«Удивительное путешествие кролика Эдварда»: книга о том, как страдания пробуждают душу

Иллюстрация к книге Кейт Дикамилло «Удивительное путешествие кролика Эдварда»

Есть такой стереотип: детям нужно показывать только приятное и веселое, чтобы они были счастливы. Успеют потом настрадаться, когда вырастут, а пока пусть живут беспечно и радостно. Это опасное заблуждение.

Во-первых, избегание трудностей в детстве (я именно про намеренное избегание, когда ребенку не дают никаким образом их проживать и разруливать) никак не ограждает от трудностей во взрослом возрасте. Человек вырастет, и рядом уже не будет тех, кто все время подстилает соломку. И ему будет больно, сложно, плохо – тяжелее, чем тем, кто сталкивался с проблемами.

Во-вторых, ни один родитель, даже самый прогрессивный, принимающий и включенный, не может гарантировать ребенку, что с ним все будет хорошо даже в следующую минуту. Потому что многое в жизни от нас вообще никак не зависит.

Я нередко сталкиваюсь с возмущением родителей: как посмел, например, Корней Чуковский написать, что зайчику перерезало ножки? Как пришло в голову Николаю Носову вложить в уста мамы из рассказа «Огурцы» фразу: «Пусть у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор». Как такое можно читать детям?

Но вот какая штука: не сострадая, невозможно вырасти милосердным. Не печалясь, невозможно стать чутким. А безудержная радость в детстве вовсе не гарантирует, что взрослым ты будешь счастлив.

Печаль и жалость помогают ощутить полноту и красоту мира – даже несовершенного, полного пороков

Печаль и жалость помогают ощутить полноту и красоту мира – даже несовершенного, полного пороков. Именно об этом замечательная детская книжка Кейт ДиКамилло «Удивительное путешествие кролика Эдварда».

Сказочная повесть аккуратно встраивается в рамки канона: много существует произведений, где игрушки живут, разговаривают, думают, радуются, страдают, ошибаются и исправляют ошибки. Это и «Стойкий оловянный солдатик» Андерсена, и «Винни-Пух» Милна, и «Путешествие Голубой стрелы» Родари. Это замечательная мультипликационная эпопея «История игрушек» студии Pixar. Истории, вникая в которые, ребенок без нотаций взрослых видит людские поступки, собственные в том числе.

Кролик Эдвард – игрушка богатой девочки по имени Абилин Тюлейн. Она очень любит зверька: спит с ним, ест, разговаривает, трогательно прощается, когда уходит из дому. Эдвард принимает все это, как должное, по праву рождения ему данное. Он не любит девочку, а только снисходительно принимает ее любовь.

В общем-то кролик доволен жизнью. Все хорошо у него, все хорошо у Абилин. Тут-то, с легкой руки бабушки Пелегрины, и начинаются приключения.

Это очень тонкий момент: беды сваливаются не на того, кто их вызывал, намеренно вредил, обижал кого-то. Они обрушиваются на теплохладного – того, кому все равно, что происходит вокруг. Кто сосредоточен только на себе и удовлетворен этим. Чтобы расшевелить такое сердце, видимо, нужны несчастья.

Все начинается в тот момент, когда Абилин с родителями на большом пароходе пересекает океан. Мальчишки вырывают у нее из рук кролика, и тот летит за борт. Летит, недоумевая, как же такое могло приключится с ним, с его бесценной персоной.

А потом кролик много-много дней лежал на морском дне и думал, как же далеко он от звезд. Нет, это еще не было пробуждение сердца, скорее, предчувствие пробуждения: Эдвард начинает жалеть о том, что потерял. Пока не о тех, а о том – о неживом, но красивом, о том, что ему нравилось.

Кейт ДиКамилло показывает читателю путь сердца – болезненный, извилистый, но последовательный, логичный и наглядный

Кейт ДиКамилло показывает читателю путь сердца – болезненный, извилистый, но последовательный, логичный и наглядный. Герой не перековывается мгновенно, его не озаряет и не осеняет, он не становится удобным пособием для демонстрации нравственных идей и хорошего поведения. Он меняется, потому что меняется мир вокруг, сминая его жизнь, благополучие, уверенность.

И когда выловленный из моря Эдвард только-только обретает спокойствие в уютном домике старика-рыбака и его жены, его снова выбрасывают.

«Эдвард почувствовал резкую боль где-то глубоко-глубоко в своей фарфоровой груди.

Первый раз в жизни он понял, что у него есть сердце. И сердце его повторяло два слова: Нелли, Лоренс».

Жестокие уроки для Эдварда не заканчиваются. Он попадает на помойку, долгие дни лежит там, заваленный хламом и вонючим мусором. И думает.

Да, игрушечный кролик начинает думать. Удивительные мысли вкладывает автор в его фарфоровую головку – о вине перед Абилин, о недостатке любви и о том, как любовь рождается в самых, казалось бы, неподходящих для этого обстоятельствах.

Нас приучили воспринимать любовь окруженной ореолом красоты и сладости

Мы привыкли, вернее, нас приучили воспринимать любовь окруженной ореолом красоты и сладости. Красивые пары в красивых нарядах, красивые матери нежно ласкают красивых детей – это нам показывает реклама, социальные сети, телевидение. Кажется, там, где нет этой внешней привлекательности, любви быть не может.

Книга Кейт ДиКамилло со всей жесткостью, правдивостью таланта показывает, где живет любовь. Например, в кармане бродяги, неунывающего Быка, который умеет рассказывать удивительные истории, сидя у костра. Или в бедной хижине, где умирает ребенок.

Да, в книге умирает ребенок. Ослабевшая от болезни девочка баюкает Эдварда, и его сердце все сильнее и сильнее болит. Но он, фарфоровый кролик, ничего сделать не может. И в этой малышке, и в унылом жилище, где она лежит, и – главное! – в ее преданном брате живет такая прекрасная и настоящая любовь, даже краешка, даже частички которой нет в выхолощенных блогах или рекламных роликах.

Твое сердце узнает и верит. И тоже болит. И я искренне считаю, что ограждать детей от этого опыта вредно

Вот за это я и люблю талантливую литературу – за правду. В науке это называется художественная достоверность. А если простым языком говорить – это когда твое сердце узнает и верит. И тоже болит. И я искренне считаю, что ограждать детей от этого опыта вредно. Через жалость к кролику, к девочке, к ее брату, к бродяге в них рождается любовь и жалость. Об этом писал, например, в одном из своих стихотворений архиепископ Иоанн (Шаховской):

Острая нежность и острая жалость
Рядом вошли в мой дом.
Жалость и нежность, нежность и жалость
Ходят всегда вдвоем.

Ни оправдать, ни понять другого
Люди не могут еще.
Только жалеют. И нежное слово
Другу кладут на плечо.

Жалость и нежность сплелись, как умели.
Нежность глядит вперед,
Жалость все делает в мире белым,
С жалостью нежность идет.

А кролик Эдвард Тюлейн следует дальше дорогами своей истории. Ему предстоит еще много боли, ожидания, терпения, размышлений. Но в конце его ждет что-то необыкновенное: удивительный поворот судьбы, закольцевавший всю историю, сделавший ее логику неотменимой. Это то самое совпадение, которого, кажется, не могло быть, но оно случается. В жизни каждого из нас бывает такое.

«Удивительное путешествие кролика Эдварда» названо удивительным не только потому, что с игрушкой редко происходят такие вещи. Это путешествие сердца к самому себе, болезненное освобождение от скорлупы себялюбия, очищение через страдания.

Такие истории взращивают сердце ребенка в правде и показывают ему настоящую любовь. А это поважнее, чем красивые сказки, где все счастливы.