Восемь детей и никакого гламура

Священник Антоний Шувакин

Служение священника в провинции имеет свои особенности. Здесь никуда не укрыться от пристальных взглядов, оценивающих не столько то, чему батюшка учит с амвона, сколько порядки в его семье, взаимоотношения с женой, воспитание детей. В провинции семейная жизнь иерея становится лучшей проповедью Христа.

Многодетная семья иерея Антония Шувакина из казахстанского города Петропавловска – абсолютно «не глянцевая», живущая в типовой трехкомнатной квартире. И слава Богу, что не глянцевая, ведь вездесущий гламур, кажется, проник уже и в православную среду. А здесь – восемь детей и никакого гламура.

Мария (18), Дмитрий (17), Максим (15), Иван (13), Андрей (11), Никита (3), Сергей (1 год) и Елизавета (4 месяца). Жизнерадостная матушка Ирина, которой, похоже, в принципе непонятно, что значит надолго впасть в уныние: «Ну хорошо, впаду я в это уныние, а кто домом и детьми заниматься будет?» Кот Черныш, невозмутимый, как Джеймс Бонд: «Он у быстро нас научился выживать в условиях многодетной семьи».

В моей практике впервые интервью на... семь голосов. Это при том, что старших сыновей дома застать не удалось – мальчишки увлечены футболом и занятиями в военно-спортивном клубе «Саланг». К вечеру с непривычки разболелась голова, и я лишний раз утвердилась во мнении: гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей.

Знакомьтесь: иерей Антоний, клирик храма Всех Святых в Петропавловске (Казахстан). О том, как восхитительно неисповедимы пути Господни, как преодолевать подводные рифы приходской жизни и научиться доверять Богу, – наша сегодняшняя беседа.

Семья Шувакиных. Всю семью в сборе застать не удалось

Долгий путь к священству

Отец Антоний:

– Мои родители – переселенцы из России. Я родился в Ярославле. Мама со мной маленьким на руках вернулась к мужу в Казахстан, здесь родители осели в городе Сергеевка. Так получилось, что я один у родителей. «Ген многодетности», видно, у нас в роду все же присутствовал: у мамы в семье было 8 детей, у отца – пятеро.

Отец и мать – люди нецерковные. Дома тоже не помню, чтобы молились. Но у мамы был большой интерес и уважение к вере всегда. Она рассказывала, что, будучи беременной, часто ездила по церквям (в Ярославле их много), повинуясь некоему внутреннему зову. Думаю, и мне он передался: с детства было ощущение, что о Боге я знаю очень давно, что Он – Кто-то совсем не чужой и не чуждый. Алтарничать начал класса с 9-го. Было начало 1990-х, храм в Сергеевке переделали из кладбищенского сарая, где местные копачи хранили свой инструмент. Облагородили помещение, устроили алтарь и стали служить службы.

– Чтобы простой мальчишка из неверующей семьи пошел трудиться в церковь, с ним должно что-то случиться. Ну, или, как минимум, рядом должен быть кто-то, кому хочется подражать…

– У меня был друг Сергей, мы с ним с уроков, помню, сбегали, чтобы в алтаре помогать. Был еще парнишка в нашей компании – Александр. Он в церкви работал, но скрывал это. Постоянно куда-то уходил, когда мы планировали наши дела или игры. Спросишь, куда идешь, – отмалчивался. Однажды я крепко пристал к нему с расспросами, и он открылся: в церкви работаю. Ну, и все: я тоже хочу!

Понимаю отчетливо, что и тогда, и всегда искал в жизни что-то главное

Никогда не забуду, как впервые увидел священника. Батюшка в черной рясе шел мимо нашего дома, нес церковный подсвечник, ряса развевается от ветра. Я даже рот открыл: кто это? что это? Словно кожей почувствовал, что потаенное, неоткрытое существует совсем рядом. Это был отец Александр Рябцев, один из первых моих учителей в вере.

Сейчас понимаю отчетливо, что и тогда, и всегда искал в жизни что-то главное. Вот эта смутная тоска по высшей цели. Вслед за юношеским идеализмом последовал долгий период неустройства, когда я, как думал, отказался от мечты о священстве навсегда. Да и с матушкой стали дружить, и она заявила: «Будешь священником – замуж не пойду!»

– Почему?

Матушка:

– Да тут все вместе смешалось: и боязнь ответственности, и предубеждение какое-то, и нежелание строить семейную жизнь под прицелом стольких глаз.

Батюшка:

– У нас путь к священству долгий получился. Поженились мы в 20 лет. Пятерых детей родили. Жизнь, казалось, стала строиться вокруг мирского. Я закончил медицинский колледж и стал работать по специальности. В душе же какой-то буравчик: надо бы вернуться в Церковь. Потом я, кстати, нашел ответ, почему в жизни так было. Если бы я пошел в священники сразу – не выдержал бы многих искушений в сане.

Храм Всех Святых – единственная церковь, которая никогда не закрывалась в Петропавловске. Алтарь здесь сохранился в первоначальном виде, включая множество старинных икон

– Выходит, рукоположили вас уже достаточно зрелым человеком, главой многочадного семейства?

Батюшка:

– Ну, я и тогда осторожничал. Однако нет-нет, да «звоночки» шли. Когда в медицинском колледже учился – было нас три товарища из Сергеевки. Все верующие, один уже твердо хотел священником стать. И вот он приходит как-то, говорит: в храме Всех Святых престольный праздник, надо бы потрудиться. Мы отправились. После службы настоятель – отец Виктор Михейкин – приглашает в свечную лавку и говорит: «Выбирайте каждый себе любую книгу, которая понравилась, а я вам на память подпишу». Моему другу, который к священству готовился, вручает, а я: «Батюшка, это моя книга». Он еще так внимательно глянул: «Твоя? Правда?» – «Правда», – говорю. – «Ну бери, раз твоя». Раскрываю, а там напутствие: «Нести с твердостью Крест Божий».

Рукоположили меня в диаконы в 2011-м году, и я тогда для себя решил, что это будет мой потолок в Церкви. Позже перевели во Всесвятский храм к отцу Виктору, и дело было за малым: дождаться, когда он станет епископом и сам же меня рукоположит (улыбается).

Внутри храма всех святых

Главная реликвия – мироточивая икона Иверской Божией Матери, привезенная богомольцами с Афона

– Удивительная история. Хотя для утвердившегося в вере человека как раз обычное дело – доверять Промыслу Божию. Только легко сказать, а как на практике научиться?

Батюшка:

Хулишь и ропщешь ведь почему? Потому что не веришь, что это послание тебе от Бога

– Ну, прежде всего, понять раз и навсегда, что обстоятельства никогда не бывают «от фонаря», грубо говоря. Утром проснулся – попроси благословения у Бога на новый день и в процессе постоянно напоминай себе, что вот это событие, этого человека, это испытание, эту радость – Господь тебе лично послал. Хулишь и ропщешь ведь почему? Потому что не веришь, что это послание тебе от Бога.

Десятеро в квартире, не считая кота

– Многодетная семья – это такое мифологизированное явление. Один из расхожих штампов гласит, что трудно бывает до третьего-четвертого ребенка, а потом все якобы идет по накатанной.

Матушка:

– Не знаю, у кого как, у нас с точностью до наоборот. Поначалу было легко. Молодые, энергичные, жили в деревне, рядом обе бабушки. Бабушка придет, парочку детей к себе заберет на целый день, одна, другая. Это сейчас тяжеловато стало. Зимой то морозы, то грипп – малыши целыми днями в четырех стенах. У старших свои проблемы: приходят из школы, им уроки надо учить, да и просто уединиться, бывает, требуется. Стараешься создать всем условия, насколько это возможно.

Батюшка:

– В молодости многие вещи просто в голову не берешь. Осознанное отношение к отцовству пришло с рождением шестого ребенка, Никиты. Даже не с рождением, а еще раньше. С Никитой я впервые стал разговаривать, когда он еще в животе был. Есть известная притча, что ребенка поздно воспитывать с рождения, – надо бы с самого зачатия. Это так верно. Но с каким опозданием я к этому пришел!

Матушка:

– Никита у нас долгожданный. До него был перерыв в целых 8 лет, и честно сказать, уже думали, что все. Да и не планировали больше малышей-то. А Господь распорядился иначе. Ждали его, как первенца, волновались, как пройдут роды. Кроватку с балдахином купили, хотелось, чтобы все красиво было. Никитка как царь – все внимание ему. Правда, «царил» он недолго, два года, пока не родился Сергей. В многодетной семье дети быстро усваивают, что с младшими надо делиться, и не только конфетами, но и родительским вниманием.

Батюшка:

Матронушка, – прошу, – если у нас еще будут дети, то пусть будет девочка, очень уж дочку хочется

– А Лиза у нас появилась благодаря Матронушке. Как-то поехали в село Карагога вместе с кумовьями, послужить панихиду на могиле их родителей, и зашли поклониться блаженной Матроне в одноименный храм. Матронушка, – прошу, – если у нас еще будут дети, то пусть будет девочка, очень уж дочку хочется. Ну, блаженная Матрона всегда быстро на просьбы откликается, это всем известно (улыбается).

– Какую роль в вашей семье играет общая молитва?

Батюшка:

– Стараемся молиться по вечерам всей семьей. Утром, к сожалению, это пока нереально. Пусть будет небольшое правило, но оно будет. Малыши рядом играют, это лишь кажется, что они своим заняты, на самом деле впитывают, как губки.

Матушка:

– Особенно важно молиться беременной женщине. В роддоме каких только тяжестей не насмотришься, но если молитвы не оставляешь – Божия Матерь все управит, по себе знаю. Хотя мне дети легко и быстро не давались, пожалуй, кроме последней, Лизы. Но все здоровые рождались, слава Богу.

– Матушка, у вас есть материнский тайм-менеджмент? Железное правило, которое нельзя нарушать?

– Обязательный сон – час днем (смеется). Маме тоже надо отдохнуть. Как все успевать? Наверное, никуда не спешить. И еще – уметь распределять обязанности на всех членов семьи, потому что тебя одной просто не хватит.

– За что вы благодарны своим детям?

Батюшка:

– Наверное, за то, что в них я вижу себя, и за то, что вместе с ними расту. Это же только кажется, что отец детей воспитывает, на самом деле воспитываешь сам себя вместе с детьми.

– Что вы можете посоветовать молодым родителям, которые приняли многодетность как непременное условие православной семьи, но пока не в силах победить вполне естественные страхи и сомнения?

– Для нас вопроса не стояло: религиозность религиозностью, а совесть совестью. Человек должен этот момент понимать: не вмешивайся туда, куда тебя не просят, не нарушай цикл жизни. Это должно вызывать страх и трепет: как? человеку туда вмешиваться? Во святая святых?!

Семья – это мученичество в его самом правильном, высоком смысле

Не забывать, что семья – это мученичество в его самом правильном, высоком смысле. Учиться отсекать свою волю, жертвовать собой ради других. Мы все к этому призваны – и верующие, и неверующие. Верующему же намного проще. Опыт всей Церкви тебе в помощь – ты за ним, как за каменной стеной.

Человек – он ведь, на самом деле, все знает, только надо немного успокоиться, помолиться, и все поймешь про себя. Поймешь, чего от тебя жизнь ждет, Бог ждет. Ты только не бойся.

– Вы вдесятером проживаете в типовой трехкомнатной квартире. Неужели от государства не положено более просторное жилье, ведь матушка награждена подвеской «Алтын алка» (награда Республики Казахстан для многодетных матерей. Подвеской «Алтын алка» награждаются матери, родившие и воспитавшие 7 и более детей. – прим. автора)?

Матушка:

– Хотелось бы, конечно, собственный дом в Петропавловске, но это для нас пока недостижимая мечта. На увеличение жилплощади мы имеем право лишь в порядке общей очереди. В праве на льготную очередь как многодетной семье нам отказали, сославшись на то, что у меня есть дом в Сергеевке, подаренный родителями. Хотя акт дарения не должен учитываться. Можно, конечно, попробовать обжаловать. Но как представишь себе эти хлопоты по обжалованию – так желание и улетучивается.

Вместить благодать и не сгореть при этом

– Давайте поговорим о проблемах современной приходской жизни. Почему многие верующие надолго «застревают» на стадии ритуального благочестия?

Батюшка:

– А так проще. Соблюдаешь обряд – и видишь себя праведником. Это удобно имитировать. А какой ты в поступках – здесь ты уже никого не обманешь. Человеку порой страшно заглядывать внутрь себя, потому что для этого нужно большое мужество. Апостол Павел учил: «Носите бремена друг друга и тем исполните закон Христов» (Гал. 6, 2 ). Обрядовость, как внешнее проявление нашей веры, очень важна, но не стоит забывать, что это именно внешнее проявление.

– Многие сетуют, что с исчезновением института духовничества, когда христианин окормлялся у одного духовника в течение всей жизни, о серьезном духовном возрастании можно только мечтать.

Хочешь получить ответ – чаще читай Евангелие

– Если Господь захочет дать тебе ответ, Он уж найдет способ. Хоть через ту же ослицу. Хочешь получить ответ – чаще читай Евангелие. Многие миряне настолько боятся ответственности, что по самым порой ничтожным поводам бегут испрашивать благословения у священника: «Батюшка, благословите домой пойти!» Как будто без благословения с ними что-то нехорошее обязательно по дороге случится. Благословение надо просить на духовные вещи. Благодать дается либо за труды, либо за благословение по вере.

– Главная цель христианской жизни, – учил Серафим Саровский, – стяжать благодать Святого Духа. Как ее почувствовать?

– Известно, что у преподобного Серафима Саровского лицо сияло нестерпимым светом. Но для этого нужно быть Серафимом Саровским. Мы же зачастую действие благодати в нас не узнаем. Ее могут увидеть и почувствовать окружающие. Господь дарует каждому столько благодати, сколько человек готов вместить и не сгореть при этом. Даже Причастие на каждого действует по-разному. Кто-то ощущает прилив сил, необходимых, чтобы пережить трудности и испытания. А для кого-то, напротив, начинается полоса испытаний, скорбей. Бог поругаем не бывает.

– О скорбях. Их присутствие в жизни мы склонны расценивать как наказание и гнев Божий. А счастье в его общепринятом наборе (здоровье, достаток, удачливость в делах) – как очевидный знак покровительства свыше. Правильно ли это?

– Но что понимать под счастьем? Можно быть с виду весьма благополучным, но при этом чувствовать себя внутри глубоко несчастным человеком. А внешне, казалось бы, несчастная жизнь приводит к таким духовным прорывам! Когда смотришь и думаешь: вот оно, присутствие Бога в человеке!

Ты смиряешься, и в твоей жизни все очень быстро чудесным образом исправляется

У меня перед глазами пример моей сестры. У нее ребенок – глубокий инвалид, после родовой травмы девочка в свои 14 лет не ходит, не говорит, не сидит, только лежит и все время плачет. Со стороны посмотришь и подумаешь, как мать живет в таком-то аду? А мать – очень деятельная, жизнерадостная женщина, у которой серьезные планы на жизнь вообще-то. Чем больше она отдает себя в жертву – тем больше она приобретает.

У каждого свои скорби. Когда человек внутренне соглашается со своими скорбями, принимает их безоговорочно – только тогда в нем рождается что-то иное, высшее, в результате чего он становится способен принять полноту Божества. Ты смиряешься, и в твоей жизни все очень быстро чудесным образом исправляется. Испытания могут и затянуться, но ты в них уже не участвуешь своим глубинным существом. И окружающие со стороны смотрят и не понимают, почему этот странный человек так счастлив при такой-то беде? А человек просто живет уже в ином измерении.

– Кто для вас идеал покаяния?

– Отец Иоанн Кронштадтский. Его дневник «Моя жизнь во Христе» – школа покаяния для всех пастырей. Пример безжалостного, бескомпромиссного отношения к себе для любого христианина. «Я часто недостойно и неискренне служу», – и это пишет человек, у которого Огонь в Чаше пылал.

Когда пастырь исповедует прихожан, он в каждом открываемом ему грехе видит свой грех, как в зеркале. И осуждает этот грех, прежде всего, в себе самом. Тогда все будет нормально. А ближнего осуждать – только благодать терять.