В гости к святому Неофиту

Монастырь святого Неофита, Кипр

Я не ожидала, что, побывав трижды на Святой Земле, а также прожив долгое время в Киккском монастыре, я открою для себя место, которое так глубоко тронет мое сердце и возвеселит душу…

В завершение моих странствий на Кипре Господь сподобил меня поселиться в деревне Тала, что на севере от Пафоса в окрестностях монастыря святого Неофита.

Стоит летний знойный день, и я иду по раскаленной солнцем трассе вдоль вилл и домов с аккуратно остриженными газонами и именными табличками.

Мой путь недолгий – всего два километра, но из-за сильной влажности, а также из-за того, что дорога ведет по уклону вверх, дышать становится тяжело и одежда прилипает к телу, и каждый шаг становится размеренным и тяжелым, словно наполненным смыслом.

Вспоминается история из Патерика, когда один подвижник, проделав длинный путь к старцу по пустыне, просил у него глоток воды. А тот ответил ему: «Довольствуйся тенью, ведь иные путники и того не имеют».

А у меня есть и вода, и даже панама от солнца.

Лишь звонкий гул цикад наполняет тишину этого знойного дня, а также редкий автомобиль иногда встречается на трассе.

Возможно, по Божьему Промыслу сейчас в окрестностях монастыря святого Неофита расположено одно из самых престижных поселений – деревня Камарес. Блеск и роскошь мира с его манящими соблазнами соседствуют с менее заметной, но еще более манящей сокровищницей духовной. Монастырь, как оазис спокойствия, тишины и молитвы, соседствует с палящим зноем мирских забот.

Это два мира, которые существуют по соседству, но кажется, что не пересекаются друг с другом. И как бы в подтверждение этому ландшафт меняется по мере моего приближения к монастырю. Скудная растительность сменяется коренастыми оливами, раскидистыми кедрами и стройными кипарисами. Гористая местность сменяет равнину, и со склонов гор веет легкий бриз и аромат деревьев и кустарников, дающих долгожданную прохладу и отдохновение от полуденного зноя.

Кажется, что святой Неофит незримо пребывает здесь и с любовью встречает каждого путника

Местные птицы плавно парят между склонами, в воздухе царят покой и умиротворение. Кажется, что святой Неофит незримо пребывает здесь и с любовью встречает каждого путника.

Атмосфера больше напоминает обители Святой Земли, такие как монастырь Георгия Хозевы, хотя местность и не такая пустынная.

Я вхожу в монастырские ворота, и меня встречает множество еще более тропических деревьев и кустарников, а перед взором предстоит скальный комплекс Энклистра (что в переводе с греческого означает «затвор», «закрытое помещение») с пещерами и кельями – древняя обитель св. Неофита. В известняковой скале помимо келий виднеется множество маленьких круглых отверстий, в которых живут птицы. Именно в этой пещере, вырубленной своими руками, святой прожил в полном затворе и уединении 11 лет…

Этот скальный комплекс двухъярусный. На первом ярусе расположена основная пещера, состоящая из кельи святого, а также алтаря и часовни. Впоследствии именно эта пещера превратится в скит.

Фрески монастыря святого Неофита. Фото автора Чуть повыше имеется второй ярус с двумя кельями. В одну из них, которую он с любовью назвал Новый Сион, святой переместился во время создания скита и росписи фресок, вновь найдя там безмолвие и уединение. Эти кельи выглядят еще более неприступными и аскетичными, так как расположены на отвесном склоне и взобраться туда можно лишь по маленьким каменным выступам. Сейчас вход туда запрещен по соображениям безопасности.

Сердце учащенно бьется в предвкушении радостной встречи, и я спешу подняться по каменной лестнице наверх к пещере святого Неофита. Это мой не первый визит, но каждый раз радостное предвкушение наполняет сердце.

Доброжелательный охранник уже знает меня, говорит: «Добро пожаловать», – и сразу пропускает.

Фрески монастыря святого Неофита. Фото автора И вот небольшой узкий вход, и я в пещерном храме, на сводах и стенах которого необычайной красоты фрески. Они относятся к Комниновскому периоду, который широко известен как «золотой век» иконописания и фресок на Кипре. Сам стиль, натуральные краски и, конечно же, необычайно выразительные и «живые» лики уникальны и никого не оставляют равнодушным. Даже неправославные туристы из различных стран замирают в восхищении.

При входе в храм на противоположной стене меня встречают фрески святых отцов и подвижников нашей Церкви, таких как преподобные Антоний и Макарий Великие, Паисий Великий, святой Евмений. Их взгляды трогают душу; кажется, что они застыли в созерцании Нетварного Света, одновременно сосредоточенные и восторженные. Но этот восторг не от мира сего, он не страстный или эмоциональный, но тихий, созерцательный.

Создается такое ощущение, что здесь все замерло в молитве и богообщении, и сами стены, святые и ангелы на росписях – всё находится в непрестанном предстоянии перед Богом, в общении с горним миром.

Надо сказать, что все три пространства являются частью одной пещеры, разделенной на келью святого, храм и алтарь.

Приложившись к иконам святого Неофита, Господа Иисуса Христа и Богородицы, я вхожу во второе помещение – алтарную часть. Сейчас там не проводят литургию, и она открыта для входа всех посетителей, чтобы у каждого была возможность увидеть древние фрески. Конечно, сохраняется строгий запрет прикасаться к престолу. Для меня это до сих пор алтарь – Святая Святых и место особого благоговения, это пространство предстояния перед Богом и сугубой молитвы. Каждый раз я вхожу туда со страхом Божиим, всегда памятуя о том, сколько раз там совершалась литургия, сколько раз хлеб и вино претворялись в Тело и Кровь Христовы, о том, что низкие своды алтаря отверсты небесам и эти стены вмещали ангельское воинство, которое незримо присутствует на каждой литургии.

Здесь ничего не изменилось со времен жизни подвижника, и есть такое ощущение, что он и сейчас живет здесь

И вот следующий вход ведет в келью самого святого Неофита. Здесь всё вырублено из камня, как и в двух других помещениях: ниши в стенах, каменное ложе и каменный письменный столик. Здесь ничего не изменилось со времен жизни подвижника, и есть такое ощущение, что он и сейчас живет здесь, что он всего лишь отлучился на минуту и скоро вернется. Входя сюда, я чувствую, что пришла в гости к старцу.

Именно это трогательное ощущение никогда не покидает меня здесь. В келье время как бы останавливается, и хочется остаться здесь как можно дольше, изливая святому свои горести, трудности и печали, прося помощи, прежде всего духовной, и ходатайства перед Господом.

Взгляд концентрируется на фреске над изголовьем, где святой Неофит припадает к стопам Спасителя. Он изображен без нимба, так как фреска была написана еще при жизни подвижника. И становится намного легче на сердце и душе, словно святой Неофит действительно помолился обо мне перед Богом. Святые – это такой великий дар нашей Церкви для каждого из нас. Они действительно любят, слышат и принимают нас, если к ним обратиться. И так важно иметь такое место, как эта келья, куда можно прийти «в гости к святому», и он радушно примет тебя.

Фрески монастыря святого Неофита. Фото автора

Я слушаю тишину и гул цикад, который все еще доносится извне, но становится более приглушенным и совершенно не отвлекает от молитвы. Мягкий свет, падающий из узкого дверного прохода, расплывается по известняковым стенам, оттеняя мягкие изгибы ниш и очертания фресок.

Как говорил старец Иосиф Исихаст, войдя в любое помещение, можно почувствовать дух (атмосферу) этого места. В келье святого Неофита царит дух тишины и безмолвия, дух бескорыстной любви, а также дыхание вечной жизни и аромат предвкушения Царствия Небесного и ощущение духовной свободы.

Хочется находиться вечно в этом маленьком уютном пространстве. Всё здесь настолько просто, настолько искренне, что становится понятна самая суть вещей, сложные духовные истины становятся более близки и очевидны. Ты остаешься совершенно один, такой как ты есть – без прикрас, без напускного лоска и лукавства мира сего. Здесь нет места для притворства, здесь не важны никакие заслуги, всё внешнее как бы отходит на второй план. Остается лишь сердце сокрушенное и душа, которая наедине с Богом…

В этом незамысловатом интерьере можно увидеть весь смысл нашей жизни. Нет разделения между жилым помещением и гробницей святого – от жизни до смерти как бы один шаг, но между ними молитва, литургия, предстояние перед Господом. Подобно келье нашего сердца, эта келья вмещает невместимое (ср.: Лк. 17: 21).

И, глядя на эту келью, хочется также упорядочить и очистить внутреннюю клеть нашего сердца.

Здесь есть абсолютно всё, что нужно для спасения: ниши в стенах для книг и рукописей, каменное ложе, чтобы дать отдых бренному телу именно в меру, но сохраняя при этом бодрствование и трезвение, низкий каменный столик для написания аскетических трудов находится здесь же рядом с ложем. Здесь нет ничего, что бы отвлекало взор и внимание от духовного. И кажется, что вся вселенная и даже больше сконцентрирована в этом маленьком пространстве.

Подобно кокону, стены кельи как бы обволакивают и обнимают меня, скрывая от суеты внешнего мира, для того чтобы сосредоточиться на внутреннем, на духовном.

Пребывая в пещере, как в коконе, затворник преображается, переходя из одного состояния в другое, более высшее, обоженное

Возможно, аналогия с коконом очень точно описывает жизнь затворника. Пребывая в пещере, как в коконе, человек преображается, переходя из одного состояния в другое, более высшее. Этот процесс называется в аскетической литературе «обожение». Он таинственен и скрыт от посторонних глаз.

Подобно куколке, человек скидывает с себя ветхую оболочку и вот уже на свет появляется «новый человек», подобно прекрасной бабочке (Кол. 3: 9).

Я кланяюсь до земли и беру благословение у святого Неофита перед тем, как покинуть его келью, и обещаю скоро снова вернуться.

Благодарю охранника и спускаюсь по лестнице.

Солнце до сих пор светит ярко, звуки птиц и цикад становятся более отчетливыми, я оставляю то место, где время как бы остановилось, и вновь окунаюсь в мир с его шумом и непосредственностью.