Фантазеры и практики

Знаменский храм с высоты птичьего полета. Наши дни     

Приезд

Давно не бывал в Знаменской церкви, и вот представилась возможность съездить в село Знаменское на архиерейскую службу, служить которую должен был наш любимый владыка Митрофан, епископ Сердобский и Спасский. Мы с друзьями прибыли заблаговременно, обошли храм вокруг, полюбовались архитектурой. С последнего моего приезда в облике церкви произошли большие изменения. Колокольню наконец-то достроили, завершили отделочные работы, ограду вокруг территории поставили. По ступеням мы поднялись в храм, подошли под благословение настоятеля, отца Александра. Красивая какая стала церковь – и снаружи, и внутри. Не узнать. А я ее помню совсем в другом виде.

Село Знаменское

Расположенное на реке Буртас Знаменское – село старинное по меркам Пензенской области (достаточно молодой). От старожилов слышал, что образовалось оно в давние времена в результате слияния двух сел – Знаменского (оно же Большой Буртас) и Архангельского. В Знаменском до сих пор кое-где сохранились архаичные древние кирпичные домики из других эпох. Однажды местный житель, приятель моего отца, перестраивая дом, нашел в подполе закопанный клад – глиняный горшок с медными деньгами. Несколько пятаков екатерининских он моему папе подарил. Внушительно выглядели монеты!

Знакомый знаменский парень рассказывал, что еще до прихода русских на Пензенские земли тут жили какие-то буртасы, и это поселение было что-то вроде их центра. Кто они такие – непонятно. Есть разные версии. Даже на каком языке говорили – неизвестно. Может, на одном из финно-угорских, может, тюркских. Собеседник слышал от своего деда, что тут раскапывали захоронения людей очень высокого роста в гробах, сделанных не из досок, а выдолбленных из цельного дерева – дуба. Ну, насчет буртасов утверждать не могу, передаю, как слышал.

Знаменский храм

Храм иконы Божией Матери «Знамение» в с. Знаменское Башмаковского района Пензенской области с приделом во имя преподобного Сергия Радонежского – старейший из уцелевших в нашем районе. Он был построен на высоком берегу пруда в 1808 году на средства графини Анны Алексеевны Матюшкиной и в этом же году освящен. В этом храме летом 1837 года, путешествуя по стране, побывал наследник престола будущий император Александр II с сопровождавшими его лицами: поэтом В. А. Жуковским, историком К.Д. Кавелиным и графом Бенкендорфом. Много поколений сельчан в церкви крестили, венчали, отпели. Да и название Знаменское село получило в честь своего храма, а не госплемзавода «Красное Знамя», как многие до сих пор считают.

Знаменский храм в 1980-е гг.     

В советское время участь церкви оказалась печальна. В ней устроили конюшню, потом МТС

В советское время участь церкви после закрытия была печальна. В ней устроили конюшню, потом МТС. Позднее тут располагался маслосырзавод, после закрытия которого помещение использовали в качестве склада удобрений и ядохимикатов. Уродовать так уродовать. От памятника архитектуры к распаду СССР оставались руины.

Как всё начиналось

Помню, как приезжал сюда, когда храм только начинали восстанавливать. В каком году это было, даже не скажу точно. Где-то в первой половине девяностых. Я тогда работал собкором «Пензенской правды» по Башмаковскому району. Услышал от коллег из «районки», что в Знаменском будут реставрировать церковь. Якобы приехал из Москвы какой-то местный житель, этим занимается. Сейчас никого не удивляет, что восстанавливаются старинные храмы, строятся новые. А тогда это был на моей памяти первый случай. Правда, в Москве уже начиналось восстановление храма Христа Спасителя. Но то столица. Неужели и до нашей глуши дошел процесс?

Далек я был от Церкви и веры православной, но стало очень интересно, действительно ли и у нас будут реставрировать храм, кто за это взялся, на какие средства, и какая строительная организация будет проводить работы. Хорошо знакомо было мне и помещение бывшей Знаменской церкви, и его состояние. Не то, что село, а район вряд ли бы потянул воссоздание такой громады.

На стареньком УАЗе в холодный осенний денек прикатили мы с коллегами из районной редакции в Знаменское, подъехали к храму, представлявшему собой грустное зрелище: раскуроченный остов без кровли, без окон и дверей, с разрушенной до половины колокольней, земляными захламленными полами, камни с покрытия которых давно растащили, рассыпанными внутри дурно пахнущими химикатами. На прилежащей территории валялись какие-то огромные ванны из нержавейки, повсюду были разбросаны камни, железки. У центрального входа, где была свалена груда красного кирпича, копошилось несколько мужиков. Мы подошли, поздоровались с рабочими, разговорились со старшим – худощавым темноволосым мужчиной с окладистой русской бородой. Так я познакомился с замечательным человеком – Юрием Николаевичем Козловым, старостой приходского совета, организатором и вдохновителем возрождения храма.

Пока мужики отдыхали, мы с Юрием Николаевичем беседовали. Он родом из Знаменского. Много лет работал и жил в Москве. Да, действительно, решил восстанавливать храм. Оставил престижную, денежную работу в столице, вернулся в родное село. Выяснилось, что покровителей, меценатов, спонсоров и источников финансирования нет, есть только надежды и мечты, что всё это появится. Расчищать будущую стройплощадку и складывать кем-то пожертвованный кирпич помогают бесплатно местные добровольцы. Меня поразила уверенность, с которой Юрий Николаевич рассказывал, как что в храме будет устроено, где что расположено, как в храме начнется служба. Благословение архиерея есть, приходской совет избран – значит, и всё остальное будет в свое время.

Если честно, Юрий Николаевич показался мне при первой встрече фантазером. Мечтателем. Мало верилось в радужные перспективы, которые он описывал. Ну, какие могут быть спонсоры в такое время? Местный госплемзавод «Красное Знамя», одно из передовых хозяйств района когда-то, оказывать финансовую помощь не мог точно, поскольку переживал не лучшие времена. Да проще сказать, разваливался, как и прочие колхозы и совхозы по всей стране. Предприятия района не сводили концы с концами, реорганизовывались, распадались. Организации закрывались одна за другой, а тем, которые еще держались на плаву, было не до меценатства. Что, кто-то даром приедет в глухое село заниматься ремонтом? Чудес не бывает.

Заморосил дождик, закружились в воздухе первые мокрые снежинки. Мужики торопились закончить работу. Юрий Николаевич, извинившись, распрощался с нами. Вместе с одним из рабочих он по лестнице вскарабкался на стену, двое мужчин поднялись на строительные леса, двое снизу стали кидать кирпичи вышестоящим, а те передавали наверх. Юрий Николаевич с напарником принимали и укладывали на стену кирпичи. Без перчаток, голыми руками.

Вдруг совершенно неожиданно, как будто извне, пришло понимание, что… храм будет восстановлен

Мы поехали. Я смотрел на работающих из окна уезжавшей машины, и у меня кошки скребли на душе от разочарования. На фоне огромной разрушенной церкви мужики казались маленькими и беспомощными, как муравьи. Думал: ничего у них не получится. Несерьезно это всё. Помыкаются и бросят. Зря приезжал. И вдруг совершенно неожиданно, как будто извне, пришло понимание, что… храм будет восстановлен. Может, за год, может, за десять лет. Что эти энтузиасты, сам Юрий Николаевич – никакие не фанатики, не фантазеры. Это русские мужики, которые всё выдержат, всё преодолеют. Не найдут средств нанять специалистов – будут сами строить. И откроют храм. Или умрут. Но если уж взялись, не отступятся. У меня мурашки побежали по плечам от гордости за наш народ, в котором есть такие подвижники.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается

С Юрием Николаевичем мы потом встречался много раз. Специально приезжал в Знаменское, чтобы с ним поговорить, посмотреть, что нового на храме. Если бы надо было охарактеризовать Козлова одним словом, сказал бы о нем не «святой», а «праведник». В родную церковь этот человек вложил всё: свои сбережения, сердце, душу, здоровье, посвятил ей жизнь. С каждым приездом что-то менялось. Юрий Николаевич делился радостями и огорчениями, успехами и неудачами. Он стучался во все двери, ездил и ходил по кабинетам, по начальникам, руководителям организаций, предпринимателям района, области, Москвы, России. Большинство отказывали, кто вежливо, кто грубо. Но какие-то благотворители находились, кто-то жертвовал деньги, кто-то строительные материалы. Ну, конечно, и местные жители участвовали, помогали, кто чем мог. Одна женщина продала дом, деньги пожертвовала на храм. Начались кладочные работы. Строители заделали все разрушенные места, вывели стены под кровлю.

Подъем купола на колокольню храма иконы Божией Матери «Знамение»     

Холодным, промозглым осенним деньком я ездил на воздвижение креста на Знаменской церкви. Народу было тьма. Приехали люди из райцентра, из окрестных деревень. Освящать крест перед поднятием прибыл сам владыка, архиепископ Пензенский и Кузнецкий Серафим, с ним – певчие. Впервые за много лет в храме прошло богослужение. Голоса поющих звучали под куполом гулко, гармонично, величаво. В жизни не слышал столь стройного, красивого пения. Освященный крест положили на столе на улице, обвязали веревкой. Юрий Николаевич, обвязавшись веревкой вокруг пояса, по приставленной к стене лестнице быстро поднялся на крышу, потом по другой лестнице на купол, потянул крест наверх. Женщины запели «Святый Боже». Все присутствовавшие преклонили колени. Мгновение – и Юрий Николаевич уже находился на лесах возле луковицы – такой крохотный на большой высоте, с развевающимися на ветру волосами, несгибаемый железный человечек. Когда он устанавливал крест, на мгновение разошлись тучи, засияло солнце, стало тепло и светло, как летом…

Если долго мучиться, что-нибудь получится

Если кто-то полагает, что строительство, восстановление храмов происходит как по маслу, без неудач, споров, конфликтов, он глубоко заблуждается. Как раз наоборот. Один священник, сам занимавшийся в свое время восстановлением не одной церкви, сказал мне как-то:

«Если на храме строительство идет слишком гладко – значит, что-то там не так. Видимо, те, которые не хотят нашего спасения, не мешают, зная, что ничего у строителей не получится. А там, где они угрозу для себя видят, еще какие проблемы создадут!»

Многие, поначалу отнесшиеся с энтузиазмом к идее восстановления храма, со временем остыли, разочаровались в темпах, разуверились в успехе

Бойко шедшее поначалу восстановление растянулось на много лет. Юрий Николаевич за время своих трудов во славу Божию нахлебался всякого – и скорбей, и болезней, и клеветы. Пришел он в храм темноволосый, а уходил седой, как лунь. Если б все люди любили церкви, кто б тогда их ломал? Были, наверное, такие, кому перспектива открытия храма вообще не нравилась. Многие, поначалу отнесшиеся к нему с энтузиазмом, со временем остыли, разочаровались в темпах, разуверились в успехе. Кто-то, может, и не прочь был, чтобы в селе открылся храм, но помогать лично не спешил, поскольку свои дела оказывались важнее. А еще есть категория людей, у которых в глазах и ушах как бы осколки зеркала старого тролля, и они всё воспринимают в искаженном виде. Переубеждать их, спорить, доказывать бесполезно: сказанное они вывернут наизнанку, переврут, от себя добавят и раструбят по всему свету. Но самые большие неприятности в любом начинании доставляют обычно те, кто со стороны лучше знает, как надо делать любое дело – те же храмы восстанавливать, и особенно как эффективнее распоряжаться пожертвованными средствами.

У Юрия Николаевича есть одна характерная черта: основательность. Он ничего не делал кое-как. Только как положено, как должно быть, как считал нужным. Конечно, это не всем нравилось. Можно было бы, наверное, что-то сделать проще, дешевле, быстрей. Например, перегородить огромный храм и в одной половинке сделать ремонт, начать службу. Можно было бы найти специалистов, работников подешевле, а не самых лучших. А Юрий Николаевич никаких компромиссов не признавал, в принципиальных вопросах не уступал никому. Характер у него не сахар. У него, как у любого настоящего русского мужика, всё не по-игрушечному, а всерьез. Спорил Юрий Николаевич и с местными жителями, и с членами приходского совета, потом и с приходскими священниками. На него писали жалобы в епархию, собирали по селу подписи под прошением Козлова отстранить, а других назначить. Были и сплетни, и пересуды, и откровенная ложь. Проверки приезжали из епархии, ничего плохого не находили никогда. Но кляузники не унимались. Случалось так, что у Юрия Николаевича лопалось терпение, и он на время уходил. Работы по восстановлению церкви тут же вставали, никто из рвавшихся продолжать стройку оказывался на это неспособен. И спустя какое-то время те же самые люди писали письма в епархию с просьбой вернуть Юрия Николаевича и собирали подписи односельчан в его защиту. Конечно, он переступал через личные обиды, возвращался и продолжал работать.

Но самые большие неприятности были впереди. Когда вставили окна, двери, покрыли крышу, в закрытом помещении появился резкий удушливый запах, навсегда въевшийся в стены от хранившихся долгие годы в храме химикатов. Никакие меры очистки не помогали. В здании было нечем дышать, а залетевшие в него голуби умирали. С учетом сложившихся обстоятельств работы продолжать было невозможно, и пришлось прекратить строительство. Юрий Николаевич уехал. К тому времени в селе уже работала временная церковь в каком-то странном помещении, чуть ли не в бывшем вагоне, у прихода был настоятель, служились службы. Шли месяцы, годы, и все смирились с таким положением дел.

А Козлова это не устраивало! Куда только он ни обращался за помощью: в различные инстанции, в Министерство сельского хозяйства, даже в МЧС. По совету бывшего начальника обратился в Роспотребнадзор г. Москвы. Там отнеслись с пониманием, попросили привезти пробы грунта и соскобы с кирпичной кладки для анализов. Выяснилось, какие вещества отравляют храм: гербициды и пестициды. Но как избавиться от запаха, специалисты Роспотребнадзора сказать не могли.

В 2011 году Козлов обратился в Серпуховский институт токсикологии и биотехнологий, рассказал о проблеме директору, профессору, доктору медицинских наук Н.Р. Дядищеву, начальнику отдела экологических биотехнологий, доктору биологических наук, профессору, академику Г.А. Жарикову. Заведующая лабораторией Н.И. Киселева сама оказалась человеком верующим, старостой одного из храмов г. Серпухова. И ученые взялись помочь! Образцы грунта и соскобы с кладки Козлов привез и сюда. Огромную работу сотрудники института проделали бесплатно. Специалисты сумели вырастить микроорганизмы, уничтожающие молекулы – источник мерзкого запаха. Юрий Николаевич привез препараты в храм. Приготовленным раствором обработали стены и пол. Микроорганизмы могли жить только во влажной среде, и кладку, грунт приходилось постоянно поливать. После вторичной обработки запах практически исчез.

Работы продолжались. Нижняя часть стен была обработана эпоксидной смолой, верхняя – известью. Из трапезной части храма удалили сотни кубометров земли, груды камня, щебня, мусора. Строители отбили нижние ряды кладки, выложили новым кирпичом, в купольной части укрепили старую кладку…

И пришел день, когда храм освятили, в нем начались службы. Недостроенной оставалась только колокольня, но за неимением средств вопрос отложили на неопределенное будущее. Храмом было кому заниматься, и Юрий Николаевич уехал. Не потому, что больше ничего не мог сделать. Чтобы никому не мешать. Такой человек.

Встречи в Знаменском храме

Архиепископ Пензенский и Кузнецкий Серафим, управляющий Пензенской епархией в 1978–2000 гг. Благодаря Знаменской церкви у меня произошли знакомства с замечательными, удивительными людьми. Однажды писал о ремонте храма. Пару дней спустя после публикации зазвонил мой домашний телефон, я взял трубку. Вежливый голос на другом конце провода произнес:

– Здравствуйте! Это Валерий? С вами говорит архиепископ Пензенский и Кузнецкий Серафим. Мне понравилась ваша статья. На будущей неделе еду в Знаменский храм, мы не могли бы встретиться?

И мы встретились с ним, вместе ездили в храм, беседовали.

Владыка Серафим был личностью огромного масштаба, мудрым, очень незаурядным человеком. До того как возглавить епархию, несколько лет служил в Иерусалиме, занимал должности секретаря, заместителя руководителя, а потом и руководителя Русской духовной миссии… Не буду всуе употреблять слова «старец», «прозорливый», но что владыка обладал духовными дарами, несомненно. Архиепископ Серафим знал несколько языков, обладал феноменальной памятью, никогда ничего не забывал. При всем том он являл собой тип «народных владык», был абсолютно открыт и доступен для всех. Два раза в неделю в епархии были приемные дни, на прием не надо было записываться заранее. Любой мог прийти и попасть к главе епархии, изложить свои проблемы, спросить совет в духовных и мирских делах. Владыка не уходил, пока не примет последнего посетителя. Очередь только к нему была всегда огромная.

Много лет спустя после нашего знакомства я сам ездил в епархию, на прием. Сведения о невероятной памяти владыки подтвердились. Он не только узнал меня, кода я вошел, но и обратился по имени: «Здравствуй, Валерий!» И даже напомнил, о чем мы говорили на предыдущей встрече. А ведь ежедневно глава епархии общался с огромным количеством людей. И помнил каждого!

При владыке Серафиме восстановление старых храмов, строительство новых в области шло повсеместно. Он много сил отдавал делу возрождения церквей. Очень интересовался процессом восстановления Знаменского храма, неоднократно приезжал. Но храм открылся не при нем. Много лет спустя после его смерти.

Однажды он мне сказал: «Если бы у меня было в запасе лет сто жизни, я бы смог построить храм в одиночку»

В один из приездов в Знаменское мне посчастливилось познакомиться с замечательным человеком, мастером – золотые руки, с которым мы впоследствии стали друзьями. Звали его Александр Иванович Ковресьев. Его пригласили перекрывать храм, строить купола, но он еще много чего делал на церкви. Иваныч, худощавый, невысокого роста мужчина, был человеком мудрым, немногословным, многое в жизни повидавшим, сидевшим пару раз, лет 13 в общей сложности. В нашем районе он перекрывал церкви в Липовке, Высоком, занимался восстановлением храмов в других районах и областях. Он никогда не страдал от безработицы, за ним очередь стояла. В строительстве мастер был дока, и его руки, синие от наколок, умели всё: класть кирпич, штукатурить, делать и перекрывать купола, луковицы, кресты и шары под ними, вырезать резьбу. Однажды он мне сказал:

– Валер, если бы у меня было в запасе лет сто жизни, я бы смог построить храм один. Выкопал котлован, сделал фундамент, сложил стены, перекрыл, купола поставил, кресты воздвиг, внутри всё отделал, иконостас вырезал. Заходи, служи…

Купола Знаменской церкви на снимке – это Иваныча работа.

На архиерейской службе     

Обратная дорога

Архиерейская служба прошла замечательно. Народу было достаточно много. Его Преосвященству сослужили иеромонах Амвросий, настоятель храма протоиерей Александр Белов; клирик кафедрального собора Архангела Михаила г. Сердобска иеродиакон Иннокентий. Богослужебные песнопения исполнил хор церкви. После литургии владыка обратился с напутственным словом к приходу, наградил архиерейскими грамотами нескольких прихожан за труды по восстановлению храма, в адрес каждого лично сказал теплые слова.

Возвращались назад мы вместе с отцом Александром, настоятелем, в его машине. Он рассказывал, как удалось привести храм в полный порядок. Одна местная жительница дозвонилась президенту с просьбой о помощи, и вскоре какая-то организация оказала спонсорскую помощь приходу, благодаря которой достроили колокольню, произвели оставшиеся внутренние работы, сделали ограду территории. Спросил: «Отец Александр, а ты Козлова застал, помнишь его?» Он ответил: «Да как же его забудешь! Мы с ним, бывало, и мирно жили, и ругались на чем свет стоит… Но, конечно это Юрий Николаевич церковь выдернул из небытия. Если б не он, так бы и лежал храм в руинах…»

Эпилог

Заранее приношу извинение жителям села, прихожанам, если какие-то события изложил не точно, не в той хронологии. Всё на их глазах происходило, а мне со стороны вот так виделось, так отложилось в памяти. Но суть ведь не в деталях.

О дальнейшей судьбе Козлова мне долгое время ничего не было известно. Пару лет назад звонил другу, руководителю в одном из районов, где по молодости работал. В ходе разговора он спросил:

– Тезка, а тебе не знаком такой – Козлов Юрий Николаевич? Откуда-то из ваших мест.

– Да, знаю прекрасно. Что тебя интересует?

– Да он у нас тут в одном из сел взялся храм восстанавливать. Приезжал с просьбой оказать содействие. Мне кажется, это авантюра какая-то. Село маленькое, район наш бедненький, предпринимателей серьезных, кто бы мог помочь, нет. Как думаешь – можно этому человеку верить, он не аферист?

Я засмеялся:

– Не аферист точно. И храм восстановит, вот увидишь.

А недавно друг сам мне позвонил:

– Валер, а ведь Юрий Николаевич уже храм перекрыл и купол поставил. Внутри работы идут…

«Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей».