«Наш институт – встреча двух миров образования»

Протоиерей Сергий Мовсесян – клирик храма Рождества Христова деревни Большое Стиклево Минского района, а также первый проректор Института теологии Белорусского государственного университета. Мы попросили рассказать его об идеи создания Института, о том, в чем его особенность, как его выпускники могут применить свои знания, а также о значимости богословия для каждого верующего человека.

В учебных аудиториях

Уникальный и первый на постсоветском пространстве

30 лет назад, осенью 1993 года, началась история Института теологии БГУ, когда в Европейском гуманитарном университете (г. Минск) был открыт факультет теологии. Деканом факультета с момента его создания стал Патриарший Экзарх всея Беларуси Митрополит Минский и Слуцкий Филарет. А в июне 1995 года в Беларуси впервые официально (на уровне соответствующих министерств) была зарегистрирована новая специальность «теология».

В 1995 году в Беларуси впервые официально была зарегистрирована новая специальность «теология»

В те времена факультет стал уникальной, не имеющей аналогов не только в Республике, но и на всем постсоветском пространстве, образовательной структурой в сфере светского образования, потому что готовил специалистов теологов, а с 1999 года и религиоведов.

В сентябре 2004 года факультет вошел в состав ведущего высшего учебного заведения Беларуси – Белорусского государственного университета – и стал именоваться «Государственное учреждение образования “Институт теологии имени святых Мефодия и Кирилла” БГУ». Сегодня Институт теологии возглавляет митрополит Минский и Заславский Вениамин.

Здание института

На гребне волн

– Отец Сергий, как, откуда родилась идея создания Института теологии? Быть может, митрополит Филарет (Вахромеев), наш первый Патриарший Экзарх всея Беларуси, был инициатором? Он ведь стал источником многих начинаний в 1990-х, когда шло возрождение церковной жизни.

– Идея витала в воздухе. Был ряд лиц, которые думали об этом, которым было интересно создать в постсоветском пространстве университет, способный давать базовую гуманитарную подготовку, в том числе по теологии. Это академик Анатолий Арсеньевич Михайлов, иерей Игорь Андрианов, Григорий Анатольевич Довгялло, Владимир Александрович Дунаев, Валерий Станиславович Золотарь и другие.

Патриарх Кирилл посетил Институт теологии. Приветственное слово митрополита Филарета, 2009 г.

– Речь идет о ЕГУ – Европейском гуманитарном университете? Насколько мне известно, учреждение богословского факультета при светском учебном заведении было характерно для многих европейских университетов, там факультеты теологии действовали еще со времен Средневековья.

– Да. Владыка Филарет был двигателем, молитвенным вдохновителем и мощнейшей поддержкой этого проекта, фокусом всех идей, без него ничего бы не осуществилось.

Факультет теологии – это начало светского теологического образования в Беларуси и на всем постсоветском пространстве. Позже появился Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет и другие подобные вузы.

– С какого года началось ваше участие в деятельности Института теологии?

– С институтом меня связывают давнишние и теплые отношения. Когда я еще учился в Белорусском государственном университете на философско-экономическом факультете, мой друг Сергей Шатравский (ныне проректор Института теологии по научной работе, кандидат богословия) поступил на факультет теологии, это был второй или третий набор. Я приходил в гости к студентам-теологам и окунался в атмосферу их жизни – конференции с интересными темами, поездки, общение с интересными людьми.

А в 2008 году, после того как я защитил кандидатскую по философии, мне позвонил отец Владимир Башкиров (заведующий кафедрой богословия) и предложил преподавать в нашем институте.

Протоиерей Сергий Мовсесян. Служба в часовне Института – В вашем послужном списке значится, что вы в разное время были доцентом кафедры богословия, начальником учебно-методического отдела, проректором по научной работе. То есть знакомы с факультетом, а после – институтом теологии не понаслышке, а изнутри. Как вы обозначите его основное предназначение?

– Институт – это вполне успешный эксперимент, это встреча двух миров образования – духовного и светского. По нашему уставу институт является светским вузом – с 2004 года это структурное подразделение БГУ, а в свое время похожим образом он был факультетом ЕГУ. С другой стороны, понятно, что теология, будучи словом о Боге, имеет отношение к богословию и богословской тематике, а значит к Церкви.

Посещение Теологического факультета ЕГУ Патриархом Алексием II, 1995 г.

Как возможно такое сочетание? С каждым новым набором студентов мы раз за разом сталкиваемся с задачей: как до поступивших ребят донести предназначение нашего Института?

Это трудно в силу определенного прагматизма современной молодежи. При этом я употребляю слово «прагматизм» нисколько не в уничижительном смысле. Ведь нынешний абитуриент ставит вопрос: «Что я получаю на выходе, куда я смогу устроиться на работу и зарабатывать деньги?» А мы в Институте занимаемся формированием самих условий осмысленной жизни, чтобы человек вышел отсюда не белкой, готовой впрыгнуть в колесо жизни, а именно человеком, исполняющим высокое предназначение быть образом и подобием Божиим.

Современный мир – это мир переизбытка специализаций, квалификаций, приводящий, к сожалению, к дефрагментации личности. В силу этого формирование целостного мировоззрения если и происходит, то как бы случайно. Готовят специалиста в той или иной области, а формированием мировоззрения никто специально не занимается.

Мы задействуем важнейшие потребности человека: любить и быть любимым, понимать и быть понятым, наконец – потребность богообщения

Институт теологии – это место, где человек не только получает глубокое гуманитарное образование, позволяющее ему ставить вопросы о смысле жизни. Наш вуз также дает возможность формировать мироощущение, а это понятие несколько отличается от мировоззрения. То есть в Институте мы задействуем важнейшие потребности человека: любить и быть любимым, понимать и быть понятым, наконец, просто потребность богообщения. Все это для того, чтобы в итоге молодой человек ощущал себя нужным Богу, обществу и, что очень важно, самому себе. Такая база – жизненно важное основание для любой профессии. И что весьма значимо – это нисколько не нарушает принципа светскости, поскольку дает человеку возможность выбирать ту или иную стратегию собственной жизни.

– Скажите, а к вам поступают и неверующие ребята?

– Есть и такие. Есть и дети из семей священников – для меня это показатель того, что система образования института востребована людьми, которые серьезно ассоциируют себя с Церковью.

И те, и другие обнаруживают здесь поле возможностей. В нашу программу включено изучение не только других религий, иностранных языков, социологии, философии, но и различных предметов библейско-богословского круга. У нас имеются разные кафедры, и каждый, исходя из своих интересов и приоритетов, находит то, что ему более близко – кто-то склоняется к богословию, кто-то к церковно-практическим дисциплинам, а для кого-то интересно религиоведение. Это очень индивидуально – то, как в душе каждого человека все это сочетается. Потому я и говорю, что институт – это эксперимент. Это своего рода сёрферная доска, что балансирует на волнах, которые поднимаются то со светской стороны, то со стороны Церкви.

Из церковной среды бывает вопрос: где ваша духовность, студенты института теологии? Да, у нас есть литургическая практика, мы говорим студентам о церковном уставе, о святых. Но мы не можем дать справку о нашей духовности.

– То есть вас сравнивают с семинарией и духовной академией?

– Да. Я преподаю также и у семинаристов, и у академистов – там те же ребята. И нельзя сказать, что там они белые и пушистые, а у нас не так. Хотя пребывание семинарии возле монастыря, возле чудотворной Жировической иконы Божией Матери, конечно же, дисциплинирует, а у нас в столице такого нет.

– Однако когда человек идет в семинарию, он предполагает, что может стать священником. А в ваш институт молодые люди идут не за тем, чтобы принять духовный сан. Более того, могут учиться и представительницы женского пола. Совсем другая изначальная установка!

– Институт предлагает человеку: смотри, какая есть богатая и интересная православная традиция! И мне кажется, он выполняет в современном обществе очень важную функцию: сюда приходят люди, которые готовы задавать вопросы, и именно тогда, когда они получают честные ответы, из них выходят настоящие, искренние работники на ниве Христовой. И надо отметить, что из нашего Института на сегодняшней день вышло более тридцати священнослужителей, из них двое возглавляют Синодальные отделы Белорусской Православной Церкви.

– А какая волна приходит со стороны светских властей?

– Вроде бы теология – это что-то интересное, но зачем она? Никто не удосуживается ответить на этот вопрос. Иногда такое ощущение, что институт – словно красивый бантик на системе образования. Мы сами должны предлагать некий проект института, сами должны объяснить, зачем нужны обществу.

А ведь мы нужны ему как люди, которые умеют мыслить стратегически, имеют критический потенциал для того, чтобы осмыслить происходящее с точки зрения богословской, духовной и давать ответы на вызовы современности. Потому что мы здесь, в институте, и есть современность.

Предназначение института – это некая встреча духовного и светского мира, миссионерство – очень живое, реалистичное, конкретное

Скажем, может ли здесь учиться девчонка с цветными, ярко окрашенными волосами? У нас нет никаких официальных способов сказать, что нельзя. Но есть церковная традиция. И как объяснить ее человеку, который так себя позиционирует? А вот пытайся! Если не можешь растолковать, значит, ты не способен объяснить простые вещи, решить конкретные взаимоотношения. И что тогда говорить студентам о каких-то превыспренных, высоких, древних вещах? В этом смысле предназначение института – это некая встреча духовного и светского мира, миссионерство – очень живое, реалистичное, конкретное.

Система жизненных координат

– Ваши выпускники в каком качестве и где могут применить свои знания? Например, в Минское духовное училище некоторые приходят, чтобы вечерами поучиться для себя, расширить кругозор и не обязательно пойти работать при храме. А учиться очно 4 года только для саморазвития – не слишком ли роскошно?

– Студент получает образование, но устройство в жизни и то, где и как он будет зарабатывать, – это уже вопрос к самому выпускнику. Хотя в мире в современной системе образования тенденция такова, что фундаментальное образование становится вроде как избыточным для трудоустройства. Подобное образование становится очень дорогим удовольствием, и не всегда очевидно, куда фундаментальные знания применить. Зачем несколько лет учиться в училище на косметолога, если можно за две недели пройти курсы и получить корочку? Если есть такая возможность, и я буду зарабатывать не меньше, а больше, чем тот, кто получил громоздкое образование, зачем изучать биологию, медицину, хирургию?

Однако совершенно не стоит обесценивать образование для себя как слишком большую роскошь. Это далеко не так. Потому что нынешняя ситуация, когда я две недельки поучился там, потом сям, как ни крути, приводит к высокоскоростной, поверхностной жизни. Из-за которой возникает важнейший вопрос: так кто же я? Хотя, конечно, есть области, где краткого обучения достаточно: например, для того, чтобы обработать ногтики.

Высшее образование сейчас как бы общеобязательно. Все мало-мальски уважающие себя люди считают, что должны получить его. Но совершенно не все способны на это, поэтому получается перегруз, преизбыток фундаментальных знаний, а они приращиваются с такой скоростью!

В обществе, в мире это приводит к тому, что появляются быстротечные курсы, которые дают опять-таки навыки быстрого зарабатывания. В такой ситуации, если мы тоже уважающие себя люди, очень важно иметь одну или две области, где у нас будет фундаментальная подготовка.

И замечательно, когда у человека формируются некие фундаментальные навыки, мировоззрение! Умение до определенной глубины продумывать какую-то тему формирует отношение к окружающему миру, к жизни. Ты не будешь, как та стрекоза из басни Крылова, прыгать с одного на другое и третье – имею в виду профессии, место жительства, друзей, супруга. Потому что у тебя будет потребность в какой-то основательности.

Колядки

Сейчас, когда мир так стремительно меняется, у думающих людей возникает потребность в какой-то опоре. В этом смысле институт теологии не просто дает навык глубокого освоения материала. Все-таки мы говорим студентам о Творце, об абсолютных ценностях. Мы имеем некую систему координат, которая претендует на незыблемость, которая связана с откровением Бога о Себе.

С одной стороны, сейчас, в век плюрализма, любая констатация того, что есть некая непреложная истина, вызывает оскомину – вы что, самые умные? С другой стороны, сами скептики все-таки уповают на обретение какой-то стабильности.

Будучи современным человеком, наш студент имеет возможность опираться на Бога, на опыт общения с Ним

Мы говорим нашему учащемуся, что, будучи современным человеком, живя в мире плюралистических ценностей, давая оценку тем или иным событиям, он, будучи студентом института теологии, имеет возможность опираться на Бога, на опыт общения с Ним, – и это фундаментальная, очень-очень важная вещь. В дальнейшем она позволяет человеку, какие бы он ни нашел пути для зарабатывания денег или построения карьеры, отстраивать свое мировоззрение.

– Получается, институт дает молодому человеку не только базу неких интеллектуальных знаний, но и возможность сформировать свою личность?

– Да, верно. Мне представляется, что мы, с одной стороны, даем студенту некие возможности сформироваться как личности, но, с другой стороны, на уровне дополнительных форм образования стараемся дать и какие-то практические навыки – умение аргументировать, коммуницировать.

Клуб «Эйдос»

– И, наверное, анализировать.

– Само собой разумеется – это умение дается внутри самой системы образования. А я про дополнительные вещи. У нас есть философско-богословский клуб «Эйдос», где ребята обсуждают самые разные темы. Для чего? К тебе придет атеист или человек с нетрадиционной сексуальной ориентацией, которому не скажешь просто: «Это запрещено – и все!» Думай, размышляй, обоснуй почему!

У нас есть киноклуб. Еще проект «Равновесие», где наши ребята на уровне «равный – равному» помогают студентам 1–2 курсов университета стабилизоваться в духовно-нравственной перспективе во время стрессовых ситуаций.

Вручение дипломов

Наши выпускники получают диплом, с которым могут устраиваться на работу в школу, работать с клиентами. Это то, что выходит за пределы базового образования, это дополнительное образование, которое формирует реальные навыки.

Еще мы создаем медиацентр – для работы в медиапространстве, чтобы ребята с помощью имеющихся гаджетов учились рассказывать о своих идеях, проектах – высокодуховных или чисто практических. Можешь ли ты сделать красивый рекламный ролик, презентацию своего проекта? Это тоже очень важные дополнительные вещи к тому, что дает фундаментальное образование.

Подводя итог: хотелось бы, чтобы институт давал студентам фундаментальные богословские, религиоведческие, гуманитарные знания, которые формируют личность, но вместе с тем давал и возможности формирования навыков, позволяющие выпускникам реализовываться в жизни.

– Согласна с вами. Перед всяким молодым человеком стоит задача найти свое место в жизни, нащупать свои способности и то, в каких формах использовать полученные знания. И если в вузе параллельно учебе есть разные клубы, секции, факультативы, то там можно попробовать свои силы. А работодатели всегда больше ценят кандидатов, которые уже что-то умеют. Начинать с нуля – труднее.

Наши выпускники получают квалификацию «теолог-религиовед, преподаватель социально-гуманитарных наук»

– Да. Надо еще сказать, что сейчас наши выпускники получают квалификацию «теолог-религиовед, преподаватель социально-гуманитарных наук», благодаря чему они очень востребованы в средней школе, потому что могут преподавать историю, обществоведение, вести кружки по духовности, факультативные занятия по комплексу духовно-нравственных тем – патриотизму, основам православной культуры. Наших ребят хотят взять на работу, только вот не все выпускники готовы стать педагогами…

Кто они – будущие теологи?

– Сейчас по каким мотивам чаще всего приходят учиться в институт теологии?

– По очень разным. На самом деле, у нас много плюсов. Так как институт – часть Белгосуниверситета, то это статус, общежитие, стипендия и площадка чуть ли не репетиторского обучения – в отличие от других факультетов БГУ у нас очень индивидуальный подход к учащимся: на 100 студентов в целом 50 сотрудников.

Приходят и православные ребята, которым хочется получить грамотное, качественное образование в светском вузе. Есть такие, кого интересует религия в принципе, не обязательно Православие, не обязательно христианство. Им просто хочется быть религиоведами.

Масленица

Есть те, кто хочет получить какие-то гуманитарные знания. Они поступают к нам, и получается опять как в сёрфинге – им надо вписаться в волну, а нам суметь показать, что здесь мы не даем готовые ответы на незаданные вопросы, а формируем мировоззрение, личность.

– Кроме молодежи кто-нибудь постарше поступает?

– Не так часто, но приходят. Это люди, которые уже имеют некий жизненный опыт, и для них важно разобраться в религиозной тематике. Они поступают в магистратуру, например. Для них мы сейчас готовим программы дополнительного образования, по которым люди смогут получать квалифицированное образование – как чисто православное, так и общее религиоведческое.

Обучение – это процесс усвоения опыта других поколений

– В том количестве информации, которое накопило человечество, все трудней разобраться и сориентироваться самостоятельно. А благодаря интернету она стала легко доступна. Но такое ощущение, что сейчас человека увлекает не суть информации, не ее содержание, а то, что ее много. Как нынче люди в транспорте просматривают информацию на смартфонах? Меньше секунды на каждую страницу – листают и долго ни на чем не останавливаются.

– Это своего рода «почесывание» интеллекта: я вроде бы прикоснулся, увидел, я в курсе – и этого достаточно… А лезть глубже… Гипертехнологичность выветривает из нас способность входить в глубину. Это интересные темы, но они выходят за тему нашего разговора…

– Но в чем-то они непосредственно связаны с темой образования, приобретения знаний.

– Вот вспыхнула тема искусственного интеллекта – нейросети. Фактически мы стоим перед ситуацией, когда совсем скоро очень многие сферы, традиционно считающиеся человеческими, могут быть отняты у нас технологиями. И они будут делать излишними усилия человека во что-то углубляться. Зачем? Глубина уже давно закачана в искусственный интеллект, и он, в принципе, может выдавать любую информацию.

Помните, когда начали появляться калькуляторы, учителя злились и говорили: «Считайте в уме по таблице умножения!» А зачем, если на калькуляторе быстрее?

Служба в часовне Института

– А после того, как появились мобильники, я перестала знать на память номера телефонов даже тех, кому часто звоню. Ведь я их не набираю по цифрам. А раньше, когда был другой телефонный аппарат, они запоминались.

– А ведь и в более глубоких вещах мы уже не удосуживаемся разбираться.

– Как в мультике «Вовка в тридевятом царстве», который не хотел сам чему-то учиться и напрягаться. Его послали туда, где жили «Двое из ларца, одинаковы с лица», которые и стали делать за него абсолютно всё. Но ведь и сладости они тоже ели вместо Вовки. Не грозит ли и нам нечто подобное?

– Да, образование может, в конце концов, прийти к тому, что учитель будет не нужен, потому что нейросеть и без него все хорошо излагает.

Обучение – это процесс, когда я усваиваю опыт другого человека, других поколений и делаю его своим

А ведь обучение – это процесс, когда я усваиваю опыт другого человека, других поколений и делаю его своим. Только после этого я могу пользоваться им для того, чтобы продуцировать какой-то свой опыт.

В наше время получается, что мне не надо усваивать весь многовековой опыт других поколений, потому что он лежит на поверхности – виртуальной, – а я по этой поверхности скольжу. Мне не надо постоянно держать его в оперативной памяти, потому что я могу быстро его найти – он есть в некоем виртуальном облаке. Технологизация приводит к тому, что человек в какой-то своей глубине не востребован в современном мире, а востребована скорость, способность быстро найти информацию. На место «важно понять» приходит «прикольно ознакомиться, узнать».

– Технологизация приводит и к разрыву связи поколений. Раньше старый человек уважался за жизненный опыт и мог ими поделиться. Технический прогресс ставит все с ног на голову: молодые люди учат старшее поколение, например, как обращаться с новыми программами, электронными устройствами, которые входят в обиход. И студент вуза может найти в интернете гораздо больше информации, чем знает его педагог, и начать поучать его.

– Вопрос: а усвоил ли он эту информацию? Как понял ее? Студент: «Ну, вот же, я вам ее читаю. Вот вам реферат, презентация, что вы еще хотите?» Здесь запрос на глубину, понимание становится излишним, смысл вопроса теряется.

Жить осмысленно

– На ваш взгляд, насколько систематизация информации, свойственная системе образования, анализ и критический научный подход согласуется с верой, где, строго говоря, всё построено на уверенности в невидимом?

– Согласуется. В нашей православной традиции вера всегда сопрягается с необходимостью трезвомыслия.

– Веровать, разумея?

– Да. Потому что иначе можно оказаться в плену иллюзии или, как мы говорим, прелести. В этом смысле доверие не противоречит трезвению – доверяй, но проверяй. У нас ведь огромное количество неизжитых комплексов, которые оказываются сильнейшими мотивами нашего поведения. Вольно или невольно мы хотим удачи, благополучия, здоровья – вещей из мира сего. И из Бога можно запросто сделать ментального идола, поклоняясь которому, будешь искать какие-то «плюшки». И тогда зачем Бог, если Он всего этого мне не даст?

А мы говорим: минуточку, если ты веруешь в Бога, то здесь про другое. Здесь изначальный импульс – довериться Богу как Творцу. Веруя Творцу, к Нему ли обращаешься? Есть ли у тебя чистота, есть ли механизм очищения своей души? На самом деле, это целая наука, которая обязательно нужна для того, чтобы человек был в здравом духовном состоянии.

Во время праздников

Вера – это не тот бонус, который поможет «поддержать штаны». Вера – источник смысла. И это совершенно по-разному может развернуть людей в этом мире. Один живет осмысленно, будучи физически немощным, больным человеком, и для него сама физическая немощь оказывается не проклятием, которое он пытается преодолеть, стучась к Богу, а становится тем, чем он укоренен в этом мире, благодаря чему понимает страдания других людей. Он понимает, как, перенося эти страдания в терпении, может прожить свою жизнь осмысленно.

А для других людей осмысленность может быть своим духовным способом преодоления тупиков.

– Психологических, например. Но я хотела затронуть тему не веры как таковой, а того, что если вера как базис есть, то как можно очертить пользу, значимость, нужность для верующего человека богословия? Или это все-таки удел избранных, единиц?

– Думаю, что такие тонкости, как учение о Троице, о двух природах во Христе, так же, как тонкости любой науки, доступны не всем.

Например, я не разбираюсь в теории струн. В микробиологии тоже. Ничего страшного. В этом разбираются другие специалисты. Верующий человек может не разбираться в триадологии. Но вера может быть проста и спасительна тогда, когда у него чистое сердце. Чистое сердце – это не удачный ход обстоятельств, а результат большого труда по очищению сердца. Этот труд не рационален. Он предполагает некое искусство, но оно иное, нежели интеллектуальное искусство физика-ядерщика.

Очень важно, чтобы институт теологии, с одной стороны, формировал вкус к очищению сердца, потому как, очищая его, можно опытно прикоснуться к Божией реальности. С другой стороны, внутри этой обращенности к духовному, Божиему миру можно понять, что у человечества есть колоссальный опыт богообщения, внутри которого и родились какие-то богословские концепты.

Наши теологические знания – не просто совокупность какой-то положительной информации. А что-то опытное (достигнутое опытом), экзистенциальное. Поэтому мы говорим, что, с одной стороны, всем нужно очищать сердце – и это целая наука. С другой стороны, тончайшие понятия богословия будут спасительны, полезны и интересны, когда подвигают тебя внутри этой чистоты сердечной прославлять Бога – в Его полноте, богатстве, красоте.

Выпускной вечер, 2023 г.

И наоборот, когда ты, не очищая свое сердце, получаешь совокупность каких-то духовных знаний, которыми жонглируешь, – это пагубнее, опаснее, нежели жонглировать знаниями в биологии или физике. Ведь ты не будешь обесценивать биологию из-за того, что чего-то не умеешь, так как видишь вокруг себя живые организмы. И если я не разбираюсь в теории струн, то не буду говорить, что космос не существует.

Богословие – теоретическое знание – предполагает наличие практического опыта, опытное прикосновение к предмету знания – Богу

Если же ты опытно не прожил духовные знания, это приводит к возможности появления циника, который может обесценить все то, о чем он говорит другим или о чем думает сам. Богословие – теоретическое знание – предполагает наличие практического опыта, практического знания. Предполагает опытное прикосновение к предмету знания – Богу.

– Итак, богословие – что это?

– Это полнота жизни, полнота любви. Чистый интеллект – это тоже здорово, сильно, но он не дает той полноты.

– А кто настоящий богослов?

– Это друг Христов. Который боится оскорбить Бога и очень хочет поделиться этой дружбой с теми, кто вокруг.

– С теми, кто ее еще не знает?

– Хочется делиться и с теми, кто знает. Это как напоить кого-то чаем или кофе. У тебя что, дома их нет? Есть. Мы же угощаем друг друга не из-за нужды, а потому что хотим подарить что-то. Полнота любви – когда от избытка сердца глаголют уста. Богослов – это тот, у кого есть этот избыток сердца, и кто хочет делиться.