«И услышу вас, и скорбь ваша пройдет»

С чудотворцем Серафимом, одним из наших самых любимых, повсеместно почитаемых русских святых, встречаемся часто. И по утрам в своей квартире, обращаясь к его иконке, и в каждом нашем храме, по всей Руси, куда ни направимся.

В нынешнем году 1 августа (по старому стилю — 19 июля) исполняется 265 лет со дня рождения Саровского чудотворца, иноческий подвиг которого, поучения и наставления с любовью помнятся в каждой православной семье, во всяком православном сердце. И хотя православие отмечает даты кончины святых как даты их перехода в жизнь вечную, мы, по земному обыкновению, не можем пройти и мимо столь значительных численных величин, указывающих на дату рождения.

Моя отрада заключается в том, что имею возможность бывать на родине святого в Курске — и в Серафимо-Казанском соборе, где та самая колокольня, с которой упал и уцелел мальчик Проша Мошнин, будущий святой, и где на месте падения теперь взведена сень над памятным камнем, а также приезжать в Рождества Богородицы Курскую Коренную пустынь, где над высоким берегом реки Тускарь стоит памятник коленопреклоненному старцу работы скульптора-курянина В.М. Клыкова. Преподобный запечатлен во время моления — в таком облике, как привычно видеть на одной из икон, — на камне, с воздетыми руками, с красивым ободком бронзового нимба, с виднеющемся в нимбе пространством неба. Сквозь нимбовый просвет вкруг головы батюшки Серафима видны пролетающие птицы и облака. В этом великом подвиге стояния на камне, повторенным через сотню лет преп. Серафимом Вырицким, мы помним, саровский чудотворец провел тысячу дней и ночей.

Между прочим, в 200 м от памятника, гранича с пустынью, расположен командный пункт К. К. Рокоссовского, откуда маршал руководил Центральным фронтом в ходе Курской битвы летом 1943 г.; ныне в нем музей.

А точная копия клыковского памятника установлена в Саровском лесу, где мне привелось побывать на Светлой седмице 2003 года и где постоянно думалось о знаменитых словах старца: «Радость моя, молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя». В том лесу, возле одной из дальних пустынек, где совершал духовные подвиги батюшка, я ходил босиком по апрельской холодной песчаной дорожке, по старым сосновым иголкам, и все поглядывал, не мелькнет ли за деревом холщовое рубище батюшки Серафима...

Там и стало у меня складываться стихотворение «Камушек» (Песенка калики):

Стоит наш батюшка на камушке,

Под кровом бора — как во храмушке,

Как столп, как крест, как Спас-на-кровушке,

И «Богородицу» поет.

Стоит наш батюшка, наш дедушка,

Приходит к дедушке медведушка

Сухарика отведать, хлебушка,

В ладошку влажный нос сует.

Ай, свиристят, щебечут, цвенькают

Пичуги! И пеньки с опеньками

Обсели, а бельчата спинками

У старцевых мелькают ног.

Пусть распрострилось семя змеево,

Крепчает дело лиходеево, —

Да диво дивное, Дивеево,

Намолено среди дорог.

А с дедушкою — Божья Матинка!

И, даром что спина горбатенька,

За грешников молися, батенька,

Господень умаляя гнев.

Когда б у старца Серафимушки

За всю за Русь достало силушки

Молиться, не смыкая крылушки —

Два века словно тыщу днев!

Где веют промыслы бесовския,

Там плачут ангелы Саровския.

Но живы серафимы русския,

Покров — их до поры таит.

Повырастала снитка-травушка,

Где стынет борушка-дубравушка.

Хоть нет того на свете камушка,

Да батюшка на нем — стоит.

Большого гранитного камня, на котором осуществлял тысячедневное молитвенное стояние преп. Серафим и который располагался посередине дороги от его пустыньки до Саровского монастыря, на самом деле уже давно нет. Он был расколот, по совету самого Серафима, с помощью огня: нагрет, а затем полит водой. Фрагменты его, как уверяют, были использованы при закладке дивеевского Свято-Троицкого собора.

* * *

В жизни чудотворца (1754–1833) был краткий, но весьма значительный эпизод 1776 года, когда 21-летний Прохор Исидорович Мошнин совершил паломничество в Киево-Печерскую лавру, где старец Досифей благословил и указал ему место, где он должен принять послушание и постриг, и этим местом была прозорливо названа Саровская пустынь. Обратим внимание, что это был и год кончины «старца Досифея». Напомним, что под этим именем подвизалась в святой киевской обители (на Китаевой горе и в лавре на Дальних пещерах) Досифея Киевская (в миру — Дарья Тяпкина; 1721 — 25 сентября 1776), православная святая, почитаемая в лике преподобных.

Сделаем более точный акцент: благословение, данное преп. Досифеей молодому Прохору Мошнину (в детстве сильно хворавшему и выдюжившему лишь после того, как над ним пронесли Чудотворную икону Курской Коренной Богородицы «Знамение»), следует расценивать как провиденциальный акт духовной преемственности и напутствия. Для тех, кто знаком с житиями святых отцев, в этом нет ничего удивительного, можно сказать, это «норма святоотеческой жизни», да иначе и быть-то не может. Тем не менее такие пункты узнавания всегда озаряют нас, людей земных, радостью — именно даруя ощущение земной ретрансляции Святого Духа, указывают на всеединство Православия и нерасторжимость Русского Мира, пребывающего во Христе.

Шутка ли: за «совершенное самоуглубление в истины евангельские» преп. Серафим однажды во время литургии был удостоен видения Господа в окружении Небесных Сил, а в пятидесятилетнем возрасте — непостижимого восхищения (подобно Ап. Павлу и св. Андрею юродивому) на Небеса.

«Не знаю, с телом или кроме тела, Бог весть, сие непостижимо, — рассказывал батюшка одному иноку. — А о той радости и сладости небесной, которую я там вкушал, сказать тебе невозможно».

* * *

Нам, группе паломников-харьковцев, привелось поклониться св. мощам батюшки Серафима в Дивееве и пройтись по Богородичной канавке в Светлую Седмицу 2003 г.

В Дивеево мы въехали в середине дня, переправившись утром в Муроме на пароме через Оку. И как только наш «Соболь» остановился на площади у обители, на колокольне раздался звон. Он продолжался долго — пока мы несколько растерянно выбирались из машины, приходили в себя (и не могли прийти из-за звонного настроя). Автобус за автобусом подъезжал на площадь к колокольне, все новые люди входили через боковые калитки в обитель. Выходной день, людей много.

Мы вошли на территорию Серафимо-Дивеевского женского монастыря. Таковое название было прежде, а теперь, в честь храма, в коем покоятся мощи преп. Серафима, к названию монастыря добавлено: Свято-Троицкий.

Поразили величина монастырского пространства, огромность соборов, обилие ухоженных плодовых и декоративных кустов, которые 1 августа, к празднованию 100-летия прославления Серафима Саровского,

предстанут во всей красе, и непрерывность созидательных усилий. Везде кто-то труждался. Сестры в черном неспешно поспешали, ведя с собой на послушание приезжих доброхотов, артельщики вершили строительное дело. Похоже, всем труды были в радость. Когда звонили колокола (или, как мы заметили на следующий день, во время крестного хода), рабочие вставали на лесах, осеняя себя крестным знамением. И — улыбались!

Здесь, на этой площади, летом 1903 года, на празднике прославления преп. Серафима, десятки тысяч людей пели — удивительно! — «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав», что и было предсказано давным-давно самим батюшкой: «Среди лета запоют Пасху».

Великий плач радости прозвучал тогда в Дивееве! Эхо его мы слышим, слава Богу, век спустя. А тогда прославление преподобного Серафима сопровождали многочисленные исцеления, подтвержденные медиками.

И в те же дни 1903 г. блаженная Паша Саровская вручила печальное пророческое письмо семидесятилетней давности от преп. Серафима Императору Николаю ІІ Александровичу — «Царю, который приедет в Дивеево».

Скажем также, что стараниями Государя Николая II был в 1911 г. прославлен в святительском чине епископ Белгородский Иоасаф.

* * *

Любимой иконой преподобного Серафима был образ Богоматери «Умиление». И сейчас главными в Троицком соборе Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря являются две большие иконы — о. Серафима, находящаяся сразу за ракой со святыми мощами преподобного, и симметричная ей — Умиление.

Колонну именно у этой иконы сподобились помыть наши женщины, с радостию откликнувшиеся на просьбу сестрицы-монахини, во исполнение батюшкина завета: помогать сестрам дивеевским.

А в Преображенском храме, кое-кем именуемом «памятник непослушанию» (поскольку воздвигнут не на том месте, что указывал батюшка Серафим), мы получили сухарики, освященные в котелке старца, том самом, из которого он потчевал знаменитыми сухариками приходивших к нему за вспомоществованием, прося получивших делиться ими со взыскующими спасения. О сухариках рассказывал в своих записках и протоиерей Василий Садовский: батюшка Серафим взял у него платок и стал накладывать на него «из какой-то посудины» пригоршнями сухарики, которые были так необыкновенно белы, что рассказчик «сроду таких не видывал». «Вот, у меня, батюшка, была Царица, так вот это после гостей-то осталось», — приговаривал преподобный. «Личико его до того сделалось божественно и весело, что и выразить невозможно!»

Надо ли говорить, с какой радостью и мы, уже в XXI веке, хрустели серафимовыми сухариками, и с какой бережливостью везли их по домам, чтобы наделить родных и близких.

* * *

Дождались мы и вечерней службы в Троицком соборе.

Большой храм всецело заполнился богомольцами. Солнечные лучи, упавшие на иконный лик Богородицы, высветляли и нашу радость: Христос воскресе!

Я стоял у раки преподобного, в том приделе, где преобладали женщины, высокими голосами вторившие хору. Хор Троицкого храма силен, очень красив в звучании — сестры поют профессионально и самозабвенно.

Это тот самый храм, над которым, по свидетельствам, во время возведения главного купола кружили три голубя и три журавля.

«Когда меня не станет, ходите ко мне на гробик. И услышу вас, и скорбь ваша пройдет», — так говорил преп. Серафим Саровский своим духовным чадам. Духовных чад уж нет, приходим мы, чужие люди. Но слышит батюшка и нас, и наша скорбь тоже проходит.

Большая красивая рака, над которой возжжены несколько лампад. Позади — в горизонтальных киотах — предметы, принадлежавшие батюшке: кожаные лапоточки, мотыга, одежда.

Теперь святые мощи преподобного находятся здесь, и исполнилось его пророчество: «Вот, матушка, теперь все удивляются, что убогий Серафим занимается вами, принимает участие в вас, но это еще что за диво; а будет диво, как плоть-то свою убогий Серафим перенесет в Дивеев!»

Старец, почивший 2 января 1833 г., был похоронен у южной стены алтарной части Успенского собора Саровской пустыни, рядом с могилой схимника Марка, на месте, выбранном им самим незадолго до кончины. В 1920 г. рака была вскрыта во время «разоблачительства» и кампании вскрытия мощей, развернутой вождями русской революции.

Более полугода мощи святого, открытые для обозрения, оставались в раке под стеклом. Вскрытие св. мощей, начавшееся в 1918 г., народное сознание связало с засухой и голодом 1921–1922 гг.

По словам современного историка, письма простых граждан в Совнарком с требованиями прекратить надругательства над святыми мощами, «свидетельствуют и о том, что православная Россия считала страшную засуху Божьей карой за вандализм и богоборчество».

Незадолго до закрытия Саровской пустыни в 1927 г. Тамбовский архиепископ Зиновий (Дроздов) объявил, что один из саровских иноков должен скрыться со святыми мощами на Кавказе. Но иеромонах, которому владыка поручил спасение святыни, отказался, поскольку был твердо уверен, что св. мощи — источник множества чудес, и сами не дадутся в руки святотатцев.

Мощи преп. Серафима оказались сначала в московском Центральном антирелигиозном музее, а потом в ленинградском Музее истории религии и атеизма, размещенном безбожной властью в Казанском соборе, где их кто-то спрятал в самых дальних запасниках. Впоследствии, вероятно, не только верующие, но и государство ничего не знало о местонахождении мощей.

«Уход» мощей преподобного был пережит верующими как наказание за грехи — святыня отнималась за недостоинство. Для многих это стало призывом к покаянию, горем, исполненным надеждой на непрерванность связи видимого и невидимого.

В течение долгого времени не было никаких точных сведений о судьбе мощей старца. Тем не менее в Москве 1960–1970-х твердо верили: они надежно спрятаны, и в Дивееве есть люди, которые знают место хранения святыни.

«Бог поругаем не бывает» (Гал. 6,7), и бесчинства богоборческого режима не поставили точку в истории почитания святых в России. 4 ноября 1990 г. мощи преподобного были найдены в запасниках музея, вместе с мощами святителя Иоасафа Белгородского. Неожиданное явление св. мощей вызвало новое, чрезвычайно сильное духовное напряжение, сходное, наверное, с таким же глубоким волнением сердец в 1903 году.

В инвентарной описи они не числились. После нескольких экспертиз было твердо установлено, что найденные останки — действительно св. мощи Серафима Саровского. 11 января 1991 г. Московский Патриарх Алексий II и директор музея в торжественной обстановке, в присутствии тележурналистов, подписали документ о возвращении Православной Церкви мощей Серафима Саровского. Был установлен праздник второго обретения святых мощей (в день блаженной кончины святого — 2 (15) января).

Летом 1991 г. святые мощи в сопровождении Патриарха Алексия II и сонма духовенства были перенесены в Дивеевский монастырь.

Кто-то возразит тому, что «духовник земли русской преподобный Серафим возвращается к нам в своих св. мощах ради воскресения и возрождения России, чтобы вложить в сердца детей веру отцов, разбудить совесть и принять наше покаяние».

Кто-то, может, возразит и мысли, что «переживаемый исторический момент — последний шанс для России, которой предстоит подвиг единения вокруг своих великих святынь и что в этом новом единстве, аскетичном и одухотворенном, исцелится несчастная судьба страны, и она будет надежно ограждена от самого страшного соблазна — поклонения грядущему антихристу».

Но невозможно не заметить, что впечатления сегодняшней эпохи, начала очередного века и даже нового тысячелетия, весьма схожи с ожиданиями наших соплеменников столетней давности. Апокалиптичность мировосприятия весьма родственна, словно параллельна той.

Существует пророчество преп. Серафима, известное как Великая Дивеевская Тайна: о воскрешении батюшки Серафима в последние дни, о временном восстановлении Руси. Батюшка говорил, что отмерено ему Господом земного веку более ста лет, но Господь заберет его раньше (в семьдесят три — С.М.), чтобы затем на оставшийся срок воскресить накануне конца времен. Все это должно было сбыться по втором обретении его св. мощей (которое, как мы теперь знаем, произошло в 1991 году). Однако есть свидетельство, что один афонский старец веско заметил: «Это все уже было. Св. мощи Батюшки Серафима были обретены и находились в русской столице. Но русский народ не пал перед ними в молитве и покаянии, но занимался куплей-продажей, уничтожением собственной страны... И поэтому Господь не воздвиг Батюшку Серафима и не восстановил Святую Русь».

* * *

После службы, около восьми часов вечера, вослед за сестрицами мы пошли по Богородичной Канавке, где при жизни преп. Серафима являлась Приснодева. Один раз в сутки, предположительно в это время, Богородица навещает Дивеево, Свой четвертый земной удел.

Канавка, хранящая «стопочки Божией Матери», начинается сразу за Преображенским храмом (отчего-то думается, что его однажды разберут по камушку и переставят на место, указанное батюшкой Серафимом).

В начале Канавки стоит Распятие. На достаточно продолжительном начальном участке Канавка имеет тот вид, который завещал придать ей преп. Серафим.

Три десятины земли, полученные им от помещицы Веры Андреевны Посниковой, чтобы Мельничная обитель (учрежденная по слову батюшки рядом с «главной» — исключительно для девушек) могла вести хозяйство, батюшка Серафим по указанию Царицы Небесной велел сестрам, не строя никаких изгородей, обрыть канавкой в три аршина глубиной и три аршина шириной, и землю насыпать валиком наподобие изгороди. А чтобы вал не осыпался, засадить его крыжовником. Сестры батюшку слушали, но начинать работу медлили. И перед днем Святой Троицы 1829 года батюшка Серафим явился сюда ночью и сам стал копать. Дежурившая сестра увидела его копающим канавку и позвала сестер с радостью, что их посетил старец. Те бросились к отцу Серафиму за благословением и поклонились ему до земли. Поднявшись с колен, они увидели, что преподобный Серафим исчез. Только вскопанная земля да оставленная лопата с мотыжкой свидетельствовали о его посещении. Будучи очевидицами явного чуда, сестры стали с усердием рыть канавку. Батюшка Серафим их торопил, говоря, чтобы они, невзирая на погоду, рыли хоть понемножку, но каждый день. И к концу батюшкиных дней — в течение двух с половиной лет — Канавка была вырыта.

…Мы отправились вдоль Канавки, читая раз за разом, как велено, «Богородице, Дево, радуйся…» Рядом с нами шла группа паломников с большими иконами, в голос певшая молитву.

Странно было идти по школьному двору, по территории которого проходит Канавка, видеть слоняющихся в выходной день школьников, безучастных и даже отчасти раздраженных жителей соседних домов. Воистину — два параллельных мира.

Идти по пути, отмеренному по дивеевской земле поясочком Богородицы, примерно восемьсот метров. Где-то посередине, у большого дерева — остановка, краткий молебен.

По окончании хода — второе Распятие, в точности повторяющее начальное. Меж первым и вторым Распятиями остается пятидесятиметровый участок, который остался не пройденным инокинями — посему Богородичная Канавка незамкнута. Канавка сия — «до Небес», и, по слову преподобного, антихрист ее «не перескочит», то есть все, кто будет хорониться внутри территории, обнимаемой Канавкою, спасутся от козней врага.

* * *

Нам покажется странным, но еще в 1891 г. один из паломников, пожелавший опубликовать свои заметки после посещения Сарова, озаглавил их «Неведомые миру подвижники». Сегодня же несомненно, что слава преп. Серафима Саровского, благодаря и значительным усилиям Царя Мученика Николая, особо просияла за последние сто лет…

Преподобне отче Серафиме, моли Бога о нас!

Фото автора