«Самое тяжкое, что на Рождество мы не в своем доме»

– Мой муж погиб в 1997 году, я осталась одна, подняла пятерых детей, выдала замуж, женила, ждала внуков… Но нет ничего тяжелее, чем знать: родного дома больше нет…

Славица с детьми

Славица Лукич Цветкович жила в селе Неродимле, одном из значимых для сербской истории мест. Сейчас же она, как и ее семья, называются «переселенцами» и живут пусть и в Косово, но в другом селе – в Брезовицах, это на Шар-планине, горном массиве на юге края.

Нет ничего тяжелее, чем знать, что родного дома больше нет…

– Под нами село Штрпце, налево идет дорога в Урошевац, потом на Призрен, а мое родное село во-он там, совсем рядом. Рядом, но так далеко! Часто я туда не езжу…

Слезы быстро высыхают на горном ветру и солнце. Славица показывает нам вход в свой новый дом.

– Ну вот, пришли. Да, красиво. Но, понимаете, не могу привыкнуть к новому месту: старый, родной дом красивее, добрее, что ли. После войны я туда не ездила до 2003 года. Мне снился отец: пенял мне, что не бывала в родных местах, несмотря на обещание. Там, в Неродимле, похоронены и папа, и мама, деды, прадеды. Проснулась после того сна, вскочила, села в машину и сказала сыну: «Больше не могу – еду в Неродимле». Боялись, конечно, но сердце бы не выдержало больше, если бы я туда не поехала.

Церковь в Брезовице

Место, куда приехала Славица, больше не походило на родное: здесь царило запустение. Все следы многовековой жизни сербов уничтожены: мусор, пыль, грязь. Ни одного серба здесь не осталось. А то, что оставили, растащено или уничтожено «дорогими албанскими соседями».

– Страшно: я не узнала свое село. Раньше прошла бы с закрытыми глазами, а сейчас нет вообще ничего, даже камня, где можно было бы сесть и поплакать. Пошла на кладбище помолиться у отцовской могилы, но не смогла пройти: в центре села преградили путь незнакомые албанцы, и пришлось вернуться – села у колодца. Смотрю издалека на кладбище – всё порушено: мраморные плиты украдены, могилы сравнены с землей, никто из нас теперь не знает, где кости предков. Потом кто-то из сербов попросил меня отвезти его в Неродимле, так я ему сказала: «Лучше не ходить. Запомните то село, в котором вы жили, каким вы его оставили, потому что после того, что вы увидите сейчас, ваше сердце не выдержит».

Источник возле церкви

Неродимле – это город, основанный святыми Неманичами. По легенде, царица Елена, мать царя Уроша, прокляла села в округе Неродимля за отказ их жителей сообщить ей, где находится тело ее раненого сына. Найдя же сына в Неродимле, омыла его в источнике Церевац, и с тех пор, как говорят местные, источник стал чудотворным: больные исцелялись, бесплодные зачинали, происходили и другие чудеса, особенно в день святого великомученика Георгия Победоносца.

– У нас в Неродимле было три святыни: храмы святого Уроша, Архистратига Михаила и Пресвятой Богородицы. Всегда на престольные праздники собиралось много народу: служили литию перед храмом, ходили крестным ходом. А храм святого Уроша был без крыши, из-под него били два источника: один был красный, а другой белый. Помню, как шли крестным ходом с иконами в руках – от Архангельской церкви к Богородице, а потом к царю Урошу: впереди батюшки, за ними дестяки, а то и сотни людей. Потом танцевали – любят сербы танцы… У нас был такой обычай: когда исполняли коло (сербский народный танец, хоровод. – С.И.), то всегда было отдельное коло, которое танцевали только мужчины. Так вот, в середине хоровода плясал тот, кто готовился к свадьбе, молодой парень-жених, мы его называли «ежо-пежо», чтобы смешнее было. Где теперь этот смех, где теперь женихи-невесты, где их детки…

Сербский дом, Неродимле

Все три святыни после войны были заминированы. То же произошло и с замком царя Уроша, где в давние времена гостили великий царь Милутин, строитель монастыря Грачаница, Душан Сильный Неманич. Предание говорит, что рядом с замком был заповедный лес царя Душана, деревьям было по 700 лет, и если кто-нибудь осмеливался срубить в этом лесу дерево, должен был уйти из Неродимля, потому что народ не смог бы тут жить дальше. К несчастью, заповедный лес тоже исчез. Говорят, правда, лет десять назад одна девушка вновь посадила несколько саженцев на том же месте, и ни у кого не поднялась рука срубить их. Вдруг появится новый бор? Дай то Бог.

Церковь святого Уроша

Славица Цветковић – А мы верим, что когда-нибудь всё вернется на круги своя, это время придет. Никогда старики-албанцы не смели и другим не позволяли рубить лес, рушить храмы им в голову не приходило – чувствовали, знали, что к святыне прикасаться нельзя. А те, которые нас прогоняли, – ох, им не позавидуешь: умирают молодыми, страдают бесплодием, болеют… Один шиптар из села нарубил дров во дворе у храма Богородицы, так его мать заругала, а он смеялся. Итог печальный: детей у него не было, все умерли, дом запущен. И говорят старики-албанцы, кто с развалин храма часто слышится детский плач, а ночью раздается колокольный звон – это сейчас-то, когда там и звонницы нет… Всё вернется на круги своя, а печальный звон – это голос совести.

Последний раз, когда была в родном селе, встретила бывшего соседа, который накануне изгнания сербов из Неродимля забрал всё из дома Славицы, всё имущество.

– Увидела его, окликнула из машины: «Рамадан! Ты же всё отдашь, что украл из нашего дома! Весь свет знает, что ты натворил. Стыдись! Мы вместе ели за одним столом в нашем доме, мы росли вместе!» А когда мы бежали, он напал на нашу учительницу и изнасиловал ее – всё это я ему тогда сказала. Недавно и он умер, а его близкие уехали из села. Проклято то, что ты взял таким страшным способом.

Последнее, что видела Славица, когда была в родном селе, – поле своей семьи, на котором сеяли пшеницу чужие люди

Последнее, что видела Славица, когда была в родном селе, – поле своей семьи, на котором сеяли пшеницу чужие люди. Эта картина все время стоит теперь перед глазами, заставляет плакать от боли.

…И на это Рождество она не поедет в Неродимле. Будет молиться в доме «для перемещенных лиц», смотреть на родное село и встречать Младенца Христа, тоже беженца, кстати, со своими соседями в родном селе, пусть и в мыслях. Получается, Христос и остался беженцем? Видимо, так.

– Знаете, как мы Сочельник отмечали! Все собирались дома, готовили сочиво, мы сидели на соломе – Господь же в яслях лежал на соломе, да? Утром шли на литургию, а потом ходили в гости друг ко другу. У каждого дома были качели: дети садились, а старшие их качали – кто выше, орехами потчевали друг друга, яблоками, пирожками… Вот и сейчас, когда наступает Сочельник, мне кажется, что я качаюсь на тех качелях, слышу звонкий смех подруг из села, и мы все вместе радуемся пришедшему в наш потерявший Бога мир Христа, Который хочет и может вернуть нам Бога.