«Егда снизшел еси к смерти, Животе Безсмертный»

Еженедельно Святая Церковь в богослужебных текстах призывает молящихся вспомнить о главном событии для всего человечества, которое совершил ради нас Господь Иисус Христос. Во время чтения за богослужением в воскресный день текстов октоиха все мы вновь переживаем события Праздника праздников и Торжества из торжеств, Пасхи Господней. Предлагаем читателям сайта Православие.Ru богословско-филологический анализ к воскресным тропарю и кондаку 2-го гласа.

Октоих занимает особое место среди богослужебных книг. Все тексты разделены в нем на восемь гласов, что и дает название книге. Нам важно понимать тексты Октоиха, потому что эти тексты регулярно повторяются за богослужениями – раз в 8 недель. Несмотря на краткость, тропарь и кондак – очень емкие по смыслу тексты, которые занимают особое место среди других богослужебных текстов. Особенность подчеркивает то, что они исполняются на всех службах суточного круга: вечерне, утрене, на каждом часе и других, а также поются на Божественной литургии.

Воскресный тропарь второго гласа знаком многим верующим не понаслышке. На церковнославянском языке тропарь звучит так:

«Егда снизшел еси к смерти, Животе Безсмертный, тогда ад умертвил еси блистанием Божества; егда же и умершия от преисподних воскресил еси, вся Силы Небесныя взываху: Жизнодавче, Христе Боже наш, слава Тебе»^[1].

Он исполняется также и в день Великой Субботы^[2]. По своему содержанию тропарь полностью соответствует тематике праздника: сошествию Господа Иисуса Христа во ад и воскресению человечества. По традиции, в день Великой Субботы он поется во время освящения Пасхальных снедей. Его мы слышим и перед началом Пасхальной заутрени на полунощнице, когда священник прочитывает перед Святой Плащаницей канон о погребении Спасителя и о Его сошествии во ад^[3].

Обратимся к греческому тексту тропаря и разъясним его некоторые особенности:

«Ὅτε κατῆλθες πρὸςτὸνθάνατον, ἡ ζωὴ ἡ ἀθάνατος, τότετὸνᾍδηννέκρωσας, τῇἀστραπῇ τῆςΘεότητος· ὅτεδὲ καὶ τοὺςτεθνεῶτας ἐκτῶν αταχθονίωνἀνέστησας, πᾶσαι αἱ Δυνάμειςτῶν ἐπουρανίων ἐκραύγαζον· Ζωοδότα Χριστὲ ὁ Θεὸςἡμῶν, δόξα σοι»^[4].

Егда снизшел еси к смерти

«Когда снизошел к смерти» – именно такими словами начинается тропарь в его русском переводе. Господь, который был распят на Кресте, «снизходит», а буквально спускается (греч.: κατῆλθες), в ад, к смерти. В данном контексте отображается мироздание, которое предполагает вертикальное устройство мира, где ад находится внизу, рай – высоко в небесах, а между ними – человеческий мир. Часто такие образы используются и в Священном Писании, например, во втором послании апостола Павла к Коринфянам: «Знаю о человеке… что он был восхищен в рай» (2 Кор. 12, 3–4).

Не следует забывать, что, несмотря на такие образы, святые отцы объясняют существование рая и ада не как конкретных точек в пространстве, а как различных образов бытия, и учат нас, что Сам Бог и пребывание человека в нем является раем для святых и адом для грешников^[5].

Святые отцы объясняют существование рая и ада не как конкретных точек в пространстве, а как различных образов бытия

Далее в тропаре следует обращение к Господу: «Животе Безсмертный» (греч.: «ἡ ζωὴ ἡ ἀθάνατος»). Поочередно показываются события Воскресения Господа нашего Иисуса Христа. Мы привыкли в речи употреблять выражение «попасть в ад». В Библии часто встречается словосочетание «быть вверженным в геенну» (ср.: Мф. 5, 29–30, Мк. 9, 45, Лк. 12, 5), таким образом показывается мучительность и жесткий характер этого действия. В тропаре же мы видим совершенно иное: Христос уже как победитель спускается, снисходит (ср.: снисходительность) во ад, к смерти.

Отметим, что ад и смерть в тропаре имеют категорию одушевленности. К ним применимы глаголы «снизойти» (греч.: «κατῆλθες»), «умертвить» (греч.: «ἐνέκρωσας»). В тропаре говорится о том, что Господь «умертвил его блистанием (греч. ἀστραπῇ) Своего Божества» (греч.: Θεότητος).

Нельзя не упомянуть о том, что слово, которое используется как «блистание» – «ἀστραπή» – в переводе с греческого языка имеет несколько значений, среди которых можно выделить «молния, сияние, вспышка»^[6]. В отличие от перечисленных слов, слово «блистание» имеет более мягкий характер и значение некоторой продолжительности, возможно, таким образом отмечается, что Бог вечен и милостив. О Божественном блистании рассуждает святой Иоанн Дамаскин в своем слове на Преображение Господне, где говорит, что Господь наш Иисус Христос с самой первой минуты ипостасного соединения совершенно обогатился славой невидимого Божества^[7]. Таким образом, Он вечно обладает той силой, которой поразил узы смерти и темницы ада.

Умершия воскресил еси

Вторая часть тропаря представляет собой сложное предложение, содержащее в себе прямую речь, обращение, прославление Господа. Причастие «умерших» (реч.: τεθνεῶτας) образовано от глагола «θνήσκω», который означает «умирать, гибнуть, исчезать»^[8]. Речь здесь, скорее всего, идет не о полной смерти человека, а об окончании его земной жизни. Человек исчез от земли, но душа его оказалась в темницах адовых, которые «были поистине темными, пока не сошло туда Солнце справедливости, не осветило и не сделало ад небом»^[9].

Христос воскрешает, а буквально «поднимает», мертвых их ада

Далее следует разобраться с проблемой, связанной со словом «[от] преисподних», как и в греческом тексте (греч.: «καταχθονίων»), в славянском переводе используется множественное число. В текстах Библии часто встречается это слово в форме множественного числа (ср. Иез. 26, 20; Фил. 2, 10; Еф. 4, 9). В своем комментарии А.П. Лопухин отмечает, что речь здесь идет о «глубинах земных ...совокупности всех могил»^[10].

Христос воскрешает, а буквально «поднимает» (греч.: ἀνέστησας), мертвых их ада. Вновь гимнографами показывается вертикальное устроение мира, о чем уже было сказано выше.

Вся силы небесныя взываху

Несмотря на то, что греческое слово «Δυνάμεις» переводится, как «сила», и, возможно, имеет указание на конкретный ангельский чин «Силы», указательное местоимение «πᾶσαι» может обозначать совокупность всех ангельских чинов, то есть буквально «живущих на небесах».

Заканчивается тропарь обращением, прославлением Бога, которое ангельские силы кричали (греч.: «ἐκραύγαζον»), однако в тропаре используется более подходящее синонимичное слово «вопияли», а в переводе на русский – «взывали»: «Жизнодавче (от греч. «Ζωοδότης»: Тот, Кто дает жизнь) Христе Боже наш, слава Тебе».

Воскресл еси от гроба

Обратимся теперь к тексту кондака. Вот его церковнославянский текст:

«Воскресл еси от гроба, Всесильне Спасе, и ад, видев чудо, ужасеся, и мертви восташа; тварь же видящи срадуется Тебе, и Адам свеселится, и мир, Спасе мой, воспевает Тя присно»^[11].

По своему содержанию кондак вторит смыслу тропаря. Вновь основной темой становится не столько само Воскресение Господа, сколько победа Его над смертью и воскресение мертвых. Приведем ниже греческий текст и попробуем рассмотреть некоторые его особенности:

«ἈνέστηςΣωτήρ, ἐκτάφου Παντοδύναμε καὶ ᾍδηςἰδών, τὸ θαῦμα ἐξεπλήττετο, καὶ νεκροὶἀνίσταντο, καὶ ἡ κτίσιςἰδοῦσα συγχαίρει σοι, καὶ ὁ Ἀδάμσυναγάλλεται, καὶ κόσμοςΣωτήρμουἀνυμνεῖσεἀεί»^[12].

Воскресл еси от гроба

«Воскрес от гроба Всесильный Спаситель» – так можно перевести первую смысловую часть кондака. Для греческого глагола «ἀνίστημι» словарь предлагает следующие значения: «поднимать, будить, воскрешать»^[13]. Воскресение буквально может представлять собой значение некоего подъема наверх, если вновь рассматривать вертикальное устройство мира.

Можно отметить и следующую смысловую связь: воскресение – пробуждение от сна. Неоднократно в тексте Священного Писания читаем мы о смерти как о сне: «Девица не умерла, но спит» (Мф. 9, 24);«Лазарь, друг наш уснул, и Я иду разбудить его» (Ин. 11, 11); «Встань спящий, воскресни из мертвых!» (Еф. 5, 14). Именно поэтому и далее в тексте кондака слово «ἀνίσταντο» переведено как восташа.

Олицетворение смерти и ада в богослужебных текстах имеет под собой библейскую основу

«И ад увидев чудо, ужаснулся». Как и в тропаре смерть представляется живой, так и здесь, в тексте кондака, ад одушевлен, он может «увидеть» (греч.: «ἰδοῦσα») и «поразиться» (греч.:«ἐξεπλήττετο»). Конечно, здесь подразумеваются не столько ад как место пребывания человеческих душ, сколько все те, кто населяли его: мертвые, диавол и бесы. Однако олицетворение смерти и ада в богослужебных текстах имеет под собой библейскую основу. Для примера можно выделить знаменитую цитату апостола Павла: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа» (1 Кор. 15, 55). В ней апостол, говоря о Воскресении Спасителя, обращается к смерти и к аду, таким образом, присваивая им категорию одушевленности.

Срадуется и свеселится

В следующей смысловой части, завершающей кондак, говорится о том, что весь мир радуется и славит Бога о Его Воскресении и спасении человечества.

Стоит обратить внимание на некоторые места: «тварь … срадуется Тебе, и Адам свеселится». В данных глаголах церковнославянских форм можно отметить общую приставку «с-», она показывает, что действие происходит совместно, на это указывают и греческие формы глаголов «συγχαίρει» (рус.: радоваться вместе) и «συναγάλλεται» (рус.: воспевать вместе). Таким образом, происходит некоторое противопоставление всего творения Божия и Адама.

Во-первых, такое обособленное выделение именно Адама может указывать на то, что он был человеком, который более всех ожидал пришествия Бога и воссоединения с Ним, которое чувствовал еще в Раю, где Господь дал человеку обетование о победе над смертью.

Во-вторых, возможно, здесь греческое слово «κτίσις» следует понимать как все творение Божие, то есть мир духовный и мир земной, а под Адамом (греч.: Ἀδάμ) понимать совокупность всех людей.

Мир воспевает

«Мир, Спасе мой, воспевает Тя присно». Здесь интересна некоторая игра слов, используемая автором. Несмотря на то, что гимнограф указывает, что весь мир воспевает Спасителя Бога, в обращении используется личное притяжательное местоимение «мой». Возможно, что таким образом особо подчеркивается спасение Богом всего мира, но и личное спасение Им каждого человека, который невольно выделит в молитве для себя, что Бог является его («моим») Спасителем. Последнее слово кондака, «ἀεί», в славянском переводе – присно, то есть «всегда, непрестанно», явно указывает нам на бесконечность совершенного для нас Богом чуда и искупления, поэтому и весь мир, и каждый из нас призывается к непрестанному благодарению и прославлению Бога.