«Христос только приносится в храм, а Его уже показывают как Жертву Нового Завета»

Мы продолжаем вглядываться в иконографию двунадесятых праздников вместе с теми, кто изучает ее не просто умозрительно, а опытно, во время работы. Об иконографии праздника Сретения Господня рассказывает иконописец игумен Филипп (Перцев), руководитель мастерских Свято-Введенской Оптиной пустыни.

Миниатюра из рукописи Евангельских чтений, 1059 г. Монастырь Дионисиат, Афон

– Иконография праздника Сретения на первый взгляд довольно простая. Пречистая Богородица в сопровождении Своего нареченного мужа Иосифа приносит в сороковой день Своего Сына, Младенца Христа, в храм Божий. Там их встречают два праведника, Симеон и Анна, – рассказывает игумен Филипп. – Так это и изображается. Но лучше сначала рассмотреть причину этого события.

Посвящение Богу родившегося можно сравнить с нашим Таинством Крещения

Рождение в мир человека, несомненно, значительно само по себе, но это событие – более телесное, ведь именно так рождаются в мир и различные животные. Человек, созданный, как и всякая тварь, был наделен еще и душой живой, которую Создатель вдохнул в него при творении. Поэтому рождение необходимо было дополнить, а лучше сказать, освятить посвящением Богу родившегося, – тогда оно обретало духовную полноту. Древним евреям это было заповедано. Это посвящение можно сравнить с нашим Таинством Крещения. Оно состояло для мальчиков из обряда обрезания в восьмой день по рождении, когда младенцу нарекалось имя, а после сорока дней очищения, положенного женщинам после родов, совершался обряд принесения в храм жертвы. Храм находится в Иерусалиме, поэтому Марии с Иосифом пришлось для этого предпринять небольшое путешествие. Законом (Лев. 12: 2–6) после рождения сына или дочери предписывалось принести в жертву всесожжения непорочного агнца и в жертву за грех голубя или горлицу, и это был обряд очищения. Те семьи, которым это было обременительно по бедности, могли принести Богу лишь двух горлиц или голубей. Эти птички продавались во внешнем дворе храма торговцами с соблюдением всех особенностей ритуальной чистоты.

Высокие Дечаны, Косово

– В Ветхом Завете жертва приносилась в благодарность Богу за рождение ребенка и в свидетельство очищения его матери?

– За первенца мужского пола. Других детей в храм не приносили. В древности первенец обладал правом первородства, правом наследования большей части имущества, а самое главное, статуса отца – главы рода. Жизнь нашего общества строится на других принципах, и это право сейчас позабыто, но для древних это было очень важно. Перед тем как еврейский народ был выведен из Египта, где он находился в рабстве, за нежелание фараона отпустить евреев были посылаемы различные казни на всю ту землю. Последняя небесная казнь состояла в том, что ангел Господень предал смерти всех первенцев (Исх. 11: 4–6). Чтобы ангел не подверг такой страшной каре еврейские дома, Господь заповедал кровью жертвенного агнца помазать косяк двери. И чтобы это событие не изгладилось в памяти, всех первенцев евреи должны были посвящать Богу (Исх. 13: 9), принося их в храм. Эти обряды – внешняя сторона события, но при этом состоялась незапланированная людьми Встреча, именно так переводится Сретение со славянского языка. Иосифа и Марию, принесших Младенца в храм, встречают два праведника – посланцы Духа Святого, и значительность этого события отодвигает в сторону все ветхозаветные обряды.

Синай, XII век

– Как это отразилось непосредственно в иконе?

– Рассмотрим это на примерах более древних образов. Вглядимся ли мы в небольшие клейма синайских эпистолиев, обратимся ли к миниатюрам монастырей Афона и Армении, чеканным рельефам древней Грузии, возьмем ли сербские фрески (Нерези, Высокие Дечаны, Печь Патриаршая, Сопочаны, Белая Церква, Марков монастырь близ Скопье), – везде мы видим сложившуюся иконографию, которая отличается лишь небольшими деталями. В самом центре композиции – Богомладенец, Которого держит Пресвятая Дева Мария, а праведный Иосиф всегда следует за Ней, держа в руках клетку с голубями или просто двух голубок. Они идут с левой от нас стороны, а с правой им навстречу выходят два праведника – старец Симеон, прозванный после этого события Богоприимцем, и престарелая вдова Анна, которая в этот момент получает дар пророчества. Она часто изображается с развернутым свитком – символом своих открытых ей Богом слов.

Сретение Господне. Фреска монастыря Высокие Дечаны, Косово, Сербия. Около 1350 года

Но удивляет нас другое. Мы видим по центру обычный новозаветный престол, а над ним возвышается сень или киворий. Такая сень была принадлежностью всех раннехристианских алтарей приблизительно с IV или V века и сохраняется в некоторых древних храмах. Это символический образ ветхозаветной скинии – палатки, в которой хранились Ковчег Завета, скрижали и другие святыни. Внизу изображена невысокая алтарная преграда, именно такая, как в самые древние времена, и небольшие царские врата.

– Изображение престола и кивория сразу дает всей сцене евхаристическое звучание…

– Да, тут начинается богословие, которое глубже, чем любое историческое событие. Раскрывая его тайны, иконописец неслучайно пользуется языком, во многом условным и символическим. Если о том же поведать языком реалистичных стилей, то это превратится в простую жанровую сценку. Обязательно пришлось бы показывать Иерусалимский храм, множество исторических примет и деталей, отвлекающих от главного. А иконописный язык своей условностью заостряет суть событий, выводит наше мышление на уровень Священного Писания, на уровень гимна, псалма или стихиры. Все происходит в ветхозаветном храме, но от него мы чаще всего видим только плоские стены, а вместо этого показан престол, над которым возвышается на руках Богородицы маленький Христос – и этот престол явно новозаветный. Христос только приносится в храм, а Его уже показывают как Жертву Нового Завета. Божия Матерь становится образом Церкви, которая отдает Христа для жертвоприношения. Ему только 40 дней, а Он вневременно уже пребывает как агнец закалаемый на престоле во время литургии. Он Сам, Своим Телом, становится новым Храмом, отданным на заклание.

– На престоле, как мы видим тут, некоторые художники помещали Евангелие…

– Да, исторически оно еще не написано, но икона приоткрывает нам его вневременное значение. В другом случае мы видим на престоле два свитка – символы двух Заветов. Врата алтарной преграды чаще всего открыты, поскольку Новый Завет открывается этим введением во храм ветхозаветный Самого Творца… Здесь одни смыслы цепляются за другие, ассоциации всплывают и из обоих Заветов, и из еще не случившегося, явленного нам в видениях Апокалипсиса.

Сретение Господне. Фреска церкви Святого Димитрия в Марковом монастыре близ Скопье, Македония. Около 1376 года.

– Получается, посвящение Богу первенца не совершилось, его заменило Сретение с праведниками?

– Нет, над Христом совершаются все положенные обряды Ветхого Завета, и это важно. Он Сам соблюдает все предписания и праздники Закона (Мф. 5: 17), пока не пролилась на Кресте Его кровь, знаменующая Новый Завет. Но поскольку это Богомладенец, за внешним обрядом приоткрываются смыслы совершенно новые, необычные. Смотрите, для всех Мария с Иосифом – супружеская пара, родители Младенца. А на самом деле, мнимый отец Иосиф покупает за заработанные им шекели голубей, чтобы выкупить ими у Родного Отца – Бога право быть нареченным «отцом» и воспитывать этого Младенца. А кого они приносят в храм? Для многих это лишь Младенец. Но это Тот, Кто давал заповедь Адаму. Тот, Кто давал Закон Моисею, Тот, Кто беседовал с пророками. Это Тот, Кто мир этот тварный создал из ничего! Мария с Иосифом приносят Богу Егоже предвечно рождаемого Сына…

Сретение Господне. Фреска Белой церкви в селе Каран, Сербия. 1340 - 1342 годы

– Иконография Сретения обязательно включает фигуры встречающих Богомладенца – праведного Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы.

– Сами имена Симеона и Анны – говорящие, они значат «Услышание» и «Благодать». И в символическом смысле в их лице идут к Младенцу сам ветхий праотец Адам вместе с Евой. Долго скитаясь вне Рая, они поняли свою ошибку, поняли, что надо научиться слышать Бога, искать только Его благодати. У этих «новых» Адама и Евы уже оскомина от вкушения плодов с Древа познания. Им насильно предлагай эти плоды – они не захотят. Они прошли через страдание от своего и людского греха, им было так плохо, что от этого они ушли в пост, ушли в молитву. Анна вообще неисходно пребывала в доме Божием более 60 лет. А Симеон, по свидетельству Предания, прожил более 270 лет. Ему было предсказано, что он не умрет, доколе не увидит Бога воплотившегося. Он не напрасно ждал, эти годы не были потрачены впустую – он научился слышать. И вот Дух Святой ведет его в храм встретить Богомладенца. Он только тогда увидел Богомладенца, когда праведность его стала переливаться чрез край естества. Он уже настолько был готов, настолько в нем не осталось ничего от плоти, от мира, что Дух Святой дал ему осознать это чудо. Симеон принимает на свои руки Богомладенца. А его руки – это престол праведности, воистину достойный Бога, как крылья херувимов. Многие праведники до этого дня желали узреть Бога, и только сейчас Симеон увидел Его, поскольку Он получил зримый вид и человеческое имя.

В лице Симеона и Анны Пророчицы праведность всего Ветхого Завета вышла на сретение грядущего к ним Бога

Получается, это не внешняя ветхозаветная церковь приняла Бога – ведь Симеон был не священником, а просто книжником, мудрецом, знатоком Писания, и Анна – хоть и рода священнического, но все-таки простая женщина. Но это праведники! В их лице праведность всего Ветхого времени вышла на сретение грядущего к ним Бога. Старец Симеон теперь может спокойно умереть – он все понял, все исполнил. И Симеон произносит вдохновенную песнь, которая, к сожалению, в славянском переводе утратила свою поэтическую ритмичность и рифму: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко… потому что видели очи мои спасение Твое». Имя «Иисус», нареченное Богомладенцу, и значит «Спасение». Иными словами, Симеон говорит: «Владыко, видели очи мои Иисуса Твоего, Который есть… СВЕТ язычникам и СЛАВА людей Израиля».

Теперь Симеон может уйти. Его душа покинет изветшавшую плоть, и он первым благовествует душам, томящимся в аду, что пришел в мир Спаситель, что близко уже избавление. И скоро они единым хором воспоют сходящему в адские бездны Христу: «Ныне отпущаеши рабов Своих, Владыко…». А в храме теперь остается Христос – в храме, посвященном Ему… Ему, «Сыну Человеческому», передана эстафета праведности. Как Бог, Он умалился, сократился из Своей необъятности, чтобы войти в Свое творение, ограничить Себя пространством и войти в наше длящееся время. Он только выходит на арену мировой истории – «на падение и восстание многих» и в «знамение пререкаемое».

– Мы как-то мало говорим о Богородице. Ведь даже праздник Сретения одно время считался Богородичным.

– Это особенность повествования апостола Луки. Описывая это событие, он больше говорит о Симеоне, как будто он центр этого события, почти не упоминая о Божией Матери. Да, конечно, она приносит Своего Сына в храм, и в любом изображении она в центре композиции, но, подумайте, Ей-то было лет 13! О Дева, только что ставшая Матерью, как Она смотрела на этого старца, на старицу Анну?! Наверняка Она была в трепете. Она видела конец пути праведников. Им даже больше было открыто, чем Ей, родившей Младенца в мир. Апостол Лука говорит, что Мария и Иосиф, слыша старцев, «чудились много» (см. Лк. 2: 33). В изображении праздника общая схема много веков остается неизменной. Только, показывая Младенца, иконописцы допускают больше свободы: то Он тянет Свои ручки к Пречистой Матери, то наоборот, спокойно устремляется к старцу; иногда Он запечатлен в некоем неистовом движении, подобное которому мы видим на иконах «Взыграние Младенца». Так мастера передают не просто взрослую осознанность Младенца, но предощущение Его страданий, о которых пророчески говорит Симеон.

Фрагмент иконы Сретения Господня из иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры

– Часто Богомладенец изображается уже в руках у Симеона…

– Да, иногда очень трогательно выглядит, как он прижимает Младенца к своему лицу. Особенно проникновенно это передал преподобный Андрей в иконе из иконостаса Троицкого собора лавры. Написана эта икона в год смерти преподобного Андрея Рублева. Возможно, иконописец провидел близость своей кончины, и это был его гимн «Ныне отпущаеши…». Многие иконописцы помещают маленького Христа на руки праведника. Как вы точно заметили, это дает возможность показать личные чувства Симеона. Руки Богоприимца покрыты тканью его одежд. Это древняя ритуальная особенность, передающая благоговение, не позволяющее прикоснуться к дару царей голыми руками, воспринята Византией еще от древнего Вавилона.

– Что вы скажите о других изводах Сретения?

Особенно сильные изменения в иконографии Сретения начинают происходить с XV века

– Конечно, Сретение изображалось бесчисленное количество раз, и иконописец мог вносить свои толкования. Особенно сильные изменения происходят с XV века. Иногда мастеру казалась неудобной чисто центричная композиция, и он переносил фигуру Анны Пророчицы к Марии с Иосифом, а Симеона с Младенцем ставил вверху лестницы. Это переносит акцент композиции на процессионное шествие, объединяя Сретение с изображениями Введения во храм Пресвятой Богородицы. Древняя схема более значительна по своему богословскому наполнению, но все же каждый образ требует своего прочтения, распознавания заложенных в него смыслов. Иногда их можно понять лишь в контексте соседствующих сюжетов, а не по отдельности, как мы привыкли рассматривать памятник иконописи.

Сретение Господне, XV век

Почему мы празднуем этот день? Каждый день Христа на земле достоин нашей памяти, нашего празднования, но это невозможно по нашей немощи. А тут встреча Ветхого Завета с Новым. Сейчас они все принадлежат еще Ветхому: и Богородица, и Симеон, и Иосиф. Но Христос уже явился. И из Ветхого уже прорастает Новый Завет, он все ширится, он людей изменяет, он их переквашивает своим духом. Происходит встреча двух Заветов, двух Законов – предуготовительного и совершенного. Победившие в себе грех Адам и Ева вышли встречать маленького Христа и Богородицу – этих чуждых греха, нового Адама и новую Еву. Вся праведность, вся возможная святость Ветхого Завета свидетельствует о большем себя. Она пророчествует, она благовествует, она благословляет и предрекает путь пререкания, путь разделения и скорби, по которому надлежит идти всем «новозаветным людям». Всем принявшим на руки сердца «безвозрастное мужеское», как воспевает Церковь, – естество Богомладенца. Всем разделившим с Ним путь на Голгофу, путь к славе Воскресения.

Православное богословие таково, что кроме внешнего чисто исторического уровня в нем есть еще несколько. В иконографии многих Господских праздников есть еще одна тайна, которую невозможно прочесть, не осмысляя тайны Святой Троицы. Во многих изображениях там, где присутствует Христос, символически присутствуют и два других лица Троицы. Сын нам предстает в своем облике, поскольку Он вочеловечился и с тех пор видим и изобразим. Но Отец и Святой Дух предстают в виде других персонажей, не явно. Так, в явлении Троицы Аврааму, по толкованию Иоанна Златоуста, явился Христос и два ангела, которые после отправились в Содом к Лоту. В Сретении Отец представлен рождающей Марией и воспитующим мнимым отцом Иосифом. Они изображены слева от нас и приносят, отдают своего Сына. А с правой от нас стороны, как и на изображениях Троицы, символически в фигурах Симеона и Анны изображен Дух Святой, поскольку эти два праведника – носители святости.

Интересна и символика цифр, столь важная в Священном Писании. Тут везде прочитывается цифра два. Иосиф с Девой-Марией составляют пару, Симеон со старицей Анной – пару, горлиц тоже пара, две жертвы приносятся, два Завета встречаются между собой, начало пути Христа и конец праведного Симеона. Слава и свет, падение и возстание. Кажется, что только Младенец один, но уникальность Его и, следовательно, всего того, что вокруг совершается, в том, что в Нем два естества – божественное и человеческое. Предвечно рождающееся Слово Небесного Отца и сорок дней назад родившийся от Девы Младенец Иисус.

– Вы писали икону Сретения сами?

– В моей жизни этого еще не случилось. В последнее время я много думаю о том, что праздники Церкви – это не просто даты-воспоминания. Если человек почитает их, приникает к их событиям и смыслам своим неравнодушным сердцем, Господь подает ему Свою преображающую энергию, которую мы называем «благодать». А иногда смыслы праздника явственно вторгаются в его жизнь. Причем это может проявиться и гораздо раньше, ведь Господь вне времени, Он сам Господин времен и сроков. Так, Сретение неожиданно проявило себя в наши дни. На этот праздник в 1989 году были выведены из Афганистана наши войска. Многие из тех, кто прошел через эти события, позднее придут в храм и прочувствуют этот праздник и слова его тропаря как свое личное чудо.

В службе Сретения есть слова, говорящие, что это не Симеон держит на своих руках Господа, а Он держит Симеона. Действительно, на ладонях Своей любви Господь держит каждого из нас. И скорби, и радости, и «оружие, проходящее душу», – все это лишь созидает нас, вылепливает из во многом бесформенной, сырой массы наши души для вечности. И для кого-то тут нужна война, для кого-то нужны кажущиеся непереносимыми страдания. Все для взросления души, для того, чтобы глупый, но любимый Богом Адам стал Симеоном, стал мудрецом и праведником, встретившимся в своем сердце с Богом.