«Мы здесь не с бухты-барахты, а по Промыслу!»

Петр — справа, Савва и отец Антоний в центре. Слева в желтой куртке — один из прихожан Не без доброй пастырской улыбки, но твердо, я бы даже сказал, жёстко, отец Антоний осадил надоедливого пошатывающегося незнакомца:

– Послушай меня, дорогой Джеймс Бонд, если ты сейчас же не оставишь нас в покое, я тебе такого Штирлица покажу – не обрадуешься. Хочешь поговорить, приходи завтра и трезвым. Заодно начальника позови – вместе и побеседуем.

Не ожидавший такого отпора монгольский «Джеймс Бонд» побурчал для порядка, но в покое нас оставил. Выдумал тоже: напился, решил похвастаться перед друзьями своим статусом сотрудника спецслужб и попытался установить наши иностранные личности.

– Чего пытаться – и так видно, что не монголы, – сказал отец Антоний. – Другого способа познакомиться нет, что ли?

Кончилось тем, что друзья горе-Бонда, нахохотавшись над ним вдоволь и извинившись перед нами, пригласили было нас к своему столу, но мы благоразумно отказались.

– Типичный вечер в Улан-Баторе, – говорит священник. – Чаще всего монголы очень дружелюбны и любопытны. Некоторые, правда, просто не знают, как завязать разговор. Мы уж привыкли. Большинство, повторяю, очень дружелюбны и открыты.

Мы сидим в небольшом кафе рядом с Троицким храмом после всенощной, беседуем с отцом Антонием и Анастасией Гусевыми, что называется, «за жизнь». Одна из самых частых обсуждаемых нынче тем – так называемые страхования: неуверенность, панические настроения, малодушное «ой, что будет, что будет!..»

Супруга отца Антония говорит, что-то подобное они тоже всей семьей переживали, когда приехали в Монголию: совершенно неизвестная страна, незнакомый язык, неопределенность с работой («Какая неопределенность: отсутствие!» – смеется она). Приехали чуть ли не с бухты-барахты, наобум, считай, – а тут еще эта страшная пандемия, с истериками в СМИ и ограничениями. Взгрустнулось, мягко говоря.

– Но мы не отчаялись. Держались вместе. Разумеется, молились. И Бог послал утешение и силы: очень поддержали прихожане Троицкой общины, потом помогли своим дружелюбием простые монголы, потом каким-то чудом у меня появилась работа. Затем, к своему изумлению, мы увидели, как ко Христу стали обращаться люди – и монголы, и приехавшие русские. Знаете, это очень утешает и действительно дает силы. Начали понимать, что мы здесь не «с бухты-барахты», а по Промыслу. Когда это понимаешь, на ногах стоишь твердо: Христос упасть не дает.

Священник задумался:

– Мне кажется, мы довольно часто злоупотребляем своей незначительностью. Я вот о чем: когда мы говорим: «Я – человек маленький, от меня мало что зависит», мы забываем, что тот самый человек, который совершенно искренне считал: «Аз же есмь червь, а не человек» (Пс. 21, 7), не менее искренне и изо всех сил стремился к Богу. Да – хилый, да – червь, да – глупенький, и всё такое. Но это ничуть не значит, что моя малость дает мне право отказываться от поиска Бога и от покаяния как пути к Нему! Нужно всерьез отнестись к своей малости: не сюсюкать направо-налево о червивости, не унижать себя самого до степени ниже плинтуса, а делать – именно делать – то, что в твоих силах, чтобы прийти к Богу. Маленький человек? Отлично: займись малыми делами!

Маленький человек? Отлично: займись малыми делами

Не можешь установить мир во всем мире – займись миром в твоем сердце и в твоей семье. Посуду вымой (тут Анастасия внимательно посмотрела на супруга), сходи с семьей на выставку, в филармонию, в музей (взгляд Анастасии потеплел) – обычное евангельское дело, если вдуматься. Порадуй близких, улыбнись дальним – всё ближе к Небу, чем сидеть, трястись в ожидании конца света.

Что еще, по мнению и опыту четы Гусевых, помогает избавиться от назойливой тревожности? Среди прочего, говорят они, неплохо вспомнить и почаще держать в памяти, казалось бы, простые подвиги именно «маленьких» людей. Например, вспоминают бабушку из Оренбурга, которая ежедневно ходила пешком на каждую службу – утреннюю и вечернюю – в храм за несколько километров. Не на автобусе, троллейбусе или в маршрутке – именно пешком. Просто такой вот крест несла: «Я ничего другого делать не могу – так хоть так к Богу похожу», – говорила. Для кого-то странно, а для кого и пример.

Или – постовое, но тоже бабушкино (какие у нас бабушки подвижницы!): врач категорически настаивал на том, чтобы старушка ела мясо – иначе, говорит, до смерти недалеко. Старушка сообщила, что постом мясо поедать не принято, и вообще почти отказалась от еды, перешла на сухарики и чай. Через какое-то время, уже после поста, врач с изумлением обнаружил при осмотре, что болезнь исчезла. Каждому дается по его вере.

– А наши монгольские радости? – говорят оба. – Разве они – не знак помощи, заботы от Христа? Про Петра-Маргада, наверное, уже вся православная Россия знает. Думаете, он один такой? Нет, конечно, и слава Богу – приходят монголы ко Христу! Кстати, недавно у нас Савва появился: Петр привел младшего брата в Церковь, крестили его в честь великого сербского святого. Еще, говорит, бабушку приведу. Ждем. Наверное, не столько мы ждем, сколько Христос – всем свое время.

Да, Петр-Маргад же еще чтецом в храме стал – Часы вовсю читает. Это я сам слышал. Судить о соблюдении правильности ударений не берусь: читает он на монгольском. Попытался было напроситься на чтение Шестого часа, но отец Антоний мягко, но опять же по-пастырски твердо возразил: «Пусть в стране потомков Чингисхана преимуществом в чтении Часов пользуются потомки Петра Ордынского». Под добрым взглядом батюшки, памятуя его разговор с монгольским «Джеймсом Бондом», я как-то быстро смирился. Такие наши монгольские новости. Добрые и обнадеживающие. Приезжайте в гости!