Историк Владимир Лавров о книге «Гибель империи. Российский урок» (+ВИДЕО)

​

Н.Бульчук: Доброго дня! Представляю нашего замечательного автора Владимира Михайловича Лаврова, доктора исторических наук, и, как всегда, мы говорим об уроках истории. Есть выражение, что история – не учительница, а всего лишь надзирательница, и карает за допущенные ошибки.

В.Лавров: Это Ключевский.

Н.Бульчук: Сегодня поговорим о 107-й годовщине Февральской революции, будем придерживаться тезисов, высказанных в недавно изданной книге митрополита Тихона Шевкунова «Гибель империи. Российский урок». Чтобы сразу перейти к делу, дайте, пожалуйста, общий отзыв о книге. Это учебник или ретроспектива событий?

В.Лавров: Учебники надо делать так, как сделана эта книжка. Интересно, завлекательно, все основано на документах, много иллюстраций, фотографий. Только так молодые люди могут заинтересоваться. Это именно анализ, какой урок надо извлечь из Февральской революции. Книга издана большим тиражом в 40 тысяч экземпляров. Ощущение после ознакомления, что издать нужно в несколько раз большим тиражом, поскольку люди совершенно не знают, что там происходило. А ведь это важнейшее событие, которое повлекло за собой все остальные события ⅩⅩ века. Я как преподаватель сталкиваюсь с тем, что многие не знают, когда была Октябрьская революция. И что революций вообще было две. Про Февральскую ничего не знают совсем. В книге это раскрывается в увлекательной форме. Такую книгу хорошо обсуждать в школах. Сейчас вводят какие-то странные уроки «Разговоры о важном», но боюсь, как бы это не были уроки политинформации. Я сам в брежневские времена был таким политинформатором. Если бы несколько человек прочитали, обсудили, что произошло в те годы, кто виноват. «Красное колесо» (термин Солженицына) покатилось не в октябре, но в феврале, начавшись свержением Николая II, государственным переворотом. У Солженицына было 4 тома «Красного колеса», а потом, отдельно, еще статья о Февральской революции, но этот жанр неудачный, что-то вроде киносценария. Даже образованные люди не читали это сложное произведение, что уж говорить о более широкой публике. Солженицын разобрал вопрос досконально, глубоко, но жанр, который избрал владыка Тихон, оптимален, чтобы достучаться до широкой аудитории, чтобы люди поняли, что произошло. Подход к событиям у Солженицына и митрополита Тихона в одном – оба видят, что главную роковую роль сыграло образованное, или передовое, общество – интеллигенция. Такое умопомрачение… Книга еще интересна тем, что дает эффективный анализ того, что представляла собой Империя перед 1917 годом. Мы видим факты, цифры, данные, которые приводит владыка, и они показывают, что страна хорошо развивалась и была на первом месте по темпам развития. По производству мы были на 5 месте, вышли на 4-е в 1916-м году, во время войны. Больше всех производили сельскохозяйственной продукции. Подумать только, в учебниках даже не говорится, что карточек у нас в Российской империи не было.

Н.Бульчук: Меня поразило, что в первый год войны «всего лишь» ощущался недостаток ананасов и мандаринов.

В.Лавров: Да, были недовольны, как так – в Петрограде зимой мандаринов нет. В это время в Германии и Австро-Венгрии более миллиона человек умерли от голода. По карточкам в Германии давали 230 грамм хлеба, в блокадном Ленинграде будут давать 250. Тем не менее они эту зиму 1916–17 года пережили, а мы?! В магазинах все было без карточек, кроме сахара, который продавался по карточкам, чтобы самогон не гнали.

Н.Бульчук: И что будет уже через год?!

В.Лавров: Сельское хозяйство пока справлялось, промышленность была переведена на военные рельсы, оснащена всем для успешного наступления, в начале 1917 года на совещаниях союзников было решено в апреле перейти в наступление, а ориентировочно в ноябре – взять Берлин. Но поперек этого стал Февральский государственный переворот, а он неслучайно произошел именно в марте. Отречение Николая II было именно 2 марта по старому стилю. В апреле предстояло наступление. Организаторы заговора, переворота и сам Керенский понимали, что будет, если допустить нашу победу. Успешное наступление означит, что укрепятся авторитет, власть монарха, и тогда ни лидер октябристов, ни Милюков, ни лидер конституционных демократов Керенский к власти не придут. И они спешили, хотели опередить и не допустить этого военного успеха. Николай II знал о намерениях, но допустил ошибку. Владыка Тихон эту ошибку анализирует. Император хотел навести порядок, воинствующих оппозиционеров усмирить, и об этом велись разговоры уже в ставке непосредственно в те роковые дни. Но Император говорил о том, что перед наступлением мы только разбередим общественность, будут недовольны люди. А вот если будет успешным наступление, тогда можно будет усмирить оппозицию весной или летом. И он ошибся, не успел. 17 декабря 1916 года Императрица Александра Фёдоровна предлагала арестовать Гучкова, Милюкова и отправить их в Сибирь. Это тот случай, когда женщина своим чутьём, своей интуицией лучше, чем её муж, поняла, что нужно делать. В те дни было ещё не поздно. Ещё никакой неизбежности катастрофы не было, но у Николая II была другая точка зрения. Он не мог поверить, что генералы предадут. Это люди, которых он выдвигал, которым он доверял, с которыми он прошёл тяжелейшие испытания и даже отступление. При этом они смогли отступление немцев остановить на очень дальних рубежах. Ни Минска, ни Риги не сдали. И в 1916-м году смогли даже разгромить австро-венгерскую армию. Накануне победы Император считал, что этого предательства не может быть, но именно оно и произошло. Все командующие фронтами высказались за отставку и отречение Государя. Царь исходил из своего внутреннего убеждения. Митрополит Тихон употребляет термин «идеалистическое рыцарство». Оно действительно очень свойственно Николаю II, который ориентировался на свои собственные нравственные устои, свои представления и правила.

Н.Бульчук: Он даже ничего не сделал Гучкову, который совершил откровенную подлость – не стал публично замещать Императора.

В.Лавров: Это особая история, между Николаем II и Гучковым был откровенный доверительный разговор. В конце Николай Александрович попросил, чтобы этот разговор остался между ними. Гучков согласился, но всё рассказал, всё разнёс. Через другого человека Николай II попросил передать Гучкову, что он подлец. Собственно, на этом дело кончилось. Потом был государственный приём, на котором Николай не подал руку Гучкову. Всё! Вот тебе и все репрессии – просто не подал руку. Такой был наш Государь. И вот наши предки допустили, что предали, уничтожили такого Государя, замечательного и по человеческим качествам, и по экономическим и военным достижениям. Ведь он как дипломат добился в 1915-м году секретного договора с Великобританией и Францией. Мы после победы получали контроль над Константинополем. Могла исполниться наша вековая мечта – возобновить службы в Святой Софии, получить контроль над Босфором и Дарданеллами, над Мраморным морем. Речь о прямом стратегически важном выходе в Средиземное море. Вместе с союзниками мы получили контроль над Святой Землёй, Иерусалимом. Это же замечательно, если учесть, что мы были одними из лидеров по темпам экономического развития, плюс военная победа. Из Первой мировой мы выходили самой мощной экономической державой мира. Сейчас единственной такой державой являются США. А тогда Россия была бы единственной. Вероятно, Второй мировой просто не случилось бы, потому что Россия была бы очень сильным государством. Плюс была всё-таки Антанта. Нашими союзниками были Франция и Великобритания. А в апреле 1917 года присоединились ещё и Соединенные Штаты. Такая Антанта могла не допустить следующей войны с немцами. Действительно, то, что произошло в феврале-марте 1917 года, – это катастрофа абсолютная, экономическая и военная. Потом, задним числом, многие уже поняли кое-что. Генерал Алексеев уже 3 числа марта месяца стал раскаиваться в том, что он сделал, а именно: отправил телеграмму командующим фронтами. В начале телеграммы говорилось, что ситуация такова. И сложилось так, что Государю надо отрекаться. То есть был просто подсказан ответ. А дальше вопрос: как вы к этому относитесь? А что командующие могли вообще подумать? Что вопрос очень серьёзный. Надо ли отрекаться Верховному Главнокомандующему, Императору – такой вопрос не мог быть задан без повеления самого Императора, Алексеев Императора даже не спросил. Он сделал всё от своего имени, подсказал ответ. А 2 марта он выложил это перед Государем. Что было делать Государю? Арестовать всех командующих фронтами, включая Рузского, которого 2-е марта застало во Пскове? Он командовал северным фронтом. Что можно было предложить Императору, что было ему делать, на кого опереться, кем заменить всех командующих фронтами? Заменить генералов значило бы обрушить свою армию во время войны.

Александра Фёдоровна, у которой была связь с мужем, советовала обратиться к войскам напрямую. Такой был женский совет: может быть, тебе обратиться непосредственно к войскам?

Н.Бульчук: А как это возможно, что это за процедура?

В.Лавров: Я и думаю по поводу этого её совета. Она очень переживала. Но как вообще можно было это сделать? Вышел бы Император из поезда, пошёл по перрону, прошёл через вокзал, вышел на Привокзальной площади и поехал в казармы? Его положение во Пскове было неопределенным, как к имеющему власть к нему уже не относились. Даже если бы он доехал до казарм, там могли бы быть большевики, эсеры и анархисты, да и кто угодно, как бы его там встретили? То есть этот вариант был очень-очень рискованный, и ни к чему, кроме смерти самого Государя, он бы не привёл. Ну, и не в характере нашего Императора было бросаться в такие авантюры. Подобных прецедентов в его жизни не было. Наполеон мог выйти против целой армии, когда он из-за Эльбы вернулся во Францию, армия перешла на его сторону, но требовать этого от Николая II было невозможно. В общем, они загнали человека в ловушку. Он прибыл из ставки в Могилёве во Псков, где Рузский его не встречал, а ведь должны были встречать и генерал, и оркестр. Так полагалось! Когда же командующий северным фронтом Рузский появился, то вёл себя очень грубо, если не сказать по-хамски. Схватил за руку Царя, настаивал на его отречении. Вот была позиция Рузского. Государь пытался объяснить: кому было передавать власть? В этом Государь был совершенно прав – те люди, которые претендовали взять власть, – Гучков, Милюков, – совершенно не имели никакого опыта. Подобный эпизод уже был в 1906-м году. Столыпин хотел этих людей призывать, и Николай II в принципе согласился, принял того же Львова. Даже сохранилось письмо Царя Столыпину. Он пишет, что «эти люди не имеют никакого опыта», «они не справятся и уйдут в отставку, а что будет с Россией?»

Н.Бульчук: Я бы заметил ещё, что в то время Гучков очень хорошо относился к Столыпину и был даже проводником его идей.

В.Лавров: Отношения складывались по-разному. В конце концов Гучков возненавидел Царя настолько, что стал самым активным заговорщиком. Он использовал своё положение в Военно-промышленном комитете, который он возглавлял. Он имел прикрытие для того, чтобы встречаться с генералами, в том числе с Алексеевым, при этом склонять их на свою сторону. Вот это сыграло очень большую роль, потом Милюков и Керенский присоединились. Керенский был из них самым радикальным. Так что действительно заговор генералов был! От позиции армии в конечном счёте зависело решительно всё. К сожалению, Государственная Дума перешла на сторону революции и придала видимую, внешнюю законность событиям. Генералитет ставки в Могилёве не мог бы перейти на сторону Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Это было просто несерьёзно, а Государственная Дума была законным органом, который избирался.

Это была Дума во главе с Родзянко, одним из лидеров Революции, и она революцию приняла. И даже создала Временный комитет Государственной Думы, который взял власть в свои руки 1 марта, ещё до отречения Императора. Это сыграло страшную роль, легитимизировало и «узаконило» революцию. Наши дорогие партнеры-союзники, Великобритания и Франция, признали это революционное правительство, Временный комитет Госдумы, ещё 1 числа, то есть до отречения Николая II. Раздавали ордена, звания, а дошло до серьёзного дела – предали. Дела наших союзников – урок того, как можно и нужно доверять. Вот этот клубок митрополит Тихон очень точно и глубоко исследует. И всё это изложено замечательным языком.

Н.Бульчук: Предложено очень кратко, это практически конспект.

В.Лавров: Конечно, это не четыре тома «Красного колеса». Любой интересующийся историей сможет этот объём одолеть с большим интересом. Это огромный плюс. И, конечно, здесь проявился опыт владыки как человека, который читал проповеди. Он ведь находит слова, которые будут понятны самым разным людям с разным уровнем образования. В этой книге сочетаются научность и одновременно лёгкий стиль изложения. Важнейший вопрос – было отречение или его не было? Митрополит Тихон совершенно правильно утверждает, что отречение было. Сейчас есть точка зрения Петра Валентиновича Мультатули, что отречения не было. Он даже издал книгу «Отречение, которого не было». Владыка Тихон использует книги Мультатули о Николае II.

Н.Бульчук: Кстати, на все цитаты, факты в книге даны ссылки на источники. Это не голословные какие-то обвинения, а обоснованный материал.

В.Лавров: Даётся ли какая-то цифра или цитата, или утверждение, для широких масс очень важно понимать, откуда это взято. Всё это выносится в конец книги, желающие могут смотреть.

Это доказательное осмысление того, что с нами произошло в феврале 1917 года, а дальше колесо покатилось, стоило лишь свергнуть законного Государя. К нему могли быть какие-то претензии. Любой глава государства допускает ошибки, любой и во все времена. Но это был законный, исторический законный представитель власти! И законную власть взять и убрать… Вот и началась Красная смута.

Н.Бульчук: Главный и коренной вопрос. Получается, что все эти десятилетия некая часть общества, которую владыка Тихон именует передовой, работала над разрушением православной монархии или законной российской власти? Так мы можем себе это представить? Или это просто совпадение исторической, очень невыгодной для России позиции, когда все хотели добра государству, но каждый представлял это добро своему?

В.Лавров: У меня есть книга о православной семье в предреволюционной России. Я пришёл к тем же выводам, только несколько другим путём и в других формулировках, работая над этой монографией. Я посмотрел наши толстые журналы, начиная с середины XIX века до 1917 года, и обнаружил в этом интереснейшем чтении множество талантливых публикаций, но 1856-м году была ослаблена цензура. Требовалось провести очень крупную дискуссию реформы по отмене крепостного права. Обсуждать её было негде, потому что ни парламента, ни самостоятельного правительства, ни партий – ничего этого не было. Но нужно было где-то обсуждать. Разрешили в печати, в журналах, в газетах обсуждать деятельность правительства, соглашаться и не соглашаться, спорить, – делать все то, что раньше запрещено было. Разрешили обсуждать и аграрный вопрос. И с 1857 года пошёл поток критических публикаций. Всё это делалось из «лучших» побуждений. Никто не смотрел на достижения, темпы развития. Успех был выдающийся, но к нему относились как к чему-то само собой разумеющемуся, к тому, что так и должно быть. Шёл поток публикаций о недостатках. Поток был огромен. Даже в церковной печати с 1857 до 1917 года, 60 лет(!),– сплошное критиканство. Поколения выросли на этом. Уже гимназист знал, что правительство никуда не годится, главу государства надо менять.

Н.Бульчук: Это просто менталитет русского народа?

В.Лавров: Да, я думаю, это русский максимализм. Владыка Тихон пишет о том, что это было такое умопомрачение. Он правильно обращает внимание на картину Репина, которая посвящена тому, как народ встретил манифест царский 17 октября 1905 года о даровании демократических свобод. Владыка советует всмотреться в лица – они все какие-то фантастически очумевшие, люди не в себе. Они так рады в этом безумии. В 1917-м году шло ещё и отягощённое войной народное умопомрачение. Владыка приводит мнение психиатров, того же Бехтерева. Кстати, и у Солженицына, правда, немного в других выражениях, даются те же мысли о том, что это было народное умопомрачение. Владыка прав в том, что главная ответственность лежала на образованной части общества, на интеллигенции. Это предвидел ещё Фёдор Михайлович Достоевский в «Братьях Карамазовых». Мысль убить отца пришла кому? Интеллектуалу Ивану Карамазову. Сам убивать бы никогда не стал, но ему пришла в голову эта мысль. Ему, начитанному и по большому счёту порядочному. Вот эту мысль он высказал вслух, а услышал её Смердяков, лакей, пролетарий, услышал и намотал на ус, и осуществил это убийство. Вот два интеллигента-интеллектуала. И вот простой человек, который от мыслей перешёл к делам. И вот это мы увидели в нашем 1917 году. Интеллигенция спровоцировала. Рузский буквально на следующий день пожалел, и погиб трагической смертью от рук большевиков – они отрубили ему руки и голову. Предлагаете в Красную армию? Вы бандиты, я с вами не пойду. И его убили. Рузский предал Государя, но сделал он это, потому что он был в этом потоке идеализации запада, западной демократии, парламентаризма. И это не только Рузский, но и командующие другими фронтами. Это было и в Синоде, о чём тоже пишет владыка Тихон. Синод поддержал этот кошмар, эту революцию, это свержение власти.

В.Лавров: Я в своей книге пишу о том, что среди тех, кто поставил подпись в поддержку Февральской революции, был будущий святой Патриарх Тихон. Если кто-то из иерархов мог приспосабливаться, подстраиваться, сначала одной власти служить, а потом другой, Тихон – никогда. По своим человеческим качествам он был такой человек, такой иерарх, что если нужно было бы пойти против Синода, он бы сделал это. Но получается, что даже Тихон был в этом потоке идеализации запада. Потом Патриарх переосмыслит уроки революции, займет другую позицию. Но тогда Николай II остался один.

Н.Бульчук: Здесь фактически какое-то фанатическое влияние «просвещенного» умонастроения. Ведь мы никогда не могли себе представить, что главный управляющий орган – Государственная Дума – пойдет против мнения и политики Государя. Я сейчас читаю воспоминания князя Жевахова. Он пишет о том, что если бы Думу разогнали или переформатировали немного ранее…

В.Лавров: Что и предлагала Императрица Александра Фёдоровна в конце 1916 года!

Н.Бульчук: Но Государь терпел.

В.Лавров: Как историк я сомневаюсь в том, что историю надо создавать. Государственная Дума была в манифесте 1905 года. Николай II писал, что «дарует», но на самом деле «даровать» Думу вынудила первая русская революция. Если бы не она, то неизвестно, когда бы он её создал.

Во время революции была избрана Революционная Государственная Дума. Такой она оставалась в большей или меньшей степени, и сыграла роковую роль. Может быть, надо было не навстречу революции идти, а подавлять её более решительно. Но легко об этом говорить из тёплой студии. А ведь в октябре 1905 года было совершенно неясно, что будет происходить. Царь стремился не допустить рек крови при подавлении революции, стремился пройти каким-то срединным путём. Если бы он знал, что будет, то он и Ленина из Шушенского просто не выпустил. Но пророком он не был, знать много, конечно, не мог. Он был замечательным человеком, замечательным государственным деятелем, тем, кто стал святым и взошёл на свою Голгофу в Екатеринбурге. Но мы сейчас знаем, что произошло. Анализировать можно, только исходя из того, что знали тогда и что могли предполагать. Когда Николай II отрёкся, он исходил из того, что во время войны нельзя допустить внутреннюю войну. Как можно воевать с внешним врагом, если внутри ещё одна война? Так в житии Царя Николая объективно и правильно описано, что он стремился предотвратить Гражданскую войну и понятия не имел о том, что другая, более страшная Гражданская война начнётся через полтора года. Знать это было невозможно. Тем более его все уверяли в том, что стоит только ему отречься, и на этом революция прекратится. Оказалось, всё совсем не так. Наоборот, всё держалась на Царе. Это была такая сердцевина, что-то скрепляющее всех и вся. Царь, монархия – стоило убрать эту сердцевину, то возник вопрос, а за кого воевать? За князя Львова? За Керенского? За будущее Учредительное собрание?

Н.Бульчук: Всё равно непонятным остаётся один аспект, и он, наверное, является самым определяющим для судьбы всей России. Откуда вдруг в православном государстве взялось такое количество человеко-зверей? Эти люди, красные, не в одночасье же стали такими. Это наши русские люди, крестьяне преимущественно, молодые матросы, молодые солдаты, которые были специально приведены в Петербург и держались там в немыслимых условиях в казармах. Этот контингент готовился. Откуда столько звериного вдруг, низменного, чудовищного? Это же наши люди?!

В.Лавров: Владыка совершенно правильно вспоминает слова Пушкина о том, что не дай Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Пушкин писал о том, что такие зверства могут быть от русского народа. Откуда взял это Пушкин? Из истории пугачёвского бунта, по видимости? Он это изучал.

Важный вывод Митрополита Тихона, который отличает его работу от советской, коммунистической, марксистско-ленинской науки, в которой всё сводили к

аграрному вопросу, в том, что было ослабление веры, формализация, оскудение её. Вот главное! Историки-коммунисты-атеисты думали не так. Для них было непонятно, какая вера и какое вообще она имеет значение. Между тем значение самое главное. Революции начинаются не на улицах, но в умах, в головах, в сердцах. И уже потом они вырываются на улицы. У нас происходило какое-то омертвение. Каждый чиновник должен раз в год исповедаться, причаститься, принести справку! Ленин был присяжным поверенным в Самаре, исповедовался, причащался, справку приносил. В гимназии Закон Божий насильно заставляли учить, как и молитвы. У Ленина была пятёрка по Закону Божьему. А стал главным богоборцем за всю нашу историю. Формализация и насильное принуждение учить, исповедоваться и причащаться. Как можно идти на Исповедь насильно? Как ты будешь исповедаться? Что Ильич мог сказать на Исповеди? И так было ведь не только с ним. Владыка Тихон привёл ещё один прекрасный пример. В нашей армии императорской все солдаты и офицеры обязаны были перед Пасхой исповедаться и причаститься, что выполнялось всегда и всеми. Наступили демократия и свобода 1917 года, Царя свергли, сколько исповедовалось и причастилось? 10%! Цифры говорят сами за себя –90% не захотели ничего. И что мы хотим от этих офицеров и солдат?

Н.Бульчук: То есть фактически Русь и не была просвещена светом Христовым? Всё это могло в любой момент взорваться, при всей кажущейся незыблемости православного мира, так как по сути это не была православная страна. Такой получается горестный вывод?

В.Лавров: Думаю, что главную роль здесь играла всё-таки война. На нас напали немцы. Владыка Тихон очень хорошо пишет, что только мы войны не хотели. Все остальные, особенно Великобритания, – очень даже хотели. Великобритания желала, чтобы соперники на континенте друг друга ослабили. Так и произошло! Если бы не эта война, думаю, что Николай II удержал бы власть в своих руках. А так война изменила социальный состав армии. Это уже не были солдаты и офицеры воспитанные, готовые за веру, Царя и Отечество положить жизнь. Это армия была уже другая, другой офицерский корпус. Тот корпус, глубоко верующий, русский, патриотический, положил головы в 1913–14 годах, остановив немцев на очень дальних рубежах. Тогда возмущались, как это так – мы отступаем. У Деникина говорилось про великое отступление. Он бы знал, куда мы будем отступать в следующую германскую войну… В действительности остановили врага на дальних рубежах, но потери были до 80% – лучшие полегли. А если бы не война, то армия в своей массе, в своем подавляющем большинстве, осталась бы верной присяге. Если бы и были какие-то революционные события, то думаю, их подавили бы, и России открывалось бы великое и замечательное будущее, но война, нападение Германии, Австро-Венгрии… Произошла страшная трагедия. Сейчас очень хорошо, что владыка показывает: наш Император всё сделал для того, чтобы предотвратить войну. Даже Кайзер Вильгельм II испугался и пытался настоять, чтобы Австро-Венгрия смягчил свои требования к Сербии. А дальше одно цеплялось за другое, никто никому никто не доверял. Все боялись провокаций, обмана. И каждая сторона не хотела отступать, боясь уронить свой престиж великой державы. Трагедия произошедшего ещё и в том, что в какой-то момент войны никто не хотел! Но она произошла. Это урок нам сегодняшним. Мы видим, какую позицию занимает и Макрон, и Шольц. Как бы это ни привело к трагедии, история ведь иногда повторяется, в том числе в виде драмы, а не в виде фарса. Урок для нас важнейший! Это книга появилась очень вовремя. Её обязательно нужно издавать, обсуждать, читать. Её могут обсуждать студенты исторических факультетов, а то зачастую они учатся по старым книгам, ещё советским, которые не хотят приводить многие из тех фактов, которые есть в этой книге. Пожалуй, книга владыки Тихона – это общественное событие.

Н.Бульчук: На мой взгляд, это всё же не учебник, а дань памяти. И это лучше, чем учебник. Полный эффект присутствия, благодаря прекрасным иллюстрациям и фотографиям, которые с особым талантом представлены таким образом, что ты погружаешься, видишь Государя, руководителей, Великого князя Михаила, наших праведников и святых пророков, которые предрекали все эти события, видишь Керенского. Он, кстати, принёс-таки запоздалое своё раскаяние. Это очень необычно. Владыка предостерегает. Упаси Бог нам судить этих людей, которые прошли перед нами этой чередой. Мы не судьи, но разобраться в том, что произошло, просто необходимо, потому что за 70–80 лет советской истории мы не разобрались в этом. Отсюда, вероятно, наши сегодняшние ошибки. События сегодня оставлены в книге за скобками, но они зеркально повторяют события столетней давности. Вспомним наш 1993 год, разгром Парламента. Вспомним, что сегодня Россия пребывает в состоянии войны со всем европейским миром. Мы должны делать выводы.

В.Лавров: Как историк, думаю, что выводы заключаются в том, что нельзя свергать законную власть. Николай II был законной властью. Стоило убрать эту власть, как началось постепенное опускание в беззакония, вплоть до красного террора, коллективизации. Николай II был Помазанник Божий! Когда Церковь и власть разделились… Даже многие высшие иерархи поддержали эти революционные настроения, и Синод поддержал. Несмотря на воззвания Жевахова, самого обер-прокурора господина Раева, который обратился к Синоду с тем, чтобы они вынесли какое-то совокупное суждения о революции, этого сделано не было. Владыка Тихон указывает на преимущество Католической церкви. Глава её в России обратился к пастве, и католики не участвовали в революции.

В.Лавров: А ведь и мусульмане не приняли участие в революции. В отличие от православных. Что есть исторический факт.

Н.Бульчук: Вы говорили о том, насколько Россия была близка к победе по всем параметрам. 1913 год – основа, с которой сравнивают по всем статьям все другие наши достижения. И в политике, и в хозяйстве, и в искусстве. Россия была на пике. Такое впечатление, что мы практически дошли к такому Царству Божьему на земле, к процветанию во всём. И в тоже время мы не вошли в эту землю обетованную – Господь не судил нам туда. Он нам предложил другой путь – Голгофы. А как это похоже на Небесную Сербию. А как это похоже на Моисея, который не вошел в Обетованную землю. Мы же оставляем в стороне ещё духовный урок, который невозможно описать вот так в книге, но это Божье провидение. Суды Божии не могут быть изменены. Вот такой был суд Божий над Россией. Это вопрос не к историку, конечно, но как вам кажется?

В.Лавров: Конечно, Промысл Божий был. Хотя и он может меняться, если люди этого заслуживают. Однако не заслужили. Причащаться в армии стало 10% – что это? Армия, казалось бы, опора государственности. Вот эта государственность и расползлась. Поэтому и необходимо покаяние. Это грехи всех, и образованных людей, и рабочих, и крестьян, и иерархов. Наши все предки в той или иной степени повлияли на события, кто-то бездействием, а кто-то таким действием, которого лучше и не было бы. Потом в лучшем случае в эмиграции жалели о том, что натворили, а кто-то даже расплатился жизнью. Но внутри России произошла русская трагедия. Хватит уже наступать на эти грабли…

Н.Бульчук: Удивительно и показательно то, что в конце жизни очень многие деятели Февральской революции, пришедшие в себя на чужбине, подводя итоги своей собственной жизни, раскаялись. Они увидели то чудовище, которое родилось, и на их глазах совершало свои кровавые деяния в бывшей некогда Российской империи, как оно питалось этой кровью, и что творило с соплеменниками. Какие страдания претерпевала Русская Церковь на родине… Они пришли в себя, осознали и оставили своё раскаяние для будущих поколений. Мне понравились слова самого Керенского. На вопрос корреспондента, что надо было сделать для того, чтобы не совершилась эта трагедия, ответил, что нужно было расстрелять всего лишь одного человека. – Кого? Ленина? – Нет. Керенского, – сказал он. Такие выводы тоже дорогого стоят, хотя раскаяние это запоздалое.

В.Лавров: Выход, если по большому счёту, – воцерковление народа. Это самое надёжное, что может предотвратить нас от повторения, от рецидива. Духовно-нравственное возрождение России! Чтобы оно произошло, нужно знать правду о нашей истории, в том числе о 1917-м годе, который во многом неизвестен. Приходят из школ бывшие школьники и не знают ничего. Приходят даже с хорошими оценками, но совершенно безо всяких знаний. Учебники надо писать, и брать пример вот с таких книг, какую выпустил владыка Тихон. Такие книги дают знания и духовно-нравственный взгляд на события 1917 года. Почему бы это не использовать, как пособие?

Проходим 1917-й год, читаем и обсуждаем, кто-то согласится, кто-то нет. Это материал для того, чтобы погрузиться в это время.

Н.Бульчук: Благодарю вас за ваш отзыв. Я бы сказал, что здесь очень важно помнить про христианские аспекты, любовь к тем мученикам России, которые пострадали безвинно, начиная от Государя, Царской семьи, которые приняли свою Голгофу в этом Ипатьевском чудовищном доме. Злодеяние XX столетия. А ведь до сих эти чудовищные страдания мучеников наших подвергаются остракизму, критике. До сих пор Государя нашего называют кровавым. Не опытным политиком, не опытным военачальником. А люди не знают о том, что за всё царствование Николая II было казнено меньше, чем один год правления Советской власти. Вот цифры. К цифрами добавим человеческий фактор, любовь христианскую. Думаю каждый человек, кто прочтёт книгу, очень много откроет для себя.