Жизнь как чудо,
или «Где ты берешь свои истории?»

Меня часто спрашивают, где я нахожу свои истории? И где беру таких странных героев?

А истории не надо искать. За ними не надо бегать, выискивать их в интернете или выдумывать что-то особенное. Жизнь каждого человека – это история. И если он пустит тебя в нее, ты обязательно будешь удивлен. Потому что действию Господа в судьбах абсолютно всех людей невозможно не удивляться.

Жизнь каждого человека – это история. Невозможно не удивляться действию Господа в судьбах абсолютно всех людей

Однажды в чайной нашего храма мы случайно оказались за одним столом с Викой. Уселись вместе несколько прихожанок просто попить кофе, поболтать… Ну и понеслось… Вика «под чашечку» взяла и «пустила» нас с тетушками в свою жизнь. И в этой жизни, оказывается, чего только не было. Прямо книга, а не жизнь.

Я слушала ее и в очередной раз убеждалась, что наши судьбы пишутся совсем не нами, как мы часто думаем, а на Небесах. Потому что такие сюжеты может придумать только Бог. У человека не хватило бы на это фантазии.

«Что происходит в этом Дубовом?»

Родилась она в селе в Тамбовской области. Когда-то оно называлось очень красиво – Рождественское. До революции был там храм и даже какой-то небольшой монастырь. Но с приходом советской власти всё, как водится, было разрушено, потом не восстановлено, и стало Рождественское банальными Волчками.

А в сорока километрах располагалось село Дубовое.

– Всё мое детство я знала, что в Дубовом всегда прекрасный урожай, – рассказывала она. – И что колхоз их бьет рекорды по всем позициям и доходам. В какой-то момент они даже развернули какую-то широкомасштабную деятельность по выращиванию яблок и прочих фруктов и отправки их на международные рынки. В общем, всегда у них было какое-то жуткое изобилие. А я все время думала: «Да что там у них такое происходит в этом Дубовом? У нас засуха, все чахнет, а у них, когда надо – идет дождь. Когда надо – солнце. Как по заказу!». Мы всегда в наших Волчках этому поражались. Но никогда не связывали с тем, что там есть храм, например. И служит отец Александр. Я потом о нем отдельно расскажу…

В общем, был совсем рядом открытый храм, но ни Вика, ни ее семья туда не ходили.

– Мама молилась дома. Как умела. В глубинке вообще все всегда верили по-своему, – говорила Вика. – И это такая странная вера… Наполовину – из суеверий, наполовину – непонятно из чего. И иконам дома поклониться, и к «бабке» какой-нибудь наведаться – всё хорошо. И в храм схожу, и бабку не осужу. Каша, в общем. Но, помню, я маму спрашивала: «Вот ты молишься, а Бог тебе помогает?»… «Помогает». Так или иначе, я росла с пониманием, что Бог есть. Говорят: «Бог в душе». Вот он у меня и был – в душе…

Михаило-Архангельский храм, с. Дубовое. Фото: vk.com/tambovskaya.oblast68

Ну а муж Виктории, Олег, – из Мурманска. И тоже рос он без церкви.

Увидела Вика его, когда ей было одиннадцать лет, а ему – десять.

– Каждое лето он приезжал в наше село с семьей на отдых, – рассказывала Вика. – И мы до сих оба хорошо помним момент нашего знакомства. Было нам лет десять-одиннадцать. У меня был щенок-сенбернар. Иду с ним по улице – вся из себя. И тут мой будущий супруг навстречу. Его друг – на велосипеде, а он – у него на раме. «Давай, давай, подъезжай», – шепчет. Мой муж – парень городской и, такой, свысока мне: «Ну что, познакомимся?». А я тоже как-то на него посмотрела, еще более свысока, кинула через плечо: «Отвали!» – и дальше пошла. Так и познакомились…

Было нам лет десять-одиннадцать. Иду по улице – вся из себя. И тут мой будущий супруг навстречу

Играли они на одной площадке, носились вместе по деревне.

– У нас была компания – пять человек. Два городских парня и мы – три деревенские девчонки. И каждое лето мы проводили вместе. Повзрослели, стали подростками. Так и закрутилось все. Начали встречаться…

Потом Вика поступила в медицинский институт в Саратове. Олег приезжал к ней и туда. Потом возвращался в свой Мурманск. Всякое бывало… Они ссорились, расставались, потом снова сходились. Звонили друг другу, клялись в любви, опять ссорились, ревновали и так далее. Такая многолетняя любовь на расстоянии. И так и жили без церкви и без Бога. Ну или с «Богом в душе». Со всеми вытекающими.

Ясновидящая и оберег

В том институте в Саратове у Вики был знакомый парень, который сильно влюбился в одну девушку, встречаясь при этом с другой. И так этот треугольник мучил его, что он… нашел какую-то «потомственную бабку», которая славилась различными «чудотворениями».

– Женщина жила за мостом в соседнем городке. Я была на шестом курсе, и у меня тогда появилась моя первая машина. Этот парень попросил меня отвезти его к ней, – рассказывала Вика. – Они в отдельной комнатке общались, а я ждала его и размышляла о своей жизни. На меня тогда со всех сторон навалились проблемы. Вдруг начала постоянно болеть непонятно чем. Были большие разногласия с одной дальней родственницей, которая оказалась аферисткой… Ну и подумала я: «Спрошу-ка я у этой милой ясновидящей, как мне быть и что делать». К тому же у нее кругом были иконы, какие-то молитвы, всё про веру, всё про Бога. Очень всё вызывало доверие. Она провела мне «ритуал молитвенной очистки» и дала с собой маленькую коробочку. Оберег на три года. «Носи его всегда с собой и никому ничего не говори». Ну я и положила его в сумочку и никому ничего не сказала. И ждала, что будет мне счастье.

Но, вопреки ожиданиям, после этой «очистки» Вике стало только хуже. Она еще больше стала болеть. Начались сплошные ссоры с Олегом. Она вообще стала очень нервной и раздражительной.

– Меня еще сны какие-то кошмарные стали одолевать, – рассказывала она. – Как младенца заживо на моих глазах закапывали. Еще какая-то жуть… И что с этим делать, я не знала…

Как раз в эти дни позвонила Вике сестра Ирина. Не родная, а троюродная или даже четвероюродная. Но с которой они тем не менее очень тесно общались.

– Хорошая, верующая девушка, которая вышла замуж вообще за сугубо верующего мужчину. И оба – бессребреники и нестяжатели. В какой-то момент они вообще переехали из города в село. Поближе к храму и простой сельской благочестивой жизни.

«Ой, что я тебе расскажу!»

Рассказала Ирина Вике, что во время службы в местном храме познакомилась она с женщиной. Слово за слово, обсудили они какие-то дела веры, помолились вместе. А в конце службы батюшка благословил всех идти на источник – окунаться. Он там прямо рядом с храмом. Освященный в честь иконы Божией Матери «Всецарица».

– Все окунулись. – говорила Вика. – Зашла в купель ее новая знакомая. И, представляешь, не смогла окунуться! Стоит в воде, а из нее голос, грубый, мерзкий, орет на всю купель: «Сволочь ты! Все таскаешься по святым местам. Когда ты только успокоишься? Опять сюда приперлась!» И все это с руганью, матом… Окунуться она так и не смогла. Постояла и вышла. Встретили ее, вытерли. А бес в ней так и продолжал ругаться.

Такое Ирина видела впервые. Вылетела, как ошпаренная, из этой купели, даже обувь свою там забыла. Так и побежала босиком домой. Упала – сбила себе все коленки…

Я решила, что мне тоже срочно нужно к тому батюшке. Окунуться в источник и получить Евангелием по голове

А еще рассказала Ирина, что наблюдала, как батюшка клал людям Евангелие на головы, и кто-то из них падал.

– Бесноватые, наверное, – резюмировала она.

Вика однако ей не поверила. Она же врач:

– Ой, они не от этого падают! Больные просто!

– Но, с другой стороны, я понимала, что врать Иринке, собственно, не за чем, – говорила Вика. – И решила, что мне тоже срочно нужно к тому батюшке. Окунуться в источник и получить Евангелием по голове. Проверить, а я сама-то – нормальная? А то что-то странное с этими всеми моими напастями, болезнями и снами.

«Едем проверяться!»

В этот же день Вика схватила своего будущего мужа:

– Собирайся! Едем проверяться!

Было как раз лето, и парень приехал к ней в Саратов.

– Мы попали к сестре за три дня до праздника Преображения Господня, – рассказывала Вика. – И Иринка моя: «Ну, раз вы приехали, давайте уж по полной – и ко Причастию подготовитесь». На том и порешили… Тем более что раньше ни я, ни Олег не причащались. А на второй день после нашего приезда отправились мы окунаться… У меня с собой была сумочка. А в сумочке – тот «оберег».

Первыми окунулись мужчины. Пошли женщины…

– Иринка моя благополучно окунулась, – рассказывала Виктория. – «Ну, – думаю, – ладно. Была не была». Пошла, залезла в воду и вдруг… Такая сильная физическая боль на уровне груди. Ее даже сложно описать словами. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Первая мысль – вода холодная, спазм мышц. А потом я начала рыдать. Не от боли, не от страха. А непонятно от чего. Как будто это не я, а за меня кто-то рыдает. Мой плач Ярославны – сам по себе, а я со своею болью – сама по себе. Не знаю, сколько я так простояла. Помню, Иринка моя подлетела, чтобы меня из этого источника выудить. Но ее какие-то добрые женщины отодвинули: «Не надо, такое бывает. Она должна сама». А я от слез ничего не вижу уже и не понимаю… Надо мной сестра мечется, охает, стенает…

В итоге Вику вытащили из купели. А она так и продолжала рыдать. Рыдала, пока ее одевали, пока обували, выводили. Успокоилась, только когда отошла метров на триста от источника. Никто не понял, что это было.

Приехали они, перепуганные, домой к сестре. Сели ужинать. А муж Ирины говорит:

– Я вчера проповедь такую интересную по видео слушал. Про гадалок всяких, целителей. И про бабулек, которые рядятся под «белую магию» и всё православное.

– Я в полном шоке, – говорила мне Вика. – У меня даже картошка в горле застряла. Понимаю, что он словно про ту женщину рассказывает, у которой я была. Ну а дальше он включил видеокассету, на которой батюшка говорил, что, когда человек прощается с такой «православной бабушкой», она, как правило, дает ему с собой беса-помощника… Тут мне совсем поплохело.

– Этот бес-помощник чаще всего содержится в каком-нибудь кулечке, мешочке, коробочке, – продолжал батюшка на кассете. – Если вы осмелитесь развернуть – там образочек, молитва, которая начинается как «Отче наш» или другие привычные молитвы. Но потом обязательно с какими-то присказками. И либо волос лежит, либо булавка.

– Я уже поняла, что в сумке, которая была со мной, этот бес-помощник и находится, – говорила мне Вика. – Испугалась жутко. Решила, что никому ничего говорить не буду, а уничтожу этого беса и всё.

На следующий день перед всенощным бдением Вика пошла в поле, открыла коробочку, в которой был оберег. Там, естественно, оказалась иконка Богородицы, какая-то молитва, волос, что-то еще.

– И я все это сожгла, – рассказывала она мне. – А когда потом все же поделилась с сестрой, она меня отругала: «Ну ты дура! Ты, что – не знала, что это?!» А я правда не знала.

Брошенная девушка со сложным выбором

Пришли на всенощную…

Стояла Вика, молилась. Волновалась, конечно же.

– Всё боялась, что дотронется батюшка до меня Евангелием, а я и упаду…

В какой-то момент посмотрела она на Олега.

– А он бледный, в каком-то предобморочном состоянии, – рассказывала Вика. – «Что?» – спрашиваю. Он молча глазами в сторону куда-то показывает и еще больше зеленеет. «Да что?» Опять – глазами водит. Посмотрела я, куда он показывал, а там женщины какие-то уже лежат… Тут и к нам батюшка подошел. Я напрягалась вся, но – стою. А девушка рядом сползла по моему плечу и грохнулась. Иринка показала ту женщину, которая орала в купели. Потом я узнала, что у нее погиб сын, и она хотела наложить на себя руки. С тех пор бес и начал ее мучить. Она не только окунуться не могла, но и вся в синяках ходила. Сейчас она уже монахиня…

На следующий день рано утром пришли они на литургию.

Меня после того Причастия вообще вдруг перестало интересовать всё, что до этого интересовало

– На исповедь было больше сотни человек, – вспоминала Вика. – И я, такая, бедолажка со своими листками. Подхожу к батюшке, а он мне слету: «Сто пятьдесят раз в день Иисусову молитву!». И – раз головой об аналой! Пришла в себя, начала исповедоваться. В итоге он благословил нас к Чаше подойти.

Это первое в ее жизни Причастие полностью изменило жизнь Виктории.

– Сначала я ничего не почувствовала, хотя и ждала «чего-то такого», – рассказывала она. – Ну, причастилась и причастилась. Все началось, когда мы сели в машину, чтобы уезжать… Я вдруг начала слышать у себя в голове и в ушах колокольный звон. Решила, что мы два дня подряд были на службах, и поэтому у меня непонятно что творится. Но мы ехали, а ничего не проходило. В голове – чистота, пустота, ни одной мысли. И колокола звонят. Причем постоянно.

Вика ехала и наслаждалась этим новым для себя состоянием, и тут им позвонил их близкий друг.

– А он заводила и балагур, – рассказывала она мне. – Мы всегда с ним тусили, веселились… Потом он стал крестным нашей старшей дочери.

– Нужно срочно встретиться! – сказал парень.

– Мы не можем, мы сейчас вообще в другой области.

– Где? Я прямо сейчас за вами приеду.

– Мой будущий муж: «О, Леха, давай!». И Причастие – вроде как хорошо, и тусануться – хорошо… А я тогда была очень огорчена, – вспоминала Вика. – Мне хотелось остаться наедине с самой собой и – звоном… Меня после того Причастия вообще вдруг перестало интересовать всё, что до этого интересовало. Я перестала смотреть телевизор. Месяц где-то вообще не включала. Одним днем перестала ругаться матом. До этого могла ввернуть яркое словечко. В компаниях я не могла уже вести себя, как раньше. На этой почве начались разногласия с друзьями, которые начали смотреть на меня как на психбольную. И с будущим моим мужем у нас началось отдаление друг от друга. Он остался там – в нашей прошлой жизни. А я к ней вернуться уже не могла. Но, кстати, после Причастия он бросил курить. До этого курил десять лет.

Кульминация их разногласий наступила, когда Вика переехала в Москву и поступила в ординатуру. А Олег остался в Мурманске.

– Я активно постигала азы Православия, – рассказывала Вика. – Жития святых читала. И однажды прочитала про Марию Египетскую. Под огромным впечатлением позвонила Олегу. А он в это время сидел в каком-то баре. – «Ты представляешь! Мария Египетская!» – «Секунду!» – ответил он. Вышел, видимо, из-за стола, куда-то отошел: «Вика! Ты очень изменилась! Нам с тобой совершенно не о чем говорить. О житиях святых я говорить не готов. Ты, давай-ка, завязывай. Я думал на тебе жениться, а теперь что? Женюсь, прихожу домой с работы, а ты надела юбку, платок и всю мою зарплату на милостыню раздала. Короче, всё – расстаемся!». Ну и осталась я несчастной брошенной девушкой со сложным выбором.

«Есть тут один старец»

Это только звучит забавно. А Вике тогда было очень тяжело. И выбор был очень сложным: любовь всей жизни или Бог…

На пике своих метаний она поехала к тому батюшке, который ее причащал. Шла вечерняя служба, и он помазывал прихожан миром.

– Ну что, получается что-нибудь у тебя? – спросил он, помазывая Вику.

– Нет! Ничего не получается!

– Останься после службы – поговорим…

Сели на лавочке.

Вике тогда было очень тяжело. И выбор был очень сложным: любовь всей жизни или Бог

– Ну, что там у тебя?

– Ну вот так… Ничего не получается. Православной жизни не получается. Жених бросил.

– Ну и хорошо! У кого всё получается, тот, скорее всего, в прелести. Но взялся за плуг – не оборачивайся назад. Ни в коем случае не возвращайся к прошлой жизни. Терпи! Если он тебя по-настоящему любит, то за тобой пойдет. Если нет – и не нужны нам такие мужики.

– Батюшка, есть тут один прозорливый старец… Может, у него еще спросить?

– А кто его называет прозорливым? Сам или люди?

– Люди…

– Ну, поговори…

Протоиерей Александр Чернецов Прозорливый старец – это был тот отец Александр из Дубового, где всё всегда цвело и пахло. И о котором Вика как раз недавно услышала.

Первой о нем рассказала Вике ее сводная сестра.

– А ты, кстати, ездишь к отцу Александру? Нет? Да ты что?! Ты же всего в сорока километрах от него жила. Да к нему весь Липецк ездит!

Вика позвонила другой своей сестре – Иринке:

– Знала про такого?

– Конечно, знала…

– И ничего не сказала?

– Так ты и не спрашивала. И я думала – ты знаешь. Он же недалеко от тебя.

– А ты сама у него была?

– Была.

Оказалось, Иринка ездила к отцу Александру еще в студенчестве. Когда была далека от веры.

Двое ее таких же малоцерковных однокурсников, парень и девушка, которые имели друг на друга далеко идущие планы, поехали на него поглазеть. Молва же ходила. И Ирина увязалась вместе с ними. Из любопытства.

– Когда они приехали на службу к отцу Александру, то прямо во время каждения батюшка подошел к этим парню с девушкой и сказал: «Вам, ребята, вместе быть не нужно». И пошел дальше, – рассказывала Вика. – Они очень расстроились, но не послушались. И продолжили встречаться. Прошло немного времени, и парень очень изменился, стал совершенно не в себе: бешено ее ревновал, бросался на нее с ножом, превратил ее жизнь в ад. Помог ей знакомый милиционер, он завел на парня дело, и того посадили. А она в это время уехала в другой город и вышла замуж. А до этого много испытаний с ним, конечно, перенесла.

«Ну я ж тебе говорил, что я – нормальный парень»

Вот к этому отцу Александру и решила поехать Вика.

– Олег хотя меня вроде бы и бросил, но вроде бы и не до конца, – рассказывала она. – И я поехала в Дубовое, чтобы батюшка мне ответил на вопрос: «Стоит ли мне вообще быть с этим человеком?»

Рассказала она отцу Александру про свои душевные страдания.

– Ну вы же постоянно ругаетесь. Что тут придумывать? – сказал он.

– Ну я не знаю… Вроде столько лет уже встречаемся. С самого детства. Больше десяти.

– Тогда привози его, вместе и поговорим.

Вскоре после этого разговора к Вике из Мурманска приехал Олег. В очередной раз всё выяснить и расставить точки над «i».

– Он втайне надеялся, что я «образумилась». И он опять встретит ту разудалую и развеселую девушку из прошлого, а не вот это всё, которое ему про жития святых талдычит. Однако надежды его потерпели полный крах, и я ему заявила: «Либо мы расходимся окончательно, либо едем к отцу Александру. И как он благословит, так и будет! Точка!» Будущий мой муж долго упирался, но в конце концов согласился. Я до сих пор у него допытываюсь: «Что это было?» А он отвечает: «Ну я ж тебя любил как-никак…» В общем, везла парня, чтобы умные люди оценили его на предмет возможного супружества…

«Ой, а кто это к нам приехал?» – обрадовался о. Александр, хотя видел Вику второй раз, а Олега – вообще первый

– Ой, а кто это к нам приехал? – обрадовался отец Александр, увидев Вику с Олегом.

Хотя ее он видел второй раз, а его – вообще первый.

– Батюшка! Вот привезла.

– Ты откуда? – спросил он парня.

– Из Мурманска.

– Отец Александр так странно посмотрел на Олега, – рассказывала Вика, – и потом – мне: «Смотри-ка, не потонул, как другие». А мой муж из многодетной семьи. И был период, когда старшие братья выживали как могли. Лихие девяностые же были. Да и район у них был не очень хороший. Много пьяниц, наркоманов. Кто-то умер, кто-то в тюрьму попал. А мой и правда не «потонул».

– Ты в храм ходишь? – опять заговорил с парнем отец Александр.

– Хожу!

– Крест носишь?

– Ношу…

– А когда исповедовался?

– В августе, на Преображение! – ответила за него Вика.

Это было то единственное их Причастие.

– Смотри-ка, – улыбнулся батюшка Олегу. – Присматривает за тобой.

– А потом повернулся ко мне, – вспоминала она, – и говорит: «Парень-то хороший». Как будто отвечая на мои внутренние вопросы.

Батюшка какое-то время подумал, помолился, наверное, и сказал:

– Благословляю вас венчаться. Приезжайте на Красную горку.

– Ну я же тебе говорил, что я – нормальный парень, – шепнул Олег Вике.

Она с улыбкой рассказывала мне, что, несмотря на то, что сбылась ее мечта, эти слова отца Александра ввергли ее в настоящий шок. Начинался Великий пост, Красная горка – через полтора месяца. И всего через полтора месяца ее жизнь должна полностью измениться!

– А у меня ни денег, ни платья, ни штампа в паспорте, – смеялась Вика. – А батюшка сказал, что без росписи венчать не будет! В общем, на наши головы вдруг столько всего свалилось, что мы не знали, как это переварить. Это было главным нашим «романтическим впечатлением» от долгожданного благословения на венчание.

Подать заявление в ЗАГС тоже оказалось делом непростым. Вика была прописана в одном месте, Олег – в другом, в Мурманске. Находились они в третьем. А подавать документы нужно было в Тамбове…

– Нам нужно было сделать так, чтобы я одна подавала это заявление. Мы пошли к нотариусу, она дала нам с собой бумагу (в единственном экземпляре), которую надо было заполнить без единой ошибки. Мы пришли домой, Олег сидел и писал, а я стояла над ним и шипела: «Если сделаешь ошибку, убью!»

На следующий день Вика купила билет и поехала в Тамбов.

– Все подавали заявления вдвоем. И только я одна была сумасшедшая с бумажкой. Когда подошла моя очередь, женщина из ЗАГСа с каким-то сомнением на меня посмотрела: «А он точно согласен?» – «Точно-точно, не сомневайтесь». Подала. А через месяц, когда нас расписывали, я чуть не сказала: «Нет!». У меня был настоящий психоз: «Я расстаюсь с холостяцкой жизнью! Всё! Кошмар!».

«О приемных даже не думай!»

После венчания отец Александр благословил молодых:

– Плодитесь и размножайтесь!

– А у меня с этим оказалась проблема, – признавалась Вика. – Гормональные нарушения. Это отдельная история.

Пошло полтора года после свадьбы, а она так и не забеременела. Обошла всех врачей, которые поставили ей кучу диагнозов. И даже начала думать о приемном ребенке.

– В московском храме, куда я ходила, у меня был знакомый врач-профессор, – рассказывала Вика. – Он понимал, что на службах я всегда плакала об одном – о моем бесчадии. И видел, как я смотрела на детдомовских ребятишек, которых привозили к нам на причастие. «Стоп! Ты пока о приемных даже не думай. Крест на себе не ставь!» – сказал он мне.

Она много думала о том, почему Господь не дает ей детей. И вообще – зачем ей нужен этот ребенок?

Однажды я села и поговорила с собой. И пришла к выводу, что если Бог мне даст ребенка, то для того, чтобы я привела его в храм

– Однажды я села и поговорила с собой. И пришла к выводу, что если Бог мне даст ребенка, то для того, чтобы я привела его в храм. Чтобы он причастился через сорок дней после рождения, а не через 25 лет, как я. Чтобы всегда знал, что Бог и Ангел Хранитель рядом. Чтобы молился, верил… Я смотрела тогда на людей в храме, и они виделись какими-то особенными – очень счастливыми, очень спокойными. Их дети могли запросто дернуть батюшку за облачение, навести порядок на подсвечнике. Это не я, которая в 25 лет тряслась, не зная, как правильно перекреститься. Мне казалось, что нет большего счастья, чем жить так же, как эти люди. Мне хотелось, чтобы мой ребенок жил и дышал этой жизнью с самого своего рождения. И я пообещала Богу, что, если у меня все же родится малыш, я воспитаю его христианином. По крайней мере – постараюсь.

«К нему же все бесчадные ездят»

В итоге врачи нашли причину: «Ановуляция».

– Я должна была начинать лечение, и тут мне на глаза попалось объявление про санаторий в Саках, где грязями спасают от всех болезней, – рассказывала Вика. – Достала мужа: «Поехали!». Но денег у нас хватало только на одного человека, и то – на двенадцать дней вместо положенных четырнадцати.

Собрала она чемодан, села в самолет и полетела.

– Прилетела я в Крым, – вспоминала она. – И там со мной случилась весьма курьезная история. В столовой меня определили за стол с тремя мужчинами. Один из них был бандюган чистой воды с Камчатки. Другой, Валерочка, – танцор и бабник чистой воды. Третий – батюшка. Валерочка с бандюганом стали ко мне клеиться. А я мало того, что была замужем, так и интересовалась только своим бесплодием и жизнью Церкви. Так что ухажеров моих я игнорировала и каждый вечер провожала до «кельи» батюшку, у которого были больные ножки. Так те два придурка в конечном итоге обвинили меня в том, что я с тем батюшкой амуры вожу.

Мощи святителя Луки (Войно-Ясенецкого)

В общем, лечилась Вика грязями, коротала свободное время со священником за благочестивыми беседами и выслушивала претензии своих ухажеров. И так бы и уехала, пока однажды не увидела на санаторной доске объявлений анонс поездки к мощам святителя Луки (Войно-Ясенецкого).

– Я обомлела, – рассказывала Вика. – Потому что это было настоящее чудо. Дело в том, что месяца за три до санатория мы с Олегом побывали у одного нашего друга, у которого впервые увидели икону святителя Луки. Приятель рассказал, что это врач и святой. И еще он наш, тамбовский… Я тогда попросила святого о помощи с моим бесплодием и дала ему обещание, что всё о нем узнаю. И тут такое… Я даже не знала, что его мощи в Крыму.

В последний день своего отпуска прямо рано с утра Вика выехала в Симферополь. Оставила вещи в камере хранения и помчалась к мощам.

– Почитала там акафист и изо всех сил попросила, чтобы у меня родился ребенок. Прилетела в Москву, и почти сразу же мне позвонила Иринка – та самая: «Ты все еще не забеременела? Я знаю, что тебе надо делать! Я по Первому каналу посмотрела передачу про Луку Крымского. К нему все бесчадные ездят, и у всех потом рождаются дети!» – «Так я только сегодня от него…»

Сразу после той поездки у Вики наладился цикл. А через два месяца она забеременела. Без всякого лечения.

Сейчас у них с мужем двое дочерей.

«Не дави на меня!»

– Не буду врать, венчание стало для нас с Олегом панацеей. Но это еще отец Александр нам говорил: «Если вы сами на будете трудиться, никакая Красная горка и никакое венчание вас не спасет».

Много разногласий возникало как раз на почве веры.

– Мне срочно нужно было всех вокруг обратить и катехизировать, – смеялась Вика. – Муж по этому поводу посматривал на меня искоса: «Не дави на меня!». А я давила. Но в какой-то момент подумала: «А почему я, собственно, не молюсь о нем?». И не только о его вере. Муж долгое время не мог, например, устроиться на работу. Как-то я пришла в храм и очень сильно попросила Богородицу, чтобы Она помогла ему. И в тот же момент почувствовала, что Она – услышала. Очень скоро муж нашел работу. Более того, там у него появился верующий коллега-старообрядец. Он был старше Олега и быстро стал для него авторитетом. Жена, как водится, – не авторитет, а посторонние люди – да. Но благодаря этому человеку мой супруг как-то очень резво стал приходить к вере.

Мы немного передохнули. И Вика продолжила рассказывать об отце Александре:

– Он был удивительно сказочной внешности. Достаточно пожилой, маленького роста, с лысиной, большой бородой и огромными сине-голубыми глазами. Есть такой фильм «Астерикс и Обеликс». И там такой маленький-маленький древний старичок смешного вида с бородищей. Вот он таким и был. А еще у него был тонкий голос, и он им очень смешно говорил смешные вещи. Присказки какие-то, прибаутки, стихи. При этом был строгим. В общем, хрестоматийный.

Батюшка венчал их в 2013 году. И в течение четырех лет они старались приезжать в Дубовое к нему на службы. Не так часто, как хотелось бы, но все же. Народу, по словам Вики, всегда было очень много. Судя по номерам машин – отовсюду.

– Храм маленький, – рассказывала она. – А людей – толпы. Но, казалось, отец Александр знал каждого. Они для него были как дети. «Людмила, не забывай Псалтирь!», «Елена! Тебе такое задание!». Каждому по его духовному состоянию давал наставления и обязательно курировал. А не так, чтобы сказать и забыть.

«Как отец Александр сказал, так и получилось»

Когда батюшка еще был здоров, после службы он садился на лавочку возле храма и беседовал с людьми.

– Мы его не беспокоили, нам особо спрашивать было нечего, – говорила Вика. – А люди шли к нему с серьезными вопросами. Помню мужчину, который спрашивал, что ему делать. Ему нужно было срочно уезжать работать куда-то на север, а мать просила его остаться. Я как раз рядом стояла. Отец Александр на какое-то время задумался. Было видно, что он как будто книгу какую-то открыл и читает. А потом потупил глаза и сказал: «Сейчас тебе нужно остаться с матерью. Потому что скоро ее не станет, и ты пожалеешь, если уедешь…» И часто я слышала, как люди говорили: «Вот как отец Александр сказал, так и получилось».

Отец Александр крестил дедушку Вики, которому на тот момент было семьдесят пять лет.

– Раньше в деревнях всех крестили в тазиках – мирским чином. Потом, когда уже было можно, «докрещивались» в храмах. Мама моя, ее брат… А мой дед не знал, как его крестили и крестили ли. И живых свидетелей не было. Когда мы сказали, что в Крещении прощаются все грехи, он прямо загорелся. В отличие от бабушки, которая была комсомолкой и сорок лет оттарабанила директором школы. Своенравная такая женщина. Сама всё знает. Дед был проще и мягче. Мы спросили у отца Александра, что делать. Он сказал, что покрестит. «А если крещен – Господь простит». И крестил его вместе с младенцами. Было очень трогательно.

А еще батюшка удивительно служил службы. Это, наверное, самое главное.

Он именно возносил молитвы. И всё было понятно абсолютно каждому. Даже совсем не церковному человеку

– Отец Александр очень четко проговаривал каждое слово. С таким чувством! С такой искренностью! Как будто это всё шло из его сердца. Он именно возносил молитвы. И всё было понятно абсолютно каждому. Даже совсем не церковному человеку. А как он зачитывал имена на проскомидии!.. Громко, горячо, как за родных. Проповеди говорил достаточно строгие, обличающие. Но от него всегда веяло такой добротой, заботой, которая сглаживала всё, что он «прописывал» каждому отдельно и всем вместе.

Однажды на Успение Пресвятой Богородицы батюшка вышел на амвон говорить проповедь. И начал с того, что Владычица настолько к нам близка, что ты еще не успел подумать и вздохнуть, а Она уже спешит тебе помочь.

– И в этот момент он заплакал, – вспоминала Вика. – Я обалдела! Говорит и плачет.

Как-то на проповеди батюшка упомянул, что окормлялся у отца Иоанна (Крестьянкина).

– И я опять обалдела. Позже я приобрела книжку отца Иоанна «Духовные письма духовным чадам». Среди них было письмо, написанное некоему иерею Александру. И было очень похоже, что это наш отец Александр. Потому что у нашего батюшки были большие проблемы с позвоночником и несколько операций на спине. И в своем письме отец Иоанн акцентировал внимание на этом позвоночнике. На здоровье и так далее. Ну я и решила для себя, что это про нашего отца Александра.

«Хотя бы могиле поклонюсь»

Спустя четыре года после того, как он венчал Вику с Олегом, отец Александр тяжело заболел.

– Мы не знали, что произошло, – говорила моя собеседница. – Матушки, которые работали за свечным ящиком, были скупы на комментарии. Я, как могла, приставала, но они сказали, что батюшка очень болен и не благословлял никому давать номер телефона или приезжать к нему…

Вика с Олегом потом еще один или два раза приезжали в Дубовое, но храм был закрыт. А потом туда назначили другого священника.

– Последние шесть или семь лет мы о нем вообще ничего не слышали. И все эти годы я молилась о батюшке как о живом, – рассказывала Вика. – Но задумывалась: а может, его уже и в живых нет?.. Но решила, что буду молиться о нем как о живом, пока точно не узнаю, что он почил.

Шло время… Прошлым летом Вика с семьей поехала в село, где она выросла, в свои Волчки, к родителям и бабушке с дедушкой.

– Моей маме вдруг приспичило варить вишневый компот: «Съезди-ка ты к знакомой нашей бабушки. Она нам продаст ведро вишни». И называет село Дубовое. «У них, как всегда, все цветет, пахнет и урожай». И я подумала, что это неслучайно.

– А не слышали ли вы про отца Александра? – спросила Вика ту женщину, к которой приехала за вишней.

– Конечно, слышала…

– А жив ли он?

– Насчет этого ничего не знаю. Но я знаю, где он жил. Это в другом селе.

– Я записала адрес, – говорила Вика. – Решила, что мы с мужем обязательно доедем. Может, батюшка согласится нас принять, если будет в более-менее приемлемом состоянии. Или хотя бы могиле поклонюсь, если он все же умер. Забрала вишню и поехала домой.

Чудо с вишней

Ночью Вику разбудила ее мама:

– Прости, я тебе забыла сказать. Днем, когда ты уехала из Дубового, звонила та женщина с вишней и сказала, что в тот день скончался отец Александр. Она узнала об этом сразу после твоего отъезда.

– Он ушел именно в тот день, когда я спрашивала о нем, – говорила Вика. – И для меня это было чудо – что Господь вот так привел меня за той вишней. Чтобы я узнала и приехала попрощаться с батюшкой. С человеком, который нас венчал и за которого мы столько лет молились. С тех пор я так и называю это всё – «чудо с вишней». Женщина сказала, что батюшку привезут отпевать в Дубовое – в тот храм, где он столько лет прослужил. «Мама! Всё! Ты остаешься с детьми, я еду!» – сказала я. И знаешь… Таких похорон я не видела никогда.

Несмотря на то, что это далекое село в Тамбовской области, где живет меньше тысячи человек и храм маленький, в котором отец Александр давно не служил, людей было огромное количество.

Это сложно передать словами, но отпевание было не расставанием, а встречей!

– Они съехались отовсюду, – рассказывала Вика. – Потом я узнала, что только на поминки за столы было записано триста человек. А на самом отпевании было намного больше. Это сложно передать словами, но отпевание было не расставанием, а встречей! Батюшка лежал в гробу в огромном количестве цветов. И казалось, что он стоит рядом – веселый, живой, сильный. Я физически чувствовала его присутствие, его любовь, его бесконечную заботу. Такое ощущение, как будто заходишь, а он тебя обнимает. Встречает, как дорогого гостя.

Не смерть, а жизнь

Когда Вика стояла на отпевании, она все думала: а как отец Александр умер? успел ли причаститься? Она даже мысленно спросила его: «Батюшка, а как всё это было?»

– Стояла жара, я едва не падала, – рассказывала она, – и когда отца Александра предали земле тут же, рядом с храмом, я попрощалась с ним и встала под елочку, в тенек. Притулилась плечом к плечу с какой-то женщиной. И вдруг та начинает говорить третьей: «Я была свидетельницей смерти отца Александра. Ему стало плохо, мы привезли его в больницу и ждали его дочку. И сразу же позвонили священнику, чтобы он приехал, причастил нашего батюшку. Но отец Александр был без сознания. Поэтому приехавший батюшка его соборовал, но сказал, что причастить не сможет. И ушел. Но не успел он дойти по коридору до ординаторской, как отец Александр пришел в себя. Открыл глаза, и я помчалась за тем священником. Слава Богу, он причастился Святых Христовых Таин и через десять минут начал холодеть…»

Отпевание протоиерея Александра Чернецова. Фото: vk.com/mich_eparhia

Вика говорит, что это рассказ стал для нее еще одним чудом.

– Это же надо было мне среди всей этой толпы народа притулиться именно к той женщине, которая была с батюшкой в палате и все знала. Как будто сам батюшка ответил на мой вопрос.

Приехала Вика в Дубовое и на девять дней после кончины батюшки.

– Это была еще одна встреча, – рассказывала она. – Чудеса на чудесах. На улице стояли накрытые столы, много было разговоров о том, какой был батюшка, что он с одной стороны был строгим, а с другой – очень любвеобильным. Что он много всем помогал. Меня попросили повесить иконы на дерево, где стояли столы. И никак у меня это не получалось. Уже надо было начинать молитву. А я все стою с этими иконами. И я попросила: «Батюшка, помоги мне, никак я это не прилажу». И так у меня знатно сразу же получилось приладить иконы на дерево! Что для меня это стало очередным подтверждением его присутствия.

Сходили на могилку…

– Отец Александр похоронен в прекрасном живописном месте за алтарем, – говорила Вика. – Там ухоженная территория, елочки, цветы. И всегда, как мы приезжаем, над могилкой летают голуби. Здорово, красиво. И как будто бы не смерть здесь, а жизнь. Молимся, вспоминаем, как с ним познакомились, как он нас благословил. Тепло там и хорошо. Немудрено, ведь он и сам всегда с большой теплотой и любовью поминал усопших… Как живых.

«Богородица тебя благословила!»

Собственно, на этом можно было бы и закончить. Но недавно я сидела в той же чайной и писала про Вику. И тут подошла она.

Жизнь человека – и вправду сплошные чудеса. Потому что за каждым нашим шагом следит Господь

Она была взволнована и попросила молитв, потому что ехала сдавать повторные анализы. Какое-то время назад она почувствовала себя плохо и, как врач, поняла, что у нее скорее всего диабет. Были все признаки. Первый анализ показал, что сахар у Вики сильно завышен. И вот она решила сдать анализ еще раз.

Прошло несколько дней… Я сидела там же и дописывала этот текст. Подошла радостная Вика:

– А ты знаешь, Лен. Случилось еще одно чудо! Пришли хорошие анализы. Это Богородица мне помогла.

Оказалось, что перед тем, как ехать пересдавать анализы, она зашла в наш храм, чтобы помолиться перед иконой Пречистой.

– Когда я приложилась, случайно задела головой лампадку, и все масло вылилось мне на лицо. Подошла свечница: «Вот это Богородица тебя благословила!» – удивилась она. А я и правда почувствовала, что всё будет хорошо.

…Вот на этом чуде я, наверное, теперь точно закончу. Подозреваю, что кто-то подумает, что мы все тут очень странные. Вечные чудеса, знамения и прочее… Но жизнь верующего человека (да и неверующего) – и вправду сплошные чудеса. Серьезные, смешные, маленькие, большие… Разные. Потому что за каждым нашим шагом следит Господь. А Он, как известно, побеждает естества чин! И я до сих пор не перестаю этому удивляться.