Римская курия во второй половине IX века

Сайт «Православие.ру» продолжает публикацию фрагментов книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской».

Предыдущие фрагменты:

• Из истории Римской кафедры и Папского государства первой половины IX века
• Противостояние иконоборцев и защитников икон при императоре Михаиле Травле
• Гонения на почитателей икон при Императоре Феофиле
• Окончательное преодоление иконоборческой ереси. Торжество Православия
• Константинопольский Патриархат в эпоху святителей Игнатия и Фотия

***

Бенедикт III Папа Лев IV скончался 17 июля 855 года. Вопреки популярной легенде, его сменила не вымышленная Иоанна-Агнесса, а Бенедикт III, ранее занимавший должность настоятеля римской церкви святого Каллиста. Между его избранием и интронизацией в Риме произошли бурные события, связанные с попытками низложенного Львом IV кардинала Анастасия при поддержке своих сторонников из духовенства и римской знати захватить папский престол. В заговор вступили легаты, направленные к императору Людовику II, чтобы получить от него утверждение результатов конклава. Принятые Людовиком, посланцы из Рима попытались дискредитировать в его глазах Бенедикта и предлагали поставить папой Анастасия, который, по их словам, наказан был Львом за то, что отстаивал интересы империи и права императора на осуществление верховной власти в Риме.

Чтоб разобраться в сложившейся драматической ситуации на месте, император направил в Рим своих посланников, которые именем императора приказали духовенству, знати и народу собраться у базилики святого Левкия, чтобы выслушать указ императора, которым, как полагали в Риме, папой утверждался Анастасий. Тем временем его сторонники захватили Латеранский дворец, и там Анастасий воссел на папский престол. Избранный папа Бенедикт в это время восседал на папской кафедре в расположенном рядом Латеранском соборе. Его вооруженные противники ворвались в кафедральный храм, стащили Бенедикта с престола, сорвали с него папское облачение, подвергли его всяческим поношениям и взяли под стражу. На следующий день римское духовенство и народ собрались в Латеране, несмотря на попытки со стороны посланцев императора предотвратить это собрание, и там заново единодушно высказались за поставление на папский престол Бенедикта. Посланцы императора вынуждены были согласиться с волеизъявлением римского клира и народа. Домогательства Анастасия, вошедшего в историю Западной церкви со званием антипапы, были окончательно отвергнуты, и 29 сентября 855 года в базилике апостола Петра состоялась хиротония и интронизация Бенедикта.

Анастасий Библиотекарь был, возможно, самым эрудированным богословом в Риме и в Италии

Получив впоследствии прощение, Анастасий при папе Николае стал его советником, в заведование ему предоставлена была библиотека курии, поэтому за ним закрепилось прозвище Библиотекарь. Он был, возможно, самым эрудированным богословом в Риме и в Италии. Его главным преимуществом перед учеными современниками было свободное знание греческого языка и основательная осведомленность в греческой патристике, агиографии и историографии. По словам И.Н. Голенищева-Кутузова,

«…он способствовал оживлению греко-латинских связей, систематически знакомя Запад с новой византийской житийной литературой и сочинениями греческих историков (Никифора, Георгия Синкелла, Феофана Исповедника и др.)»^[1].

Переводы Анастасия носят своеобразный характер: противник буквализма, он допускал собственные интерпретации переводимого сочинения, которые смело включал в текст перевода. Именно так он подошел к переводу Ареопагитского корпуса, который уже ранее был переведен на латинский язык Иоанном Скоттом Эриугеной. В этом деле он получил поддержку со стороны короля западных франков Карла Лысого.

Его «повышенный интерес к личности и сочинениям Дионисия… объяснялся тем, что в Париже в это время царило убеждение в том, что автор “Ареопагитик” – местный святой, связанный с аббатством Сен Дени»^[2].

Это была двойная ошибка: парижский святой не идентичен Дионисию Ареопагиту, известному из «Деяний святых апостолов», а корпус творений, известных под его именем, написан был на несколько веков позже афинского и парижского святого до сих пор не известным автором, хотя предприняты были многие опыты их атрибуции.

«Мудрый ирландец Эриугена… постарался уклониться от признания… входящей в моду идентификации… Анастасий Библиотекарь, политически более проницательный и находившийся в курсе государственных нужд и интересов Франции… счел возможным эту версию поддержать»^[3], похоже, вполне сознавая ее неубедительность.

Текст Анастасия изобилует переводческими вольностями, но его существенные отличия от перевода предшественника связаны с тем еще, что он пользовался иной редакцией оригинала, чем Эриугена. Анастасий перевел на латинский язык грекоязычный мартирий Дионисия. Он также перевел с греческого написанную просветителем славян равноапостольным Кириллом историю обретения мощей священномученика Климента Римского, содержащую сведения о переводе Солунскими братьями Священных и богослужебных книг на бесписьменный ранее славянский язык.

При папе Бенедикте III была реставрирована разрушенная сарацинами гробница апостола Павла

О кратковременном понтификате Бенедикта III в хрониках сохранилось мало сведений. При нем была реставрирована разрушенная сарацинами гробница апостола Павла. Бенедикт поддерживал добрые отношения с империей ромеев и ее правителем Михаилом. Папа Бенедикт скончался 8 апреля 858 года, вскоре после того как император Людовик, накануне совершивший визит в свой престольный город, покинул Рим.

Людовик II (король Италии) Узнав о смерти папы Бенедикта, Людовик вернулся в Рим и на конклаве высказался за избрание папой диакона Николая. Предложение императора было принято духовенством и римским сенатом, и 24 апреля Николай был поставлен епископом Рима в базилике апостола Петра за богослужением в присутствии императора. Затем новоизбранный понтифик нанес визит императору в его загородном лагере. Людовик вышел навстречу гостю и, взяв коня, на котором восседал папа, под уздцы, довел его до своего шатра, где состоялся прием. Так положено было начало такому тону во взаимоотношениях императора и понтифика, который вдохновлял папу на действия, направленные на возвышение своего престола. В историю Западной церкви Николай вошел с прозвищем Великий, которым ранее наделены были папы Лев и Григорий, хотя именно при нем взаимоотношения Римской кафедры с патриаршим престолом Константинополя достигли критической остроты, вылились в разрыв канонического общения, в ту эпоху оказавшийся временным.

Надежда Людовика II на то, что поставленный по его рекомендации епископ Рима станет его послушным вассалом, оказалась тщетной

Николай родился в Риме в семье сановника и состоял в родстве с папой Львом IV. Он получил лучшее по тем временам образование, с раннего возраста отличался благочестием и уже в юности избрал стезю церковного служения. В 844 году папа Сергий II посвятил Николая в сан иподиакона, в понтификат Льва он был хиротонисан в диакона храма Богородицы Марии в Космедине. Надежда Людовика II на то, что поставленный по его рекомендации епископ Рима станет его послушным вассалом, оказалась тщетной. Ни один из предшественников Николая не притязал столь откровенно и последовательно на полную независимость от императора в решении церковных дел и на неограниченный суверенитет в управлении городом Римом и Римским дукатом. В этом стремлении к полной государственной самостоятельности дуката папа встречал поддержку со стороны духовенства и большей части римской знати, не чуждой высокомерного предубеждения против варваров и варварских монархов, даром что немалая часть ее сама имела варварское (готское или лангобардское) происхождение.

Николай I (папа римский) Экклезиологические воззрения Николая представляли собой дальнейшее развитие тех идей, которые в прошлом особенно ярко обнаружили себя в делах и словах папы Геласия. Он усваивал епископу Рима полноту власти во Вселенской Церкви, считая всех епископов, включая и патриархов, обязанными подчиняться папе, непослушание которому ставит иерархов и целые поместные церкви, ими возглавляемые, в положение схизматиков. Он претендовал на право творить безапелляционный суд над патриархами, епископами и клириками. Римляне и все жители Римского дуката, подсудные папе по уголовным и гражданским делам, считал он, не в праве подавать апелляции на вынесенные им приговоры какому бы то ни было государю, включая и императора, поскольку папа их единственный государь. Иными словами, Николаем заявлены были те самые претензии, которые впоследствии привели к Великому расколу 1054 года, а несколько столетий спустя спровоцировали Реформацию.

Папой Николаем были заявлены те самые претензии, которые впоследствии привели к Великому расколу 1054 года

Папа Николай первым использовал составленные ранее так называемые «Псевдо-Исидоровы декреталы» (Collectio canonum Isidori Mercatori) для обоснования претензий на монархическую власть в Церкви. Этот сборник включает 50 Апостольских правил, каноны Вселенских и Поместных Соборов и декреталы римских пап. Сборник Псевдо-Исидора наполнен фальсификатами. Фальсификатом является грамота Константина Великого папе Сильвестру, так называемый дар Константина (Donatio Constantini). Подложны все декреталы пап трех первых веков из первой части сборника, а также 35 декреталов из третьей части, причем подлог весьма груб, полон анахронизмов. Для доверия этим декреталам требовалась большая неискушенность в церковной истории, которая господствовала тогда на Западе даже среди иерархии и ученых монахов. Папы первых столетий в лже-декреталах цитируют Библию по Вульгате; папа Виктор, скончавшийся в 202 году, ведет переписку с Александрийским епископом Феофилом, умершим в 383 году, папа Мелхиад пишет о постановлениях Никейского Собора, хотя он умер за 11 лет до него.

Сборник был составлен в IX веке в империи франков – первые ссылки на Лже-Исидоров сборник встречаются в актах Суассонского собора 853 года. О том, что отечеством Лже-Исидора является Франкское государство, свидетельствует также язык, которым написан сборник: латынь здесь изобилует галлицизмами. Цель сборника заключалась в церковно-юридическом обосновании ограничения власти светских государей в Церкви. А для этого проводится линия на усиление власти епархиальных епископов и пап. Во многих местах подложных декреталов не признается право светских государей и их чиновников судить духовных лиц по гражданским и уголовным делам, отчетливо проводится мысль, что епископы, в обход митрополитов и примасов, должны непосредственно подчиняться папам, тем самым подрывается поместный строй церковного управления. Не только епископам, но и всем клирикам предоставляется право апеллировать прямо к папскому престолу, а папе – безграничное право отменять любые приговоры церковной власти всех инстанций.

Вероятным автором подлогов был майнцский дьякон Бенедикт Левита. Лже-Исидоров сборник в течение многих веков признавался на Западе подлинным и составил там основу церковноправового строя. Грациан, составивший систематический кодекс западного церковного права – «Декрет», черпал свои материалы из Лже-Исидорова сборника. Только в XV веке стали высказываться сомнения по поводу подлинности некоторых декреталов. Первое печатное издание Лже-Исидорова сборника было подвергнуто уничтожающей критике реформаторским ученым Блонделем. После этого и католическим авторам стало трудно доказывать его подлинность. В XVIII веке братья Баллерини, католики, доказали неподлинность некоторых статей из сборника Лже-Исидора, которые еще продолжали тогда считаться аутентичными. Ныне уже никто не сомневается в том, что компиляция Лже-Исидора переполнена фальсификатами, и общепринятым его названием стало «Сборник лже-декреталов Псевдо-Исидора» (Collectio falsarum decretarum Isidori Mercatori).

В свое время Лже-Исидоров сборник произвел настоящий переворот в праве Западной церкви

Однако в свое время сборник произвел настоящий переворот в праве Западной церкви. Именно начиная с этого сборника папские декреталы стали по важности занимать первое место среди источников церковного права. При решении трудных вопросов определения пап с этих пор получают решающее значение. Ссылаясь на этот сборник, папа Николай отстаивал учение о неограниченных властных правах епископа Рима. Трудно сказать, сознавал ли он, что пользуется собранием подлогов, или добросовестно обманывался на сей счет. Его преемники, как и весь западный епископат и клир, нисколько не сомневались в подлинности фальшивок, включенных в сборник, приписанный Исидору Севильскому, принимая их за чистую монету.

Гинкмар Реймсский. Витраж из базилики Святого Ремигия Действуя напористо и непреклонно, папа Николай умел навязать свою волю церковным и мирским сановникам, включая монархов и епископов, занимавших самые важные кафедры. Соборы, которые созывались в Риме, безоговорочно принимали решения, которые им подсказывал или диктовал их председатель – понтифик. Попытки самых влиятельных прелатов противостоять папе неизменно проваливались.

«Гинкмар, архиепископ Реймсский и один из самых могущественных иерархов империи, сместил викарного епископа и затем попытался воспрепятствовать его апелляции в Рим, Николай же немедленно вернул епископу его сан, а когда Гинкмар стал протестовать, то пригрозил, что запретит ему совершать богослужения»^[4].

И Гинкмар вынужден был подчиниться.

В самом начале понтификата папе Николаю пришлось столкнуться с фрондой со стороны архиепископа Равенны Иоанна, который, памятуя о былой автокефалии своей церкви и пытаясь восстановить ее независимость от Рима, не позволял епископам своей области, которых он подвергал прещениям, подавать апелляции в Рим. В то же время, подражая папе, он стал действовать в Равенне, а также в городах Эмилии и Пентаполе как суверен, обладающий властными правами князя, так что подвергал клириков и мирян конфискации имущества и даже бросал их в тюрьмы, что вызвало недовольство у населения. Папским легатам Иоанн запретил въезд в Равенну. Николай потребовал от Иоанна явиться в Рим и предстать перед соборным судом. В соответствии с канонами, вызов на суд отправлен был в Равенну троекратно, после чего осенью 860 года обвинение против Иоанна рассматривалось в Риме заочно, и он был лишен сана.

Архиепископ Иоанн не признал правомерности приговора и игнорировал его. Он прибыл в Павию, где находилась резиденция императора, и просил Людовика содействовать пересмотру его дела. В Рим он прибыл в сопровождении императорских посланников. Но добиться уступок со стороны папы не удалось – Николай отклонил посредничество императора. После второго и безуспешного приезда в Павию к императору Иоанн пошел на попятную: приехав в Рим, он принес покаяние и был помилован понтификом, который потребовал от него, чтобы впредь он каждый год приезжал в Рим для доклада о положении дел, не посвящал епископов в своей архиепископии без предварительной санкции епископа Рима и их избрания собором местного духовенства и мирян с участием папского герцога Эмилии и не препятствовал поездкам епископов, состоявших в его юрисдикции, в Рим, и наконец, признал свою подсудность папскому суду. В конце концов архиепископ Иоанн подписал акт, которым взял на себя исполнение всех этих условий.

Михаил III (миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы, начало XIII века) В результате Равеннская церковь окончательно отказалась от попыток возвратить себе прежний автокефальный статус, а Равенна, Эмилия и Пентаполь были включены политически в Римский дукат и остались на целое тысячелетие, до конца существования папской области, в ее составе. Таким образом преподан был урок и другим церквам Запада, которые в прошлом пользовались автокефалией или автономией. До известной степени исход этого конфликта если и не послужил к посрамлению императорской власти, то, по крайней мере, обнаружил ограниченность ее полномочий, высветив тот факт, что император Рима не имел реальной власти в городе, титул которого он носил и где действительным сувереном стал папа.

По-иному сложился ход противостояния епископа Рима с церковной и светской властью Нового Рима – Константинополя. После того как в декабре 857 года был низложен патриарх Игнатий по указанию императора Михаила III, недовольного тем, что он отказался постричь его мать святую Феодору, и на его место был поставлен Фотий, в римскую курию поступили две корреспонденции из Нового Рима: одной из них была апелляция низложенного патриарха, а другой – известительное послание о своей интронизации патриарха Фотия, в котором тот, ни в чем не обвиняя своего предшественника, объяснял в благоприятном для себя свете причину происшедшего события.

Папа взял сторону низложенного Игнатия, а Фотия назвал узурпатором

Папа направил в Константинополь легатов: епископов Радоальда Порто и Захария Ананьи; и у тех, вероятно, под влиянием бесед со святым Фотием сложилось благоприятное мнение о новом патриархе. Участвуя в соборе, созванном в храме Святых Апостолов в 862 году, они поддержали нового патриарха. Но папа еще до их возвращения в Рим взял сторону низложенного Игнатия, а Фотия назвал узурпатором. Одним из главных возражений против его поставления на патриарший престол служило то обстоятельство, что до избрания он был мирянином. Николай попробовал преподать урок Восточной Церкви, призванный принудить ее к повиновению. 8 мая 862 года он направил послание Восточным патриархам, в котором призвал их не признавать Фотия своим законным собратом. Он, однако, не нашел поддержки со стороны патриархов. Легатов, представших перед ним апологетами святого Фотия, он лишил сана. В апреле 863 года папа созвал в Латеранском дворце собор, на котором провел решение о низложении Фотия и восстановлении на патриаршем престоле святого Игнатия. В Константинополе постановление Латеранского собора не только было игнорировано, как не имеющее законной силы, но ответом на него стало анафематствование папы Николая на Константинопольском соборе, созванном в 867 году патриархом Фотием. Таким образом, «непоколебимость Николая, – по словам Норвича, – имела своим результатом лишь демонстрацию того, насколько он бессилен в делах Востока»^[5].

Острие критики святитель Фотий направил против сложившегося к тому времени на Западе ложного учения об исхождении Святого Духа и от Сына

Основанием для анафематствования Николая послужило обвинение его в ереси. Спор между восточными и западными богословами ранее вращался вокруг тем важных, но лишенных прямого догматического содержания: о посте в субботу, об употреблении опресноков в Евхаристии, об обязательном целибате клириков. Выдающийся богослов, святитель Фотий, не оставив в стороне прежние предметы разногласий, острие критики направил против сложившегося к тому времени на Западе ложного учения об исхождении Святого Духа и от Сына – Filioque. Догматические отступления служат основанием для прещений вплоть до отлучения от Церкви, вопреки легковесному замечанию по этому поводу историка города Рима и папства Ф. Грегоровиуса:

«Это такие разногласия, которые, по счастью, уже не волнуют разум нашего времени (это написано было в середине XIX века. – В.Ц.); но в те века, когда человечество было бедно истинными философскими проблемами, таких разногласий было достаточно, чтобы воспламенить умы и создать ту великую рознь, которая навсегда разделила обе церкви»^[6].

В понтификат Николая появился еще один предмет раздора между церквами Ветхого и Нового Рима – о юрисдикции в древней римской провинции Мезии, ставшей Болгарским государством, правитель которого Борис принял тогда веру во Христа, и его примеру последовала часть его подданных: как славянизированных болгар, так и природных славян. В сентябре 865 года Борис посетил Константинополь, и там в храме Святой Софии принял крещение от руки патриарха Фотия, а его восприемником стал император Михаил. Это событие не обрадовало, но привело в гнев папу Николая – в Риме считали Мезию и Македонию своей канонической территорией, что соответствовало границам между церквами до правления Константина Копронима.

В Новом Риме принято было считать правителей варваров, принимающих христианство, вступающими в отношение подданства императору Рима

В Новом Риме издавна принято было считать правителей варваров и их подданных, принимающих христианство, тем самым вступающими в отношение подданства императору Рима, так что таким монархам в порядке поощрения усваивались придворные титулы. Когда Борис осознал это, ему такой порядок, мягко говоря, не пришелся по сердцу: ни подданным, ни вассалом императора он себя не считал. Он собирался своей властью поставить патриарха новорожденной Болгарской Церкви, но ему в этом было отказано. Летом 866 года святой Борис направил в Рим послов, которые привезли с собой своеобразный документ, состоящий из 106 вопросов относительно вероучения, церковных и бытовых обрядов. Обрадованный такой переменой в ориентации правителя болгар, папа Николай поручил ученейшему из своих советников прощенному антипапе Анастасию Библиотекарю составить обстоятельные ответы (Responsa) на вопрошания, часто не лишенные курьезности:

«Они спрашивали, в каких формах должно совершаться бракосочетание; когда они должны исполнять супружеские обязанности; в какое время дня надо принимать пищу; как одеваться; должны ли они судить преступников… Далее болгары сообщали, что до сей поры они привыкли нести в сражениях как знамя конский хвост, и спрашивали, чем они должны теперь заменить этот символ всадника. Папа заменил конский хвост крестом. Болгары указывали далее, что перед битвой они имеют обыкновение совершать всякого рода колдовство, дабы получить соизволение богов на победу; папа отвечал болгарам, что они должны оставить это колдовство, молиться в церквях, отворить тюрьмы, освободить рабов и военнопленных»^[7].

На вопрос об истинных патриархах был дан такой ответ:

«Первый из всех патриархов… папа в Риме; его церковь основана апостолами; второе место занимает Александрия как установление св. Марка; третье – Антиохия, так как Петр правил этой церковью прежде, чем пришел в Рим. Единственно эти три церкви составляют апостольские патриархаты. Византия и Иерусалим не должны иметь притязаний на такой авторитет; церковь в Константинополе не установлена кем-нибудь из апостолов, и патриарх этого города, называемого Новым Римом, именуется первосвященником только с благоволения императоров, а не в силу действительного права»^[8].

Ответ, с экклезиологической и исторической точки зрения не менее курьезен, чем некоторые из присланных из Болгарии вопросов: верно, что Константинопольская Церковь не была основана апостолами, но разве Иерусалимская Церковь имеет менее почтенное происхождение, чем Церковь Александрии, и почему при подобной логике Антиохийская Церковь, основанная апостолом Петром исторически бесспорно, а не с известной долей условности, как христианская община в Риме, должна занимать в диптихе место, следующее за Церковью Александрии, рожденной учеником Петра евангелистом Марком? Этот комплекс недоумений вконец дискредитирует сложившуюся в Риме доктрину о прямой связи диптиха с апостольским происхождением церквей, и даже более узко, с их прямым или косвенным происхождением от апостола Петра, и тем самым догматизирующую на самом деле исторически сложившийся диптих.

Отвернувшись от Константинополя и обратившись в Рим, Борис стремился к автокефалии своей национальной Церкви

Папа направил в Болгарию священников латинского обряда и двух епископов: Павла Популонского и Формозу, занимавшего кафедру города Порто. Между тем, отвернувшись от Константинополя и обратившись в Рим, Борис стремился к автокефалии своей национальной Церкви. Поэтому он просил Николая поставить Формозу, впоследствии занявшего Римский престол, архиепископом Болгарской Церкви, но в этой просьбе ему было отказано, поскольку в римской экклезиологии для автокефалии вообще не было места. Реакцией Бориса на отказ было примирение с Константинопольской патриархией и возобновление канонического общения с нею, поскольку Константинополь принцип автокефалии признавал, и в то время как священники, присланные в Болгарию папой, совершая богослужение по римскому обряду, использовали непонятный народу и знати латинский язык, греческие священники служили и по-гречески, и по-славянски, на языке, который в ту пору стал родным и для болгарской знати, имевшей тюркское происхождение. Но этот новый поворот в ориентации святого Бориса имел место уже после смерти папы Николая, который не застал крах римской экспансии на востоке Балкан.

Зато он вполне преуспел в отстаивании своей независимости от власти монархов Запада, включая самого императора, и в демонстрации зависимости христианских государей от римской курии, по меньшей мере что касается их брачных отношений и семейных дел в целом. Триумфом завершился для него конфликт с королем восточных франков Лотарем II, желавшим получить развод и узаконить прелюбодейную связь с Вальтрадой. Тщетно пытались епископы Лотарингии на соборах в Аахене и Меце пойти навстречу пожеланиям Лотаря. Для ключевых участников этих акций архиепископов Кельнского Гюнтера и Трирского Титгауда их угодничество королю обернулось низложением. На сторону короля Лотаря встал тогда его старший брат император Людовик II, который в феврале 864 года привел в Рим из Павии войско, чтобы принудить папу признать брак Лотаря с Вальтрадой, но папа не захотел встретиться с императором Рима, он «предписал общий пост, устроил молитвенные процессии»^[9], в ходе которых некоторые из воинов императора нападали на священников и избивали их, а один из франков вырвал из рук участников крестного хода крест святой Елены с кусочком древа Голгофского Креста и поломал его. Николай покинул тогда свой дворец в Латеране, тайно перебрался через Тибр и затворился в ватиканской базилике апостола Петра. Он провел там два дня в молитве, не принимая ни пищи, ни воды. Согласно благочестивой молве, франк, дерзнувший поломать крест, умер на следующий день после совершенного им святотатства, а император заболел лихорадкой и в конце концов оставил мысль о принуждении папы к повиновению.

Отстаивая нерушимость брачных уз, Николай отлучил от Церкви жену графа Бозо Ингильтруду, которая, оставив мужа, ушла к любовнику. В то же время он отстаивал и принцип свободы не только жениха, но и невесты в выборе супруга. Когда Юдифь, дочь короля западных франков Карла Лысого, вышла замуж за графа Фландрского Бодуэна против воли отца, и собор епископов королевства, исполняя пожелание монарха, отлучил ее от Церкви, папа отменил это прещение.

В Риме Николай пользовался народной любовью и почитанием. В Западной церкви он почитается в сонме святых

В Риме Николай пользовался народной любовью и почитанием. Он строил и реставрировал церкви, позаботился о починке акведуков, снабжавших Рим питьевой водой, при нем укреплены были стены портового города Остии.

Папа Николай I скончался 13 ноября 867 года. Его понтификат продолжался без малого 10 лет. При его преемнике Адриане II совершена была его канонизация, так что в Западной церкви он почитается в сонме святых.

Адриан состоял в родстве с папами Стефаном IV и Сергием II. Он родился в 792 году и ко времени поставления его епископом Рима достиг маститой старости – 75 лет. В ту пору он служил настоятелем церкви святого Марка, что сопряжено было со званием кардинала, и значит, с участием в избрании понтифика. Для участия в конклаве не пригласили посланников императора, присутствовавших в Риме, но им сообщили, что избранный кандидат будет представлен на утверждение императору. Этого заверения было достаточно, чтобы избежать конфликта. Хиротония и интронизация Адриана состоялись 14 декабря.

В самом начале понтификата Адриан аннулировал прещения, наложенные на клириков при его предшественниках. Ему часто сослужили антипапа Анастасий, который при Николае занимал скромную должность библиотекаря при курии, и Теутгад, отстраненный Николаем от управления Трирской архиепископией. Адриан не без успеха ходатайствовал перед императором о помиловании осужденных преступников, содержавшихся в тюрьмах и сосланных на галеры. Некоторые лица усмотрели в этих его действиях не столько свидетельство доброты и милосердия, сколько слабость, которой самым циничным образом воспользовался герцог Сполетский Ламберт. Императорским актом ему предоставлено было право наблюдать за ходом папских выборов. Он же на этом основании считал себя своего рода наместником императора по управлению Римским дукатом. Поддержку в Риме он имел со стороны местных лангобардов и франков, которые, несмотря на свое латиноязычие, сохраняли высокомерное презрение завоевателей к побежденным природным римлянам. При папе Николае Ламберт не пытался реализовать свои претензии, но в понтификат Адриана отряд, который он ввел в Рим, с присоединившимися к нему местными франками и лангобардами, действовал так, будто он взял вражеский город приступом. Ламберт

«…конфисковал у знати имения и продавал или дарил их франкам, грабил церкви и монастыри и дозволял своим воинам уводить из города и его окрестностей римских девушек»^[10].

После ухода грабителей из Рима папа отлучил их от Церкви и направил жалобу императору, но тот не принял никаких мер

После ухода грабителей из Рима папа отлучил их от Церкви, а также направил жалобу императору, но тот не принял мер, на которые рассчитывал понтифик: Ламберт не был отстранен от управления Сполетским дукатом. Правда, нет ясности в том, подчинился ли бы он императору, если бы тот низложил его, имея под своею властью область, пограничную с владениями Ромейской империи, так что уже одно это обстоятельство ставило его в относительно независимое положение от императора Запада, потому что ответом на санкции против него мог бы быть переход под юрисдикцию другого и более могущественного императора.

Со стороны римского клира Адриан столкнулся с интригами, которые строили против него вначале почитатели его предшественника, а потом, когда он канонизовал папу Николая и публично заявил, что ни один из его декретов не подлежит отмене, против него ополчились недруги Николая, которые язвительно прозвали Адриана николаитом – на Западе такое прозвище звучало более хлестко, чем на христианском Востоке, потому что отсутствие обязательного целибата клириков давало повод западным полемистам обвинять Восточную Церковь в николаитстве – древней ереси, поощрявшей разврат.

Святые Кирилл и Мефодий вносят мощи святого Климента в Рим. Фреска XI века из Базилики Святого Климента

Печальные последствия имел для Адриана конфликт с братом антипапы Анастасия Библиотекаря Элевтерием, но у этой трагической истории основа была личной и бытовой. Дело в том, что до пострига Адриан был женат и имел дочь. Став папой, он просватал ее за знатного юношу, но Элевтерий похитил невесту и женился на ней. Адриан, оскорбленный самоуправством Элевтерия, пожаловался на него императору, и тот направил в Рим своих посланников для судебного расследования дела. Взбешенный грозившей ему опасностью, Элевтерий заколол дочь папы и ее мать, в прошлом супругу Адриана. Совершивший злодеяние преступник был схвачен и обезглавлен. Подозрение в содействии своему брату пало на Анастасия. Он снова был низложен, и его предупредили, что если он не удалится из Рима за 40-ю милю, то будет предан анафеме. Анастасий подчинился приговору и покинул Вечный город.

Одним из ярких событий понтификата Адриана явился визит в Рим святых братьев Кирилла и Мефодия

Одним из ярких событий понтификата Адриана явился визит в Рим святых братьев Кирилла и Мефодия, великих миссионеров, названных апостолами славян. Он состоялся в первые дни после восшествия Адриана на папский престол. Просветители славян принесли с собой мощи одного из самых почитаемых предстоятелей Римской церкви священномученика Климента. Папа Адриан устроил им торжественную встречу, с благодарностью принял их дар, одобрил предпринятый братьями перевод Священных и богослужебных книг на славянский язык, письменность которого создана была этими выходцами из Фессалоники с ее смешанным греко-славянским населением. Более того, по благословению Адриана, в Риме совершены были литургии по византийскому обряду и на славянском языке, вопреки сложившейся тогда там курьезной доктрине о допустимости богослужебного употребления только тех языков, на которых по повелению Пилата написано было на Голгофском кресте «Иисус Христос Царь Иудейский» – еврейском, греческом и латинском, что на деле обозначало богослужебную монополию латыни на Западе. В этом отношении престарелый папа Адриан оказался мудрее и человеколюбивее своих предшественников и преемников. Святой Кирилл в Риме отошел ко Господу и был погребен в храме священномученика Климента, а Мефодий был поставлен архиепископом Паннонским и Моравским и отъехал в свою область для продолжения миссионерского служения.

В Католической церкви принято считать главным виновником раскола патриарха Фотия

А вот отношения между церквами Рима и Константинополя при Адриане не сложились. Более того, сделан был шаг к усугублению конфликта между ними. Император Василий Македонянин с его властным характером невзлюбил патриарха Фотия, ограждавшего Церковь от чрезмерного влияния светских властей на церковные дела. Император стремился к сближению и военному союзу с франками ради совместного отпора экспансии халифата. Анафематствование папы Николая на Константинопольском соборе препятствовало осуществлению этой перспективы. В 869 году в Константинополе был созван собор, на котором председательствовал восстановленный на Патриаршем престоле святой Игнатий; в соборных деяниях участвовали папские легаты, которые настаивали на отлучении низложенного патриарха Фотия от Церкви как еретика. В этом они не преуспели. И все же собор осудил Фотия, главным образом за незаконное, как заключили соборяне, восшествие на патриарший престол, с которого неправомерно был удален Игнатий. Этот собор на Западе считается VIII Вселенским, в то время как для Православной Церкви он всего лишь один из многих поместных соборов. Хотя окончательный раскол между церквами Востока и Запада был с тех пор отодвинут почти на два столетия, в Католической церкви принято считать главным виновником раскола патриарха Фотия, так что Православная Церковь нередко в полемическом ключе до сих пор клеймится как «фотианская схизма».

В понтификат Адриана II Болгарская Церковь вышла из юрисдикции Рима, возвратившись в лоно породившей ее Матери – Константинопольской Церкви. Историки, вероятно, несправедливо усматривают в этом проявление слабости Адриана и одно из его поражений. Дж. Норвич ставит ему в вину и другие неудачи, излишне драматизируя ситуацию: Адриан, мол, «всего за пять лет растерял все плоды трудов Николая, уступив архиепископу Гинкмару (он был восстановлен в сане. – В.Ц.), сняв отлучение с Лотаря – теперь уже с его любовницей»^[11] Вальрадой. Но не она одна нарушила седьмую заповедь. Анафематствование Лотаря и Вальрады папой Николаем совершено было в логике противостояния папской курии с монархами Запада, ради демонстрации политического могущества епископа Рима, и христианское милосердие, а не слабость Адриана могли подвигнуть его на снятие анафем с высокопоставленных грешников, хотя и не исправившихся, но каявшихся в своих грехах. Глубокая старость папы, возможно, также подталкивала его в сторону снисходительности и милосердия. Вероятно, в отличие от своего неукротимого предшественника, он не ставил превыше всего заботу о неприкосновенности прерогатив кафедры апостола Петра не только в духовном, но и в политическом измерении.

Епископский престол снова занял человек, который силой характера мог сравниться с папой Николаем, – Иоанн VIII

Папа Адриан II скончался 14 декабря 872 года, ровно через 5 лет после своей интронизации. В тот же день на его место был избран и поставлен папой архидиакон Римской церкви Иоанн, сын Гундо, носившего германское имя, возможно, лангобардского происхождения. Иоанн VIII родился в Риме около 814 года и ко времени своего избрания приблизился к 60-летнему рубежу. Епископский престол Вечного города снова занял человек, который силой характера, непреклонностью воли мог сравниться с папой Николаем. По характеристике Ф. Грегоровиуса,

«…тогда как трон Каролингов замещался все более и более слабыми правителями, на престол Петра всходили люди, бесконечно превосходившие этих правителей своими дипломатическими способностями, твердостью и энергией» ^[12].

Иоанн VIII (папа римский) В его понтификат решался вопрос о замещении императорского престола. Людовик II умер 12 августа 875 года, не оставив сыновей; началось соперничество между восточно-франкской и западно-франкской линией Каролингов за трон. Королевство восточных франков по национальности своего населения было германоязычным, или иначе – немецким, в то время как в восточно-франкском королевстве проживали романизированные франки и природные галло-римляне, то есть французы в современном значении этнонима. Они, конечно, были ближе и понятнее римлянам, римскому клиру и всему народу Италии. Поэтому и папа, несмотря на свое, возможно, лангобардское происхождение, в соперничестве между Каролингами, претендовавшими на императорскую корону, выбрал сторону западных франков. Иоанн VIII пригласил в Рим короля западных франков Карла Лысого, к тому времени уже провозгласившего себя императором, для возложения на его голову императорской короны. Папа встретил Карла в базилике апостола Петра 17 декабря и вскоре после его прибытия, в праздник Рождества Христова, совершил его коронацию. 10 дней спустя Карл в сопровождении папы покинул Рим и по пути в королевство западных франков остановился в Павии, где архиепископ Милана Ансперт возложил на него корону королей Италии.

Тем временем, пока папа пребывал в Павии, в Риме сложилась партия из прелатов и светских сановников во главе с епископом Порто Формозом, недовольных тем, что императором стал король западных франков Карл. Это были деятели прогерманской ориентации, стремившиеся к отстранению как императора, так и коронававшего его понтифика. Между собой они связаны были родственными узами, а еще распущенными нравами: один из них по имени Георгий, чтобы жениться на дочери влиятельного сановника номенклатора Григория Константине, убил свою первую жену, «племянницу Бенедикта III, и благодаря влиянию своего тестя и подкупу судей остался свободен от всякого наказания. Сергий, племянник великого папы Николая I, следуя примеру короля Лотаря… прогнал от себя свою жену и вступил в открытую связь со своей франконской любовницей Вальвизиндулой»^[13]. Когда папа вернулся в Рим, все они, устрашась наказания, покинули город и бежали в Сполето, под защиту герцога Ламберта. Георгий и его новый тесть Григорий перед бегством ограбили Латеранский дворец и кафедральный собор. И это произошло в то время, когда над Римом нависла угроза захвата его сарацинами. 19 апреля 876 года Иоанн VIII созвал собор, на котором беглецам было предъявлено обвинение в сговоре с сарацинами, вероятно, необоснованное. От них, включая и епископа Формозу, затребовано было немедленное возвращение в Рим под угрозой отлучения от Церкви. Никто из них не подчинился призыву, и приговор об отлучении вступил в силу.

В феврале 877 года папа созвал в Риме собор, на котором еще раз утверждено было избрание Карла Лысого императором. Иоанн, неизменный сторонник западных франков в их соперничестве с франками восточными, или немцами, и потому искренний приверженец Карла, произнес на соборе речь, в которой восхваление этого правителя, не обладавшего выдающимися способностями, превышает уместную меру респекта и граничит с циничной лестью.

«Иоанн назвал Карла Лысого светилом, которое взошло, чтобы дать спасение человечеству; он объявил далее, что Бог предопределил избрание Карла императором еще до сотворения мира… В заключение Иоанн сказал, что Карл Лысый был избран в императоры им, папой, в согласии с епископами, светлейшим сенатом, всеми римлянами и простым народом именно за эти доблести»^[14].

Подобно другим государям, папы раздавали бенефиции знатным римлянам и выходцам из других городов

В августе 877 года папа созвал в Равенне собор, на котором была провозглашена неподсудность клириков всех степеней светским судам, и впредь запрещалось отчуждение патримониев Святого Петра, – подразумевались имения, принадлежащие курии и расположенные как в Риме и Римском дукате, так и вне папской области. Подобно другим государям, папы раздавали бенефиции знатным римлянам и выходцам из других городов и места за службу. Такая практика не была вконец искоренена постановлением Равеннского собора, но была приторможена, что сдерживало процесс феодализации в центральной Италии – в Лации и Кампании, в Эмилии и Пентаполе.

Папа Иоанн издал конституцию De jure cardinalium, которой расширены были права кардиналов-пресвитеров: на них возлагался надзор за церковной дисциплиной в Риме, им предоставлены были судейские обязанности, а также временное управление монастырями, пока в них должность аббата оставалась вакантной.

В ту пору в Кампании и Лации свирепствовали банды сарацин, занимавшихся грабежами городов, сел, монастырей. Толпы людей устремились из разоренных земель в Рим, надеясь укрыться от смерти за его стенами. Ввиду умножения числа беженцев над «Вечным городом» нависла угроза голода. Папа обратился тогда к императору Карлу с посланием, умоляя его о помощи:

«Города, крепости и села уничтожены вместе с их жителями; епископы разогнаны, в стенах Рима ищут приюта остатки совершенно беззащитного народа за стенами города; все разорено и обращено в пустыню, и – да спасет нас от этого Бог – остается погибнуть только городу. Вся Кампанья лишена своего населения; и мы, и монастыри, и другие благочестивые учреждения, и римский сенат оставлены без средств к существованию; окрестности города опустошены до такой степени, что в них нельзя уже найти ни одной живой души, ни взрослого человека, ни ребенка»^[15].

Своей изобретательностью и изворотливостью, граничащей с цинизмом, Иоанн превосходил предшественников на папском престоле

На юге полуострова положение дел приобрело хаотичный вид. Ряд князей пошли на заключение союзов с сарацинами, основным оплотом которых в Италии служил южный портовый город Тарент, а на Сицилии захваченный ими город Сиракузы. Государи Неаполя, Салерно, Амальфи и Гаэты вместе с иноверцами действовали против Римского дуката. Из этих городов снаряжались союзные с мусульманами морские экспедиции к берегам папской области, подвергавшейся разбойничьим нападениям. Иоанн VIII, не получив помощи от императора, вступил в переговоры как с представителями ромейских властей на Аппенинах, так и с владетельными князьями Кампании, Калабрии и Апулии, пытаясь, и не безуспешно, удержать одних от сближения с иноверцами, а других побудить к разрыву союза с ними. В этих контактах он обнаружил незаурядный дипломатический талант, искусство политической интриги, способность натравить одних своих противников или потенциальных союзников на врагов, сделать этих врагов общими с партнерами по переговорам. Своей изобретательностью и изворотливостью, граничащей с цинизмом, Иоанн превосходил предшественников на папском престоле. Ему удалось перетянуть на свою сторону ранее заключившего союз с сарацинами герцога Салерно Гвайферия, удержать от совместных действий с сарацинами выборного правителя богатого торгового города Амальфи Пульхерия. Папа привлек на свою сторону Ламберта Сполетского, ранее враждовавшего с папским государством и подвергшегося за это церковным прещениям, которые пришлось с него снять, и его брата Гвидона. Ему не удалось, однако, убедить герцога Неаполя Сергия II разорвать союз с сарацинами. Тогда он отлучил его от Церкви, а заодно с ним – жителей Неаполя, и двинул против него войско под командованием правителя Салерно Гвайферия «и без всякого колебания приказал отрубить головы 22 пленным неаполитанцам»^[16].

Иоанн VIII первым из пап действовал вооруженной рукой: он позаботился о сооружении военно-морского флота и сам повел его в бой

Но одними дипломатическими средствами спасти папское государство от разорения и утраты достигнутого при Николае суверенитета было невозможно, и поэтому Иоанн VIII как истовый государь первым из пап действовал вооруженной рукой. Он позаботился о сооружении военно-морского флота, о строительстве дромонов, их вооружении, и наконец, сам, как заправский адмирал, повел их в бой.

«У мыса Цирцеи он настиг магометан, отбил у них 18 кораблей, освободил 600 христиан, обращенных в рабство, и уничтожил большое число неприятеля»^[17].

Иоанну удалось заключить союз с Ромейской империей, флот которой нанес поражение сарацинам в море близ Неаполя. При поддержке папской агентуры в Неаполе совершен был переворот. Епископ Неаполя Афанасий сверг своего родного брата Сергия II и усвоил герцогскую власть в городе и области себе. Сергий по его приказу был ослеплен и заточен в тюрьму, где вскоре умер. Вырванные глаза ослепленного Сергия были отправлены в Рим в подарок папе. Однако надежда Иоанна, затратившего немалые денежные средства на этот переворот, на союз с Неаполем, не исполнилась: Афанасий нашел союз с сарацинами более выгодным, чем с папским государством, и не пошел на его разрыв. Реакцией папы было отлучение Афанасия от Церкви, которое тот игнорировал, рассматривая впредь свое Неаполитанское государство как образование, аналогичное папской области и равноправное с нею.

Между тем, присутствие сарацин на суше и в море у берегов южной Италии приобрело настолько угрожающий характер, что Иоанн вынужден был вступить с ними в переговоры. Весной 878 года он пошел на заключение договора, по которому обязался выплачивать ежегодную дань в размере 25 тысяч манкузов серебра.

Тесный союз с Ромейской империей, флот которой присутствовал в водах, окружавших Аппенинский полуостров, в то время как на суше ее власть распространялась на большую часть Сицилии и ряд территорий на юге полуострова, папа считал условием выживания папского государства. Для его упрочения требовалось устранить препятствия, лежавшие в церковной сфере. К тому времени святой Игнатий, возвращенный ранее Василием Македонским на Патриарший престол, при полном одобрении этой акции со стороны Римской курии, обнаружил неспособность консолидировать паству, раздираемую противостоянием двух партий – сторонников и противников низложенного патриарха Фотия. Обремененный старостью и болезнями, он был уволен на покой, вновь уступив Константинопольскую кафедру Фотию.

В 879 году в Константинополе в храме святой Софии был созван собор, в деяниях которого участвовали папские легаты. На нем отменены были постановления собора 869 года, который впоследствии признан был в Риме за VIII Вселенский. Вопреки прежней агрессивной позиции римской курии, враждебной святителю Фотию, и главное, стремившейся распространить юрисдикцию Рима на Вселенскую Церковь, на этот раз, выполняя волю папы Иоанна, легаты поддержали решения собора, принятые под руководящим влиянием патриарха Фотия. На соборе подтверждено было первенство Римской кафедры в диптихе, но ее юрисдикция должна была распространяться лишь на западные церкви, но не на Восточные патриархаты. Так, благодаря гибкости, трезвости и здравомыслию Иоанна, сознававшего пределы возможностей своего престола, удалось предотвратить раскол между церквами Востока и Запада.

Продолжая дружелюбную политику своего предшественника Адриана по отношению к миссии равноапостольного Мефодия среди славян центральной Европы, начатой им совместно с братом Кириллом, скончавшимся в Риме, Иоанн VIII в 880 году издал буллу «Industriae tuae», в которой провозгласил, что Создатель еврейского, греческого и латинского языка к вящей славе Своей создал и иные языки и что, следовательно, можно совершать богослужение, включая литургию, и на славянском языке.

В своих отношениях с империей Каролингов папа Иоанн VIII ориентировался на западных франков, то есть романоязычных французов, но 13 октября 877 года император и король западных франков Карл Лысый скончался. В течение 4-х лет императорский престол оставался вакантным. Папа пытался противодействовать стремлению германской ветви Каролингов возложить императорскую корону на одного из них. Действуя в интересах германских Каролингов, герцог Сполетский Ламберт занял Рим и потребовал от Иоанна короновать короля Баварского Карломана, который в то время был смертельно болен, заразившись чумой. Папа не подчинился этому требованию, и в течение 30 дней оставался в своем дворце близ базилики апостола Петра под своего рода домашним арестом. Угрожая новым вторжением в Рим, Карломан покинул его. Вскоре после этого папа также оставил Рим и отправился в королевство западных франков. В Труа состоялась его встреча с королем Людовиком Заикой. 14 сентября папа созвал собор в этом городе, на котором были отлучены от Церкви Ламберт, епископ Формоз и несколько других его противников.

Иоанн вынужден был отвернуться от своего названного сына и объявить его тираном

Ввиду очевидной слабости Людовика Заики, которого папа короновал королем западных франков, он не возлагал надежду на него как на кандидата в императоры Рима. Иоанн сделал иную и неожиданную ставку на склонного к авантюризму герцога Бозона, в прошлом шурина Карла Лысого, сестру которого и свою супругу он отравил, чтобы жениться на дочери императора Людовика II Ирменгарде. Папа назвал его своим приемным сыном, но такой выбор оказался чрезмерно рискованным, и Иоанну VIII не удалось собрать в его поддержку достаточное число князей и епископов. Иоанн вынужден был отвернуться от своего названного сына, объявить его тираном и в 881 году возложить императорскую корону на короля восточных франков Карла Толстого. В конце своего понтификата папа Иоанн тщетно просил нового императора защитить римлян, поселившихся в Сполетском герцогстве, от притеснения со стороны герцога Гвидо, брата и наследника Ламберта, с которого папа перед его смертью снял отлучение.

Иоанн VIII скончался 15 декабря 882 года. Если доверять единственному историческому свидетельству, Иоанн «удостоился сомнительной чести стать первым из пап, который пал жертвой убийства»^[18] после окончания гонений на христиан в Римской империи. Его убийцами были клирики из его ближайшего окружения, видимо, вовлеченные в заговор сторонниками германской линии Каролингов. Согласно Фульдским анналам, сначала заговорщики «дали ему яд, а затем, когда он не подействовал достаточно быстро, раскроили ему череп»^[19].

Преемником Иоанна 16 декабря 882 года был избран Марин, приверженец германской партии в клире и светской знати Рима. Нет материалов, которые бы уличали его как одного из организаторов убийства предшественника, но заговор устроен был ради его восшествия на папский престол. Имя Марина в последующие времена стало восприниматься как ошибочная трансформация имени Мартин, так что в некоторых средневековых источниках он именуется Мартином II. Время его рождения неизвестно. В 866 году папа Николай посвятил его в диакона. Это был ожесточенный противник патриарха Фотия. В прошлом он трижды ездил в Константинополь, интригуя там против великого патриарха. В 869 году он участвовал в Константинопольском соборе, низложившем святого Фотия. По возвращении из Нового Рима в ветхий Рим Марин был хиротонисан во епископа.

В свой понтификат он, продолжая в этом отношении политику Николая и Адриана, объявил об очередном отлучении святителя Фотия, которое было игнорировано в самом Константинопольском Патриархате. Марин освободил Формозу от клятвенного обещания не возвращаться в Рим, снял с него отлучение и восстановил в епископском сане. Понтификат Марина продолжался менее полутора лет. 15 мая 884 года он умер.

Два дня спустя папский престол занял Адриан III, понтификат которого был столь же коротким, как и его предшественника, составив 1 год и 4 месяца. Адриан родился и вырос в Риме. Ему усваивают декретал, согласно которому делегатам императора воспрещалось присутствовать при посвящении папы. Адриану принадлежит послание, адресованное христианам Испании, как тем, которые жили в христианских государствах, так и тем, кто находился под властью мусульманских правителей, с укорами за чрезмерно дружественные отношения с местными иудеями, в чем папа находил угрозу для их приверженности вере во Христа. Во взаимоотношениях с Церковью Востока Адриан придерживался иной позиции, чем его предшественник Марин, стремился поддерживать добрые отношения с патриархом Фотием.

Народ почитал Адриана III при жизни за то, что он тратил средства Римской курии на хлеб для голодающих

Император Карл Толстый назначил на лето 885 года созыв имперского собрания в Вормсе, для участия в котором был приглашен папа. Оставив Рим на попечение епископа Павии Иоанна, Адриан покинул свой кафедральный город и направился в Вормс, но в пути заболел и скончался на вилле Сан-Чезарио, расположенной близ Модены, 15 сентября 885 года. Его останки были погребены в церкви святого Сильвестра в монастыре Нонантола, расположенном около Модены. Народ почитал Адриана III при жизни за то, что он тратил средства Римской курии на хлеб для голодающих, а после его кончины гробница с останками Адриана в Нонантольском монастыре стала местом паломничества. Папа Адриан был причислен к лику святых Католической церкви, правда, его канонизация состоялась чрез тысячелетие с малым после его кончины, в 1891 году при папе Льве XIII.

Преемником Адриана стал Стефан V, родом из римской аристократии, учителем которого в детстве и юности был его родственник епископ Захария, исполнявший должность библиотекаря Римской курии. При папе Марине Стефан стал кардиналом и настоятелем церкви Санти Куаттро-Коронати. Его поставление не было санкционировано императором. Об этом событии Карла Толстого уведомили задним числом – post factum, что, естественно, вызвало его недовольство. Реакция была острой: император направил канцлера Лиутварда и несколько франкских епископов, велев им отрешить Стефана от кафедры апостола Петра, но посланцы императора по прибытии в Рим доложили Карлу, что избрание Стефана было единогласным и совершено было согласно канонам, и император смирился с тем, что папа поставлен был без его санкции. Водворившись в Латеранском дворце, Стефан обнаружил, что он подвергся ограблению: многие из хранившихся в нем сокровищ и даже святынь были похищены. Но это не был эксцесс – в Риме сложилась своего рода традиция:

«По смерти папы слуги и народ врывались в покои папы и производили грабеж не только в этих покоях, но и в самом дворце, похищая все, что там было: золото, серебро, дорогие ткани и драгоценные камни… Смерть верховного главы, – по словам Ф. Грегоровиуса, – непременно вызывала в народе буйное ликование. Корабль Петра как бы терпел крушение, а имущество корабля оказывалось без хозяина и могло быть беспрепятственно расхищаемо»^[20].

На этот раз грабеж оказался более масштабным, чем это бывало в прошлом. После своего поставления новый понтифик по обыкновению раздавал подарки духовенству и народу Рима из средств казны, хранившейся в Латеранском дворце. Папе Стефану пришлось потратить на подарки доставшееся ему от отца наследство. Его хватило потом также на строительство нескольких церквей в Риме, на помощь голодающим и выкуп пленных.

Уступая домогательствам немецких клириков, Стефан запретил совершение богослужений на славянском языке

В противоположность своему предшественнику папе Адриану Стефан в отношении Константинопольского патриаршего престола придерживался антифотианской линии, начало которой было положено Николаем, прозванным Великим. Император ромеев Лев Мудрый, наследник Василия Македонянина, повелел низложить и отправил в изгнание святителя Фотия. Трудно сказать, в какой мере этому решению способствовала непримиримая позиция папы Стефана, угроза разрыва канонического общения между церквами Нового и Ветхого Рима. Уступая домогательствам немецких клириков, служивших в Моравии и Паннонии, Стефан запретил совершение богослужений на славянском языке, что в конце концов привело к изгнанию учеников святых Кирилла и Мефодия из этих стран и их бегству на Балканы.

В ноябре 887 года император Карл Толстый был лишен титула и власти. В Италии началось кровопролитное соперничество между претендентами на королевскую и императорскую корону: между маркграфом Фриульским Беренгаром, внуком Людовика Благочестивого от его дочери Гизелы, и герцогом Сполетским Гвидо. Не без содействия Стефана V Гвидо Сполетский, которого папа назвал своим приемным сыном, вышел победителем из этой борьбы. В январе 889 года в Павии папа возложил на голову Гвидо королевскую корону Италии, а 21 февраля 891 года в римской базилике апостола Петра Гвидо, не принадлежавший к династии Каролингов, был коронован папой как император Рима. 14 сентября 891 года папа Стефан скончался и был похоронен в портике базилики апостола Петра.