«Либо ты медведя, либо он тебя…»

Жизнь в Кедровом Шоре протекает на фоне вершин Приполярного Урала

Сегодня уже трудно поверить в то, что некогда поселок Печорского района Коми Кедровый Шор был, что называется, у всех на слуху.

Хотя события, «прославившие» этот уголок Печорской земли, носили драматический, а подчас и трагический характер. Прежде всего в годы Большого террора именно здесь действовал один из крупнейших сельхозлагерей НКВД-МВД СССР «Кедровый Шор». Но сегодня об этом напоминает лишь кедровошорское кладбище с захоронениями литовцев, немцев, эстонцев.

А помимо этого в районе поселка с 5 на 6 июня 1943 года с двух бомбардировщиков «Кондор» был выброшен фашистский десант в количестве 12 человек. Перед ним стояла задача взорвать Печорский мост, поднять восстание в лагерях ГУЛАГа и подготовить высадку 50-тысячного немецкого десанта для проведения военных действий в тылу советских войск на территории Коми. Но дело в том, что в состав десанта входили русские военнопленные, в том числе и уроженцы Коми, которые тотчас по прибытии убили командира своей группы Николаева, преданного фашистам, и сдались в плен, таким образом решив вернуться на Родину…^[1]

Кедровый Шор – бывшее место ГУЛАГа. Фото 1992 года Бориса Хватова из фонда Печорского историко-краеведческого музея

Сегодня уже трудно поверить в то, что некогда название поселка Кедровый Шор было у всех на слуху

Уже в советское время в Кедровом Шоре находилось отделение одноименного совхоза протяженностью 100 километров!

Сегодня же в поселке не наберется и сотни жителей. Основная часть населения – пенсионеры, хотя еще и работает в поселке начальная школа, которую посещают четыре ребенка.

Есть в Кедровом Шоре и дом культуры, работала до недавнего времени и библиотека, которая отметила свое 15-летие и закрылась в связи с выходом на пенсию хранителя книжной мудрости.

Болью жителей Кедрового Шора, людей преклонного возраста, остается отсутствие в поселке фельдшера, а в зимнее время – нечищеные дороги, которые являются большой проблемой для приезда скорой помощи и транспортировки больных в город.

Теперь после небольшого экскурса в историю и нынешнюю жизнь Кедрового Шора я возвращаюсь в своем повествовании во времена работы здесь сельхозлага «Кедровый Шор».

«История одного лагеря»

Экспозиция «История одного лагеря» в Печорском историко-краеведческом музее

Так получилось, что о поселке Кедровый Шор я узнала, посетив сначала в 2018 году постоянную экспозицию Печорского историко-краеведческого музея «История одного лагеря». Она рассказывала о сельхозлаге «Кедровый Шор» НКВД-МВД СССР, деятельность которого продолжалась с 1932 по 1953 годы.

Особенностью экспозиции является то, что здесь представлены оригиналы документов сельхоздеятельности лагеря «Кедровый Шор». Они были обнаружены летом 1989 года сотрудниками Печорского историко-краеведческого музея в одном из заброшенных совхозных складов Кедрового Шора.

– Это тысячи экспонатов, которые были перевезены в фонды нашего музея, – сообщила сотрудник Печорского историко-краеведческого музея Ольга Капустина.

Начальником лагеря был Валк Карл Гансович

Эти документы и легли в основу экспозиции «История одного лагеря».

Подумать только, вся его история, каждый его день, трагедия человеческих судеб были отражены на пожелтевших листочках документов. Из них я узнала о том, что начальником лагеря был немец по национальности Валк Карл Гансович, который никогда на самом деле и не жил в Германии.

Аттестат собаки Азы

Среди большого количества представленных документов встретила я аттестат собаки и даже паспорт лошади, а вот паспортов людей не увидела.

Арматурные книжки заключенных лагеря

– Дело в том, что у заключенных забирали паспорта и выдавали арматурные книжки, в которых записывали количество вещдовольствия, – объяснила Ольга Егоровна.

Но можно ознакомиться в экспозиции с трудовыми договорами с охранниками, которые набирались из числа заключенных.

Информация о смертности детей узниц сельхозлага

Лагерь «Кедровый Шор» был в основном женским. На его территории даже действовал дом младенца

Ряд документов позволил сделать вывод о том, что лагерь «Кедровый Шор» был в основном женским. На его территории даже действовал дом младенца. А численность детей доходила до 100 человек. Но не все дети выживали в лагере, об этом свидетельствует большое количество заявок на изготовление гробиков. Хотя при неглубоком изучении представленных документов могло показаться, что условия проживания в лагере были сносными, ведь у каждого заключенного даже был свой счет.

– Но он был настолько мизерный, что, освободившись из лагеря, его бывшие узники обязаны были выплачивать долги, например, за порчу имущества, – продолжаем беседовать с Ольгой Егоровной.

Заказ на изготовление двух детских гробиков

Обязательство заключенной сельхозлага выплатить задолженность за недостачу простыни и майки в сумме 403 рублей 12 копеек

А помимо документов эмоциональное восприятие экспозиции усиливалось за счет колючей проволоки, стола начальника лагеря, установленного в центре комнаты.

– Этот стол на самом деле принадлежал администрации управления Печорлага и был обнаружен в одном из домов города Печоры, – сообщает подробности Ольга Егоровна. – Остальные предметы экспозиции тоже имеют отношение к той эпохе: этажерка, рабочий патефон, книги, которые могли находиться в то время в кабинете администрации лагеря, фонарь того времени.

Поработав еще в фондах Печорского музея, я узнала о некоторых узниках лагеря, среди которых, например, был известный писатель-сатирик Павел Михайлович Губенко, более известный по своему литературному псевдониму как Остап Вишня, литовская княжна Марите Вашкевичуте.

Иеромонах Димитрий

Иеромонах Димитрий. Фото из архива Печорской межпоселенческой централизованной библиотечной системы

И вдруг среди фотографий бывших узников, их писем и воспоминаний я увидела пожелтевшую газету «Ленинец» – было такое в Печоре городское общественно-политическое издание в прошлом веке.

Она была открыта на статье настоятеля православного молитвенного дома в городе Печоре – иеромонаха Питирима – с заголовком «Иеромонах Димитрий». Конечно, я решила, что сейчас подробнее узнаю о представителе православного духовенства из числа невольников кедровошорского лагеря.

Но каково же было мое удивление, когда я прочла о том, что иеромонах Димитрий даже не был заключенным лагеря, его просто привезли в Кедровый Шор и оставили на пустом месте.

Осужденному по 58-й статье батюшке сказали: «Борись: или ты медведя, или медведь тебя». Дали два мешка муки, топор, пилу, две лопаты (штыковую и совковую), коробку спичек да бочку для воды», – эти сведения сообщила автору статьи жительница поселка Мария Ильинична Дмитрук.^[2]

К сожалению, даже в то время, когда еще были живы очевидцы событий, никто не смог сообщить о том, где подвизался отец Димитрий до ссылки. Известно было только то, что родился батюшка в 1893 году в городе Екатеринодаре (нынешний Краснодар).

Землянка батюшки стала своего рода церквушкой

А вот подробности его выживания на месте ссылки сохранились на тот момент – 1991 год – в памяти людей, лично знавших батюшку, о чем они и рассказали иеромонаху Питириму.

Первую ночь иеромонаху Димитрию пришлось пережить на ветвях, постланных в двухметровой, наспех выкопанной землянке. В последующие дни она приобрела уже крестообразный вид, была отделана бревнами небольшой толщины. Вход был сделан через крышу. В этой же двухскатной крыше из кругляка было и окно.^[3]

Со временем, как сообщает далее автор статьи, батюшка стал запасать грибы и ягоды на зиму и изучать местность. И вот однажды встретил расконвоированных и от них узнал о том, что в лесу находится лагерь.

Место в Кедровом Шоре, где находилась землянка иеромонаха Димитрия

Среди бывших узников лагеря было немало верующих людей, которые стали поддерживать пастыря в беде – носили продукты и даже свежее молоко.

Когда из вольнонаемных образовался поселок, и вовсе началась полноценная христианская жизнь. Землянка батюшки стала своего рода церквушкой.

Церковь под спудом

А потом… стала приходить почта, и батюшка из Загорска от братии получил посылки с подрясником, ризой, мантией, чашей для Причащения, а также с Причастием в сухом виде.

И вот христиане стали приходить на службы по субботам (утром и вечером) и в воскресенье по утрам. Службы совершались до начала работы с 6 до 8 часов. Вечерние – с 18 до 20 часов.

По правую сторону землянки становились 8–10 мужчин, по левую – 15–20 женщин. За чтецов и певцов были местные жительницы Мария Ильинична, Елизавета Ивановна и Вера Семеновна.

Иеромонах Димитрий с монахиней Елисаветой

Автор статьи также описывает, как проходило в землянке Пасхальное богослужение в 1944 году. Когда уже были освящены куличи и яйца, один литовец вышел из землянки и произвел «салют» из охотничьего ружья. Участковый Власов угрожал ему даже печорской тюрьмой, если такое хоть раз повторится.

Но и после этого службы продолжали совершаться. В землянку приходили люди всех национальностей: русские, украинцы, латыши, литовцы и многие-многие другие.

В «церквушке» стали проходить и крестины. Для этого муж Марии Ильиничны, кузнец, приварил к самому обычному тазу трехножку.

По окончании службы все желающие могли исповедаться и причаститься. А напоследок батюшка увещевал всех: «С терпением переносите страдания, не плачьте, ибо все испытания нам даны от Бога…»^[4]

Ничего не сохранилось!

Поработав в фондах музея и внимательно изучив статью, которая, как оказалось, является самым подробным свидетельством о подвиге выживания и служения Богу в жесточайших условиях неволи, я задалась целью тоже побывать в местах, связанных с жизнью иеромонаха Димитрия и деятельностью сельхозлага «Кедровый Шор». И мне посчастливилось несколько раз посетить поселок – дважды зимой и один раз летом.

Но, думаю, вы уже догадываетесь о том, что мне удалось там увидеть… ничего! Ничего из того, что могло бы хотя бы отдаленно свидетельствовать о том, что здесь протекала когда-то жизнь Божиего человека невероятного мужества, стойкости, веры. Это у меня вызвало беспокойство, ведь пройдет еще немного времени, и память об исповеднике исчезнет совсем, как и о том, что здесь, в Кедровом Шоре, некогда находилась «юдоль плача и скорби» – сельхозлаг «Кедровый Шор». «Что же делать?» – размышляла я. Решение пришло быстро. Вопреки всему работать над этим исследованием, пытаясь зафиксировать все то, что еще хранит память кедровошорцев о временах ГУЛАГа.

По главной улице с Николаем Пыстиным

Николай Анатольевич Пыстин

По прибытии в поселок меня каждый раз встречал бывший депутат местного совета Николай Пыстин. Николай Анатольевич, полностью оставив политическую жизнь, отдал предпочтение творческой и сегодня является солистом и аккомпаниатором известного не только в Республике Коми, но и за ее пределами, ансамбля «Кедровчанка», который недавно отметил 20-летие творческой деятельности.

Побывать в бараке, сохранившемся с лагерных времен, мне так и не удалось

Мое знакомство с Кедровым Шором началось с традиционной прогулки по поселку. В рамках изучения ГУЛАГовской истории мне очень интересно было посетить постройки тех времен. Дело в том, что еще позапрошлой зимой я увидела барак, сохранившийся со времен сельхозлагеря. Но на тот момент доступа в строение не было – оно буквально утопало в снегу. А приехав в следующий раз, узнала и грустную новость о том, что историческое здание… было снесено.

Зоя Логинова вспоминает о сельхозлаге «Кедровый Шор»

Приехав в следующий раз, я узнала, что историческое здание… было снесено

А еще два года назад старожил поселка Зоя Логинова на примере этого барака рассказывала мне о том, как все лагерные постройки выглядели.

По словам собеседницы, как раз в таких бараках проживали лагерное начальство и солдаты, охранявшие заключенных.

– Но эти здания во времена моего детства имели другой вид, – сообщила Зоя Николаевна. – За ними ухаживали и к каждому празднику штукатурили и белили. Смотрелись они нарядно!

– Да что вы из-за этого барака так расстраиваетесь, – выговаривал мне Николай Анатольевич. – Он уже начал разваливаться, крыша протекала, потолок местами обрушился. Кому он такой нужен был? Вот если бы администрация взяла его на баланс как исторический памятник – другое дело!

Последний барак в Кедровом Шоре, сохранившийся со времен лагеря, но прошлой зимой он был снесен

О временах существования сельхозлага (из воспоминаний Зои Логиновой)

Но если вещественных доказательств существования в Кедровом Шоре лагеря уже не сохранилось, то живет еще память о нем у старожила Кедрового Шора Зои Логиновой.

Хотя и говорит она о себе как о старейшем жителе поселка, разменявшем девятый десяток, но Зоя Николаевна активно занимается спортом, отдавая предпочтение скандинавской ходьбе, и участвует в культурной жизни поселка, являясь солисткой вокального ансамбля «Кедровчанка» и обладательницей одного из самых красивых голосов в поселке, поэтому на свой возраст моя собеседница не выглядит. А помимо этого она поделилась со мной и своими уникальными воспоминаниями.

– В поселке мы живем с 1950 года, – начинает рассказывать Зоя Николаевна. – Здесь в то время лагерь был, где мой папа, Николай Ильич Римских, работал.

А приехали мы в Кедровый Шор из Свердловской области, где отец тоже работал во время войны в лагере. По-моему, он был начальником санчасти. Но в Кедровом Шоре мы оказались не сразу. Сначала мы в село Жешарт приехали к бабушке, у которой свой дом был. Но здесь работы для папы не нашлось. И тогда мы уехали в город Инту. И из Инты отца уже направили на работу в сельхозлагерь Кедрового Шора. Лагерь был женский, находился он на горе, рядом с водобашней, был обнесен колючей проволокой. Для его охраны специально держали собак.

Последний старожил Кедрового Шора Зоя Логинова и Николай Пыстин

И Зоя Николаевна еще помнит то место в поселке, где держали этих четвероногих охранников.

– О своей работе папа дома никогда не рассказывал, – сообщает Зоя Николаевна. –Но когда я заболела, меня положили в лагерную больницу. Потому что там только больница и была. Но об этом времени я мало что помню…

Надо сказать, что Зою Николаевну внимательно слушала не только я. И самим жителям Кедрового Шора было интересно узнать о том, где и что находилось в поселке во времена существования лагеря.

Так, например, Николай Пыстин в ходе этой беседы сделал открытие о том, что на территории, где построен его дом, во времена сельхозлага была военная часть и жили солдаты, которые охраняли лагерь.

– Но вскоре после приезда нашей семьи в Кедровый Шор лагерь был расформирован. Кого-то из узниц освободили, а кого-то увезли, но куда – не знаю… Потом в Кедровый Шор стали высылать на поселение, поэтому ссыльных в поселке было много, – завершает Зоя Логинова свой рассказ.

Памятник ушедшему столетию

В своем рассказе о временах существования сельхозлага Зоя Николаевна упомянула о том, что лагерь находился за водобашней. И во время своего летнего путешествия в поселок я побывала и у этого сооружения. Конечно, уже трудно было представить, что рядом с ней находился лагерь, охранявшийся собаками и обнесенный колючей проволокой. Сегодня за водобашней я увидела лес. Не работает уже много лет и само сооружение. А ведь когда-то она обеспечивала водой отделение совхоза, школу.

– Там, внизу, находились совхозные здания – ферма, конюшня, «родильня», – сообщила жительница Кедрового Шора Людмила Белых.

А сейчас эта уже недействующая башня воспринимается кедровошорцами как памятник ушедшему столетию…

По словам старожилов, лагерь находился сразу за водобашней

Если бы деревья умели говорить

А вот если бы деревья умели говорить, то моей уникальной собеседницей в Кедровом Шоре могла бы стать сосна, которой, по словам жителей поселка, 100 лет!

Если бы деревья умели говорить, то моей уникальной собеседницей могла бы стать сосна, которой, по словам жителей поселка, 100 лет!

То есть помнит она и ГУЛАГовские времена, потому что лагерные бараки находились напротив этой сосны.

– Там, где сейчас построен наш дом (как раз напротив сосны), была проходная лагеря, – сообщает подробности Людмилы Белых.

Сосна в поселке, сохранившаяся со времен лагеря

Но сейчас это место поразило меня своей удивительной красотой, ведь жизнь моих героев здесь протекает на фоне вершин Приполярного Урала!

Попросила я своих спутников подождать немного, а сама добежала до векового дерева, немного постояла в тени его ветвей и запечатлела этого могучего старожила на память.

Березовая роща

Березовая роща, где находились лагерная больница, старая школа, детский сад

В своем рассказе Зоя Логинова упоминала также и лагерную больницу. Сегодня и от нее не осталось и следа. А на этом месте тоже находится одно их живописнейших мест в поселке – березовая роща.

– Когда лагерь расформировали, в одном здании с больницей находились школа и детский сад. Это была самая старая школа, в которой и я четыре класса учился, и кедровошорцы, которые лет на пять старше меня, тоже обучались еще здесь, – рассказал местный житель Виктор Белых. – Я помню еще то, как в третьем классе тоже участвовал в посадке этих деревьев для березовой аллеи.

Новая школа на месте дома младенцев узниц лагеря

Но дело в том, что после этого в Кедровом Шоре построили новую школу, в которой уже училось большинство моих нынешних героев и собеседников. Возвели ее, как я выяснила из беседы со старожилами поселка, на месте, где во времена ГУЛАГа находился детский дом.

Зоя Смышляева с сыном Виктором Белых

– В лагерные времена там, где сейчас развалины школы находятся, располагался дом младенца, – сообщает старейшая жительница Кедрового Шора Зоя Смышляева. – Здесь содержались дети узниц сельхозлага до 3 лет, а потом их отправляли по детским домам. Но я эти времена уже не застала…

Но хорошо помнит Зоя Павловна тот период в истории поселка, когда на месте дома младенца уже работал пионерский лагерь, в котором моя собеседница трудилась прачкой и уборщицей.

– И что… много тогда детей здесь отдыхало? – интересуюсь я.

Разрушенная школа Кедрового Шора на месте детского дома, где до трехлетнего возраста содержались младенцы узниц лагеря

Лучше сохранилась кирпичная часть бывшей школы поселка

В местном пионерском лагере отдыхало… 150 человек!

– 150 человек! – сразу отвечает Зоя Павловна. – И все дети были приезжие, в основном из сел Ижмы и Усть-Цильмы. А после пионерлагеря здесь в 1971 году была построена школа, но через два года она сгорела. Потом на ее месте построили новую кирпичную, которая и проработала в поселке много лет.

Сегодня эта школа представляет собой полуразрушенное здание, в которое мы все же попытались войти, чтобы я смогла себе представить, как выглядела поселковая «страна знаний» внутри.

Вошли мы через центральный вход, вернее, через то, что от него осталось. Мои экскурсоводы показали мне, где были столовая, раздевалки, мастерская. Сохранились еще помещения, где находились кабинет директора, учительская, компьютерный класс, но он оказался небольшим.

В полуразрушенной школе поселка все еще можно увидеть учебники, мебель...

В полуразрушенной школе поселка сегодня находиться небезопасно

– Так всего один компьютер у нас и был, – поясняет сопровождающий нас в ходе этого путешествия Виктор Белых.

А вот пройти на половину, где находились начальные классы, не удалось – путь преградила упавшая с потолка бетонная плита. Это свидетельствовало о том, что пора завершать экскурс в прошлое поселка, потому что это небезопасно. Грустные мы покидаем кедровошорское «королевство наук».

Подумать только, эта сельская школа пережила пожар, восстала из пепла и после этого еще много лет работала! Но не пережила оптимизацию!

«Хотели в поселке даже часовню строить»

На могиле иеромонаха Димитрия на кладбище Кедрового Шора

Побывав в местах, связанных с временами сельхозлага, мы отправились на местное кладбище. Сопроводить нас на поселковый погост согласилась местная жительница Нина Канева, которая много лет ухаживает за могилой иеромонаха Димитрия и, пожалуй, единственная в поселке, кто еще может ее показать.

Нина Канева

Пока едем к кладбищу на машине, время не теряем, а беседуем.

– Хотели мы в Кедровом Шоре строить православную часовню, – рассказывает Нина. – Но здесь раньше много людей разных вероисповеданий проживало: и немцы, и литовцы, и эстонцы. Поэтому тогда и не получилось возвести в Кедровом Шоре малую православную церковь. А сейчас уже и вовсе смысла нет ее строить – поселок опустел, и не наберется и сотни жителей… Да и живут здесь сейчас в основном пенсионеры.

А мы тем временем прибыли на кладбище, где должна была состояться следующая часть рассказа моей собеседницы.

Скромная могила и несколько искусственных цветочков

По прибытии на поселковый погост мы сразу отправились к могиле иеромонаха Димитрия. Не могу сказать, что мы долго к ней шли или пришлось искать захоронение исповедника, но все же мы успели побеседовать еще с Ниной до того, как подошли к могиле.

– А кто вам завещал за ней ухаживать? – спрашиваю я у нее.

– Никто, сама, – отвечает женщина. – И не только я привожу ее в порядок, а все, кто знает, где она находится.

– А вам самой посчастливилось увидеть отца Димитрия?

– Мне – нет, – отвечает Нина. – А вот моего брата он даже крестил. И брат рассказывал об иеромонахе Димитрие, что был он невысокого роста, тихий. Но вы представьте только, что его привезли сюда и бросили на выживание… Он ведь не в лагере жил, а совсем один и на пустынном месте. И вот постепенно вырыл себе здесь маленькую землянку, в которой семь лет прожил!

За давностью лет никто из жителей не может назвать даже фамилии иеромонаха Димитрия

Так за беседой незаметно подошли мы к могиле исповедника Димитрия, фамилию которого уже за давностью лет никто из жителей не смог мне назвать.

Скромна была его могила… Стоит на ней лишь металлический крест, да искусственные цветочки украшают надгробие.

А между тем, как узнала я из статьи настоятеля Печорского православного молитвенного дома иеромонаха Питирима, крест хотя на могиле отца Димитрия и один, но на самом деле под спудом находятся… два гроба.

Дело в том, что рядом с отцом Димитрием была похоронена монахиня Елизавета Ивановна, которая приехала к батюшке на послушание в 1963 году. Предполагали, что она знала отца Димитрия по монастырю, в котором он подвизался, также она могла его знать и по местам ссылок иеромонаха.

Завещала похоронить себя Елизавета Ивановна рядом с батюшкой, что и было исполнено.

Землянка

После кладбища мы отправились на то место, где отец Димитрий вырыл себе землянку, в которой прожил долгие годы. Конечно, сегодня уже ничто даже отдаленно не дает возможности понять, что здесь вообще что-то было. Теперь это просто… тропинка в лесу.

– Но вот прямо здесь, на подъеме, и находилась землянка отца Димитрия, как мне рассказывали старожилы, – сообщает Нина Канева.

Автору статьи «Иеромонах Димитрий» иеромонаху Питириму, побывавшему в поселке в 1991 году, посчастливилось еще увидеть подземный дом исповедника. Вот как он его описал:

«…Затем мы отправились к землянке. Это метрах в двухстах от кладбища. Посмотрели сверху в гнилой люк, но внутрь спускаться уже не стали: все заросло мхом, травой, наверное, есть обвалы»^[5].

Дом батюшки

К моему удивлению, все места в Кедровом Шоре, связанные с иеромонахом Димитрием, находятся рядом друг с другом. Так, недалеко от его могилы была землянка.

А около нее располагался и дом, где иеромонах Димитрий впоследствии жил. По-разному сегодня рассказывают кедровошорцы о жилище монаха. Кто-то говорит, что он сам его и построил.

Но в статье иеромонаха Питирима, посвященной кедровошорскому исповеднику, говорилось о том, что отец Димитрий приобрел его вместе с другими ссыльными – Иваном Павловичем и его супругой Софьей у уезжающего из Кедрового Шора начальника режима Семенова.

Со слов очевидцев тех событий сообщает автор газетной статьи и подробности внутреннего устроения дома. Он состоял из трех комнат, в одной из которых и жил батюшка. Его комната была прямоугольной по форме и очень небольшой – два на три метра. На всех ее стенах размещались простые иконы в один ряд, были среди них и старинные образы – «Тайная Вечеря» и «Спаситель в терновом венце». Ценные иконы находились под стеклом в двух противоположных углах. Перед «Тайной Вечерей» теплилась стеклянная лампада синего или зеленого цвета. Возле входной двери висели «церковные одеяния», как называл их сам батюшка. С другой стороны от двери находилась тумбочка с маленькими настольными часами и самодельный диван. На него и садились гости батюшки.

Сам же отец Димитрий сидел в самодельном кресле, на котором лежали подушечки. Через всю комнату была постелена самотканая дорожка^[6].

«И вот в этой комнате наш дорогой батюшка, иеромонах Димитрий, бывало, сидел в кресле, – говорят очевидцы событий, – старый, больной, с отмороженными ногами, и говорил пришедшим: “Садитесь, будем заниматься”. Учил батюшка людей в собрании и индивидуально. Когда батюшка вставал для молитвы, то и все вставали. Потом садились и беседовали. После утренних служб батюшка всех благословлял на труд этого дня, желал здоровья, и все расходились, конечно же, по одному.

И на новом месте прихожане продолжали соблюдать неписаные правила нелегальных собраний: приходили незаметно, по одному, расходились так же, «стукачам» дверей не открывали, а верным батюшка говорил: “Пусть войдет”».

Днем в поселок отец Димитрий не ходил. Но, как свидетельствует Петр Александрович Захаров, он все же тайно, ночью, освящал дома. А однажды на лодке плавал в соседнюю деревню Конецбор для совершения крестин. Участковые предупреждали батюшку, что собрания запрещены. Несмотря ни на что, люди продолжали собираться.

Чем старше становился батюшка, тем короче становились службы. Когда к нему приезжали монашествующие из Загорска, другие на службы не приглашались. Это было обычно летом. Тогда он сами молились и ходили в лес собирать грибы и ягоды.

На месте дома, где жил исповедник, я увидела лишь буйство зелени

Однажды батюшка особо занемог. Иван Петрович, видя, что батюшка в беспамятстве, привез его на лошадях в больницу, при которой работал извозчиком. Но, очнувшись, отец Димитрий приказал отвезти его домой. И вечером батюшка тихо и мирно скончался. Это произошло в 1965 году.

Отпевать его приехал священник, с которым он заранее договорился. Все было совершено по монашескому чину. Чаша для Причащения была положена по правую сторону от него, лжица в правую руку, вместе с походным железным крестом. Положено было также Евангелие и требник. Батюшка был одет в белый подрясник, в котором все время ходил, и черную мантию. Ризы и другие вещи были увезены в Загорск^[7].

Трудно сегодня поверить в то, что об этой жизни, полной суровых испытаний, лишений, невзгод, не сохранилось в поселке ничего… кроме скромного захоронения.

Вот и на месте дома, где жил исповедник, я увидела лишь буйство зелени.

Крест в память о жертвах ГУЛАГа

Крест в Кедровом Шоре в память о жертвах ГУЛАГа

Наш поход по местам в поселке, связанным с жизнью одного из невольников этого островка ГУЛАГа – иеромонаха Димитрия, завершился у креста, установленного в память об узниках кедровошорского лагеря.

Но это все что сообщили мне кедровошорцы. К сожалению, не осталось в их памяти информации о том, кто установил крест и когда. Да и сам памятный знак нам с трудом удалось найти, хотя он располагается в лесу – напротив поселкового кладбища. У его основания мы увидели булыжники.

– Как эти камни напоминают… лица… лики людей, – тихо заметила Нина Канева.

Молча стоим у креста: Нина, пораженная своим открытием, и я, с грустью думая о том, что кроме скромных строк своего исследования мне не удалось пока сделать больше ничего, чтобы увековечить память о Божьем человеке…