«Иконография обращается к каждому из нас»

Икону называют «богословием в красках», и потому мы продолжаем размышлять об иконографии двунадесятых праздников вместе с иконописцами, кто не только теоретически знает, что такое создание образа. О Преображении рассказывает иконописец Дмитрий Мироненко, руководитель иконописно-реставрационной мастерской им. Св. Иоанна Дамаскина при Александро-Невской лавре, преподаватель Иконописного отделения СПбДА.

Преображение. ок. 1403, ГТГ – Давайте поговорим о том, что обычно изображается на иконе Преображение, на примере знаменитого памятника 1403 года, который хранится в Государственной Третьяковской галерее.

– При первом взгляде на икону мысленно ее композиционное пространство можно разделить на две горизонтальных части, два регистра. В центре верхнего регистра, на вершине горы, в белых одеяниях – Христос. Одежды Спасителя белоснежны. Его окружает слава, мандорла (итал. mandorla – миндалина, – в христианской иконографии – сияние вокруг Христа и Богоматери) холодного серебристо-белого цвета, что зримо передает тот Божественный свет, исходящий от Господа, который увидели апостолы в момент Преображения. Само событие очень кратко и одновременно красочно описано в Евангелии: «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк. 9, 3).

По сторонам от Спасителя, представшего во Всей Его божественной славе, в верхней части композиции изображены два ветхозаветных пророка – Илия и Моисей.

– И эти пророки появились совсем не случайно… Расскажите, как их появление можно трактовать с богословской точки зрения. Оба пророка имели опыт богообщения: к Моисею Бог взывал из Купины Неопалимой, пророк Илия стал свидетелем явления Бога в пещере…

– Эти два великих мужа, встречавшие Бога «лицом к лицу» при жизни, вместе с учениками Иисуса Христа являются важнейшими свидетелями величайшего события – Преображения Господнего. Их присутствием и правомочным свидетельством все человечество, сущее от сотворения времен, становится свидетелем события, в котором Господь зримо являет Себя в Божественном величии и славе. Пока – при малой части народа Божия. Но в этом удостоверении уже есть отблеск грядущего великого пришествия Бога для последнего Суда.

Теперь несколько слов о свидетелях Преображения. Моисей почил смертью, а значит, выступает как своего рода представитель мира мёртвых – всех тех, кто до Воскресения Христова находился в объятьях ада (здесь отсылка уже к другой иконографии, о которой мы еще вспомним, – «Сошествие во ад»). А пророк Илия был взят живым на Небо, вознёсся на огненной колеснице. Он не познал смерти, и он же – свидетель Церкви торжествующей, Небесной. На этой иконе в полноте является свидетельство трёх миров: мира земного в лице апостолов, мира загробного в лице Моисея и мира Небесного (Горнего), к которому относится пророк Илия, к нему же относятся и ангельские чины, и все силы, которые служат Богу. В этой свидетельской полноте удостоверяется истинность преобразившегося Спасителя, представшего перед ними в белых, сияющих нетварным светом одеждах.

Иконописец Дмитрий Мироненко

В нижнем регистре изображены три ученика Иисуса Христа, которых Он, как мы знаем из Евангелия, взял с Собой – Петр, Иаков и Иоанн. Там, на горе Фавор, они сподобились увидеть совершенно непостижимое для людей явление, когда их учитель предстал пред ними в Своей Божественной сути.

Потому и изображаются ученики в таких смятенных позах, упавшими ниц. Иаков и Иоанн просто закрывают лица, а Петр, будучи самым дерзновенным, не может сдержать восторга: «Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» (Мф. 17, 4).

Глубочайшее потрясение людей от происходящего, того, что на их глазах происходит буквально невозможное с человеческой точки зрения, мастерски реализовано средствами иконописи.

– На этой иконе есть и, условно говоря, не центральные, дополнительные части – в самом верху изображено то, что есть не во всех иконах Преображения: как ангелы приводят пророков. И между центральной, главной частью и нижней – два момента до и после чуда Преображения: как ученики восходят на гору со Христом и сходят с нее…

– Если говорить про сцены, предшествующие Преображению (и те, что происходят на земле, и те, что на Небе), мне видится в этом элемент проповеднического повествования, для того, чтобы у взирающего на образ представление об этом событии было более ясным, последовательным. На некоторых иконах, в миниатюрах можно увидеть, что Моисея изображают буквально восстающим из гроба, в пеленах, как Лазаря четверодневного, чтобы было еще более наглядно отражено его свидетельство.

Так же наглядно изображается само восхождение – вот Христос восходит с учениками на гору, вот Он с ними спускается обратно…

Итак, на Фаворе Господь показал Свою Божественную природу Своим ученикам, и пророки засвидетельствовали это. В их лице и мы все стали свидетелями этого события.

Неслучайно в древности этот сюжет устанавливался в ряду Страстных событий. Казалось бы, с хронологической точки зрения Преображение случилось раньше. Но древние авторы размещали Преображение в череде Страстных изображений, которые ведут к Воскресению, потому что на Фаворе, как и потом, в Своем Воскресении, Господь уже явился как Спаситель миру, как Сын Божий, а не просто Учитель иудейский.

Преображение Господне – это Феофания, Богоявление, потому что Господь является во всей полноте Своей Божественной силы

Вспомним иконографию «Сошествия во ад». Чаще всего мы видим там Христа в золотых одеждах, но иногда они могут быть и белыми, как, например, на фреске XIV «Сошествие во ад» из монастыря Хора в Константинополе. И мандорла вокруг Христа – тоже белая. Во многом иконография Христа на этой фреске и на иконе из Третьяковской галереи, о которой мы говорим, схожи. Только теперь уже позади крестные муки, Воскресение свершилось, ученики об этом не знают, жены-мироносицы только двигаются в сторону погребения Спасителя, а Он уже сошёл во ад, Он уже там, в этих сияющих белых облачениях, и там же, посреди древних пророков и праведников, Ему вновь предстоит Моисей. Когда мы сравниваем эти два образа, получается понятно, по какой причине древние богословы ставили сюжет Преображения в ряд Страстных.

Преображение Господне – это тоже Феофания, Богоявление, потому что Господь является во всей полноте Своей Божественной силы, той власти, которая дана Ему Отцом.

Спас в силах. Из деисусного чина иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля. Русь, Москва. Последняя четверть XIV в. Преображение – уникальное событие Священной истории, которое является ключом к понимаю многих других событий, которые и до того были, и еще не совершились. Вспомним икону «Спаса в Силах» последней четверти XIV в. из Деисусного чина Благовещенского Собора Московского Кремля, по преданию, тоже относящегося к кисти Феофана Грека (икону, о которой мы говорим, относили к этому мастеру, теперь пишут – школа Феофана Грека). На этой иконе Спаситель так же изображен в белых одеждах – снова тот самый Фаворский свет. Божественный Свет, который впервые был явлен падшему миру на горе Фавор, после – в глубинах ада по Воскресении Христовом, и завершится новым явлением – в Страшном суде. Он сияет в вечности, и этим Фаворским светом завершится однажды история человечества и всего мира (известно, что у иконы «Спас в Силах» – эсхатологическое звучание), и этим же светом засияет Новый Божий Мир.

– Если говорить об истории возникновения иконографии, смотреть более древние, точнее даже – ранние памятники: почему композиция Преображения появляется в апсиде, а не где-либо в другом месте?

– Это вообще очень сильно отличает раннее христианское искусство от искусства даже Средних веков, когда акцент был именно на важных для всей Церкви событиях Евангельской истории. Как правило, в апсидах мы как раз видим феофанические сюжеты, о которых уже говорили, – Крещение Господне, Сошествие во ад, Преображение, Пятидесятница, Страшный суд, – и везде ключевая тема – Богоявление.

Отцы Церкви обращали внимание своей паствы именно на эти ключевые события, в которых Творец являет Себя в Своей Божественной природе.

Один из ранних примеров иконографии Преображения как раз находится в конхе – речь о мозаике середины VI века из церкви Сант-Аполлинаре ин Классе (Равенна, Италия).

Сант Аполлинаре ин Классе (Равенна, Италия)

Не сразу понятно, что речь идёт о Преображении: мы видим святого Аполинария как пастыря в окружении овечек, а вот над ним – как раз Преображение. Но распознать это событие удается не сразу. В центре мандорла, в ней крест, в перекрестии – образ Спасителя, а по краям, на облаках – полуфигуры двух пророков в белых одеждах. У ног пророков – три овечки. Это символическое изображения трех учеников Спасителя, присутствовавших при Преображении. Кстати, в этом древнем изводе вновь есть прямой отсыл к Страстной тематике в образе Креста на месте Спасителя.

Иконография собственными средствами обращается к каждому из нас: смотри, рассуждай – и смыслы, сокрытые до времени, станут немного понятней, если не во всей полноте, то частью. И даже эту зримую часть мы своим умом, оскудевшим от не самой подходящей христианину жизни, вряд ли можем полностью уразуметь.

Преображение из праздничного чина иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря (ок. 1497 г.) – А вы сами писали икону Преображения Господня?

– Личного опыта работы над таким образом у меня не было. Но писали коллеги в моей мастерской, я присутствовал рядом, где-то помогал, что-то подсказывал, так же деятельно наблюдал за трудом моих учеников, студентов, и это, скажу, всегда очень волнительно и очень ответственно. Не так давно студенты Иконописного отделения СПБДА делали список с иконы Преображения из праздничного чина иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря (ок. 1497 г.). При всей иконографической выверенности этого произведения, там совершенно удивительная по рисунку мандорла. Она, мало того, что имеет несколько регистров, состоящих из наружного и внутреннего кругов, кроме того, внутренний круг рассвечен сиянием в форме несимметричной звезды, поверх которой к наружному кругу из центра устремлены золотые лучи. Кажется, вся эта многослойность, замкнутая в радиальную форму, наполнена внутренним движением и энергией.

Какой смысл у этой асимметрии? Казалось бы, разве нельзя было сделать это сияние в виде равносторонней звезды, как чаще всего это делается, или треугольника, или буквы «Х», как у Феофана Грека? Вологодский мастер сотворил эту асимметрию не от неумения рисовать: видно, что человек, который написал эту замечательную икону, блестяще владел рисунком. По всей видимости, у него на то были какие-то свои причины, нам пока непонятные. Возможно, они кроются в каких-то текстах или устном предании, и эти сведения были знакомы древнему автору. Бывает, что исследователь той или иной темы годами ищет труднодоступный смысл чего-либо, и вдруг Господь даёт ему ответ в каком-то отрывке текста, в каком-то событии его жизни, в каком-то песнопении. Надеюсь, однажды мы узнаем ответ и на этот интересный вопрос.

– Почему в иконах, росписях на тему Преображения изображается именно три горы, три вершины?

– Это как раз три сущности – мира Горнего, мира дольнего – мира живых – и мира мёртвых.

Когда свершится Второе Пришествие, все загадки истории будут открыты, все то, о чем мы догадывались, все исполнится. Господь обещал, что Он явится, – и Он явится: Бог никогда Свои обещания не нарушает.

Господь обещал, что Он явится, – и Он явится: Бог никогда Свои обещания не нарушает

В иконографической сокровищнице Церкви Христовой, наряду с иконографией свершившихся событий: Рождество Божией Матери, Рождество Христово, Преображение, Вход Господень в Иерусалим – существует изображение события, которое еще не произошло – это Страшный суд, Второе пришествие. Сам я бы не решился размышлять над этой иконографией для публикации на общественном ресурсе, так как не имею необходимых компетенций, но почитал бы размышления других иконописцев или иконоведов.

Кстати, важный момент: в иконографии образа «Страшный суд» Христос нередко изображается именно в белых «фаворских» одеждах, как и на иконе Своего Преображения.