Современные иконоборцы

И ВЕРА, И ПСИХОЛОГИЯ

Иконоборцы. Миниатюра Хлудовской псалтыри конца XIII в.

Икона – это не картина, и не обычное украшение храма. Если мы обратимся к законам зрительного восприятия, то определим, что мы видим либо сам объект, либо его изображение. Здесь срабатывает принцип фотографии: рассматривая фотоальбом, мы понимаем, что видим не своего друга, а его снимок. Изображение – это символ или образ реально существующего предмета. Иконография относит понятие «образ» к конкретному иконописному изображению, а «первообраз» – к тому, кто изображается.

Икона – священное изображение, и оно имеет не только визуальную функцию, но и молитвенную. Всю меру своего усердия при молитве люди переносят не на предмет, а на стоящего за этим предметом. То есть происходит движение от образа к первообразу.

Еще в VIII веке на VII Вселенском соборе было сформировано понятие об иконе. Протестанты принимают постановления соборов, но выборочно. Такая избирательность не объясняет, почему можно считать участников собора авторитетами в вопросах природы Христа и профанами в области вероучения.

ПЕРВЫЙ ДОВОД ИКОНОБОРЦЕВ

Первая иконоборческая кампания началась около 676–754 гг. Ее идеологи настаивали, что Бога изобразить невозможно, и приводили тому две причины. Первая звучала почти примитивно, вторая выглядела более обоснованной.

Прежде всего, существовало утверждение, что Христа никто не видел, и православные молятся на подделки. Это мнение широко распространено и по сей день. Протестанты ревностно пекутся о душах «идолопоклонников», однако некоторые из них не чураются носить в бумажнике календарик с фотографией благообразного мужчины. Кто этот мужчина? Почему нередко грим и костюм этим «моделям» делают по образу… икон? Но если основу берут из достоверных источников, то здесь – полное единение! Ибо источники эти всем знакомы. И все на них ориентируются.

Достаточно вспомнить, что св. Лука в Евангелии и Деяниях давал довольно точное и живое описание Иисуса Христа, Его Матери и учеников. Изображенный на плащанице образ Христа был впоследствии отнесен евангелисту Луке, который и написал первую икону (по некоторым сведениям – на доске от стола, за которым совершалась Тайная Вечеря). Кроме того, на изображение внешности Христа повлияло описание Публиция Лентула, друга Пилата, римскому сенату. Публиций описывает Христа как человека стройного телосложения, с благородным выражением лица, с темными волосами, разделенными прямым пробором, с чистым высоким лбом, ясными глазами, классическим носом и рыжеватой бородой.

ВТОРОЙ ДОВОД И ВОПРОС О ЕРЕСИ

Второй довод иконоборцев претендовал на фундаментальность. Бога невозможно изобразить, потому что Он невидим и неописуем.

Иконография имеет определенные, строгие правила и ограничения, называемые каноном. Согласно этому канону, на иконе изображается то, что было в действительности (сцены из Священного Писания). Выступавший в защиту иконопочитания Иоанн Дамаскин утверждал, что воплотившегося в человеческую плоть и жившего среди людей Сына Божия Иисуса Христа изображать не только можно, но и необходимо.

Очень многие не понимают или не знают, что православные христиане поклоняются не доске, а Тому, Кто на ней начертан. Поклонение воздается не веществу. Разница между почитающими иконы и язычниками состоит в том, что для язычников идол, выструганная из дерева статуэтка – это и есть сам бог. Икона же не обожествляется. Божеское почитание принадлежит не иконе, а Тому, Кто изображен на ней.

Но как древние иконоборцы, так и некоторые современные протестантские богословы сходятся в следующем. А именно – как можно изображать две природы Спасителя: Божество, Которое неизобразимо, и человеческую Его природу, которую в таком случае отделяют от Божества. А это, как известно, нестроианская ересь. Изображать же обе природы, слитые воедино – монофизитство. Но православные никогда не изображали ни божественную, ни человеческую природу Спасителя. Изображалась Личность Христа, Личность Богочеловека, Который сочетал в Себе эти две природы.

Историк Г. Острогорский говорил об этих доводах, что «они попросту бьют мимо цели». В иконоборческом движении нет понимания различий между природой и Личностью (Ипостасью). Однако один момент упраздняет эту дилемму. Икона, как разъяснял преп. Феодор Студит, изображает не природу, а личность. Изображая Спасителя, иконописец не изображает ни Его Божество, ни Его человечество, но Его Ипостась. Эта Ипостась соединяет в Себе обе природы.

РАЗГОВОР НА РАЗНЫХ ЯЗЫКАХ

Иконоборческое понятие иконы было дано императором Константином. В его понимании истинная икона должна иметь ту же природу, что изображенное на ней лицо. На основе этого утверждения иконоборцы вывели, что единственным образом Христа являются Святые Дары, потому что хлеб ни в коей мере не похож на человека и не может возбудить идолопоклонства. Иконопочитатели и иконоборцы абсолютно по-разному толковали понятие «образ, икона». Для иконоборцев истинной иконой могло быть лишь то, что тождественно первообразу. Поэтому, только Причастие они могли признать иконой Христа. Для иконопочитателей же Причастие не могло быть «образом» именно потому, что оно тождественно с первообразом.

В общем, иконоборческая идеология изначально расходилась с учением Православной Церкви. Само понимание иконы было диаметрально противоположным. Обе стороны говорили о разном и на разных языках.

Но в таком случае, если дело касалось только личного мнения каждого, в чем православные видели опасность иконоборчества? Здесь причина – не в традиции. Дело в том, что иконоборчество ставило под сомнение основной догмат христианства. Отрицая божественные изображения, иконоборцы тем самым отрицали возможность одухотворения материи. Это противоречит христианскому учению, которое основано на воплощении второго Лица Святой Троицы.

Реальность воплощения подтверждается и доказывается иконой. Икона – это доказательство воплощения. Поэтому отрицание иконы Церковь понимала как отрицание самого Боговоплощения. Церковь защищала икону как основу христианской веры. Этим и объяснялось упорство православных в защите икон, их непримиримость и готовность на любые жертвы. Не случайно против иконоборчества выступали не только православные деятели, но и Римский Папа Григорий II, за ним – Григорий III, который вообще заявил, что не считает себя более подданным византийского императора. Его заявление поддержала вся Италия.

«НЕ СОТВОРИ СЕБЕ ВСЯКОГО ПОДОБИЯ»

Конечно, самый главный аргумент против икон – сказанные Господом Моисею слова: «не сотвори себе всякого подобия» (Исх. 20, 4). Заметим, что среди идейных иконоборцев были в основном жители Востока, традиции которых вообще не допускали изображения человека. Однако в заповеди речь шла о подобии, которое делали эллины, изображая, по словам преп. Максима Грека, «волхвов, прелюбодеев и убийц, зверей и птиц, и гадов, называя эти подобия богами и поклоняясь им. Если же досточтимое подобие в честь и славу Божию, то ты этим не согрешаешь». Преподобный говорил о том, что, сказав Моисею прежде не сотворять всякого подобия, Бог повелел потом тому же Моисею сотворить многие подобия (Исх. 21 и 26). Прежде всего – храм. Если же не стоят поклонения предметы, сотворенные по повелению Господа – скиния, херувимы, кивот, скрижали, и прочее, то каким образом поклонялись им сам великий пророк и законодатель Моисей, царь и пророк Давид, Иона, Даниил и Ездра? Все они поклонялись рукотворным вещам: «Когда входил Моисей в скинию, тотчас сходил столп облачный и являлся Господь в скинии и столпе облачном» (Исх. 33,8.9.10).

Собственно, когда сам храм был создан, не было никакого знамения; когда же внесен был кивот, слава Господня наполнила храм, и Он стал говорить из храма. Где церковь во славу Господа Бога, там и пришествие Его, и кто не поклонится тому месту? Если же церкви следует кланяться, то, как не поклониться образу Господа, и предметам, которые освящают церковь, делают ее местом, отличным от других? Никто из любящих царя не бесчестит его хоругви. Если ковчег, в котором хранились скрижали завета и прочее, ничем не отличается от домашнего сундука, и жезл Аронов подобен обычному посоху, – только тогда иконы подобны идолам.

ОКНО В ДРУГОЙ МИР

Что же чувствует православный человек, глядя на икону? Радость. Радость от того, что видит Бога Сына в том виде, в котором Он жил среди людей. Иконы позволяют духовно приобщиться к «оригиналу», соприкоснуться со сверхъестественным миром через предмет мира материального. Таким образом, икону можно назвать окном в другой мир.

Согласно учению Православной Церкви, иконы – чудотворны. В принципе, чудеса нельзя признавать или не признавать, в них можно верить. Однако порой приходится слышать фразу: «Чудес не признаем, от икон в особенности». Иные не верят, что от неодушевленных предметов, сотворенных человеческими руками могут происходить чудеса. Но забывают о том, что Богу все возможно.

Иоанн Дамаскин говорил о том, что иконы чудотворны, так как несут в себе часть божественной силы изображенных на ней. Последний довод он подкреплял примером из собственной жизни. Когда халиф приказал отрубить ему кисть правой руки, это было сделано незамедлительно. Иоанн приложил отрубленную кисть на место, всю ночь усердно молясь об исцелении иконе Богоматери, по преданию написанной самим евангелистом Лукой. Наутро кисть приросла. В ознаменовании этого чуда Дамаскин прикрепил к серебряному окладу чудотворной иконы в знак вечной благодарности руку, отлитую из чистого серебра. Так возник один из канонических образов Богоматери – Троеручица.

К сожалению, нельзя не сказать о том, что многие острые углы в полемике с протестантами провоцируют как не во всех вопросах компетентные СМИ, так и некоторые из тех, кто называет себя православным. Намерение «Хорошо встретить икону, иначе она обидится»; фразы в церковной лавке «Дайте мне икону от головной боли», и т.п. – это все звенья одной цепи.

Именно подобные факты вызывают опасения, причем не только у противников православия, но и у его сторонников. Всегда необходимо помнить и понимать, что чудеса совершает не сама икона, чудеса совершает Бог. Икона – средство, она никак не таблетка и не директор фирмы. Увы, многие, случайно зашедшие в лавку, об этом не знают. Но их же СМИ и широкая общественность называет православным народом России. А склонность судить по одному обо всех – перешибить довольно сложно. Именно в этом роде вас будут «допрашивать», если вы скажете, что православные – не идолопоклонники, и это те факты, которые будут служить аргументом. Но как мы можем объяснить поведение человека, который сам не знает, что творит? Бесспорно, это – проблема. И все же, она несоизмерима с той пользой и важностью, которые дает иконопочитание.

Новейшие протестанты уверяют, что иконы совершенно не значимы в литургической практике и не имеют ни малейшей необходимости в деле личного спасения. Да, Бог мог спасти Ноя и без ковчега, однако устроил ему спасение посредством вещи, созданной человеческими руками. Так же и евреев Он мог спасти от змей и без медного змия, но избавил их от смерти именно таким образом. В этом смысле важно, что икона – это Откровение, богословие в зрительных образах, богословие в красках. Живопись выражает красками то, что Священное Писание выражает письмом. Изображение дополняет и разъясняет евангельские тексты.

Не стоит забывать и том, что на протяжении веков подавляющее большинство населения России (и не только) было безграмотно. В период водворения протестантизма в России сторонники этой конфессии ходили по деревням, врывались в дома, ломали и жгли иконы, – и считали себя героями. Однако они не задумывались над вопросом, почему нельзя вести проповедь Писания понятным и доступным человеку языком – языком визуальным, изобразительным? И дело не в том, что в наше время не умеющего читать человека встретить довольно сложно. Дело в том, что недостаточно дать в руки Библию: надо сделать так, чтобы ее читали. Но многие неверующие люди (вероятно, большинство), получив Библию на улице или найдя на книжной полке, читать не станут. Почему? Потому что нет мотивации, проще говоря – они не знают, зачем им это делать, что нового они найдут, если и так все знают о жизни? И оказывается, как просто и доступно в начале разговора показать икону! То, откуда уже многое ясно. Такая иллюстрация правды не исказит.