Где в Донецке увидеть слона,
или Как снять маску с сердца?

Заведующий музыкальной частью Донецкого республиканского академического театра кукол Антон Бессонов рассуждает о духовной пользе честной игры в куклы. «Ах, как трудно жить без мужа, без любимого козла!» – такую песню, хохоча, подхватывают вместе с артистами зрители Донецкого театра кукол. Антон, смеясь, говорит:

Антон Бессонов – Это небольшая «изюминка» в спектакле «Тук-тук! Кто там?». Отличная пьеса Михаила Бартенева, написанная по мотивам известной сказки о волке и семерых козлятах. Только в пьесе козлят не семеро, двое, волк совсем не страшный, а очень даже симпатичный. И коза, мать-одиночка, в конце концов выходит за этого волка замуж. Волк, коза и козлята живут в мире и согласии. А над спектаклем от души смеются и дети, и взрослые. Юмор очень помогает преодолевать печаль и уныние.

Оживший добрый мультфильм

– Антон, скажу сразу: для меня театр кукол чужд. Вы же говорите, что этот вид искусства может помочь приблизиться к Церкви…

– Да, все-таки настойчиво отмечу: этот вид искусства при правильном к нему отношении действительно может служить своеобразной ступенькой к Церкви, Богу. Как, в принципе, и любое другое искусство.

Трижды подчеркну: при правильном отношении! Мы ведь помним, как святые отцы отзывались о современном им театре. И, естественно, их негатив по отношению к тогдашним «позорищам» имел под собой прочное основание.

Спектакль «Дорога в Вифлеем»

– Сегодня, как я погляжу, многие постыдные функции древних театральных действ взяли на себя телевидение и интернет.

– Согласен полностью. А театру, как искусству «с историей», остается почетная миссия – «сеять разумное, доброе, вечное». Тем более такой старинной его разновидности, как театр кукол, который был широко известен еще в Древнем Китае.

Современный зритель ждет от театра не пустых развлечений, а встречи с вечными ценностями

Сдается мне, что современный зритель как раз и ждет от театра не пустых развлечений, а встречи с вечными ценностями. «Развлекуха» без морали человеку и так легко доступна, стоит только включить телевизор или взять в руки смартфон. Зачем трудить ноги и тратить деньги на билет для того, чтобы ровно за той же сомнительной духовной «пищей» идти в театр?

Для меня театр кукол – это как оживший мультфильм. К мультфильмам, особенно нашим старым добрым, я всегда питал особую симпатию, потому что с определенного возраста начал понимать: даже «проходные» мультики, не шедевры, все-таки сочетают в себе высочайшее мастерство, кропотливый и честный труд, в том числе в сфере музыкального оформления. Это не говоря еще о нравственной составляющей.

– А как вы стали писать музыку для мультфильмов?

– Я начал заниматься музыкой больше двадцати лет назад и долгое время развивался «самодеятельно»: редко контактируя с педагогами, не посещая системно музыкальную школу. В какой-то момент я начал подспудно понимать, что путь рокера или независимого артиста, на который я, музыкант-самоучка, инстинктивно стал, – не совсем мое. Но в музыке я хочу остаться, и сочинять музыку – мое дело.

Антон Бессонов, заведующий музыкальной частью Донецкого республиканского академического театра кукол

И тут я обратил внимание на то, что сочинение музыки для мультфильмов дает широчайшие горизонты для полета творческой фантазии. Советские мультфильмы – это же кузница передовой музыки в стране! То, что нельзя было делать по идеологическим причинам в формате взрослого искусства, было осуществимо в искусстве детском. Смелые эксперименты в мультфильмах часто могли быть оправданы одной только фантазийностью жанра. Они побеждали коммунистическую цензуру и, по большому счету, даже идеологию.

Возможность реализовать свои самые смелые музыкальные фантазии с пользой для окружающих я вижу для себя в театре кукол

Композиторы были высочайшего уровня. Музыку для детей аранжировали и исполняли лучшие ансамбли и оркестры СССР. Строго говоря, для откровенной халтуры и технических-то возможностей не существовало: если режиссеру нужен был настоящий симфонический оркестр, приходилось писать именно оркестр. И записать его мог только квалифицированный звукооператор в большой профессиональной студии. Это уже в конце 1980-х у советских киноделов появилась аппаратура, позволяющая заменить львиную долю музыкантов «игрушечными» тембрами тогдашних синтезаторов. От нашествия примитивных цифровых инструментов в ту же пору и «взрослый» кинематограф сильно пострадал. Но это уже другая история.

В общем, волей-неволей известный принцип «Для детей нужно писать так же, как для взрослых, только лучше» работал в советское время в отношении музыкального оформления мультфильмов на полную катушку.

Профессиональной мультипликацией в Донецке толком не занимаются. Но похожую возможность – реализовать свои самые смелые музыкальные фантазии с пользой для окружающих – я вижу для себя в театре кукол. Репертуар, на мой взгляд, да и по мнению зрителей, у нас и широкий, и качественный. Есть и рождественская постановка «Дорога в Вифлеем», ставшая уже классической для многих театров, работающих для маленьких зрителей.

Ослы, «ослы» и чудеса

– Расскажите о «Дороге в Вифлеем». Чем эта постановка отличается от слащавых вертепов?

– Главный герой этой пьесы – беззащитный ослик, который страдает от жестокости собственного хозяина, от того, что, как ему кажется, никто в этой жизни его не любит. И сам себе этот ослик не видится сколько-либо значительным, чего-то стоящим существом. То ли дело обласканный хозяином упитанный поросенок или, скажем, грозный и гордый лев, царь зверей! Ослик мечтает перестать быть собой и хочет стать звездой, чтобы, отрешившись от земных горестей, сиять высоко на небе.

Потом вдруг выясняется, что поросенок в особой чести у хозяина лишь потому, что тот хочет откормить свинку как следует, чтобы ею полакомиться. А лев, кажущийся непобедимым, может пасть замертво от одной-единственной стрелы метких охотников.

Глядя на это, ослик понимает, что видимая сила, внешнее благополучие на самом деле мало что значат. Он начинает искать Бога, который, как узнает ослик, обладает истинным могуществом. Поиски приводят его в Вифлеем. В конце пьесы выясняется, что нашему скромному и беззащитному ослику самим Богом отводится важнейшая роль – везти на спине Святое Семейство с Младенцем Иисусом в Египет, в безопасное место. Ослик понимает, что далеко не все так ужасно в жизни, что Бог его очень даже любит и ценит, и начинает преображаться.

Спектакль «Дорога в Вифлеем»

Сделана постановка без лубочности, без излишней какой-то дидактичности, но зрители, глядя на ослика, понимают, как важно искать Бога и правильно, доверительно выстраивать взаимоотношения со Христом. Неудивительно, что спектакль «Дорога в Вифлеем» пользуется едва ли не большим вниманием у взрослых, чем у детей.

Вы упомянули «вертепы». В куклах и декорации постановки «Дорога в Вифлеем» ее режиссер, Анатолий Петрович Поляк, вместе с художниками намеренно сделал ненавязчивые отсылки к рождественскому вертепу. Именно к вертепной композиции, не к вертепному театру – последний выглядит совершенно иначе и, в общем-то, неудобен для демонстрации пьес с отличными от традиционных постановок сюжетами.

Утрированная, простите, «уси-пусичность» говорит о невысоком уровне профессионализма того, кто работает для детской аудитории

Отсылки к вертепу в спектакле «Дорога в Вифлеем» уместны, они очень хорошо сочетаются с тематикой пьесы. А вот в работе артистов никакой фальши, никакой деланной радости нет и в помине. Утрированная, простите, «уси-пусичность», по моему мнению, говорит о невысоком уровне профессионализма того, кто работает для детской аудитории.

– Получается, ваши артисты стараются разговаривать с детьми на равных, без заискиваний и назойливых поучений.

– Кто-то умный правильно сказал, что ребенок – такой же человек, как и ты, только у него опыта поменьше. А вот насчет чистоты сердца, умения видеть хорошее, способности прощать – еще большой вопрос, кто у кого должен учиться: дети у тебя или ты у них.

Театр кукол, по моему убеждению, способен познакомить нас – и детей, и взрослых – со Христом. Да, в этом деле и кукольный ослик может пригодиться: потом человек лучше поймет и ослицу Валаама, и Вход в Иерусалим. Посмотрит спектакль, почитает Писание…И подумает: «Какие полезные животные эти ослы, слушайте! Оказывается, христианство вовсе не такая скучная и нудная штука, как казалось раньше: там столько интересного». Ну и, даст Бог, интерес к вере пробудится по-настоящему.

Ребенком я с удовольствием смотрел христианские мультсериалы вроде «Суперкниги» и «Летающего дома». Конечно, их снимали японские аниматоры под эгидой протестантов, но многие общехристианские аспекты Писания были показаны в этих мультиках верно и вместе с тем увлекательно для ребенка. Воцерковляясь в зрелом возрасте, я опирался и на воспоминания о том, что видел в этих сериалах. «Дорога в Вифлеем» вполне может стать таким же полезным воспоминанием на всю жизнь для наших зрителей.

Что важнее денег

– Убеждаюсь, что существует отличие хорошего театра кукол от театра, руководимого Карабасом Барабасом. На ваш взгляд, в чем между ними разница?

– В отношении к зрителю, к своей работе. Если смыслом твоей деятельности является исключительно заработок, «развлекуха», то остается только пожалеть себя самого. Поди, выгреби на «развлекушном» поприще конкуренцию с современным «телеящиком»!

Если же речь идет о нравственной, духовной, интеллектуальной насыщенности (без – повторяю – излишней дидактичности!), то твоя деятельность неизменно будет пользоваться уважением и вниманием. Заработок – штука важная для любого театра, но есть вещи поважнее, мне кажется.

Возьмем, к примеру, выездные спектакли, которые являются неотъемлемой частью работы театра кукол. В нашем случае они никогда не будут похожи на урезанную копию стационарной постановки. Ни в коем случае! Да, у нас будет, возможно, меньше декораций, будет более скромное световое оформление. Но главный смысл, главные «фишки» произведения будут видны зрителю, ни о какой «выездной расслабухе» не может быть речи. Мы просто работаем на совесть в несколько более стесненных, чем в родном театре, условиях. Вот и все.

Спектакль «Под звуки канонады»

– Если зритель видит честное отношение к себе, значит, и эмоции у него честные, яркие?

– Точно. Люди даже иногда плачут.

– В театре-то кукол?

– Именно. Все зависит от честности твоей работы. Сколько раз видел, как роняли слезу даже суровые дяди, пришедшие с внуками или детьми на наши спектакли, не говорю уж о женщинах. Да что там: у самого в конце некоторых спектаклей ком в горле стоит. Ну, или смеемся все вместе, что, конечно же, бывает чаще.

Сколько раз я видел, как роняли слезу даже суровые дяди, пришедшие с внуками или детьми на наши спектакли, не говорю уж о женщинах

После спектакля берешь в руки куклу, которой работал артист, и видишь на ней множество деталей, которые зрители в зале, скорее всего, никогда не разглядят даже с первого ряда. И понимаешь, что мастер, изготовивший куклу, вложил в нее душу. Тоже ведь показатель отношения к делу, согласитесь. Не просто болванчик с головой перед тобой, а талантливое произведение искусства. Зритель может не видеть некоторые детали, но не может не чувствовать уважение к себе, любовь, которые мастер и актер вложили в театральное представление. Так, играя, мы можем стать ближе друг ко другу. И ближе к Богу. Если ведем себя честно. Халтура, «халява» здесь неуместны.

Как Бог выводит из тупиков

– Вы пробовали заработать музыкой?

– Да. И, по большому счету, в какой-то мере работа в театре, служба в нем стали ответом Бога на мои молитвы. До тех пор у меня не очень-то получалось зарабатывать авторским музыкальным творчеством. В какой-то момент мы с тогдашними «подельниками» уехали работать в Китай ресторанными музыкантами, чтобы зарабатывать именно музыкой, а не чем-то другим. «Лабухами» работали. С одной стороны, деньги я там зарабатывал неплохие, а с другой – чувствовал, что игра в китайских пивных и на корпоративах, мягко говоря, не полностью отвечала стремлениям к музыкальному творчеству. Да и мои музыкантские навыки, будем говорить откровенно, больше соответствовали вдумчивому процессу сочинительства, чем необходимости быстро и качественно осваивать новые поп-хиты. И хотя именно по причине вынужденной «прокачки» навыков любой музыкант скажет вам, что работать «лабухом» не только вредно, но и полезно, с такой работой нужно было заканчивать.

Однажды в Китае во время собеседования с одним из владельцев клуба при найме на работу я услышал от этого самого владельца вопрос: что, мол, вы, приличной наружности молодой человек, делаете в этом бизнесе? Зачем вам играть в пивных?.. Я честно доработал наш контракт в Китае, но этого вопроса не забыл.

Вернулся домой и, понятное дело, призадумался. Отказался от очередной поездки в Китай, стал инстинктивно искать выход из положения. Тут еще политический кризис, смута, переворот в Киеве, военные действия – все одно к одному. Моя голова никогда не отличалась практичной сообразительностью, а тут вообще в одиночку ничего не придумывалось. Ну, и я взмолился к Богу: «Господи, выведи из тупика!» 2014-й год – время, когда я пришел в Православную Церковь.

– Ваш путь в Церковь ведь тоже был не из легких, я правильно понимаю?

– Я родился в семье доброго, хорошего и крепкого советского атеиста. Папа у меня прекрасный, я за него молюсь. Тем более что он все-таки крещеный. Но в Церковь его может только Бог привести. Никому из нас, родственников, это точно не под силу.

Где-то лет в двадцать (сейчас мне около сорока) я начал понимать, что духовный мир вполне реален и жизнь не ограничивается «купи-продай-поешь-поспи» и так далее. Занялся духовными поисками. Шишек набил – мама не горюй. Крещен-то был в детстве, но в церковь не ходил.

Спектакль «Двенадцать добрых дел»

Попробовал в свое время эзотерику. Хорошо, что хоть сильно не углублялся. После был неопротестантизм года на два. Забавно, что именно отец-атеист, видя мои воскресные походы на протестантские собрания, подарил мне православный молитвослов. Сказал: «Веруешь – веруй, но хоть в нормальную, нашу Церковь ходи!» Я тогда над этим посмеялся, а спустя годы стал по этому молитвослову читать молитвенные правила. Даже попросил отца подписать книгу на память: для меня очень важно и трогательно, что именно папа мне ее подарил.

В общем, на одном из протестантских собраний, случившемся после возвращения из Китая, я не стал «причащаться», чем неприятно удивил окружающих. Попросил руководителя общины о беседе тет-а-тет. Сказал ему: «Я ухожу в Православие». Он ответил: «Знаешь, Антон, ты не первый человек, который так говорит. Но на моей практике люди, которые так говорят, как правило, уходят в никуда».

– Гм. Немного задело, признаюсь.

– Так и меня тоже! Меня это «в никуда» зацепило: начал ходить в храм часто и осознанно. Как ни странно, регулярно посещать службы помогло то, что с работой после возвращения из Китая были трудности. Перебивался частными заказами, что-то писал для музыкальных изданий, пользуясь своим высшим журналистским образованием. Запутался даже в мыслях, чего же я на самом деле хочу от своих занятий музыкой.

Понял, что, будучи независимым автором, я не прокормлю не только семью, но и себя. А работать ресторанным «лабухом» как-то не хотелось: не заточен я под такую работу, да и много в ней всякого сомнительного. Как в таком положении жениться? Как обеспечить жилье для молодой семьи? Молился Господу о работе.

И однажды мы встретились со старшим товарищем, Суреном Гургеновичем Арутюнянцем, музыкальным руководителем Донецкого республиканского академического молодежного театра. Я пожаловался ему на жизнь. Он и говорит: «Слушай, в Донецке есть театр кукол, при нем работала частная студия звукозаписи. Попытайся туда устроиться. Съезди, пообщайся. Может, что и получится».

Театр по Божией воле может стать ступенькой к Церкви, но никогда – заменой Церкви

Ну, я приехал. Мне говорят: студия приказала долго жить. Вздохнул, разворачиваюсь, собираюсь уже уходить, а тут подходит Леонид Анатольевич Эйсмонт, тогдашний администратор театра, и спрашивает: «А непосредственно в нашем театре вы поработать не хотите? Нам, к примеру, нужно в одном спектакле аранжировку освежить, а то старую лет сорок назад делали».

Я согласился. Тогдашний директор театра, Виктор Михайлович Стариков, Царство ему Небесное, поверил в меня и принял на работу. Помог получить заочно музыкальное образование в Донецком колледже культуры и искусств. И постепенно, чудо за чудом (иначе, как я понимаю, у Бога не происходит), я стал заниматься музыкальным творчеством и звукорежиссурой в рамках деятельности театра кукол. Музыкальное оформление спектаклей, которое я делал, пришлось людям по вкусу. С каждым спектаклем мне хотелось вкладывать все больше и больше энергии в эту работу. Когда твои способности приносят радость людям, это очень мощное чувство, ты и сам радуешься.

Вот так Христос ответил на мои молитвы, позволив мне моими творческими способностями помогать людям, поддерживать, утешать. А ступенькой к Церкви театр по Божией воле может стать, но никогда – заменой Церкви. Как, в принципе, не может быть заменой Церкви ничто на земле.

Снимите маски, господа, снимите маски

– Реквизит у вас в театре богатый?

– Знаете, где можно увидеть слона в Донецке в натуральную величину? Ну, не совсем живого, а кукольного? – У нас. На этом слоне катаются актеры, исполняющие роли Маугли и его невесты в постановке «Книга джунглей» режиссера Бориса Львовича Чернышова. Есть у нас куклы в рост человека. Есть куклы-марионетки. И в живом плане актеры работают, конечно.

Спектакль «Книга джунглей»

– То есть кукольный спектакль – это не всегда только куклы? Люди вместе на сцене с куклами?

– Совершенно верно. Нужно знать, что современный театр кукол – это вообще ни разу не ширмовые спектакли с петрушками. Спектр средств художественной выразительности бесконечно широк, мы этим и пользуемся. В той же «Книге джунглей», кроме кукол всех мыслимых разновидностей, активно задействованы театр теней и даже мультимедийные видеопроекции (шагаем в ногу со временем, без этого никуда).

Спектакль «Безымянная звезда»

Почти всегда это вызывает благодарное удивление у взрослых и восторг у детей. Есть, например, спектакль «Безымянная звезда», поставленный Борисом Чернышовым по пьесе румынского писателя Михаила Себастьяна. Инициатором работы над этой постановкой стала Ольга Михайловна Арутинова, наш генеральный директор и художественный руководитель. Впервые после долгого перерыва на сцене Донецкого театра кукол мы представили спектакль для взрослой аудитории.

В постановке используются тантамарески.

– Простите, это что?

– Такая кукла прикрепляется к поясу артиста-кукловода и закрывает его лицо и фигуру по пояс. При помощи рук ты управляешь верхними конечностями куклы, а функцию ног куклы выполняет тело артиста.

Актеры, играющие двух антагонистов (наивного учителя астрономии Марина Мирою и циничного дельца, игрока в казино Грига), выступают на сцене вживую. Все остальные участники действа – куклы, подчиненные условностям и правилам мира сего, его страхам, комплексам. Они что-то из себя изображают, пытаясь скрыть – в том числе и от самих себя – личные мечты, надежды и радости. Нацепили маску на душу и врут самим себе. Старая дева, мечтающая выйти замуж за главного героя, скрывается за личиной блюстительницы нравов. Милая, наивная школьница, девочка-припевочка, вынужденная в силу возраста подчиняться лицемерным учителям, мечтает поскорее вырасти и умчаться от них подальше. Начальник станции пыжится от собственной напускной важности и лебезит перед деспотичной супругой. Все они играют нечестно, все лицемерят. Кроме двух героев, один из которых олицетворяет искреннее стремление к добру, а второй – искреннюю укорененность во зле.

Такой способ подачи помогает понять, наверное, главную мысль произведения: борьба за душу человека – никакая не игра, все всерьез. И борьбу можно всерьез проиграть: перестать быть куклой, но потерять при этом возможность даже притворяться хорошим, став искренним воплощением цинизма, желчи, злобы. Таким является главный негативный персонаж пьесы Григ.

Спектакль «Полторы горсти»

– Бывают у театра гастроли?

– Очень часто, и не только по ДНР, но и по всей России. Гастроли, фестивали… Я, впрочем, в силу специфики своей должности, в дальних поездках не бываю. Изредка езжу с труппой по нашей республике, когда нужно подменять штатного звукорежиссера.

Парадокс: театр – современный, ответственно относящийся к собственному репертуару – может помочь нам вернуться к себе настоящим

Мне особенно запомнился спектакль в Шахтерске, в интернате для детей-инвалидов. Здесь, кстати, воочию увидел искреннюю готовность помочь и отсутствие лицемерия: ребята, которым и ходить-то тяжело, вовсю помогали нам перетаскивать массивные декорации, размещать их, обустраивать зал. Это тронуло до слез. Там люди были без здоровья, но и без масок. Дай нам всем, Господи, не надевать маску на душу. Парадокс: театр – современный, ответственно относящийся к собственному репертуару – может помочь нам вернуться к себе настоящим.