Накануне настоящего возвращения

В статье Леонида Виноградова “От трагедии - к прощению и любви” видна искренняя позиция автора, последовательно изложен его взгляд на фильм “Возвращение”  как на особое явление современного российского кино, знаковое событие, возвещающее возрождение духовных поисков и нравственных начал в художественном кинотворчестве.  Увы, не думаю, что это действительно так.

Быть может, в моем случае важно будет рассказать предысторию просмотра. Несколько лет назад, будучи режиссером молодежной театральной студии, старался я привить ребятам вкус к хорошему кино и культуру кинопросмотра, каковые нынче в глубинке утеряны, а в больших городах - при активном восстановлении проката - превращены в нечто прямо противоположное вкусу и культуре.  Отчего из разряда киноманов я медленно, но верно перекочевал в сторонних наблюдателей процесса, и лишь  время от времени собственно смотрю кино. Немаловажную роль в отстранении сыграла и вера в Иисуса Христа, дар Божий, вошедший в мое сердце и укрепляющий меня на жизненном пути.

Один из моих бывших студийцев, ныне студент-заочник, частенько приезжал в Ростов-на-Дону на сессии, и тогда поход в кино становился неизбежным - отказать приезжающему из провинции ученику и другу я не умел. Правда, от посещения к посещению и мой, и его энтузиазм все более и более истощался. Да, поначалу: ух! удобные кресла, качественный звук, цвет, то, се: Путаница «Ванильного неба» сменялась лабиринтами второй «Матрицы» (всю трилогию следовало бы назвать «Матрица: вырождение»), американский терминатор с обвислыми щеками Арнольда старался переплюнуть европейского перевозчика нового поколения. «Матрица: перезагрузка» для меня приблизилась к финалу во время оргии антилюдей в антихраме, а закончилась там, где Нео первый раз попадает в виртуальный мир, прямо на барахолку, где среди всяческого хлама - икона Спасителя. Обезьяна Бога скорчила очередную гримасу, и готова платить за это удовольствие, чтобы затем продать растиражированное кощунство любителям всего лишь расслабиться и полюбоваться на спецэффекты под равномерный хруст поп-корна. Покинул ли я кинозал? Нет. В основном - из-за товарища, которому такой демарш мог доставить огорчение. Думаю, что все-таки надо было уйти, чтобы меньше было потом огорчений в вечности:

И вот Александр - так зовут моего товарища - получил диплом, что совпало с его днем рождения. Зная, как он тянется к киноискусству, решил я найти для него достойный фильм, чтобы оставить после всего совместно увиденного итоговое позитивное впечатление. Фестиваль эротического кино, который его организаторы в Ростове-на-Дону с паталогической настойчивостью предлагают именно в дни Рождественнского поста, отпал в силу указанного «совпадения». На фоне американской всякой всячины  «Возвращение» выглядело как реальная альтернатива. Демонстрация фильма уже более месяца продолжалась в Доме кино, реклама обещала встречу с настоящим кино, к тому же и событием года - два «Золотых льва» за режиссерский дебют Андрея Звягинцева, реальная смерть одного из молодых актеров после выхода фильма на экраны... В общем, сработало.

Увы, фильм оставил удручающее впечатление учебной работы, не совсем качественной как в сценарном, так и в режиссерском отношении. Неловкость - вот что испытал я после такого «подарка» другу. Увы и увы, "просвещенная" и искушенная в ИСКУСствах Европа рукоплещет уже не первому фильму из России, штампуя их сомнительными знаками своего качества. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы почувствовать разительную разницу между титулованными за границей лентами советского кино ("Судьба человека", «Иваново детство», "Война и мир", даже "Москва слезам не верит", и еще-таки "Утомленные солнцем" с «Ургой») и фаворитами  последних лет (скажем, "Такси-блюз", "Дом дураков" - этот чудовищный пасквиль на русского человека, Россию и Православие, автору которого на вручении награды аплодировали стоя!). В чем разница? Ощутимо снизился ценз на качество формы и размылись нравственные критерии, предъявляемые к содержанию, а точнее - произошла полная дезориентация всего и вся. Поэтому «Золотой лев» в руках счастливого русского мальчика - не факт состоявшегося кино, а скорее факт агонии кино, в самой этой агонии являющего некое подобие жизни, чем пока и живо.

Леонид Виноградов пишет: «Основной сюжет фильма - попытка отца вернуть сыновей, которых он не растил. (Старший, Андрей, помнит его смутно, младший, Иван, не помнит совсем). Возможно ли это? Герою фильма это удается только ценой собственной жизни. И хотя погибает он в результате несчастного случая, о случайности говорить не приходится - только смерть отца могла пробудить в сердцах подростков любовь к нему.» Смею вас уверить, никаких попыток отца вернуть сыновей в этом кино нет, кроме, разве что, единственной и трагически закончившейся попытки вернуть убегающего Ивана. Оригинальным можно назвать ход, когда вместо ожидаемого Ваниного прыжка с вышки, оттуда по нелепой случайности сваливается его отец. Разрушено классическое кольцо (вернуться в кульминации или в финале к прологу рассказа), и если вы ждете преображения души, не обольщайтесь, по современным разрушительным схемам  здесь вас ожидает облом: простите за сленг, но облом в прямом смысле этого слова - облом гнилой доски. Какое «удачное» завершение темы преодоления страха! После падения и нелепой смерти отца младший из братьев вряд ли когда-нибудь сможет совершить обычный прыжок с трамплина. Какое уж тут мужание! И какое уж тут пробуждение любви! Дети не верят в смерть, и даже когда сталкиваются с нею лицом к лицу, как было во время Великой Отечественной, не думают о ней всерьез, а живут так, будто жили и будут жить вечно. Психология молодости - как можно быстрее забыть негативное впечатление, и внешие события помогают замещению, вытеснению трагического (фотографии единственной для братьев поездки на рыбалку с отцом в финале фильма - яркое тому подтверждение).

Смущает, что Леонид Виноградов как-то основательно, будто к живым людям,  предъявляет требования к поступкам вымороченных героев картины: решение о походе, видите ли, было безответственным со стороны обоих родителей.

Отец? Так и остается загадкой, отец ли. Именно, как пригрезилось Ивану. У Виноградова настойчиво: «Наверное, не случайно для зрителя так и остается загадкой, откуда появился отец после 12 лет отсутствия: то ли он бросил семью, а теперь, когда жизнь не сложилась, вспомнил, что у него есть сыновья, то ли сидел в тюрьме и только вышел.» А если неслучайно, то к чему же такая неслучайность, на что она работает в эмоциональном строе картины? Скорее всего, на «пфук». Псевдозагадочность: так можно определить это кристаллизующееся качество новой молодой режиссуры. Актриса Нонна Мордюкова, рассказывая о работе в киноленте «Мама», верно подметила, что молоденькие талантливые ребятки очень хотят снимать кино, но не умеют и не знают, как и о чем. Почему и работать с ними былотрудно. Загадка отца из «Возвращения», все эти завернутые в брезент моторы и утопающие шкатулки непонятно с чем, - пустая трата нашего времени, так как за этим ничего, кроме только этого, нет. (Уместно будет вспомнить драгоценный камень из «Титаника» Камерона, который тоже уходит под воду в финале; однако, несмотря на американское происхождение, могу предложить вам, молодые режиссеры, этот художественный образ в качестве примера для подражания: во-первых, камешек играл не только всеми оттенками зеленого, но и хорошо по сюжету, проявляя нам героев, а во-вторых, его исчезновение в глубинах океана глубоко символично, словно бы отказ от богатств бренного мира ради главного богатства - Любви).

Мать? Эту женщину, в прологе самоотверженно спасающую сына от ложно понятого позора,  мы застаем затем в анемичном состоянии «муж вернулся»: судорожное курение, маска на лице за ужином, застывшая вплоть до испуганного ожидания супруга на ложе. Несколько куцых эпизодов. Все строго, симметрично. Правда, сорочка у женщины какая-то современная,  фривольная: когда это происходит? - только и вертится в голове. Конечно же, может и так быть. В данном фильме - точно. Почему эта женщина так скоро отпустила сыновей, своего горячо любимого и ранимого Ванечку, пусть и с родным отцом, а на деле - новым для них и чужим мужчиной? Очевидна натяжка (или надуманность - как хотите) этого сюжетного хода. От мамы поскорей избавились и всех трех героев активно стали препровождать в обстоятельства столь желаемой оторванности от сложного мира людей и их взаимоотношений, чтобы дорассказать-таки немудреную историю про то, как пацаны-безотцовщина  и вернувшийся невесть откуда папа не нашли общего языка, что и закончилось нелепой смертью отца.

«Возвращение» - кинолента, внешне умело профанирующая так называемый фестивальный формат («Дом дураков» делает то же самое, но доводит столь тяжкое ремесло до совершенства; к руке мастера не придерешься). И есть-таки там признаки большого кино: очевидные стилевые наметки (приглушенное световое решение, северные ландшафты, как бы предвосхищающие и дополняющие грустный сюжет картины), актерские работы. Но во имя чего? Ради непонятной смерти непонятного отца в том месте, где ожидалась кульминация?  Кстати, о кульминации. В картине она есть, и она в середине фильма - это живая и жизненная сцена Ваниной истерики: «Зачем ты взял нас?! Чтобы мучить?!» Чем разрешается эпизод? Очередным «пфуком», как бы спокойным, то бишь мужским поведением отца: Ничем, одним словом. А вспомните, как солнечные лучи преображают островной лес и героев, идущих в глубину кадра. Красиво! Но и только! Это никак не работает.

Образы мальчишек хороши. Младший в исполнении Ивана Добронравова - очень и очень талантливо, даже виртуозно. О судьбе покойного Володи Гарина узнал я из интернет-публикаций, Царство Небесное ему. Его работа достойна всяческих похвал. Хотя в  некоторых эпизодах он откровенно «раскалывался», это уж точно не к нему, а к режиссеру.  Меня всегда огорчала небрежность в кино, и она как нельзя лучше указывает нам, каким был подход создателей: любо-дорого или же тяп-ляп («Легенда о Нараяме» никогда не станет для меня шедевром киноискусства, так как почти в каждом кадре этого фильма сверху над героями свешивается микрофон - это в средневековой Японии-то!).

Личность же самого Володи Гарина и его судьба глубоко затронули, думаю, не только меня. Не знаю, где в фильме «Возвращение» Леонид Виноградов рассмотрел, как «христианская любовь побеждает ветхозаветную справедливость», и откуда можно извлечь утверждение о том, что это «жизнеутверждающий фильм». Могу лишь предположить, что в раскавыченном виде все это унес в своем сердце, как свою по-настоящему загадочную детскую тайну ушедший от нас Володя Гарин. Неслучаен его настойчивый вопрос к матери накануне смерти: «Веришь, что Иисус Христос - Сын Божий?» Потрясает его понимаение: «Это самый важный вопрос». За пределами эмоций сознание того, что теперь этот мальчик на Серафимовском кладбище, но из глубины сердца отзывается эхом, как теплый отклик на знакомое слово: «Слава Богу, что на Серафимовском». Ведь мы все еще здесь, где уточняются предметы споров и разбирательств, где обольстительные премии дают взрослые и вроде бы умные дяди и тети на престижных по видимости кинофорумах, а он: Он действительно вернулся к Отцу. И его возвращение не вызывает никаких сомнений.