы посчитали полезным привести здесь аргументы святителя Феодора. От сочинений преподобного Иоанна его трактат отличает заметная антииудейская и скрытая антимусульманская полемика^[7].

Добавим, что мы именуем Абу Курру святителем на основании свидетельств не только переписчика указанной рукописи^[8] или надписаний некоторых его трактатов^[9], но и по указаниям исследователей его творчества^[10].

1. Поклонение иконе как выражение любви к изображенным на ней

Поводом к написанию трактата «О почитании икон» послужило то, что в условиях мусульманского владычества и критики в идолопоклонстве, в том числе со стороны иудеев, христиане оставили поклонение иконам Христа и святых. На это святитель Феодор отвечает:

«Тому, кто отказывается поклоняться иконам из-за того, что варвары считают это отвратительным, следует вместе с тем отвергнуть и другие таинства христианской веры, поскольку они и их находят безобразными»^[11].

Поскольку для христианина это невозможно, то он должен в соответствии с Преданием Церкви почитать и иконы.

В опровержение обвинений в идолопоклонстве святитель Феодор приводит слова святителя Афанасия:

«Ведь поклоняясь кресту или изображению, мы являем любовь и привязанность тому лицу, которое на них изображено. Поэтому, когда изображение утрачивается, мы часто сжигаем то, что когда-то было иконой, как [обычные] дрова. <…> Так и мы, верующие, не по какой-либо иной причине почитаем иконы и прикладываемся к ним, выражая таким образом [живущую] в наших душах любовь к тем, [кто изображен на них], как мы делаем это, целуя, [например], своих детей и родителей»^[12].

А от себя святитель Феодор добавляет, что иконы, т.е. изображения святых, «мы рисуем и копируем только для воспоминания [изображенных на них] и не для чего более» (VIII, 16)^[13].

В заключение своего трактата Абу Курра повторяет ту же мысль:

«Христиане, изготавливающие изображения Христа и святых для своих церквей и поклоняющиеся им, тем самым выражают свою любовь ко Христу и потому заслуживают от Него высшей награды, а христиане, оставляющие это [поклонение], сами лишают себя» её.

«…У христиан нет [другого способа] выразить любовь ко Христу, кроме как поклоняясь в церкви перед Его образом, особенно же перед образом, на котором Он изображен униженным и распятым» (XXIV, 1, 2).

Уничижение Господа не должно смущать христиан, ибо «Он – наш Спаситель, Он – наша надежда, Он – наша радость, и по Своей щедрости Он воздаст нам наградой» (XXIV, 20–21).

«Итак, благословен как тот, кто делает изображения Господа нашего и поклоняется им… так и тот, кто, изготавливая изображения Его святых, воздает этим иконам почитательное поклонение, вспоминая жития святых, испрашивая их молитв и побуждая себя подражать им. Горе же тому, кто отступает от этого» (XXIV, 36–38)^[14].

2. Поклонение святой ипостаси, а не веществу иконы

Вслед за прп. Иоанном Дамаскиным свт. Феодор подчеркивает, что иконам не воздается богопочитание, но только почитание

Вслед за преподобным Иоанном святитель Феодор подчеркивает, что иконам не воздается богопочитание, но только почитание:

«Поклонение может и быть, и не быть выражением всецелого служения. Поклонение, не являющееся [выражением] всецелого служения, и есть почитательное [поклонение]» (XI, 3).

А поклонение христиане адресуют святым ипостасям, а не веществу иконы:

«…мы, христиане, совершая поклонение перед иконами Христа и святых, относим наше поклонение не к доскам и краскам, но к Самому Христу, достойному поклонения во всех смыслах, и к святым, которые заслуживают почитательного поклонения» (XI, 12)^[15].

3. Связь имени с именуемым и изображения с первообразом

В другой главе Абу Курра возражает тем, кто утверждает, будто «образы, которым поклоняются христиане, не связаны со своими первообразами так, как, [например], было связано с Богом то подобие, которое видел [пророк] Иезекииль» (XII, 1).

На самом деле имя и изображение, не имея природной связи с именуемым и изображенным (соответственно), указывают на них, что имеет важное следствие для верующих. Ведь и древние евреи воздавали честь ковчегу Господню и утвари Скинии, хотя они были «образами и подобиями, не имеющими связи со своими первообразами» (XII, 4). Господь повелел Моисею вырезать «имена сынов Израилевых» на камнях, которые украшали ефод первосвященника Аарона (Исх. 28: 9–12, 15–17 и др.). И Бог, видя эти имена, благодетельствовал Израилю, «хотя эти имена и не имели с сынами Израилевыми [природной] связи» (XII, 13).

Христиане изображают лик Христа в благодарность о домостроительстве спасения, а святых – в память об их славных деяниях.

«Христиане, взирая на их изображения, как бы видят их самих, хотя эти изображения и не связаны [с ними по природе]» (XII, 16)^[16].

Далее Абу Курра показывает, как соотносится имя и изображение:

«…Написанное имя – это образ и подобие слова, слово – образ идеи, идея же – образ вещи, как говорят философы».

Изображение является доступным писанием, понятным как грамотному, так и неграмотному

Изображение является «доступным писанием, понятным как грамотному, так и неграмотному». Оно «предпочтительнее писаний»:

«Изображение как средство указать [на вещь] превосходит писание, ибо оно, [во-первых], доступно неграмотным и, [во-вторых], в сравнении с писанием более надежно для обучения» (XII, 17–20)^[17].

В другой главе Абу Курра приводит свидетельства пророков о том, что «изображения и писания равнозначны, а действия в отношении изображений и имен относятся к тем, чьи это имена и изображения» (XIII, 1).

Так, пророку Исайе Господь говорит, что Он помнит об Израиле, образом которого выступает Сион: «Вот, Я изобразил твои стены на руках Моих, и ты всегда предо Мною» (ср.: Ис. 49: 16)^[18]. И как имена сынов Израилевых, вырезанные на камнях, напоминали о них Господу, так и изображение Сиона было напоминанием Ему. «Таким образом, Бог созерцал Сион через его образ», – заключает святитель Феодор (XIII, 1–5).

Эквивалентность изображения и писания Абу Курра доказывает на примере пророчества Иезекииля, которому Бог повелел начертать на кирпиче город Иерусалим и изобразить вокруг него осаду в знамение для Израиля (Иез. 4: 1–3).

«Неужели ты не видишь, что пророк сделал перед собой изображение города, как сказал ему Бог, и все, сделанное в отношении изображения города, относилось к нему самому, и совершилось с городом то, что было представлено в его изображении?» (XIII, 12).

Другой пример с пророчеством Иеремии в отношении Вавилона. Абу Курра пишет:

«Писание же эквивалентно изображению, то, что делают в отношении писания, относится к тому, о чем в нем рассказывается, так же как сделанное в отношении образа относится к первообразу».

Далее он цитирует книгу пророка, в которой рассказывается, что все предсказанные Вавилону несчастья были записаны в книгу, прочитаны в самом городе, а книга брошена в Ефрат в знамение будущих бедствий (Иер. 51: 59–64).

«Таким образом, все, что делалось с этой книгой, относилось к Вавилону, и [то, что было заключено] в ней как в подобии, исполнилось на нем, так же как относилось к Иерусалиму то, что делал пророк [Иезекииль] в отношении его образа» (XIII, 13–18)^[19].

Из сказанного Абу Курра делает вывод:

«И если изображения [как средства указать на вещи] превосходят писания, как мы уже разъяснили, то [в этом отношении] они совершеннее и имен. Итак, принося изображениям святых не всецелое служение, но почитательное поклонение, которого святые заслуживают от всех верующих, христиане поклоняются самим святым» (XII, 26–27)^[20].

4. Ходатайство святых и их посредничество

В своем трактате святитель Феодор подробно разъясняет христианскую практику почитания святых подвижников как посредников и предстателей пред лицом Божиим на примерах из Ветхого Завета (главы XIV, XVI, XIX, XXI).

Он пишет:

«…Святые – это посредники между Богом и людьми, и своей жизнью, и своей смертью они побуждают Его быть снисходительным к людям» (XIV, 1).

«Ведь Бог по Своей благости сделал святых посредниками между Собою и Своими рабами» (XIV, 4).

Соответственно, «поклоняясь образу святого, мы побуждаем святого молиться о нас Богу» (XIV, 1). Поклонение образу восходит к первообразу:

Христиане, поклоняясь изображениям святых, имеют намерение почтить святых, а их почитательное поклонение относится к самим святым

«…Христиане, поклоняясь изображениям святых, имеют намерение таким образом почтить святых, а их почитательное поклонение относится к самим святым» (XIV, 2).

«Почитающий святых, несомненно, заслуживает наивысшей награды от Бога», а сами святые «становятся его покровителями… они возносят его молитвы, усиливают их и просят Бога исполнить их» (XIV, 3).

Поклонение христиан иконам «соединяет их с самими святыми» и тем приносит «огромную пользу» (XIV, 13). Ему не требуется быть многословным в своей молитве,

«поскольку святой – Богом клянусь! – знает лучше, чем сам [молящийся], что служит к его пользе. И это – великая благодать, которую поклоняющийся получает без усилий» (XIV, 15–16)^[21].

В главе XVI Абу Курра рассказывает, что Бог укрепляет веру «варваров и наименее развитых христиан», для чего «являет чудеса в христианских таинствах и [поддерживает] устойчивую связь между образами и их первообразами» (XVI, 2).

В отличие от иудеев, христиане не нуждаются в явном чуде, поскольку имеют силу верить в совершаемые ими таинства (XVI, 3–8). Так, «принося [Евхаристическую] Жертву, они убеждены в том, что это Плоть Христа и Кровь Его, хотя после освящения они не видят никакого изменения в том, что было предложено для освящения. Так же обстоит дело и с другими таинствами. Священные же изображения равны другим таинствам, и им должна оказываться такая же честь, хотя и в них нет ничего ужасного и великого» (XVI, 9–10).

Но иногда Бог творит явное чудо. Абу Курра кратко упоминает об обращении в христианство из ислама будущего мученика Антония Рауха (+ 799 г.) благодаря чуду от иконы мученика Феодора (XVI, 15–16). И подробно рассказывает об исцелении слепца от иконы Христа, над которой глумились иудеи в Тивериаде (XVI, 17–22). Свой рассказ он заключает утверждением личного тождества изображенного и изображаемого на иконе. «Изображения заслуживают почитания», поскольку, «взирая на иконы, мы видим Самого Христа и святых. Ведь мы слышали слова святого Павла о тождестве изображений и лиц. Так, о камне, из которого истекла вода для сынов Израилевых (см.: Исх. 17: 6; Числ. 20: 11), он сказал, что это был Христос (см.: 1 Кор. 10: 4), хотя понятно, что тот камень не был Самим Христом, но образом Христа» (XVI, 23–25). Поэтому «изображения святых заслуживают почитательного поклонения» (XVI, 28).

5. Изменение ценности вещества от нанесенного текста

В главе XXII Абу Курра рациональными аргументами доказывает, что «вещество, после того как нанесено на него надписание или изображение, приобретает для нас [совершенно] иную ценность» (XXII, 1).

Вещество, после того как нанесено на него надписание или изображение, приобретает для нас совершенно иную ценность

Так «царь, ставя свою печать, спасает от смерти сто тысяч человек, которым вынесен смертный приговор. Само по себе вещество ничего не стоит», но царская печать делает его бесценным (XXII, 5–6). То же относится и к бумаге, на которой «царская рука поставила подпись» (XXII, 7).

В Ветхом Завете каменным скрижалям, на которых Господь начертал заповеди, «стала воздаваться честь и от Бога, и от людей, выше которой не существует» (XXII, 8).

Аналогично и листы пергамента, на которых записан Закон и Евангелие:

«…они обрели высокое достоинство и удостоились высшей чести, так что осмелившийся – или из-за неверия в то, что в них написано, или по небрежности – сжечь их или попрать ногами, с точки зрения верующих в них, заслуживает смерти. И это известно всем» (XXII, 9–12)^[22].

6. Честь или бесчестие имени и образа

Абу Курра пишет, что

и «имена, и изображения [всегда на кого-то] указывают, и какое бы бесчестие или честь ни были оказаны имени или изображению, они относятся к тем, на кого это имя или изображение указывает» (XII, 2)^[23].

Полемизируя с иудеями, критикующими христиан за иконопочитание, Абу Курра указывает им на то, что они «делают то же самое, за что упрекают христиан» (XII, 21). Ведь если кто-то напишет на бумаге имена святых праотцев и пророков и станет «плевать на нее, марать и топтать ногами», то верующие сочтут, что такой человек заслуживает «смерти, как если бы он поступил так по отношению к самим пророкам», хотя «эти имена не связаны с самими пророками [по природе]» (XII, 22–24). И наоборот, «сами иудеи, если разумеют, [чьи это имена], поощряют тех, кто целует бумагу, прикладывает ее к своим глазам и украшает ее» (XII, 25)^[24].

Из приведенных примеров Абу Курра заключает:

«Христиане, поклоняясь изображениям святых, поклоняются самим святым, как чествующий или поносящий имена пророков, написанные на бумаге, поносит или почитает самих пророков. И как хулящий эти имена справедливо заслуживает смерти, так и христианин, хулящий изображения святых, заслуживает смерти духовной, а почитающий их, несомненно, заслуживает вечной жизни» (XIII, 6–8)^[25].

Аналогично уничтожение или кощунство в отношении текста Священного Писания («Закона и Евангелия») «заслуживает смерти» (XXII, 9–12)^[26].

В другой главе Абу Курра отвечает «говорящим, что почитание или поношение образа Христа, Бога нашего, не доставляет Самому Христу радости [и огорчения]» (XXIII, 1). Иконоборца наверняка разгневает публичное оскорбление портрета его отца. Поэтому он должен понять, что

«таким же образом и почитание образа Христа доставляет Ему радость, и Он воздает поклоняющимся Его [образу] столько же благ, сколько зла ты хотел бы воздать тому, кто плюет в лицо изображению твоего отца, и даже более того, соразмерно Своей щедрости, превосходящей всякое воображение» (XXIII, 8–9).

Аналогично и царь разгневается и казнит человека, который бесчестит портрет царской матери (XXIII, 10–14).

«Итак, – заключает Абу Курра, – Христос, Господь наш, Царь Небесный, почтит каждого, кто распространяет [славу] Его образа и поклоняется ему. Тех же, кто бесчестит Его образ и… запрещает поклоняться ему, Он отвергнет и изгонит из Своего Царства» (XXIII, 15–16)^[27].

Абу Курра называет «безумными» тех христиан, которые

«отвращаются от поклонения образу Христа и изображениям святых», хотя принимают его толкование почитания ветхозаветных образов: «Считая возможным почитание ветхозаветного образа, они почему-то избегают воздавать почитание изображениям святых» (XV, 26–27)^[28].

Абу Курра подробно объясняет, почему после воплощения Сына Божия ветхозаветные запреты на изготовление изображений и поклонение им перестали действовать (XVII–XIX) и резко критикует своих единоверцев, оправдывающих теми свое отрицание икон:

«Итак, эти “скоты” из числа нас, христиан, не поклоняющиеся изображениям святых, не могут использовать в качестве оправдания слова Божии, обращенные к сынам Израилевым... <…> Кроме того, в Своем Писании Бог растолковал разумным людям, что воздавать изображениям то поклонение, которого они заслуживают, – благо, как мы уже доказали…» (XIX, 12, 15)^[29].

Унижая образ Христа, люди унижают и Его Самого

В заключении своего трактата Абу Курра пишет:

Христос «лишит чести, которую приемлем мы, тех, кто тяготится Его образом, отвращается от Него и отказывается поклоняться Ему. <…> Возможно, из-за этого они и сами примут унижение и его последствия, поскольку, унижая Его образ, они унижают и Его Самого» (XXIV, 22–23)^[30].

ВЫВОДЫ

Основные положения учения святителя Феодора Абу Курры о почитании икон можно кратко сформулировать в следующих тезисах:

1. Изготовление икон, их копирование и почитательное поклонение им есть выражение любви христиан к изображенным на них Христу и Его святым (VIII, 16; XXIV, 20–21, 36–38).
2. «Изображения заслуживают почитания», поскольку, «взирая на иконы, мы видим Самого Христа и святых» (XVI, 23–25, 28).
3. Христиане не почитают иконы в качестве идолов. Поклонение воздается святым ипостасям Христа и Его святых, а не веществу иконы (XI, 12).
4. Иконам воздается не всецелое служение как Богу, а почитательное поклонение (XI, 3).
5. Ценность вещества (предмета) изменяется в зависимости от нанесенного на него изображения или текста. Например, царская печать или подпись на важном документе неизмеримо повышают ценность предмета (XXII, 5–7). Поэтому уничтожение или кощунство в отношении пергамента с текстом Священного Писания (т.е. святыни) «заслуживает смерти» (XXII, 9–12).
6. Честь или бесчестие в отношении имен и изображений восходят к самим именуемым и изображенным (XII, 2; XIII, 6–8; XXIV, 22–23).
7. «Христианин, хулящий изображения святых, заслуживает смерти духовной, а почитающий их, несомненно, заслуживает вечной жизни» (XIII, 6–8).
8. При утрате образа материал иконы может быть уничтожен (VIII, 5–8).
9. Имя и изображение, не имея природной связи с именуемым и изображенным, указывают на них. Созерцание имени или образа возводит ум к первообразу (XII, 13, 16).
10. «Изображения и писания равнозначны, а действия в отношении изображений и имен относятся к тем, чьи это имена и изображения» (XIII, 1). Это показывают действия ветхозаветных пророков [Ис. 49: 16; Иез. 4: 1–3; Иер. 51: 59–64] (XIII, 1–5, 12–18).
11. Изображение как средство указания на предмет или лицо предпочтительнее писания, ибо доступно всем, даже неграмотному, удобнее для обучения (XII, 17–20), а, потому и «совершеннее имен» (XII, 26–27).

Поклоняясь образу святого, мы побуждаем святого молиться о нас Богу

12. «Святые – это посредники между Богом и людьми», «поклоняясь образу святого, мы побуждаем святого молиться о нас Богу» (XIV, 1). Почитательное поклонение иконам святых относится к самим святым (XIV, 2).
13. Священные изображения равны таинствам, и «им должна оказываться такая же честь» (XVI, 9–10).

Трактат Абу Курры носит скорее прикладной, чем теоретический характер. В нем не рассматриваются сложные богословские проблемы, как у более поздних авторов-иконопочитателей, но неоднократно подчеркивается основная мысль: необходимость для христиан почитать святые иконы в качестве особой формы воздаяния поклонения Богу и почитания Его святых. При этом,

• согласно догмату Седьмого Вселенского собора, вводится различение служебного поклонения, воздаваемого только Богу, и почитательного поклонения иконам;
• говорится о значимости священных имени, изображения и текста, без которых предмет (вещество) не имеет никакой религиозной ценности, т.е. является профанным;
• утверждается, что поклонение, честь или бесчестие в отношении имени или изображения относятся к именуемым или изображенным ипостасям, а не к веществу иконы и т.д.

Обращает на себя внимание уравнивание в чести священных изображений и христианских таинств, включая Евхаристию. Другие богословы-иконопочитатели делают подобные сравнения, но избегают таких утверждений.

Следует также отметить, что Абу Курра не вводит различения природного и искусственного образа (как это позже сделает свт. Никифор), не утверждает, что имя – это «природный образ предмета» (как прп. Феодор Студит). Однако он пытается исследовать характер отношения имени и изображения к именуемым и изображенным предметам, находящимся с ними вне природной связи, на примерах из Священного Писания. Тем самым Абу Курра в некоторой степени предвосхитил будущие положения названных богословов, которые, впрочем, скорее всего не были знакомы с его трактатом.