Великий Октябрь в селе Ящера

Село Большая Ящера

Исторический залп Авроры отразился и на судьбе села Ящера, родного села моей бабушки – Тамары Васильевны Бакановой. Причем обстоятельства революции и в Петрограде, и в Ящере были зеркально схожими. И там и там имел место штурм дворца, грабеж, и там и там – много шуму и практическое отсутствие крови.

Но обо всем по порядку.

Обстоятельства революции и в Петрограде, и в Ящере были зеркально схожими

Село Большая Ящера, что под Санкт-Петербургом, между Гатчиной и Лугой, – село старинное. Известно оно, самое позднее, с 1676 г., благодаря шведским картам, однако на них отмечено как деревня Isera. Селом Ящера стала значительно позднее, в 1872-м г., когда по проекту архитектора Г.И. Карпова была выстроена церковь во имя прп. Сергия Радонежского. Бабушка вспоминала, как из дальних деревень – Сорочкина, Андреевского, Покровки – пешком шли крестьяне на воскресную или праздничную службу. Летом шли по большей части босиком – берегли обувь, которую надевали только перед входом в храм.

Ящера была селом достаточным. Менее трети её жителей были бедняками. Село с течением времени разрасталось. По сведениям Статистического Сборника за 1885 год, «Ящеро – село бывшее владельческое при реке Ящерке, дворов – 40, жителей – 209; церковь православная, часовня, 3 лавки, постоялый двор, трактир».

Сергиевская церковь в Большой Ящере Лужского района Ленинградской области. 2012 год

С постоялым двором особая история. Его держал мой прапрадед, бабушкин дед, Иван Васильевич Баканов. Нрава был строгого, большой труженик. Бабушка помнит, что он почти не спал: только задремлет – приезжает постоялец, которого надо накормить, обиходить. Прапрабабушка, Александра Ивановна, была богомольной, доброжелательной и гостеприимной. Втайне от мужа подкармливала богомольцев, приходивших в церковь помолиться в воскресный день – раздавала им пироги собственной выпечки. Когда она умерла, хоронить ее пришло все село – так ее любили.

Что произошло с Иваном Васильевичем после кончины супруги, никто понять не мог. Человек он был трезвый, степенный, рассудительный, знал цену деньгам и людям, но, по некрасовским словам:

Знал копейке вес,
Да какую же проделку
Сочинил с ним бес! –

Как говорится, седина в бороду – бес в ребро. Иван Васильевич Баканов решил жениться… на разорившейся графине. Чем она его прельстила – титулом или еще чем – до конца непонятно, но фактом остается то, что все его сбережения она перевела на себя и наследников Ивана Васильевича оставила ни с чем. Впрочем, деньги эти графине впрок не пошли. Она имела глупость хранить их не в золоте, а в ассигнациях, и когда империя рухнула, они, естественно, обесценились. В результате графиня сошла с ума, оклеила купюрами свою комнату в Гатчине, а оставшиеся стала… есть, приговаривая: «Это булки, булки». Разорение, однако, нашей семье пошло на пользу: у новой власти вопросов к нашим родным не было.

К тому же у прадеда моего, Василия Ивановича Баканова, были известные заслуги перед революционным движением: на чердаке дома в Ящере он прятал «Искру» – ленинскую газету. Впрочем, делал это не столько по убеждениям, сколько по легкомыслию: вся Ящера помнила, какие карнавалы он закатывал, когда к нему приезжал знаменитый дрессировщик Владимир Дуров. Бывало, заберет у него цирковые клоунские костюмы, нарядит мужиков и устроит представление на берегу реки Ящерки. Василий Иванович вообще человек был творческий: работал экскурсоводом в Крыму, показывая праздным посетителям в т.ч. царские дворцы – памятники «тиранического» самодержавия. Вот такой он был «революционер».

В Ящере был царский охотничий дворец, точнее, охотничий царский домик, переоборудованный из почтовой станции, которая стала не нужна, когда провели железную дорогу. Однако все сельчане называли его дворцом. В 1912-м году, когда бабушке было пять лет, в Ящеру приезжал император Николай II. Бабушка помнит, как ее мама, Анисия Дмитриевна, поставила ее у окна и приговаривала: «Смотри, царь едет». Маленькая Тамара видела только сани, покрытые ковром.

Дворец исполнял по большей части роль Дома культуры

Царь заезжал в Ящеру редко, в основном зимой. В месяцы, свободные от царских посещений, дом был, как правило, открыт для сельчан. Во флигеле работала церковно-приходская школа, на праздники устраивались концерты. В общем, т.н. дворец исполнял по большей части роль Народного дома – как говорили впоследствии, Дома культуры. И тем не менее в октябрьские дни 1917 года штурмовали именно его.

В революционных событиях в селе Ящера наиболее активное участие приняла даже не беднота, а голытьба. Люди поумнее да подостаточнее предпочитали держаться от всего этого в стороне. Руководил ящерской революцией некий Яшка Шилов, прославившийся в свое время тем, что в церковно-приходской школе сидел по три года в одном классе. Мужичонка он был никчемный, гулящий, ледащий, вечно пьяненький. Жена от него стоном стонала. Но в октябрьские дни 1917 г., перевернувшие мир, он почувствовал себя на коне. Раздобыл где-то револьвер и бегал с ним по Ящере, стреляя в воздух и крича: «Убью! Убью!» К счастью, он никого не убил: все защитники старого строя бесследно растворились.

А еще Яшка кричал: «Да здравствует Ленин! Да здравствует революция!» Мужики его и спрашивают: «Яша, кто такой Ленин, мы понимаем. А вот скажи нам, кто такая Революция?» А он в ответ: «А это баба евойная!» Честно говоря, Яшка сам плохо понимал, кто такая революция. Но лица терять перед мужиками не хотел. Как говорится, история повторяется. В 1825-м г., когда декабристы звали солдат на бунт во имя Константина Павловича и конституции, и те спрашивали господ офицеров, кто такая эта Конституция, то господа важно отвечали: «Конституция – жена Константина». Но Яшка, разумеется, об этом и не подозревал...

А еще Яшка бросил в народ лозунг: «Мир хижинам – война дворцам». И под этим лозунгом ящерские пролетарии ринулись грабить дворец, то есть царский охотничий домик. Защищать его было некому: сторож тихо исчез. И мужички стали грабить, грабить и грабить, выносить из домика все. Все по Некрасову: «Вынес достаточно русский народ».

Доходило до курьезов. Двое мужиков, не поспевших к разделу добычи, вцепились в бархатную штору, и каждый стал тянуть ее к себе. А поскольку она была достаточно старой, то треснула пополам – и каждому досталось по куску ветхой тряпки.

А Яшка устремился к главной добыче – царскому трону. Выволок его из дворца и потащил к себе в избу. Но вот незадача: трон не пролез в дверь – слишком узка она оказалась. Попытался просунуть в окно – так и в него он не вошел. Плюнул Яшка и затащил трон в сарай. Так он там и сгнил.

Читатель может сказать: «Что же вы, уважаемый автор, делаете из революции фарс?» К сожалению, часто она и оборачивается фарсом. Вспоминаю 21 августа 1991 года: на балконе Мариинского дворца один оратор кидал слова в народ о том, что враг еще силен, надо сохранять бдительность. А внизу кривлялся клоун в цирковом наряде и дудел в трубу на всю Исаакиевскую.

Чем же обернулась революция для села Ящера? Последствия ее были неоднозначными. С одной стороны, безземельные получили землю, благосостояние и численность сельчан заметно выросли: в 1939-м году в селе проживало 339 человек. Многие получили хорошее образование, некоторые – высшее, и выбились в люди. С другой стороны, в начале 1930-х годов храм был закрыт, последний священник, отец Александр Травин, скрывался у прихожан, потом был арестован и погиб в 1937-м году. В коллективизацию из села были высланы лучшие работники. Особенно запомнилась Тамаре Васильевне Бакановой высылка одной семьи – мужа и жены, которые вдвоем содержали 30 коров. Батраков не привлекали, за коровами ухаживали сами, и тем не менее были высланы как «нетрудовой элемент». Они чуть не на коленях умоляли оставить их в колхозе ухаживать за своими коровами, но коллективизаторы были неумолимы. А буренки их почти все перемерли от бескормицы и дурного обращения.

А церковь всё разрушалась и в настоящее время представляет собой печальное зрелище

В 1941-м году Ящера была захвачена немцами. В бывшем царском дворце разместилась немецкая комендатура, во флигеле находилось гестапо, и там, где в свое время учили крестьянских детишек, немцы пытали и убивали наших сограждан. В 1944-м году, во время отступления, немцы подожгли дворец. До наших дней сохранился только один из флигелей. Уходя, немцы погнали с собой всех жителей Ящеры. Отказывавшихся или больных пристреливали, а все село сожгли. Потом в Латвии пленников раздали в батраки латышам. После войны численность населения Ящеры не достигла и четверти от довоенной – 73 человека в 1959-м году.

А церковь всё разрушалась и в настоящее время представляет собой печальное зрелище: купол и колокольня сломаны, своды обрушились. И сейчас восстанавливать ее не спешат: требуются огромные средства. На «Матильду», на отупляющие шоу средства находятся, а на самое главное – на возрождение народных святынь, на исцеление ран нашего прошлого – их не хватает...

В воспоминаниях Тамары Васильевны Бакановой и судьбе села Ящера, как в капле воды, отразился ХХ век – смутный, кровавый и неотделимый от истории России. Истории, которую нам Бог дал.