С такой морды иконы не напишут,
или Тернистый путь к терпению

Художник: Леонид Баранов

Не спешить – не значит лениться. Уметь не торопиться – потрясающая наука. Изучение которой, надо признаться, здорово нас потрепало. «Двоек» нахватали – мама не горюй. Помню, с каким самозабвенным азартом выносили свои приговоры, например, родителям, не так, по нашему благочестивому и просвещенному мнению, воспитывавшим своих детей. Хотя сами-то от горшка два вершка, не говоря уж о том, что детей своих не было. «Ух, был бы ты мой, я б тебе показал/-а!» – частенько слышалось от возмущенных молодых прихожан, когда те становились свидетелями неподобающего, по их мнению, поведения детей и подростков и безуспешных попыток родителей вразумить их. С подростками вообще беда: дома не ночуют, на службы ходить перестали, всякими пакостями занимаются. «А вот мы, в наши-то годы…»

– А что – «в ваши годы»? – помню, поинтересовалась одна бабушка. Сидела себе, главное, тихо и смирно в трапезной, слушала наши педагогические беседы «в рассуждение, а не в осуждение» и не вытерпела. – Сами-то чем лучше? Ну-ка вспоминайте давайте.

В ответ мы гневно воззрились на бабулю: «А что?! Что такого было?!» Бабуля печально улыбнулась:

– Ладно, потом вспомните.

Нашему негодованию не было предела: какая-то бабка вздумала учить жизни!

Негодование начало проходить. Со временем, разумеется. Вдруг кто-то женился, вышел замуж, каким-то таинственным образом начали появляться дети. И оказалось, что далеко это не такая простая штука – воспитание. Что, несмотря на твое благочестие, подросток ведет себя ну точно так же, как те, родителей которых ты, помнится, готов был научить не только правильно готовить щи, но и вообще семейной жизни. Точно так же, а то и похлеще, увлеклись пакостями, уткнулись в телефоны, ушли из дома, набили татухи, поснимали кресты – сами, говорят, разберемся, а вы в наши дела не лезьте. Кто-то по молодости даже вышел замуж или женился, потом – развод, скандал, алименты. Ну да: «не сошлись характерами» православные. Больно.

И вот стоим мы однажды, уже морщинистые и поседевшие, в притворе после службы, вспоминаем былые дни, ужасаемся дням сегодняшним. Молодежь в стихарях и подрясниках на нас гневно поглядывает – чем-то опять не угодили. «Ходят со своими малолетками, шумят. А у этого старшая дочь – и говорить неохота», – вполголоса сообщил один иподиакон лет шестнадцати другому. «Этот» встрепенулся, не выдержал – под локоток взял ревнителя Православия и говорит печально так, но внятно: «Лет через десять поговорим, обсудим, ладно?» Ревнитель отпрянул даже, покраснел.

Поспешное вынесение приговора кому бы то ни было вызывает не столько смех у людей, сколько смех, как писал Солоухин, «за левым плечом»

Кто-то возьми и вспомни потом ту бабулю: «А как мы гневались на нее! Главное, за что? Ведь за правду, если честно». Действительно, сами-то чем лучше были? Достойно ли, несмотря на всё свое благочестие, перенесли-вынесли искушения юности? «От юности моея мнози борют мя страсти» – так вспомни-ка юность, мил человек. «Икону с моей морды точно не напишут», – сообщил, поразмыслив, один из родителей. Вздохнул: «В преподобные не втиснешься, даже по блату».

Только со временем начало доходить: поспешное вынесение приговора кому бы то ни было вызывает не столько смех у людей (какое уж тут веселье!), сколько смех, как писал Владимир Алексеевич Солоухин, «за левым плечом». Очень противные звуки, надо признаться. И сколько времени и усилий нужно потратить, чтобы хотя бы азы этой науки усвоить – овладеть умением не осуждать человека, уступать место Богу, Он лучше разбирается.