Война, люди и Церковь

«Благословен Господь, Бог мой,
научающий руки мои для битвы,
персты мои – для войны»
(Пс. 143, 1)

Четыре святых воина (слева направо): Димитрий, Георгий, Артемий и Прокопий. 1618 г. Монастырь Хиландар на Афоне.

К 24 годам лишения свободы за участие в серии убийств был приговорен лейтенант ФСБ Алексей Коротков. Вместе с соучастниками, среди которых были представители спецслужб, полицейские и спортсмены, он убивал и грабил предпринимателей города Тюмени. Что же послужило мотивом столь аморальных преступлений для людей, которые, казалось бы, по долгу службы должны даже в мыслях не допускать чего-то подобного? Следствие установило, что данная банда представляла собою закрытый орден, члены которого придерживались неоязыческих верований.

Данная банда представляла собою закрытый орден, члены которого придерживались неоязыческих верований

К сожалению, сегодня уже можно констатировать, что данный случай далеко не единичный. Среди разделяющих неоязыческие взгляды есть немало тех, кто встал на путь презрения к закону. Уже не первый год средства массовой информации сообщают о случаях вандализма, поджогах и взрывах церквей, в которых замешаны приверженцы неоязычества. Теперь уже не редкостью стали сообщения и об убийствах, совершаемых неоязычниками: кроме упомянутой выше тюменской банды, многие вспомнят циничный расстрел прихожан в храме Южно-Сахалинска^[1], который учинил неоязычник Степан Комаров. Очевидно, что главным своим врагом неоязычники считают Православную Церковь.

В последнее время неоязычники активно сотрудничают с оппозиционными деятелями, участвуют в совместных акциях протеста. Нередкими стали выступления против строительства новых церквей, организованные либеральной и атеистической общественностью. При этом неоязычники, как правило, с энтузиазмом поддерживают такого рода движения, участвуя в них активно и бескомпромиссно^[2].

Неоязычники принимают участие в вооруженном конфликте на юго-востоке Украины. Причем носители неоязыческих идей есть как среди среди солдат вооруженных сил Украины, так и сторонников независимости Донбасса. Неоязычники из России принимали активное участие в событиях украинского Майдана на стороне оппозиционных сил^[3].

По словам Патриарха Кирилла,

«...языческие идеи становятся популярными среди спортсменов и бойцов спецназа — это результат бездействия со стороны РПЦ. На это нельзя смотреть безразлично. Потому что спортсмены и участвующие в опасных для жизни военных операциях защитники Отечества нуждаются в духовной поддержке. ...если они будут мотивировать себя языческим мировоззрением, языческими культами, то ничего хорошего из этого не выйдет»^[4].

К тем же выводам пришел и известный российский религиовед Роман Силантьев:

по его данным,

«неоязычество пустило корни во многие сферы общественной жизни, включая спорт, фанатскую среду, армию, правоохранительных органы, подразделения спецназа ФСБ и даже Государственную Думу»^[5].

Неоязычество — это далеко не безобидное движение увлеченных стариной романтиков

Как мы могли убедиться, неоязычество — это далеко не безобидное движение увлеченных стариной романтиков, какими их часто хотят изобразить современные светские СМИ.

Из-за враждебного отношения к Православию неоязычники всячески отрицают или нивелируют все успехи, достижения и победы нашего государства, произошедшие со времен Крещения Руси. По сути, они формируют антисистемную и антинациональную субкультуру, чуждую нашему обществу, которая может быть использована заинтересованными лицами в случае внутреннего или внешнего государственного конфликта.

Французский политик начала ХХ века Морис Палеолог некогда сказал следующие слова:

«Я не знаю в мире другого народа, столь внушаемого и доверчивого, как народ русский».

К сожалению, это печальная действительность. Наш народ не раз в своей истории шел за обольстительной идеей, которая оборачивалась для него трагедией. И очень хотелось бы, чтобы данная тенденция наконец начала сходить на нет, и представители нашего народа отдавали бы предпочтение Истине, а не приятным и обольстительным, но лживым и вредоносным по своей сути сказкам.

В данной статье мы хотели бы рассмотреть те вопросы, которые как раз и привели к неоязычеству большую часть адептов. Мужество, сила и воля, отвага и доблесть в бою, умение побеждать, следование заветам предков… — мы рассмотрим здесь то, на чем обычно делает акцент неоязыческая пропаганда, сравнивая «сильное» язычество и «слабое» христианство.

Древние традиции или авторский новодел?

Неоязычники бравируют своей приверженностью памяти предков, почитанию родных традиций и «исконной» славянской веры. Они всеми силами пытаются доказать, что являются продолжателями традиций ушедших языческих культов. Давайте посмотрим, насколько обоснованны и соответствуют реальности подобные смелые заявления.

На Руси переход от язычества к христианству не был одномоментным явлением. Этот процесс шел достаточно постепенно, затрагивая изначально лишь крупные городские образования. Исконно славянское население крестилось охотно и добровольно, в смешанных славяно-финно-угорских поселениях язычество сдавало позиции дольше. Однако показательным для определения ухода язычества из народного мировоззрения является погребальный обряд, который почти повсеместно заменяется с языческого на христианский уже в XI–XII веках. Конечно, какие-то рудименты язычества в народной среде еще какое-то время оставались, но серьезного влияния на мировоззрение русского народа язычество уже не оказывало.

Например, в фольклоре появляются персонажи по имени Мокошка и Волосатик, делающие людям небольшие бытовые пакости. В народном сознании они воспринимаются мелкими бесами, хотя понятно, что на самом деле это трансформация некогда значимых богов славянского пантеона Мокоши и Велеса^[6]. Судя по всему, какие-то элементы протописьма славяне использовали в обрядовых целях, но единой устоявшейся письменной системы не существовало. Поэтому говорить о каких-либо дохристианских славянских текстах просто не приходится. Сведения о религиозной традиции распространялись устным способом. Поэтому информацию о языческой славянской религии мы можем почерпнуть только из русских летописей, написанных христианскими монахами, христианских поучений против язычников, немногочисленных письменных свидетельств, оставленных иностранными историками, путешественниками и миссионерами. Немного сведений о язычестве может открыть археология, однако в этом случае уже имеет место проблема интерпретации. Какие-то отголоски язычества содержатся в народном фольклоре, но здесь стоит учитывать следующий факт: фольклор стал целенаправленно собираться лишь в XIX веке, причем на первых этапах в собранный материал еще и вносились правки самими фольклористами-любителями, исходя из их собственных соображений и концепций. По большому счету, это исчерпывающий список аутентичных источников по славянскому язычеству. Таким образом, можно констатировать, что спустя 2–3 века после Крещения Руси князем Владимиром наступил полный и окончательный закат славянской языческой веры как религиозной системы.

Первые призывы вернуться к язычеству появляются уже спустя столетия после того, как язычество уходит из религиозной практики принявших христианство народов. Т.е. допустимо говорить не о возврате к язычеству, а лишь о реконструкции прерванной языческой традиции, т.е. неоязычеству.

Все попытки заявлять о неоязычестве как о «родной вере» — не более чем PR, не имеющий под собой никаких оснований

Неоязычество — это новое религиозное движение, которое не имеет настоящей преемственности с той традицией, на родство с которой оно претендует. Адепты неоязычества часто используют для самоназвания термины «родноверие», «нативизм», «ведизм», «родянство» и т.п., вместо не совсем благозвучного «неоязычества». Однако, на наш взгляд, использование данного термина полностью оправданно, так как основы неоязыческих учений являются современной интерпретацией, а не аутентичной традицией, и все попытки заявлять о неоязычестве как о «родной вере» — не более чем PR, не имеющий под собой никаких оснований. Строго говоря, все эти новоявленные волхвы — обычные лжецы, которые свои собственные фантазии выдают за древние славянские традиции. Для подавляющего большинства русских и представителей других коренных национальностей России родная вера предков — это православное христианство. А предательство заветов предков — это уход в новодельные культы. Что там говорить, большинство неоязычников отвергают данные им родителями при рождении традиционные русские имена, изменяя их на «славянские». Такое вот почитание родовых традиций предков, через презрение к своим собственным родителям.

Непобедимых нет

Святослав Игоревич

Как мы могли убедиться выше, неоязычество — авторский новодел, основанный лишь на авторских фантазиях. Основой неоязыческой пропаганды являются устойчивые тиражируемые мифы, которые служат для создания идеального образа дохристианской Руси.

Так, например, существует неоязыческий миф о том, что славяне были столь великими воинами, что их никогда и никто не побеждал. На самом деле, есть письменные свидетельства соседних со славянами народов, которые действительно с большим уважением отзываются о воинском искусстве славян. Однако летописи содержат сведения о том, что некоторые славянские племена находились в зависимости от хазар и платили им дань. Так, вятичей освободил от дани хазарам только Святослав Игоревич, не забыв, правда, при этом потребовать платить дань себе. Кроме того, наши летописи содержат сведения о порабощении славян Аварским каганатом:

«Бывало, когда поедет обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, или четырех, или пять женщин и везти обрина»^[7].

О похожих притеснениях славян пишет «Хроника Фредегара»:

«Гунны каждый год приходили зимовать к славянам, брали жен славян и дочерей их к себе на ложе; сверх притеснений славяне платили гуннам дань»^[8].

А последние племена полабских славян, которые оставались язычниками, были полностью разгромлены немцами и датчанами.

Воинство без страха и упрека

Победа Пересвета. Художник: Павел Рыженко     

Христиане призваны к тому, чтобы без страха жертвовать собой ради ближних:

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).

Следуя ей, христианские воины отличались особой храбростью, стойкостью, нередко ценою своей жизни спасали соратников. Очень емко и ясно смысл этой заповеди выразил священник Валерий Духанин:

«Подлинная любовь и добро — это активная сила, которая никогда не будет мириться со злом, злобой или несправедливостью, но всегда противостанет им, будет с ними бороться и искоренять их»^[9].

Христианин должен встать на защиту своего народа в случае военной угрозы и не может остаться в стороне, если Отечеству угрожает опасность. Быть со своим народом в трудную минуту для христианина — в порядке вещей. Именно об этом говорит пророк Исаия: «от единокровного твоего не укрывайся» (Ис. 58, 7). Об том же самом свидетельствует апостол Павел:

«Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5, 8).

Теперь рассмотрим, что христианство говорит о страхе и мужестве. Такое понятие, как «страх Господень», также, как правило, вызывает недоумения. Преподобный Ефрем Сирин писал:

«Кто боится Господа, тот выше всякого страха, тот устранил и оставил далеко за собой все страхи века сего. Далек он от всякой боязни, и никакой трепет не приблизится к нему»^[10].

Верующий человек, любящий Бога, не боится Его Самого, но не хочет отдалиться от него, потерять богообщение. Священное Писание говорит следующее:

«Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4, 18).

А вот по поводу трусости и боязливости святые отцы высказывались весьма нелицеприятно:

«Боязливость есть младенчественный нрав в старой тщеславной душе. Боязливость есть уклонение от веры в ожидании нечаянных бед... В ком нет страха Господня, тот часто и тени своей боится»^[11], — писал святой Иоанн Лествичник.

Блаженный Диадох Фотикийский говорил:

«Нам, любящим Господа, надлежит желать и молиться, чтобы... оказаться непричастными никакому страху... потому что... боязливость души бесы считают за признак соучастия ее в их зле»^[12].

Святитель Феофан Затворник предостерегает:

«Страхи ваши — вражия уловка. Плюйте на них. И мужественно стойте»^[13].

А преподобный авва Пимен писал:

«Бог милосерд к тем, которые носят меч в руках своих. Если мы будем мужественны, Он явит милость Свою»^[14].

Святитель Григорий Двоеслов говорил следующее:

«Нам указан путь к презрению смерти, по которому мы должны следовать; предложено правило, которого мы должны держаться. Первая наша обязанность состоит в том, чтобы внешние наши блага милосердно тратить на овец Его; а последняя, — если необходимо, — даже умереть за тех же самых овец»^[15].

Из жития святителя Василия Великого мы знаем его разговор с префектом Модестом. После многих убеждений отказаться от Православия Модест, видя непреклонность святителя, стал угрожать ему лишением имущества, изгнанием, мучением, смертью.

«Все это, — отвечал святитель Василий, — для меня ничего не значит: тот не теряет имения, кто ничего не имеет, кроме этих ветхих и изношенных одежд и немногих книг, в которых заключается все мое богатство. Ссылки нет для меня, потому что я не связан местом, и то место, на котором живу сейчас, не мое, и всякое, куда меня ни сошлют, будет мое. А мучения что могут сделать мне? Я так слаб, что разве только первый удар будет чувствителен. Смерть для меня — благодеяние: она скорее приведет меня к Богу, для Которого живу и тружусь и к Которому давно я стремлюсь»^[16].

Старец схиигумен Савва (Остапенко) на вопрос, какие страсти являются самыми губительными для современного человека, ответил:

«Трусость и боязливость. Такой человек живет всегда двойственной, ложной жизнью. Он не может довести доброго дела до конца, всегда как бы лавирует между людьми. У боязливого кривая душа; если он не поборет в себе эту страсть, то неожиданно под действием страха может стать отступником и предателем»^[17].

Святые воины

Среди святых Православной Церкви насчитывается немалое количество воинов, которые своими делами и подвигами показали, как христиане выполняют заповедь о защите ближних. Все знают святых Димитрия Донского, Александра Невского, Илию Муромца, но на самом деле великих воинов, стяжавших святость, было великое множество.

Великих воинов, стяжавших святость, было великое множество

К примеру, живший во времена монгольского нашествия святой Меркурий Смоленский по повелению Богородицы, явившейся ему, в одиночку пошел во вражеский лагерь, где истребил множество врагов, включая татарского военачальника-исполина, наводившего на всех страх своей силою. В одиночку святой Меркурий обратил в бегство весь татарский стан, но и сам был убит в неравной битве.

Святой Феодор Ушаков, лично командуя русским флотом, одержал немало побед над турками, которые на тот момент обладали на несколько порядков более сильным и многочисленным флотом. Его победоносного флота страшилась вся Европа, однако сам он оставался чужд гордыне и тщеславию, понимая, как мало может человек без помощи Бога.

Конечно, немало прославленных святых есть и в других православных государствах, к примеру, святой Михаил-воин был родом из Болгарии и нес службу в византийской армии. Во время войны с турками святой Михаил в боях воодушевлял своим мужеством всю дружину. Когда греческое войско бежало с поля сражения, он пал на землю и молился о спасении христиан. Потом он повел своих воинов на врага. Ворвавшись в середину вражеских рядов, он разметал их, жестоко поражая врагов без вреда для себя и для своего отряда. В то же время в помощь христианским воинам внезапно поднялась гроза: молнии и громы поражали и устрашали врагов, так что они все обратились в бегство.

Очень многие русские князья почитаются Церковью как святые благоверные. Русский князь всегда сочетал в своем служении политическое руководство своей землей в мирное время и непосредственное участие в обороне владений в военное лихолетье. При этом очень многие князья были ревностными христианами, для которых заповеди Божии являлись основой и путеводной нитью на их жизненного пути. К примеру, святой благоверный князь Владимир Мономах был славным воином, который, по сути, положил конец половецким набегам на русскую землю, при этом князь был глубоко верующим человеком. В своем «Поучении детям» он писал:

«Всех походов моих было 83 больших, а меньших и не упомню… на войне будьте деятельны — служите примером для воевод… вместо суетных мыслей читайте наизусть молитвы или повторяйте хотя самую краткую, но лучшую: ‟Господи, помилуй”… О, дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество»^[18].

У благоверного князя Ярослава Мудрого также было немало славных военных побед, но при этом особо внимание он уделял распространению грамотности среди населения, а также составления письменного свода законов и судебных норм «Русской Правды». В своем завещании детям хорошо видно его глубоко христианское мировоззрение:

«Вот, я покидаю мир этот, а вы, сыновья мои, имейте любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и от одной матери. И если будете жить в любви между собой, Бог будет с вами и покорит вам врагов. И будете жить в мире. Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов, которые добыли ее трудом своим великим, но слушайтесь брат брата, живите мирно…»^[19].

Не менее удивительно житие благоверного князя Довмонта (в Крещении Тимофея). Он происходил из знатного литовского рода, сохранившего язычество. Однако, в силу трагических обстоятельств поселившись со своим родом в Пскове и став в нем княжить, Довмонт всем сердцем принял православное христианство. При этом князь постоянно вел войны против литвы, эстов, датчан, а также немецких рыцарских орденов, и всегда Господь защищал его и даровал его войску победу. Сохранились его слова, сказанные воинам перед одной из битв:

«…Се же, братие, предлежит нам живот и смерть. Братия мужи псковичи, потягнете за Святую Троицу, и за святые церкви, и за свое отечество»^[20].

Участие духовенства в военных походах

Молебен на Бородинском поле. Художник: Егор Зайцев

Еще одной важной христианской традицией стало участие в военных походах духовенства. Причем можно констатировать, что данная традиция весьма древняя, так как в русских летописях есть упоминание о священниках, которые были в рядах воинства князя Владимира Мономаха во время его знаменитого победоносного похода на половцев. При этом полковые священники, хотя и не могли, согласно канонам, лично участвовать в битвах (хотя и подобные случаи известны в истории), тем не менее нередко совершали подвиги и отличались особой отвагой. Приведем несколько таких примеров.

Во время польской интервенции в 1608–1610 гг. насельники Свято-Троицкой Сергиевой лавры обороняли монастырь от поляков и ходили в атаки на неприятеля. В Беломорской кампании Крымской войны монахи Соловецкого монастыря успешно оборонялись от английского флота.

Во время польской интервенции в 1608–1610 гг. насельники Свято-Троицкой Сергиевой лавры обороняли монастырь от поляков

Немало подвигов представители духовенства совершили в годы Первой мировой войны. На австрийском фронте 7-й Финляндский стрелковый полк готовился к наступлению, перед началом которого предстояло разрушить проволочные заграждения на позициях противника. Несколько безуспешных попыток закончились большими потерями. Тогда вызвался организовать вылазку полковой священник Сергий Соколовский. Он объяснил свое решение тем, что уничтожение заграждений — не убийство и его сану не противоречит. Обрядив смельчаков, вызвавшихся идти с ним, в саваны — дело было зимой, — духовный пастырь повел их под покровом ночи к вражеской позиции. Проволочные заграждения были уничтожены, и полк провел успешную атаку.

Первым в истории православного духовенства высшей военной награды России был удостоен священник 19-го Егерского пехотного полка Василий Васильковский, герой 1812 года. Во время кровавого боя с французами под Витебском 15 июля 1812 года он шел с крестом вперед, осеняя им воинов, вселяя в их сердца дух особенной неустрашимости. Благословляя однополчан, в самом жарком огне на поле битвы исповедовал и причащал Святыми Тайнами тяжелораненых и умирающих воинов. Был ранен осколком ядра, но оставался на поле боя. Вражеская пуля, попав в святой крест, бывший в руках у батюшки, причинила ему сильнейшую контузию, но и тогда он не покинул поле сражения. Под Малоярославцем 31 октября 1812 года отец Василий впереди полка, с крестом в руках, своим примером мужества вдохновляя солдат, был ранен в голову. 26 марта 1813 года пастыря наградили орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени. Вследствие тяжелых ран и контузии о. Василий не вынес трудностей далекого похода и скончался во Франции 24 ноября 1813 года. 5 октября 2014 года в Малоярославце был открыт памятник священнику Василию Васильковскому, созданный по инициативе Российского военно-исторического общества народным художником России С. А. Щербаковым^[21].

И, наконец, приведем здесь фрагмент воспоминаний священника Николая Кравченко, принимавшего участие в боевых действиях в Чечне в первую кампанию. Тогда, в 1994-м году, небольшая группа солдат российской армии оказалась в окружении и готовилась к прорыву, практически без шансов на успех:

Эти удивительные слова неожиданно лишили нас страха. В результате мы все прорвались. Все до единого!

«Все приготовились к этому броску в вечность. Вокруг нас враг непрестанно голосил свои заклинания: ‟Аллах акбар!”, давя на психику и пытаясь парализовать волю. И тут мы как-то разом решили, что будем кричать наше русское: ‟Христос Воскресе!” Это было странное, подсказанное извне решение. Не секрет, что во всех крайних, предельных ситуациях войны мы обычно орали диким, яростным матом. А тут вдруг совсем противоположное — святое: ‟Христос Воскресе!” И эти удивительные слова, едва мы их произнесли, неожиданно лишили нас страха. В результате мы все прорвались. Все до единого! Да, мы все были ранены, многие серьезно, кое-кто и тяжело. Но все были живы. Все потом попали в госпитали, но все и поправились. И я точно знаю, что если бы пошли на прорыв с нашим традиционным матерным криком — не прорвались бы, все бы там полегли»^[22].