Семья и развод: с мамой, но без папы?

Бог создал этот мир таким, что состояние семьи в нем определяет состояние общества в целом. Враг рода человеческого ополчился на семью. Его цель – в этом природном чистом источнике всякого единения и добрых человеческих отношений посеять рознь, вражду, обиды, эгоизм и ненависть. Сделать людей, которые по закону природы «свои», членов одной семьи, чужими друг для друга. Это означает потерю единства, разрушение семейных связей и привязанностей… То, что мы называем «атомизация семьи». Которая неизбежно влечет атомизацию общества, утрату единства на уровне нации. В связи с чем и возник запрос на «общественные скрепы» и формирование гражданской идентичности подрастающих поколений.

Авва Дорофей говорит о том, что Бог – это солнце, а мы, люди, ‒ как солнечные лучи: чем ближе к Богу, тем ближе друг ко другу. Две основные заповеди: «возлюби Бога» и «возлюби ближнего». Мы идем к Богу и сближаемся друг с другом. Такое происходит с каждым христианином. Что же говорить о семье!

В последнее время во многих странах Запада возобладали антихристианские мотивы, нацеленные на разрушение семейных ценностей. За последний век в мире массовое распространение получили человеконенавистническое феномены:

1. убийство детей матерями в собственном чреве,
2. неприемлемые репродуктивные технологии, включая те, что сопровождаются убийством других детей,
3. гендерные представления о смешении полов,
4. идеи о «токсичной мужественности», потенциальной опасности всех мужчин и отцов для женщин и детей.

Враг словно шепчет каждому члену семьи: «Вы чужие друг другу, вы опасны друг для друга, не дай им вырвать тебя из зоны твоего комфорта, не уступи им своего времени, здоровья, имущества, заботы, места в сердце. Они тебе чужие. Живи для себя».

Количество регистрируемых разводов стало превышать количество регистрируемых браков. Более трети российских семей сегодня – монородительские. Треть детей в России (около 11 миллионов) живет с одним родителем, из них порядка 10 миллионов – с матерями, в условиях отцовской депривации. Словно страшная мировая война уже прошла и собрала свой урожай, лишив миллионы семей отцов и дедов…

Развод – это, как правило, длительный конфликт, «семейная война», судебные споры, завершающиеся судебным решением, которое та или другая сторона исполнять отказывается, считая его несправедливым. И зачастую – обоснованно считая. Действительно, сложно признать правоту судебной практики, если по ней выходит, что практически никто из отцов в России недостоин, чтобы ребенок проживал с ним, а в 95% судебных решений по спорам родителей место жительства ребенка определяется с матерью.

Можно говорить о новом виде социального сиротства, когда при живых родителях в жизни ребенка перестает присутствовать один из них

Вслед за одной бедой – разводом родителей – к ребенку приходит вторая – отчуждение одного из родителей. Взрослые, проживающие с ребенком, зачастую более или менее осознанно «выдавливают», «стирают» из жизни ребенка родителя, проживающего отдельно. В России такая участь настигла миллионы отцов и десятки тысяч матерей. Можно говорить о новом виде социального сиротства, когда при живых родителях в жизни ребенка перестает присутствовать один из них. При этом этот родитель желает участвовать в воспитании своего ребенка, но не имеет фактической возможности сделать это. Ребенка начинают прятать, переводят в другие образовательные организации, перевозят в другой населенный пункт, не дают встречаться с родителем и общаться по телефону, «настраивают» против папы или мамы. В результате разрушается детско-родительская привязанность, рвутся связи ребенка с иными членами семьи. Состояние отчуждения растягивается на годы и десятилетия, в течение которых ребенок может быть равнодушен к самому факту жизни или смерти своего родителя, дедушки, бабушки, брата или сестры.

Отчуждение семьи влечет серьезные психосоциальные нарушения у детей, заболевания психосоматического характера, психические отклонения, подростковые суициды. Переживаемая ребенком травма расщепления влечет потерю им личностной, семейной и родовой идентичности.

Именно психика детей, прошедших через дисфункциональность и отчуждение собственной семьи, развод, расставание, длительный конфликт и вражду родителей, и становится благодатной почвой для усвоения ребенком и подростком всех разрушительных идей. В этом случае проще всего усваиваются ложные ценности, ошибочные взгляды, обманчивые постулаты, включая отрицание брака, чайлдфри, трансгендерность, искаженные представления о мужественности и женственности, а в конечном итоге – о плохом и хорошем, о добре и зле. Именно так прокладывается путь, ведущий к размыванию традиционных христианских семейных ценностей.

Монородительская материнская семья вкупе с отцовской депривацией становятся питательной средой для целого ряда негативных явлений в жизни ребенка и общества в целом. Для примера можно вспомнить ижевского, керченского, пермского стрелков, Чикатило, сибирского потрошителя, битцевского маньяка… Все они – выходцы из монородительских материнских семей. Конечно, из любого правила в жизни находятся исключения, но правило, к сожалению, именно таково.

Как показывают научные исследования последних 30 лет, именно наличие или отсутствие в жизни ребенка отца оказывает принципиальное влияние на умственные способности детей, на познавательные возможности, мышление, память, внимание, логику, языковое развитие, на мотивацию детей к учебе, на способность сопереживать другому, на формирование полоролевой идентичности подростков (женственности у девочек и мужественности у мальчиков), на формирование ответственности, этических качеств личности, положительных черт характера, на эмоциональную устойчивость, на последующее профессиональное мастерство и целеустремленность, на формирование патриотизма, на инфантилизм и позднее взросление и многое другое.

Отчуждение от семьи кратно увеличивает вероятность формирования у человека высокомерия, эгоцентризма, депрессии, агрессивности и жестокости

С другой стороны, отчуждение от семьи кратно увеличивает вероятность формирования у человека высокомерия, эгоцентризма, депрессии, агрессивности и жестокости. Вырастая, отчужденные дети не восстанавливают полноценных отношений с семьей, испытывают трудности в создании своей собственной семьи, а вступив в брак (в том числе с тем, кто в своем роду еще не имел опыта отчуждения), часто не хотят заводить детей либо повторяют судьбу своих родителей, инициируя развод и последующее отчуждение уже собственного ребенка. Таким образом, речь идет о трансгенерационной психологической травме. И именно поэтому все указанные негативные явления распространяются сейчас в нашем обществе по экспоненте, обусловливая сами себя.

Отчуждение семьи негативно влияет на демографию страны, перспективы народоумножения, создает постоянно нарастающую социальную напряженность, а в целом – угрожает национальной безопасности Российской Федерации.

На начальном этапе разрушения института семьи идеологические противники традиционной семьи на Западе боролись за возможность ее развала через доступ в семью в «овечьей шкуре» заботы о дискриминируемых женщинах и детях и соблюдения прав на «трансгендерность». Сегодня, на завершающем этапе, центр внимания врага сместился на то, чтобы «добить» разделенную семью, разрушить детско-родительскую привязанность и разметать семейные связи ребенка, чьи родители развелись.

В развитие идеи опасности семьи из-за присутствия там мужчин, двигаясь в русле печально известной нам Стамбульской конвенции о мерах по борьбе с насилием по признаку пола^[1], в октябре прошлого года Европарламент принял Резолюцию «О влиянии на женщин и детей прав опеки и насилия со стороны интимного партнера»^[2]. Основная идея Резолюции в том, чтобы попытки отцов отстоять воспитание ребенка обоими родителями и сохранение семейных связей ребенка после развода расценивать как потенциальную угрозу для детей и женщин и злоупотребление родительскими правами. А попытку ученых и практиков поставить вопрос о негативном влиянии на ребенка монородительской материнской семьи и о возможности развития у детей психических расстройств на фоне психологического индуцирования негативного отношения к членам семьи европарламентарии заклеймили как «не научную».

К сожалению, данные идеи добрались и в Россию и озвучиваются теперь не только идеологами ювенально-феминистического вмешательства в семью, но и теми, кто позиционирует себя в качестве защитников традиционной российской семьи. Однако, слава Богу, воспитание детей одним родителем и откровенное принижение роли отца еще не стало российской традицией.

В этой связи положительной оценки заслуживает решение парламентариев православной Греции, которые не побоялись выступить против западной антисемейной тенденции и приняли закон, в соответствии с которым после развода вводится временной минимум участия в жизни ребенка родителя, проживающего отдельно (не меньше 1/3)^[3].

Очень важно и в России безотлагательно принять меры к профилактике разводов и минимизировать последствия развода родителей для ребенка, сохранить детям, чья психика и так пострадала от развода их родителей, хотя бы разделенную семью и связь со всеми своими родственниками, помочь им сохранить историю своей семьи и двух родов, ее образовавших.

Развод должен перестать быть легкодоступным и экономически привлекательным

Решение проблемы носит комплексный характер и должно включать в себя обязательное преподавание в школе и ВУЗах специальных дисциплин по нравственным основам семьи, а также просвещение всех заинтересованных лиц о многочисленных негативных последствиях конфликта родителей, развода, отчуждения семьи, разрушения детско-родительской привязанности и семейных связей ребенка. Кроме того, развод должен перестать быть легкодоступным и экономически привлекательным. Развестись, если разводятся родители, не должно быть так же легко, как высморкаться. Крайне необходим юридический запрет на пропаганду разводов. Нужно также помогать родителям, а где-то – и принуждать их договариваться в интересах детей, используя средства специальной родительской медиации.

Ни у кого не возникает сомнений (и это правильно) в том, что детям с особенностями нужно дополнительное внимание, свои правовые гарантии, средства юридической защиты. Детям сиротам – то же самое… Первых – 730 тысяч. Вторых – около 400 тысяч. Что же мы скажем про 11 миллионов детей, живущих с одним родителем? Хорошо было бы и этой категории социальных сирот получить свою особую заботу со стороны и государства, и общества, и Церкви.

В целом, правильным было бы скорректировать вектор семейной политики, сместив его с разделения членов семьи и «заботы» отдельно о женщинах и детях, как это сейчас зачастую практикуется, на заботу о семье как сложной, но единой системе, не выпячивая ни материнство, ни отцовство, и не внедряя в практику чуждый нашим традициям детоцентризм. Поменять вектор действий со стимуляции разделения и отчуждения семьи на тот, который заключается в словах преподобного Сергия Радонежского, всея России чудотворца: «Любовью и единением спасемся!»