«Мы хотим, чтобы край ожил»

Художник Нина Мишинцева 30 лет назад уехала вместе с мужем в умирающую деревню в Вологодской области. Нина занялась производством керамики, её муж стал главой фермерского хозяйства. И постепенно в забытую деревню потянулись люди, провели дорогу, появились рабочие места.

Нина Георгиевна Мишинцева, 60 лет, художник-керамист.

Область деятельности: производство керамики

Нина Георгиевна Мишинцева, художник-керамист

– Расскажите, пожалуйста, с чего начиналось дело вашей жизни?

– После школы преподаватели посоветовали мне идти в художественное училище. Там я совершенно случайно выбрала керамику – она всегда мне нравилась, хотя до училища я ею не занималась. После училища было распределение, но у меня неудачное: меня направили на соседний завод, где я делала диплом, а он уже был укомплектован специалистами. Мне дали открепление, о чём в советское время мечтали очень многие; но я не знала, что делать с моим свободным дипломом. Месяца два пожила дома, а дальше родители настояли, чтобы я вернулась в училище и потребовала распределения. Я, послушная девочка, сделала, как сказали родители. Приехала, а директор и говорит: «О! Как хорошо, что ты появилась! К нам пришла такая интересная заявка, но всех уже распределили. Не хочешь ли поехать в Новосибирск?»

В Новосибирске я проработала почти 15 лет. Это был филиал Московского НИИ художественной промышленности. Я, как старший художник, делала направляющие коллекции для тех заводов, где не было комплектации художниками, технологами, искусствоведами. А НИИ располагал богатыми ресурсами. Я объездила всю страну, начиная от Рузаевки и заканчивая Дальним Востоком. В 1990-е годы, когда всё в стране разрушилось, институт разрушился тоже. Незадолго до того я уволилась и уехала из Новосибирска.

– Почему вы ушли с такой интересной работы?

– У меня к тому времени было двое маленьких детей. Моя семейная жизнь сложилась очень тяжело. Я посоветовалась со священником, и он сказал мне: «Ты ничего не можешь сделать. Уезжай подальше, спасай своих детей». Я положилась на волю Божью и уехала.

Уже 30 лет, как мы женаты с моим вторым мужем. Нельзя сказать, что всё гладко, – до сих пор у нас идёт притирка характеров. У меня муж фермер, глава крестьянского хозяйства Куракино. Он человек православный, хотел заниматься землей, поэтому решил стать фермером. А участки ему предлагали самые дальние, самые крайние, самые брошенные. Поэтому он вернулся в деревню, где жили его родители. Другому человеку было бы очень тяжело; но у моего мужа отец работал здесь главным механизатором. Это мощь! Ведь в деревне, если нет техники, – нет вообще ничего. И когда муж вернулся в родные места, к нему сразу очень хорошо отнеслись, помня заслуги его отца. Он обещал мне сделать мастерскую – и сделал, за что я ему очень благодарна. У меня замечательная керамическая мастерская, наверное, одна из лучших – мне кажется, даже в стране. Когда ко мне приезжают специалисты, они говорят: у нас такого нет. Фактически это маленький заводик – мечта любого керамиста. В городе такое было бы невозможно.

В мастерской

У меня замечательная керамическая мастерская, наверное, одна из лучших в стране

– В деревенских условиях трудно ли было создать керамическую мастерскую?

– Что такое керамика? Керамика требует помещения, оборудования, материалов, глазури, бесперебойного питания для обжига… А у меня сначала была только маленькая печка, куда вмещаются фигурки не выше 10 сантиметров. Я накопала глины, перемяла её. Немножко глазури у меня с собой было. Начала лепить скульптурки, которые сейчас мы называем куракинской игрушкой. Это синтез народной игрушки и авторской скульптуры. Их приобретали коллекционеры из разных стран мира.

Чтобы заниматься чем-то более серьёзным, требовалось помещение. Мы решили купить скотный двор, и я продала свою четырехкомнатную кооперативную квартиру. На остатки денег купили печку для обжига, побольше. Оборудовали пару комнат, сложили печь для обогрева. Начали работать, с каждым годом потихоньку расширялись, появились работники из соседних деревень. При работе с глиной очень много подготовительных операций, где не нужны специальные навыки, поэтому их может выполнять любой человек. Постепенно те работники, которым нравится возиться с глиной, у кого есть художественное мышление, начинают выполнять и творческие операции. Это ведь и возможность заработать, других-то возможностей нет здесь.

– Деревня совсем глухая?

– Деревня тупиковая: за нами только дремучие леса вплоть до Архангельской области. Здесь ничего не было; жили одни пенсионеры в старых разрушенных домиках, работы никакой, дороги тоже не было. До ближайшего села Ферапонтово – 8 километров. Ферапонтово знаменито фресками Дионисия, которые являются памятником ЮНЕСКО. У нас туристические места, народу приезжает много, все хотят посмотреть Ферапонтов монастырь, Кирило-Белозерский монастырь – и что-то ещё. Интересно посмотреть, как люди живут. Поэтому дальше их везут к нам на экскурсию.

– Дорогу давно сделали?

К трактору цепляли пену, на пену заезжал уазик, и трактор волочил его по бездорожью

– Дорога у нас, конечно, не асфальтированная, грунтовая, но всё-таки она неплохая. Потому что раньше была жуткая! Проехать было нельзя; к трактору цепляли пену, на пену заезжал уазик, и трактор волочил его по этому бездорожью. Хотя после дождя и трактор проехать не мог. Как без дороги? 8 километров на себе всё тащить!

В первый год президентства Путина я попала на встречу с ним. И когда Владимир Владимирович сказал, что собирается в Ферапонтово, я пригласила его в гости к нам в Куракино. Тогда как раз готовился юбилей фресок Дионисия. Я говорю: «Там рядышком, 8 километров всего, – заезжайте, будем очень рады!». Он и приехал через месяц. И через некоторое время нам начали делать дорогу.

– Вы упомянули куракинскую игрушку. А что ещё вы создаёте?

– Изразцы – основное, что мы делаем. Всё остальное – сопутствующее. Мы изготавливаем и посуду, и игрушку, и садово-парковую скульптуру… Дело в том, что одни изразцы очень трудно обжечь, они берут очень много энергии. Поэтому половину печи нужно загружать полыми изделиями: горшками, крынками, жаровнями и т.п. Обжиг очень дорогой: печка съедает примерно 100 кВт в час, сутки только температуру набирает. Поэтому нужно загрузить каждый квадратный сантиметр, чтобы никакая полезная площадь не пропала. Я занимаюсь изразцами, а работники изготавливают посуду методом литья – в общем, обычное производство.

Я делаю изразцы уже 25 лет, за это время ими облицовано около 400 печей и каминов. Это очень интересный пласт декоративно-прикладного искусства; он понятен, доступен и нравится практически всем. Возьмите изразцы XVI–XVII века: пусть они с примитивным рельефом, со сколами, косенькие, но ими нельзя не любоваться. Они живые! Это целая поэзия, невозможно глаз оторвать. С кафельной плиткой, идеальной, ровной, даже не сравнить.

Мастер-класс

– А из какой глины вы их делаете?

– Глина у нас местная, мы сами её копаем, сами готовим, нигде не покупаем. Поэтому себестоимость изделий сравнительно невысокая. Производство требует соблюдения особой технологии. Подготовка глины – очень длительный процесс, два года занимает . Глину обязательно нужно выморозить: её накопали, сложили в кучи, и хотя бы одну зиму она должна полежать на открытом воздухе, чтобы на неё лил дождь, сыпал снег. Материал меняет свою структуру, его качество повышается на 100%. Но вымороженная глина – ещё не рабочая: она рассыпается на мелкие гранулы, в ней множество мелких включений: от органики до камешков и всякого мусора. Глину делают жидкой, процеживают через сито, и весь мусор остаётся на сите. И уже жидкую глину нужно превратить в рабочую – обезводить. На каждом заводе есть огромный массозаготовительный цех, где глину обезвоживают с помощью электроэнергии. У меня этих станков нет, я работаю по старым рецептам XVI века. Раньше глину обезвоживали в земляных ямах, где она естественным образом отдавала воду. Но яма должна быть облицована хотя бы досками, чтобы не было контакта с землей. Там глина обезвоживается и вызревает в течение года. Живые организмы, которые содержатся в глине, позволяют ей созреть. Красная глина сама по себе довольно хрупкая, но, когда она пролежит в земле, приобретает необыкновенные пластические свойства.

Мастер-класс

Раз в 2 года мы привозим в хранилище 10 камазов глины. Не меньше. В помещении сделаны ямы, они закрыты щитами, мы эти щиты используем как рабочую поверхность. В ямы заливается жидкая глина, и года два мы туда вообще не заглядываем. Когда глина обезводится и созреет, мы снимаем щиты и перекладываем её в более удобное хранилище – лари, где она не будет пересыхать. Всё это – огромный труд! Даже просто переложить глину с места на место – она ведь очень тяжелая. Нужно очень любить своё дело, чтобы круглый год каждый день проводить, извозившись в глине.

Юные подмастерья

– Вы создали рабочие места в своей мастерской, ваш муж занимается фермерством. Можно ли говорить о возрождении деревни Куракино?

– Раз уж мы оказались в деревне, хочется поднять этот край. Если бы мы здесь не поселились, я думаю, жизнь тут совсем заглохла бы. Дороги не было; старики поумирают, а раз сюда добраться нельзя, то никто сюда и не поехал бы. А сейчас на лето дачники приезжают, уехавшие дети и внуки возвращаются, дома ремонтируют, новые строят. Мы и художникам помогали, которые хотели здесь купить дома и сделать мастерские, – чтобы край ожил, чтобы не развалилось всё окончательно.

Скотины нет ни у кого, молока хорошего не купить

То, что муж занимается фермерством, большая редкость для этих краёв. Скотины нет ни у кого, молока хорошего не купить. Ещё 10 лет назад в Ферапонтове можно было зайти в любой дом и попросить молока, а сейчас уже нет таких домов. В сельской местности создали ужасные условия, держать коров стало невыгодно, и за пару лет всех пустили под нож. Люди так обеднели, что предпочитают покупать дешёвое магазинное молоко. Фермерские продукты по определению не могут стоить как продукты из супермаркета – они ведь настоящие, качественные. Но покупать такие продукты далеко не у всех есть возможность.

Я надеюсь, что моя дочь вернётся из Петербурга и будет заниматься нашим гостевым домом. Несмотря на коронавирус, люди продолжают путешествовать, но не хотят останавливаться в крупных гостиницах. Наш гостевой дом очень востребован, и кормим мы туристов фермерскими продуктами. Можно ко мне на мастер-класс прийти, смастерить из глины миску и увезти её с собой. Думаю, с Божьей помощью мы будем развиваться всё активней.

Нина Мишинцева