Зачем каяться, если я знаю, что снова согрешу

Для многих верующих покаяние – это естественный и обязательный элемент духовной жизни, небесный дар и целительное средство, незаменимое в духовной брани. Не только постоянные прихожане спешат на Исповедь за вторым шансом, но и «пасхальные христиане» подсознательно чувствуют необходимость подойти раз в год к исповедальному аналою и поговорить со священником о наболевшем. Однако далеко не все понимают, в чем именно состоит покаяние, в чем его секрет, механизм его работы, если так можно выразиться. Проходят месяцы и годы, люди каются и каются, но снова приходят с теми же грехами. У человека складывается ощущение, что он стоит на месте или крутится в колесе: движение есть, но прогресса не наблюдается. Наконец, приходят сомнения и помыслы: зачем каяться, если я снова согрешу? В чем вообще смысл, и есть ли он?

Проходят месяцы и годы, люди каются и каются, но снова приходят с теми же грехами

Для начала нужно понять, что Бог не заповедует бессмысленного. Было бы нелепо утверждать, что Бог установил «неработающие» таинства и не приложил гарантийного талона. Ему не нужен наш труд ради труда. Он настолько желает нашего спасения и возвращения человека в его первоначальное достоинство, что не пощадил Своего Сына ради достижения этой цели. Самый этот поступок говорит о том, насколько серьезен и важен для Бога вопрос нашего спасения. А потому каждая Его заповедь в высшей степени целесообразна и мудра. И если смысл в Божественных предписаниях все же есть, значит, проблема в нас самих. Возможно, это мы что-то делаем не так.

Действительно, мы каемся в конкретных грехах, их мы выискиваем и тщательно записываем, но забываем про причины грехов – страсти. Именно страсти, то есть устойчивые навыки и порочные привычки, ставшие от частого их употребления как бы частью нашей сущности, – именно они составляют массивное основание айсберга, верхушку которого мы приносим на Исповедь. Грех – лишь проявление той или иной страсти, ее следствие, росток, который имеет глубокий и ветвистый корень – страсть. В своем благочестии мы похожи на неквалифицированных работников, которым поручено до заката обработать участок. Нащипав верхушки сорняков и пренебрегши корнями, мы удовлетворенным взором окидываем убранный участок и радуемся выполненной норме. Можно отчитаться в проделанной работе и спать спокойно. Но уже скоро проходит дождь, создаются благоприятные для роста условия, и наши сорняки молниеносно и в еще большем количестве заполняют поле.

Для иллюстрации можно привести простой жизненный пример. Допустим, человек работает в супермаркете. Он знает, что на складе в одном из холодильников хранят молочную «некондицию» и «просрочку». Также он знает, что часть этой «некондиции» пойдет на возврат, часть пропадет, а часть унесут другие сотрудники. Поэтому, уходя, он периодически прихватывает с собой бутылку молока, или творожок с йогуртом, или что-то еще. А поскольку на праздник нужно причаститься, он вместе с другими грехами озвучивает на Исповеди и этот грех. Но потом он возвращается в свою привычную среду и продолжает воровать со склада, чтобы потом снова «исповедаться» к очередному празднику. Человек действительно чувствует, что поступает неправильно, однако не настолько неправильно, как убийцы и насильники. Он открывает лишь явный грех, но не хочет заглянуть в глубь сердца, чтобы понять, что причиной его воровства является скрытая и укоренившаяся привычка постоянно себя оправдывать и извинять. Если бы он копнул глубже, то увидел бы, что его воровство внутренне оправдано и разрешено им самим. Как же, ведь он добросовестно трудится, подменяет на смене заболевших коллег, остается сверхурочно, когда того требуют обстоятельства, и вообще, его недооценивают и недостаточно платят. Он давно уже договорился со своей совестью и морально обосновал для себя свое воровство. Такой человек так и будет на Исповеди перечислять количество украденных бутылок и в глубине души считать себя заслуживающим этого маленького поощрения.

Или вот еще пример. Человек раскаивается в своем гневе. Его мучает эта страсть и не дает покоя. От этого страдают его родные, его подчиненные и случайные люди, но в первую очередь он сам. Он снова и снова исповедуется в этом грехе, перечисляя, на кого и при каких обстоятельствах он накричал, но ситуация не меняется. А не меняется она потому, что человеку нужно бороться не с производными страсти, а с ней самой.

Поскольку страсть – это навык, то нужно противопоставить ей другой навык

Поскольку страсть – это навык, то нужно противопоставить ей другой навык. Причиной нашего недовольства ближними служат всевозможные причины: наша гордость и надменность, зависть, неумение искренне порадоваться успеху ближнего, отсутствие терпения, неумение молчать, в целом наша неспособность принимать людей такими, какие они есть, с их особенностями и недостатками. При этом мы хотим, чтобы нас-то принимали такими, какие мы есть, без просьб измениться. Пока человек не научится молиться за ближних, радоваться с радующимися, если не делом, то хотя бы сочувствием поддерживать ближнего в его беде, его Исповедь так и останется лишь перечислением лиц, на которых он сорвался.

Кто-то кается в блудных грехах, но пренебрегает нечистыми мечтаниями и ни во что ставит привычку рассматривать «откровенные» изображения в Интернете. Другой кается еще в каких-то грехах, в которые впал за привычное и неконтролируемое осуждение ближних. Какой бы грех мы ни взяли в качестве примера, смысл везде один: грех – лишь внешнее проявление внутренних причин, коренящихся в сердце человека. Другими словами, грех – это поступок, страсть – его мотив. Не случайно кто-то из отцов говорит, что ум легко загрязняется, но и легко очищается. Сердце же долго загрязняется и долго очищается. В этом разница между грехом (поступком) и страстью (навыком).

«Страсть, исполненная на самом деле или насажденная в душу долговременным сочувствием ей и питанием ее, получает владычество над человеком. Нужно много времени, нужен кровавый подвиг, нужно особенное Божие милосердие, особенная Божия помощь, чтобы свергнуть иго страсти, принятой произвольно» (святитель Игнатий Брянчанинов).

Человек может десятилетиями исповедовать грехи, не понимая, откуда они берутся и почему не уходят

Однако проблема не только в тяжести борьбы со страстями, но и в том, что не все могут увидеть эту взаимосвязь. Человек может десятилетиями исповедовать грехи, не понимая, откуда они берутся и почему не уходят. Нужно немало опыта и благодатной помощи, чтобы прийти к правильному пониманию причинно-следственной связи. Хотя преподобные подвижники уже много лет назад изложили для нас принципы законного подвига и правильного покаяния:

«Искоренить страсти может только тот, кто будет ревностно истреблять причины и поводы к грехам; так, например, если кто впал в блуд или прелюбодеяние от знакомства с женщинами, тот должен избегать и взгляда на них; если кто предался неумеренности от излишества пищи и пития, тот должен истрезвить себя строгим воздержанием; если кого корыстолюбие вовлекло в клятвопреступление, воровство, человекоубийство и богохульство, тот должен истребить предмет любостяжания; если кто от гордости предается гневу, тот пусть искореняет свое высокомерие смирением. Таким образом, можно изгладить каждый порок, если отнята будет причина и повод к нему: ибо таким способом можно забыть сделанные преступления» (прп. авва Пинуфий).

Таким образом, нашему гипотетическому мерчандайзеру из супермаркета нужно перестать лукавить и заниматься самооправданием. Ему нужно по-евангельски прийти в себя, провести безжалостный и бесстрастный анализ своих действий и мотивов. Нужно прийти к осознанию того, что этого делать нельзя: «Эти продукты – не моя собственность, и я не имею права их брать. Никакие причины не могут быть оправданием моего воровства». Как только он утвердится в этой мысли, прочувствует ее и полностью согласится с ней – воровство прекратится само собой, так как исторгнут корень (его причина). Но для этого прозрения могут понадобиться годы. И будет большим счастьем, если человек сможет осознать причины своей неправоты до того, как его поймают за руку.

Таинство Покаяния – великий и щедрый дар Божий. Счастлив тот, кто это понимает, и несчастен тот, кто им пренебрегает.

Таинство Покаяния – великий и щедрый дар Божий. Счастлив тот, кто это понимает, и несчастен тот, кто им пренебрегает

Однако приступать к нему нужно честно, с искренним сердцем, без тени саможаления и самооправдания. Исповедальный аналой – это наша Голгофа, на которой мы должны распять свое самолюбие и самооправдание. Бог принимает покаяние любого человека и дает в этом таинстве благодатные силы для преодоления страстей. Но мы не пользуемся ими. Вместо этого мы в лучшем случае превращаем покаяние в отчет о проделанной греховной работе, а в худшем – придумываем причины оправдать свои поступки и даже само таинство Покаяния обвинить в недейственности. Вопрос – «Зачем мне каяться, если я знаю, что снова согрешу» – в этом смысле является показательным. Он обличает духовное невежество человека, незнакомого с истинным покаянием, демонстрирует его завуалированное лукавство и нежелание исправления. Человек словно говорит: «Я каюсь, но покаяние не работает». Не зря сказано: «Кто хочет действовать, тот ищет возможности, кто не хочет – ищет причины» (Сократ).

Бог, для Которого не существует непростительных грехов, Благ и Милостив. Но Он ждет от нас самоотречения, абсолютного и бескомпромиссного оставления богоненавистных мыслей и дел. Самооправдание и ложный стыд обесценивают покаяние, уподобляют нас Адаму, обвиняющему Бога в своем падении. Богоугодное покаяние не боится временного стыда. Напротив, оно предпочитает его тому вечному стыду, от которого уже не будет спасения вовеки. Искреннее и честное покаяние способно сотворить чудо, исцелить старые язвы души, уподобить человека благоразумному разбойнику и ввести в рай вместе с праведниками, в покаянии Богу благоугодившими.