«Мы не были нацелены на приобретение подарков или веселые вечеринки»

Евгения Бейли – ровесница русской эмиграции в США. Она родилась 1 ноября 1923 года – ровно через 4 месяца после того, как ее родители, Павел и Мария Никоненко, вместе с другими русскими беженцами транзитом черед Филиппины прибыли в Сан-Франциско на американском военном транспортном корабле USS Merritt.

Рассказ Евгении Павловны о том, как эмигранты, едва прибывшие в новую для них страну, старались сохранить свои православные традиции, как праздновали Рождество почти век назад, я слушал, почти затаив дыхание. Перед моим воображением, словно живые, проходили картинки из времен, очевидцев которых сейчас остались лишь единицы. И тем ценнее для меня были слова моей собеседницы, которые она произнесла уже по окончании нашего разговора: «Спасибо, что дали возможность поделиться воспоминаниями. Это позволило мне вернуться в прекрасные времена, которые были в моей жизни. И я хочу всем пожелать счастливого, счастливого Рождества 7 января».

Отец, Павел Никоненко, царский кадет – Евгения Павловна, почему празднование Рождества была таким важным для ваших родителей и других первых русских эмигрантов в США? Это была связь с только что потерянной Родиной?

– Мой папа не принимал участия в подобных празднованиях, поскольку был очень серьезно озабочен созданием своего будущего. У него просто не было времени: днем он работал, а по вечерам учился на курсах в университете Калифорнии. Он был очень-очень занят своим будущим.

Поэтому все эти праздники в большей степени касались моей мамы и меня. Конечно, мы были, как говорится, окружены празднованием американского Рождества, повсюду были украшения и прочие атрибуты торжества. Но мы отмечали Рождество 7 января. Кроме того, на 6 января приходятся мои именины, день преподобномученицы Евгении Римской. Конечно, для нас это были важные дни, и мы праздновали их.

– А как проходили Рождественские елки во времена вашего детства?

– О, я это очень хорошо помню, поскольку сама участвовала в них. В моем случае это были балетные номера. У нас всегда были празднества для детей, которые обычно устраивались по благословению и при поддержке нашего духовенства. Взрослые арендовали зал, украшали елку, мы разыгрывали небольшие пьесы или другие представления. А потом приходил Санта-Клаус с большим мешком подарков. Обычно каждого ребенка называли по имени, он подходил и получал небольшой мешочек с разными сластями, орехами и конфетами.

Взрослые арендовали зал, украшали елку, мы разыгрывали небольшие представления

– Это было еще в 1920-е годы или уже позже?

– Немного позже, в начале 1930-х. Конечно, потом, когда я стала старше, то уже не ходила на эти представления. Но их по-прежнему проводили для всех детей, чтобы они могли отметить русское Рождество.

– Вы упомянули, что к вам на детские представления приходил Санта-Клаус. Именно он или все-таки Дед Мороз? Или для Деда Мороза в солнечной Калифорнии слишком жарко?

– Конечно, это был Дед Мороз. В объявлениях об этих праздниках всегда говорилось, что Дед Мороз будет раздавать подарки. И конечно, вместе с ним – Снегурочка. Для детей это было большой радостью. И для меня тоже.

Мама, Мария Никоненко. 1920-е годы – А что вам рассказывали о Рождестве и его важности ваши родители, которые родились еще в старой России и хранили прежние традиции?

– Конечно, важность заключалась в религиозном аспекте, и я это очень хорошо понимала. 8 лет я училась в католической школе, а по субботам ходила в русскую православную школу. Поэтому религиозный смысл Рождества был для меня чем-то естественным.

– Что именно означало для вас Рождество в детстве, и изменилось ли как-то это ощущение со временем?

– В детстве Рождество означало для меня приход Спасителя на землю, это был день Его Рождения. Мы не были нацелены на приобретение подарков или на веселые вечеринки. Главным атрибутом были Рождественские колядки, которые славили Бога.

Но теперь, став взрослой, я вижу, что многие люди иначе смотрят на Рождество. В США существует огромное давление, направленное на покупку вещей, и настоящий смысл Рождества, который был в моем детстве, уже не является превалирующим. Сейчас это в основном время, которое можно провести с семьей и друзьями, устроить вечеринку и подарить друг другу подарки. Но это не имеет ничего общего с настоящей ценностью Рождества.

– А вы до сих пор чувствуете эту настоящую ценность?

– О да, безусловно. Она остается со мной всегда. Для меня Рождество – это по-прежнему день Рождения Христа.

– Трудно ли было сохранить русские православные традиции Рождества в неправославной Америке? Ведь у нас даже даты праздника разные, и американские торжества приходятся на дни нашего поста. Удавалось ли концентрироваться на духовном, когда все вокруг уже вовсю праздновали?

– Мы росли с двумя праздниками Рождества. 25 декабря у нас было обычное Рождество. Кстати, этот тот самый день, когда мои родители крестили меня в русской церкви. А потом у нас было православное Рождество. И мы всегда знали, что у нас два Рождества. Родители дарили мне небольшие подарки и на католическое Рождество, и на православное, вместе с моими именинами.

Я уделяла внимание духовному смысла праздника, поскольку понимала, что на самом деле означает Рождество

Как я уже говорила, я уделяла внимание духовному смысла праздника, поскольку понимала, что на самом деле означает Рождество.

– Это почти чудо, что вас крестили на одно Рождество, а ваши именины приходятся на православный Рождественский Сочельник.

– Это действительно так.

– Вы до сих пор ждете подарки на Рождество?

– (смеется) О нет. Это все уже прошло, это история, не более того. Мои родители ушли в иной мир, мои очень хорошие друзья, русские друзья, – тоже. Так что все это уже в прошлом. Это часть моей жизни, значимая часть.

– Вы все еще ждете подарков от Христа?

– Я надеюсь, его Дары со мной каждый день. Господь смотрит на меня, и это Его дар.