Полнота Великого поста

Идея этой статьи пришла ко мне во время совершения Литургии Преждеосвященных Даров по средам и пятницам Великого Поста. Ничто не сравнится с нею из всего литургического круга. Очень трудно думать о посте посреди такого праздника.

В Православии есть набор «любимых» слов – все они практически не используются в обыденной речи. Так, мы обычно используем слово «тайна» (например), но светская аудитория никогда не влагает в него то, как его понимает Церковь. Я не могу вспомнить упоминание слов «полнота» или «исполнение» в обычной жизни. Другие современные слова заменили эти выражения. Это не значит, что владеющий языком не понимает их смысла, но, опять-таки, их понимают не так как, их используют в Церкви. Реальность, к которой отсылают такие слова, как «таинство» и «полнота», – реальность, относящаяся к самой глубине православного понимания мира и его взаимодействия с Богом.

В повседневном использовании слово «тайна» стало синонимом слова «загадка». То есть тайна – это то, чего мы не знаем, но все же при достаточном исследовании можем постичь. В Церкви таинство – это то, что по самой своей природе непостижимо, и известно только в смысле неотмирности, непохожести на нечто другое.

Такие слова, как «полнота» или «исполненный», также важны и обособленны в языке Церкви, и эти смыслы имеют мало общего с повседневным языком. Полнота (pliroma) много раз встречается в Новом Завете. Это понятие также часто встречается в писаниях гностиков. В христианском понимании оно означает духовную полноту или наполненность, открывшуюся или явленную особым образом. Это более чем Божественное действие – это то, что несет в себе нечто Божественное. Это не просто действие Бога, это Сам Бог. Предыдущие действия и слова, возможно, намекали на полноту, но в откровении полноты все намеки исчезнут и будут заменены самой полнотой.

Мир – это символ, икона и таинство

Основное понимание таких слов, как тайна и полнота, – это вера в то, что наш мир соотносится с чем-то свыше или имеет нечто за пределами того, что кажется очевидным. Мир – это символ, икона и таинство. Тайна и полнота отсылают к реальности, воплощенной в виде символа, иконы и таинства.

Многие читали эти слова, повторяющиеся в Евангелии: «Да сбудется пророчество пророка Исайи (или другого пророка)». И люди думают, что пророк изрек предсказание, и оно сбылось. Библейские пророчества (в правильном христианском понимании) ничего не имеют общего с предсказанием. Пророки не видели будущее, они видели полноту. Происходило так, что полнота вторгалась в наш мир таким образом, что пророчество «исполнялось».

Ссылка на подобную полноту есть в послании к Ефесянам:

«и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1, 22–23).

Это описание Церкви как «полноты» – одно из самых поразительных утверждений в Священном Писании. Фраза «полнота Наполняющего все во всем» – это ранняя версия изречения «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом» (свт. Афанасий, IV в.) Бог есть Тот, кто наполняет, а мы – это то, что наполнено (или даже «наполняется»). По крайней мере столь же поразителен аналогичный отрывок в Послании к Колоссянам (эти два послания имеют много общего):

«ибо в Нём обитает вся полнота Божества телесно,

и вы имеете полноту в Нём, Который есть глава всякого начальства и власти». (Кол. 2, 9–10).

Перевод скрывает игру слов внутри стиха. Нам говорится, что «во Христе обитает вся полнота (pliroma) Божества телесно, и вы – те, кто исполнились (peplironomenoi) в Нем». Снова о Христе говорится как о полноте, и мы тоже становимся полнотой (pliroma) в Нем. Его жизнь – наша жизнь, и эта жизнь, или полнота, – это именно то, что важно для нас.

Эта мысль аналогична словам Христа в Евангелии от Иоанна:

«Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня.

И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино.

Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня» (Ин. 17, 20–23).

В Евангелии от Иоанна говорится, что Христос дал нам «Его славу», как и Отец дал Ему славу. Слава – это не похвала или репутация, но, скорее, нечто существенное (я пытаюсь подобрать слово). На иврите слава (Kavod) – это именно нечто существенное, имеющее вес. Божий кавод прижимал священников к земле при освящении храма Соломона (3 Царств. 8, 11). Но слава не просто сопровождает Бога, это в какой-то мере само присутствие Божие.

Слава не просто сопровождает Бога, это в какой-то мере само присутствие Божие

Полнота имеет отношение к славе в этом существенном смысле.

«И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное (plires) благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца…

И от полноты (pliromotos) Его все мы приняли и благодать на благодать»

(Ин. 1, 14; 18).

Слава Единородного полна благодати и истины, и именно эту полноту мы все получили.

Я думаю, этот экскурс в Священное Писание может показаться читателям несколько утомительным, и для многих это экскурсия по неизведанной территории. Тайна, полнота, слава и тому подобное в значительной степени игнорируются во многих вероучительных положениях Запада. Там же, где ими не пренебрегают, они лишаются мистического содержания и превращаются в более рациональные понятия.

Для Восточного Православия мистический аспект наиболее важен – особенно в литургической жизни и молитве Церкви (также это истинно для аскетической традиции Церкви). Место, где язык и реальность тесно соединяются, – это Литургия Преждеосвященных Даров (совершаемая на буднях Великого поста и Страстной Недели). Евхаристия не совершается в эти дни, но происходит Причащение дарами, освященными в предыдущее воскресенье, – это «Литургия Преждеосвященных Даров».

Это очень торжественная служба, ее кульминация – когда дары выносятся из алтаря и торжественно, в молчании проносятся перед молящимися. В это время все присутствующие делают земной поклон. Этот перенос совершается в тишине и «невидимо».

Прямо перед переносом хор поет: «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат, се бо входит Царь Славы, се жертва тайная совершена дориносится». Святые Дары Тела и Крови Христовых – воистину «жертва тайная», истинная тайна, скрытая от века, – является и присутствует посреди Церкви. Такая же тайна – полнота, ее явление исполнилось.

Царство Небесное прорывается в наш мир, не разрушая природу, но наполняя ее

Христианская жизнь связана с тайной, это жизнь, где скрытый Бог становится явным, проявляется, становится ощутимым. Это жизнь, в которой Царство Небесное прорывается в наш мир, не разрушая природу, но наполняя ее. Подобно этому, мы не разрушаемся в нашем союзе со Христом, но, скорее, исполняемся. Мы становимся теми, кем нас задумал Бог – полнота этой жизни и многое другое проявляется в нашей собственной жизни.

Это та же полнота, о которой говорят жития святых. Святые – это больше чем моральные примеры для подражания, у них есть свойство исполненной жизни. В них полнота, которую мы имеем во Христе, проявилась.

Таинственная жизнь проходит через все Православное христианство. В православном учении многое невозможно понять разумом, и в то же время, когда речь идет, к примеру, об искуплении, язык Церкви способен приоткрыть завесу этой тайны. Соборные определения, от первого до последнего, коренятся в этом языке и определяют его грамматику во всех аспектах жизни Церкви.

Рожденные свыше, исполненные.