Русская идея в том, чтобы помогать тем, кто рядом

В преддверии 18 июля, дня памяти святой преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Федоровны, мы поговорили с настоятельницей Марфо-Мариинской обители милосердия игуменьей Елисаветой (Поздняковой) о современной жизни Обители и ее миссии по отношению к внешнему миру.

Игуменья Елисавета (Позднякова). Фото: moseparh.ru

Если кому-то плохо – это наше дело

– Марфо-Мариинская обитель находится в самом центре Москвы, сюда приходит много людей за помощью, в Дом-музей Великой княгини Елизаветы Федоровны, в храмы. Как вы определяете миссию монастыря по отношению к внешнему миру, к людям, которые здесь бывают?

– Есть традиционное понимание миссии монастыря, и, конечно, она не предполагает внешней деятельности. Она может быть инициирована монастырем, им управляться, но внутрь монастырской жизни внешняя деятельность не должна проникать. Монашеская жизнь объединяет людей, которые ушли от мирского, в ее центре – молитва, труд и устремленность ко Христу. Наша Обитель, хотя и называется обителью милосердия, построена по такой же модели. В центре – монашеская община, у сестер монашеский образ жизни и послушания, которые не связаны с социальной деятельностью Обители. А вся внешняя деятельность монастыря осуществляется мирянами, верующими людьми, профессионалами в той или иной области. Социальная деятельность направляется монастырем, но не сливается с монашеской жизнью.

Социальная деятельность направляется монастырем, но не сливается с монашеской жизнью

Конечно, монахини ухаживают за пожилыми немощными сестрами. Также в Обитель часто приходят люди, которые просят еду. Если они обращаются с этой просьбой к кому-то из монашествующих сестер, то мы этого человека либо направляем в службу помощи нуждающимся «Работа со случаем», где ему выдают продукты, либо выносим ему поесть в ланч-боксах. То есть, с одной стороны, есть четкое разделение, но, с другой стороны, если кто-то обращается за помощью к сестрам, они обязательно откликнутся.

Мне как игуменье приходится вникать и заниматься социальным служением тоже, но в каждом проекте есть свой руководитель, и моя включенность имеет границы. Поэтому нельзя сказать, что моя жизнь принципиально отличается от образа жизни сестер. У меня такой же распорядок дня, как и у них, но в мое послушание входит и управление социальной деятельностью Обители.

– Какие направление помощи действуют сегодня, и какие новые направления появились в последнее время? Какие из них вы считаете самыми важными?

– Сейчас в Марфо-Мариинской обители милосердия действует 8 проектов помощи людям, в них помогают детям с ДЦП и другими неизлечимыми заболеваниями, детям-сиротам, кризисным семьям, одиноким пожилым людям и всем, кто попал в беду и остался без средств^[1].

Сейчас непростое время: кому-то в не хватает денег на продукты, кто-то не может оплатить лекарства, у кого-то иная трудная ситуация. Поэтому нашу службу помощи нуждающимся «Работа со случаем», куда приходят люди, оказавшиеся в сложных обстоятельствах, я считаю наиболее важным проектом.

За последние 2 года количество обращений в эту службу значительно увеличилось. В настоящее время бывает до 90 обращений в день, раньше ежедневно просили поддержки 30–40 человек. Cейчас очень важно помогать людям, которые оказались в затруднительном положении, чтобы они не чувствовали себя брошенными, знали, что есть место, куда можно прийти за помощью.

Второе важно направление – помощь еще одной уязвимой группе людей: бабушкам и дедушкам, которые не могут сами себя обслуживать и требуют ухода. Сегодня много запросов поступает в нашу патронажную службу, так как далеко не все имеют возможности оплачивать услуги сиделки.

И исключительно важной сейчас я считаю помощь нашим воинам и людям, которые оказались в зоне боевых действий, остались без крова, без необходимых для жизни средств. Поэтому сегодня мы занимаемся плетением сетей, чтобы сохранить жизни бойцов, мирных жителей, пошивом госпитальных полотенец и сбором средств для помощи пострадавшим, собираем необходимые медицинские принадлежности для больниц Донбасса.

В этом направлении важна не только помощь сама по себе. Важно дать людям, которые переживают за все происходящее, жертвуют средства или приходят каждый день плести сети, шить полотенца, саму эту возможность помогать. Она – их насущная необходимость, потребность их сердец. Они хотят отдать часть своих сил, своей души для помощи нашим бойцам, чтобы те не чувствовали себя брошенными. Чтобы знали, что в Москве, где, слава Богу, не разрываются бомбы, помнят о них и стараются их поддержать. Особенно трогательно наблюдать, как наши добровольцы на отрезках ткани, которые вплетают в сеть, от руки пишут 90-й псалом. Такую ленточку вплетают в каждую сеть, с верой, что она сохранит жизни ребят и будет им защитой.

Особенно трогательно наблюдать, как наши добровольцы на отрезках ткани, которые вплетают в сеть, от руки пишут 90-й псалом

– Создавая свои проекты помощи, Великая княгиня Елизавета Феодоровна ориентировалась на потребности, боль и нужду в обществе в начале прошлого века. Что сейчас является определяющим при выборе направления помощи?

– Да, действительно, при изучении жизни Великой княгини Елизаветы Феодоровны, истории Обители в начале прошлого века, мы выявили закономерность: во всех начинаниях для первой настоятельницы Обители была важна актуальность проектов. И, судя по документам, она не испытывала сожалений, когда за ненадобностью, из-за потери актуальности приходилось их закрывать.

Нам кажется, что это очень правильно. Мы должны быть внимательными, следить за тем, что происходит вокруг, и откликаться на насущные проблемы, на боль людей. Нельзя закостеневать и продолжать какие-то направления только из-за того, что они когда-то были созданы и в них были вложены силы.

В современном обществе принято ругать государство, что оно что-то нам не дало, что-то не сделало. Но государство – это огромная машина, которая не может быстро откликнуться на каждую человеческую нужду и боль. И помощь тем, кто оказался в беде, всегда была прерогативой обычных людей и частной благотворительности. Это проявление доброты, человечности. Никогда никому не приходило в голову, когда появлялся где-то в деревне убогий человек или осиротевшие дети, жаловаться на это Царю и ждать его помощи. Все село брало таких людей под свою опеку, каждый считал необходимым приласкать такого человека, позаботиться о нем. Этим мы и занимаемся по мере сил.

Приведу один показательный пример. В XIX в. в Москве решили создать сестричество. Две княжны написали тогда устав и отправили его святителю Филарету. Он отправил его священнику Иоанну Янышеву, своему секретарю, на отзыв. Отец Иоанн написал, что идея, конечно, хорошая, но насколько же должны умалиться частная благотворительность и милосердие, если нужно нанимать специальных женщин, которые по обязанности будут ухаживать за нуждающимися в помощи.

Наша общая задача – видеть вокруг себя боль, откликаться на нее

На самом деле русская идея именно в этом: мы сами должны помогать тем, кто рядом, а не возмущаться и ждать, что кто-то сделает это за нас. В советские годы нас, к сожалению, приучили, что все должно делать государство. Но это не так. Наша общая задача – видеть вокруг себя боль, откликаться на нее. Не нужно думать, что если бабушка живет в соседней квартире, и ей трудно, то это не наше дело. Наше это дело. И мы должны потратить на нее время, узнать, как у нее дела, чем ей помочь. Если даже она живет в соседнем доме, и мы как-то о ней узнали, то это уже наша обязанность – поинтересоваться, какая ей нужна помощь.

Сейчас, к счастью, ситуация начинает меняться, люди становятся более отзывчивыми на чужую боль. И, главное, более отзывчивой становится наша молодежь. Это видно по тому, сколько добровольцев к нам приходит. Дай Бог, чтобы и дальше так же было.

Жить по-евангельски нужно прямо сейчас

– Матушка, вы бываете в СИЗО № 6 для женщин, при вашем участии в Можайской колонии был возведен храм. Расскажите немного о тюремном служении.

– Тюрьма – удивительное место, в том плане, что все о ней знают, но большинство людей живут так, будто ее не существует. Люди туда попадают – и исчезают из общества, никому до них нет дела, кроме родственников, если они есть.

Настоятельница Марфо-Мариинской обители милосердия посетила СИЗО-6. Фото: Пресс-служба УФСИН России по г. Москве

Тюрьма – это место скорби. Мы знаем, что в тех местах, где много скорби, там обычно присутствует Христос. И люди идут помогать в больницы, в хосписы, потому что они чувствуют присутствие Христа, там присутствует Божья благодать. Она поддерживает этих людей, и туда хочется идти. Кто-то приходит и черпает силы в том, что ощущает свою нужность, чувствует, что не зря живет, когда приходит и помогает больным. Таким же местом является и тюрьма, хотя сейчас это закрытое учреждение.

Люди идут помогать в больницы, в хосписы, потому что они чувствуют присутствие Христа, там присутствует Божья благодать

Тюрьма у людей ассоциируется с преступниками. Однако в тюрьме кто-то оказывается за убийство, а кто-то – за украденную банку сгущенки. Но даже и лишить жизни можно по-разному. Бывает, это произошло во время ссоры, человек вышел из себя, и он сам в ужасе от того, что сделал. Теперь ему придется провести много-много лет в тюрьме, без родных, без поддержки. Это очень тяжело. Есть люди, которые совершенно не хотели преступать закон, вели бизнес, у них была благополучная жизнь. Но что-то пошло не так, и они оказались в тюрьме. Некоторые оказываются в СИЗО по недоразумению и вообще невиновны.

Но чем больше я там бываю, тем больше понимаю, что вообще никого судить нельзя. Мы не знаем, что человека приводит к преступлению. Но важно понимать и помнить, что люди в тюрьме очень страдают. Их вырвали из социума, забрали с улицы в чем они были и поместили в камеру. Да, сейчас в тюрьмах чистые, аккуратные камеры, хорошие кровати, постельное белье, по крайней мере в Москве, в СИЗО № 6, где я бываю. Но женщину вырвали из жизни, у нее остались дети или престарелые родители, за которых она переживает и понимает, что не увидит их долгое время. Вся жизнь осталась за стеной, и это очень тяжело.

В первые дни у заключенного ничего нет. Конечно, сотрудники дадут зубную пасту, щетку, полотенце, и все. И человек ждет, пока ему принесут передачу, а принесут ее или нет – он не знает, потому что родственники от некоторых отказываются, узнав, что они сделали. И это страшное страдание и боль.

В тюрьму нужно идти, чтобы поддержать этих людей. Когда они могут поговорить, излить душу, им становится легче. Многие именно там обращаются к Богу. Эта ситуация немного схожа с войной, где, как говорят, атеистов не бывает. В четырех стенах камеры помочь им может только Бог. Они, конечно, надеются на адвокатов, но у большинства нет на них денег. И они цепляются за помощь Бога, как за последнюю соломинку. Когда мы приходим, мы разговариваем с ними о смысле. Потому что для всех людей это важнее всего, им важно понять, почему с ними такое произошло.

Одна шестнадцатилетняя девочка, которую посадили за распространение наркотиков, как-то сказала мне: «А я рада, что меня посадили. Иначе бы я не остановилась, потому что это легкие деньги. Дальше я начала бы принимать наркотики. И то, что меня посадили, это спасение». Я поразилась тогда ее мудрости.

И я сама получаю там своего рода помощь и мудрость. Люди там настоящие, не рисуются. Очень многие из них по-настоящему раскаиваются в том, что они сделали. Их уже не страшит то, что они сидят в тюрьме, для них важно, чтобы Господь их простил. В СИЗО, в колонию приходят замечательные священники. Они идут туда по зову сердца, очень много исповедуют и много боли принимают на себя, утешая этих людей.

Конечно, там нужен храм. Сейчас в очень многих тюрьмах, колониях есть храмы, но где-то они очень маленькие. В изоляторе № 6 был храм, но он находился в одной из камер. Это не очень хорошо, потому что женщины постоянно слышат лязг металла, окрики. А отдельно стоящий храм – это место тишины, покоя, там пахнет ладаном, и человек оказывается совсем в другой обстановке.

В исправительной колонии № 5 Можайска тоже был храм, в него ходило много женщин. Но он оказался в аварийном состоянии. Было принято решение разобрать его и перенести в другое место. Сейчас построили новый храм, нашелся замечательный человек, инвестор, который помог в строительстве, но средств на все не хватило, поэтому сейчас мы ищем деньги на двери и иконостас, чтобы можно было совершать богослужения в новом храме.

Сестры Марфо-Мариинской обители

– Матушка, среди людей сейчас есть тревога, смятение, так как мы живем в сложное время. Что, на ваш взгляд, важнее всего сейчас для нас, христиан, на чем важно сосредоточить свои усилия, внимание?

– У христиан цели жизни никогда не меняются. Главная цель христианина – подготовить себя, свою душу к встрече со Христом. Поэтому главная задача христиан во все времена, что бы ни происходило вокруг, по слову преподобного Серафима Саровского, – стяжание Святого Духа. А для этого нужно жить по Евангелию.

Все, что ты можешь сделать хорошего и важного, нужно делать прямо сейчас, нельзя ничего откладывать

Когда времена спокойные, мы расслабляемся. Когда приходят испытания, и Господь посылает нам трудности, тогда человек острее чувствует кратковременность жизни, ее хрупкость, понимает, что все может закончиться довольно быстро. Поэтому все, что ты можешь сделать хорошего и важного, нужно делать прямо сейчас, нельзя ничего откладывать. Если ты хочешь жить по-христиански, по-евангельски, это нужно делать, потому что потом может быть поздно.

Христианская жизнь складывается из двух заповедей, о которых говорит Евангелие: возлюби Господа Бога своего всем сердцем своим и ближнего как самого себя. То есть служить Богу и служить своим ближним – этим все сказано. Если посмотреть на сегодняшнюю ситуацию, единственное, что мы можем делать, и единственное, что будет действенно: молиться Богу и служить тем, кто рядом с нами.